Екатерина Каблукова
Его чужая жена
Часть первая
Глава 1
Месяц после Лугнаса, древнего Праздника луга, выдался очень жарким, и никто не верил, что наступил конец лета. Лишь скирды скошенного в полях сена и ночные холода предупреждали, что осень не за горами. Днем жара расползалась в воздухе, радуя всех жителей графства. Солнце сияло, словно призывая людей наслаждаться теплом, которое вот-вот закончится.
Виконтесса Дениза Сен-Клер с досадой взглянула на яркий диск в небе и перевела свою лошадь в шаг у дороги, ведущей к воротам в Клер-холл – родовое имение ее мужа. После быстрой скачки темные, слегка вьющиеся волосы женщины растрепались, а на лбу появились капельки пота.
Совсем недавно подобная небрежность ее бы расстроила, но сейчас она даже не обратила на это внимания. Поправив слегка сбившуюся вуаль – пришлось надеть ее, чтобы защитить лицо от пыли, – Дениза полностью отпустила повод и предоставила лошади самой идти к конюшням. Серая в яблоках кобыла вытянула шею и побрела, задумчиво посматривая на сочную траву вдоль дороги. Хозяйка нежно похлопала ее по шее рукой, затянутой в потрепанную перчатку:
– Потерпи, в обед тебя выпустят.
Лошадь в ответ фыркнула, словно выражая сомнение, виконтесса улыбнулась и слегка тронула ее ногами: с недавних пор, окончательно презрев приличия, она предпочитала мужское седло дамскому. Впрочем, ей терять нечего: в глазах соседей Дениза была непристойной женщиной. В графстве ходили упорные слухи, будто виконт Сен-Клер сослал жену в родовое имение в наказание, но никто не знал, за что именно.
В свои редкие визиты в город виконтесса то и дело слышала за спиной ехидный шепот. Она замечала, что, завидев ее, женщины смущенно отворачивались, а юные девушки и вовсе спешили перейти на другую сторону улицы.
Поначалу Дениза расстраивалась и пыталась выяснить причины столь явного пренебрежения у своей новой горничной, розовощекой сельской девицы, чье пышущее здоровьем лицо обрамляли темные кудряшки. Горничную звали Молли, виконтессе ее рекомендовала миссис Хиллед, экономка из Клер-холла.
– Иначе поползут слухи, миледи, сами знаете…
Дениза лишь улыбнулась в ответ, прекрасно понимая, что горничная наверняка окажется родственницей суровой с виду экономки.
Молли оказалась племянницей. Деревенская девушка не обладала навыками, присущими надменной столичной прислуге, но была исполнительна, трудолюбива, а потому Дениза решила ее нанять.
От расспросов госпожи служанка сначала отнекивалась, затем, краснея и запинаясь, поведала о слухах, ходивших уже по всему Корнуи.
Как выяснилось, все началось с одежды. Тонкая и гибкая от природы, Дениза, следуя континентальной моде, перестала затягивать себя в корсет так, чтобы передавить талию. Это вызывало осуждение, как и долгое проживание в запущенном имении одной, без мужа.
Услышав это, виконтесса поначалу впала в ярость, но сразу же рассмеялась, заставив горничную усомниться в здравом рассудке хозяйки.
Пришлось уверить перепугавшуюся девицу, что Дениза не сошла с ума, после чего виконтесса просто перестала обращать внимание на перешептывания соседей, намеренно шокируя всех своими экстравагантными нарядами и поступками. Мужское седло, как и отсутствие сопровождающего грума, было одним из них.
Виконтесса подъехала к настежь распахнутым в ожидании ее воротам – привратник, любитель пропустить по маленькой, не утруждал себя излишней работой. Впрочем, деревенские жители прекрасно знали все обходные пути через рощу, некогда бывшую священным лесом, а ныне окружавшую старинное имение Сен-Клеров, а соседи предпочитали делать вид, что Денизы просто не существует.
Проехав по тени, отбрасываемой липами поросшей травой подъездной аллеи, Дениза повернула к конюшням – единственному месту, где царило оживление.
Там она спешилась и, протянув своей любимице лакомство, передала поводья мальчишке-конюху, а сама неспешно направилась к старому особняку, который уже полгода был ее домом. Или тюрьмой. Смотря как воспринимать вынужденное проживание здесь, в родовом имении ее мужа, виконта Энтони Сен-Клера.
Мрачный, неоднократно перестраивавшийся из древнего замка дом находился в запустении. Две дозорные башни, оставшиеся с незапамятных времен, были почти полностью разрушены, восточный флигель давно стоял без крыши, а западный превратился в груду камней. Жилой оставалась лишь центральная часть, к которой дед нынешнего виконта пристроил крыльцо в виде эллинского портика.
В темных комнатах центральной части, все еще пригодной для проживания, всегда пахло плесенью, а на стенах после дождей появлялись пятна от многочисленных протечек.
Дениза жила здесь уже полгода. Брак, заключенный, как она полагала, по любви, никогда не был ни образцовым, ни счастливым. Слишком юная и неопытная, девушка достаточно быстро надоела мужу, и он предпочел вернуться к холостяцким привычкам, отослав жену в родовое имение.
Полностью зависимая от супруга, Дениза скрепя сердце подчинилась приказу и уехала в Корнуи, страну своих предков, слишком давно захваченную и порабощенную саксами, чтобы об этом можно было помнить. Лишь несколько семей, в том числе и ее собственная, пытались сохранить чистоту крови.
Побочные ветви древних королей, они кичились своим происхождением, что не мешало этим семьям жить в Ландау, столице, основанной древними завоевателями, вести светскую жизнь и посещать балы, устраиваемые потомками тех самых захватчиков.
Впрочем, Энтони, сам того не зная, оказал жене услугу. К тому времени Денизу вся столичная суета утомила.
Выросшая в соседнем графстве, Дейвоне, виконтесса Сен-Клер чувствовала себя гораздо более счастливой здесь, в глуши, чем на тесных улицах Ландау и на роскошных приемах.
В городе ее раздражало все: дома, грязные булыжные мостовые, постоянный шум, проникавший сквозь толстые стекла дома на Роуз-сквер, которым так гордился ее муж. Она тоже была его приобретением. Таким же, как дом или породистая лошадь.
Дениза поняла это слишком быстро, впрочем, виконт Энтони Сен-Клер даже не пытался это скрыть, выставляя ее в свете как свой очередной триумф. Это было очень больно.
Она любила Тони. Вернее, думала, что любила, – до того момента, пока не обнаружила, что и после свадьбы у мужа были женщины. Много женщин, на которых было потрачено и состояние самого виконта, и приданое Денизы. Когда это вскрылось, виконтесса Сен-Клер устроила скандал.
Энтони не стал отрицать, просто ушел из дома, а на следующее утро Денизе передали письмо, в котором ей приказали уехать в Клер-холл. Девушка подчинилась.
Поначалу, полная надежд, что все образуется, она ждала, что муж приедет за ней. Но дни шли за днями, надежда угасала. До виконтессы иногда доходили слухи об очередном увлечении Тони. Умея читать газетные статьи между строк, она прекрасно понимала, что означает фраза «в сопровождении прекрасной спутницы», но к этому времени любовь окончательно угасла, а имя мужа стало восприниматься как пустой звук.
В какой-то момент Дениза вдруг поняла, что она счастлива в своем одиночестве, ведь в Клер-холле была магия. Древняя, как сама жизнь. Она чувствовалась в каждом камне скал, в каждой травинке. Магия плескалась радугой в белой пене волн, шелестела ветром в голубых васильках и разноцветном вереске.
Даже солнечный свет, казалось, был пропитан ею. Кровь древних королей, струившаяся в венах Денизы, бурлила, и никогда еще девушка не чувствовала себя столь свободной.
С почти детским восторгом виконтесса бродила по неухоженному парку, бывшему когда-то священной рощей древних богов. Верная традициям предков, виконтесса всегда оставляла на обломках каменного круга приношения для пикси – шаловливых маленьких фейри. Не прошло и недели с приезда, как Дениза различила в траве хитрые мордашки и рыжие вихры.
От нечего делать девушка поделилась своим открытием с экономкой, но та лишь осенила себя священным крестом и предложила вызвать священника.
– Не стоит, – поспешно ответила виконтесса. – Скорее всего, мне просто показалось.
– Должно быть, так, миледи, – согласилась экономка, опасаясь, что за имением закрепится дурная слава гиблого места. – Их только маги видят, так что…
С тех пор Дениза больше не говорила о фейри, но постоянно встречала их, замечая сморщенные маленькие мордашки. Поначалу пикси смотрели на нее настороженно, но потом любопытство взяло верх.
– Я не обижу вас, – обещала девушка, видя, что маленькие человечки с интересом следят за ней, прячась в вереске на пустошах.
Маленькие фейри достаточно быстро прониклись симпатией к хозяйке этих мест и теперь сами показывали дорогу, заставляя обходить опасные, на их взгляд, тропинки.
– Нельзя, нельзя!
– Там зло!
– Опасно! – пищали они.
Именно пикси и привели Денизу к Неметону – огромному дубу, у узловатых корней которого проходила Грань – едва заметная граница между двумя мирами. Корни дерева уходили глубоко в землю, а в темной листве по вечерам порхали эллионы – эльфы-светлячки, готовые заманить неосторожного человека в свой мир.
Вот и сейчас, выйдя из конюшни, виконтесса огляделась в поисках своих приятелей, но жара даже маленький народец заставила вернуться в свои небольшие жилища-норы.
Все еще досадуя на солнце, Дениза поднялась на крыльцо старинного особняка, сама открыла дверь и вошла в полумрак холла, много веков назад бывшего рыцарским залом, где собирались все члены рода.
В период расцвета Корнуи на месте каменного дома возвышался мрачный замок. Сен-Клеры владели им с незапамятных времен, постоянно перестраивая, и теперь о его первоначальном предназначении напоминала лишь покосившаяся дозорная башня. Восточное крыло стояло без кровли, а от западного, как и от самой крепостной стены, остались покрытые мхом развалины.
Несмотря на сухую погоду, в холле пахло сыростью. От нее не спасали ни деревянные панели, облицовывающие стены, ни побитый молью ковер, расстеленный на каменном полу. От сырости лестница из мореного дуба, по обе стороны которой стояли ржавые рыцарские доспехи, рассохлась и скрипела.
На стене, над огромным, почерневшим от копоти камином, висел старый щит. На нем был изображен герб Сен-Клеров: на алом фоне – вставшие на дыбы единорог и дракон.
Призванный подчеркивать величие рода, щит давно треснул, а краска выцвела и облупилась. И зрелище было жалким.
Дениза несколько раз порывалась приказать слугам убрать весь этот хлам в кладовку, но каждый раз что-то ее останавливало.
Виконтесса уже шагнула на первую ступеньку, когда ее окликнули по имени. Женщина вздрогнула и замерла, прежде чем обернуться. При виде высокого, слегка сутулящегося мужчины с каштановыми волосами рука непроизвольно сжала перила.
– Ты?! – с изумлением произнесла она, бледнея, словно увидела призрака.
Впрочем, это и был почти призрак. Тот, о ком Дениза предпочитала не вспоминать и кого любила когда-то: виконт Энтони Сен-Клер, ее муж. В брюках-галифе и кожаной куртке, с белым шарфом на шее, он неуместно смотрелся на фоне камина. Это была первая мысль, пришедшая Денизе в голову.
Виконтесса вдруг поняла, что муж очень изменился с их последней встречи. Он похудел, черты лица заострились, а в когда-то презрительно смотревших на мир глазах плескался страх.
Все чувства обострились до предела. Всмотревшись, Дениза увидела, что виконта окутывает едва заметная дымка магии. Грубо сплетенные охранные заклинания, которые необходимо постоянно обновлять. Не лучший выбор для того, кто хочет сохранить себе жизнь и рассудок.
Девушка знала: такая защита требует слишком много сил, изматывая и буквально доводя до безумия. Дениза с беспокойством посмотрела на мужа, гадая, что могло случиться, если Энтони, пренебрегая всеми правилами, отважился на такое.
– А ты осталась прежней, – заметил виконт, внимательно рассматривая свою жену.
Дениза вдруг осознала, что ее амазонка слишком старая, волосы растрепались и вся она покрыта пылью после долгой скачки.
– Зачем ты приехал? – спросила она, заметив, что все еще с силой сжимает ручку хлыста.
– Это мое имение, ты не забыла? – В голосе мужа звучала насмешка.
– Я помню… – Дениза хотела добавить, что помнит и все остальное, но сдержалась, и оттого на душе стало еще горше.
Виконт Сен-Клер кивком указал в сторону гостиной:
– Может быть, поговорим там?
– Как пожелаешь.
С насмешливым поклоном Тони пропустил ее, зашел следом и плотно прикрыл дверь от любопытствующих слуг. С присутствием человека, являвшегося ее мужем, Дениза вдруг заметила, что мебель здесь очень старая, портьеры – с обтрепанными краями, а на одной из стен слегка облупилась краска.
– Я слушаю! – Женщина повернулась, но садиться не стала, вынуждая хозяина дома стоять.
Сен-Клер прошелся по комнате, похлопывая перчатками, которые держал в одной руке, по ладони другой, как он делал всегда в минуты сильного волнения. Дениза хорошо это помнила, как и многие его привычки. Когда-то она даже специально запоминала их, желая быть послушной женой.
Вот человек, бывший ее мужем, останавливается, сейчас бросит быстрый взгляд в окно, куда-то вдаль, поверх мелкого переплета рамы, словно силясь там найти правильные слова, затем развернется и скажет…
– Мне нужен наследник.
Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Девушка почувствовала, что у нее задрожали руки, в голове зашумело.
Все-таки развод. Виконтесса Сен-Клер буквально увидела, как газетчики бегают по улицам между домов, выкрикивая звонко: «Последние новости! Скандальный развод Сен-Клеров!»
А ведь Тони наверняка укажет в качестве причины развода измену жены. Беспроигрышный вариант, чтобы не выплачивать Денизе часть приданого.
Ей придется идти в суд. Рассказывать чужим мужчинам о своей жизни, терпеть насмешки черни, которая явится на бесплатное развлечение. И все равно вердикт будет один: «Виновна». Скандал, презрительные взгляды родных, которые давно позабыли о ней, газетные статейки…
Дениза прекрасно понимала, что после такого ее не возьмут ни в один дом даже прислугой. Без денег, опозоренная, она вынуждена будет или умереть от голода, или… Дениза несколько раз в Ландау видела женщин, торгующих своим телом. Вульгарно одетые, они улыбались, хотя в глазах была тьма…
Погруженная в грустные мысли, девушка не обратила внимания, что муж произнес свою тщательно подготовленную речь и теперь молчит, ожидая ответа.
– Прости? – Ноги не держали, и Дениза буквально рухнула в кресло, вцепившись в подлокотники.
– Мы будем жить вместе, пока ты не родишь мне наследника, – хмуро повторил виконт.
– Что? – Она не поверила тому, что услышала, сердце забилось, готовое вот-вот выскочить из груди. – Тони…
– Меня зовут Энтони, – холодно перебил ее муж.
– Энтони, – послушно повторила Дениза и слегка насмешливо кивнула: – Конечно. Как пожелаешь.
Тони смотрел на жену с явным раздражением.
– Прошу, не изображай мученицу. – Он взмахнул рукой, словно отметая все возражения, которых не было. – Мы – муж и жена, рождение наследника – твоя прямая обязанность!
От этой грубости дыхание перехватило, Дениза закашлялась, но заставила себя продолжить:
– Раз уж ты так откровенен, то я хотела бы знать, что будет потом, когда ребенок родится?
Виконтесса всматривалась в лицо мужа, надеясь увидеть там хотя бы какой-то проблеск чувства, но в янтарных глазах была лишь злость. Интересно, на кого Тони злится больше, на себя или на нее?
– Потом я позволю тебе уехать. – Энтони сел в соседнее кресло, закинул ногу на ногу и холодно взглянул на жену. – И если ты будешь послушна моей воле, выделю содержание, мне помнится, ты этого хотела при нашем последнем разговоре.
Дениза вздохнула и отвела взгляд, смотря куда-то вдаль. Все происходящее в комнате напоминало кошмар.
– Дениза, ты меня слышишь? – Недовольный голос мужа ворвался в ее мысли.
Захотелось вскочить, затопать ногами, выгнать его из комнаты, но она сдержалась. Лишь спокойно произнесла:
– Уехать? Куда?
– Куда пожелаешь.
– Ты считаешь меня способной оставить своего ребенка? – Женщина говорила глухо, словно этот разговор причинял ей боль.
Тони раздраженно посмотрел на нее:
– Давай не будем все усложнять, особенно сейчас, когда у меня болит голова! Я проехал на своем олдсмобиле почти триста миль, больше трети из которых пришлось на очень скверные дороги.
Олдсмобиль. При упоминании о самоходном экипаже Дениза вздрогнула. Как он посмел осквернить эти холмы своей железкой, в чреве которой разъяренно прыгал заключенный в рубин огненный демон?!
Этих злобных существ ловили в грозу, закапывая ограненный драгоценный камень туда, куда чаше всего били молнии. Попытка не всегда была удачной. Иногда маг, неправильно огранив камень или пропустив в нем изъян, мог распрощаться с жизнью. Этому учили лишь мужчин.
И вот теперь один из демонов был здесь. Спал в металлическом корпусе, ожидая своего часа. От осознания этого виконтесса вздрогнула и обхватила себя руками за плечи.
– Я не просила тебя приезжать сюда, – сказала она, заметив, что муж все еще ожидает ответа.
Тони, развалившись в кресле, небрежно заметил:
– Это мой дом.
Дениза на секунду прикрыла глаза, стараясь не показать, что ее это задело больше, чем все остальное. Клер-холл, который она привыкла считать домом, который полюбила всей душой, был имением Сен-Клеров. Дениза здесь – лишь нежеланная гостья, непокорная жена и изгнанница. Она обвела взглядом стены, потом стремительно поднялась и направилась к выходу. Уже стоя в дверях, виконтесса обернулась, ее темные глаза зло сверкнули:
– В своих грандиозных планах, Энтони Сен-Клер, вы не учли одного: что вы будете делать, если вдруг родится девочка?!
Не дожидаясь ответа, Дениза вышла и направилась в свою спальню. Единственная комната, которую виконтесса осмелилась переделать, несмотря на робкие возражения управляющего.
Стены цвета слоновой кости, золотистые портьеры с бахромой, вошедшей в моду год назад, расписное изголовье и изножье кровати – пришлось заказывать широкую, чтобы избежать излишних сплетен среди слуг, удобное кресло у окна для рукоделия.
Экономя средства, Дениза не стала обустраивать отдельно будуар, лишь заказала в спальню туалетный столик с тройным зеркалом в резной золоченой раме. Как всегда, на нем стоял небольшой таз и кувшин с водой для умывания. Дениза сама выбирала их: расписной фарфор, на пузатых боках – васильки и вереск, символы древних королей Корнуи.
Сегодня спальня показалась роскошной тюрьмой.
Виконтесса подошла к тазу для умывания. Налила воду из кувшина и, зачерпнув ладонями, опустила в них пылающее лицо. Руки до сих пор подрагивали от напряжения. Заметив это, девушка отняла ладони от щек и посмотрела на себя в зеркало: дура, какая же она дура! А ведь в глубине души до сих пор жила надежда, что все наладится.
Дениза обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать рыдания, но слезы жгли глаза, а дышать стало тяжело. Девушка всхлипнула, пытаясь успокоиться. Истерика не приведет ни к чему хорошему, лишь окончательно разозлит Энтони.
Необходимо позвать служанку, снять наконец эту амазонку и надеть домашнее платье, после чего послушно отправиться к мужу и спросить, что он предпочтет на ужин. Хотя Дениза и так знала ответ: цыпленка, тушенного в белом соусе, и бутылку хорошего кларета. За недолгую семейную жизнь виконтесса успела изучить его привычки.
Дениза медленно поднялась, голова вдруг закружилась. Она с трудом добрела до кровати, упала на нее и разрыдалась. Она долго оплакивала свои разбитые мечты, пока не заснула, все еще всхлипывая во сне.
Энтони сидел в спальне и холодно смотрел на свое отражение. Он поднялся сюда сразу, как только слуги привели комнату в жилой вид: сняли с мебели чехлы и вытерли пыль. Несмотря на разожженный в камине огонь, в спальне все еще было достаточно промозгло и пахло плесенью.
Цепкий взгляд виконта заметил пару темных пятен на стенах – наверняка весной крыша протекла. Тони не любил Клер-холл, совершенно справедливо считая, что фамильные развалины выкачивают из него деньги, которые он мог спокойно потратить на развлечения. А все из-за его отца.
Будучи еще наследником, тот умудрился пойти наперекор воле своего родителя и жениться на правнучке захватчиков, хрупкой белокурой и капризной дочери графа из Ландау. Брак оказался не слишком удачным, вдобавок у невесты оказалось слишком скромное приданое.
Старый виконт так и не простил этот поступок и даже на смертном одре предпочел завещать бо́льшую часть состояния своему старшему внуку, лорду Руперту Сен-Клеру. Тони достались лишь крохи огромного наследства да майоратные владения, которые он ненавидел всей душой. Клер-холл платил ему тем же, высасывая из него деньги и силы.
Полгода назад виконт Сен-Клер намеренно отослал жену именно сюда, в заброшенное имение, чтобы она поняла, чего лишилась, и ощутила всю недостойность своего поведения. Подумать только, устроить скандал из-за того, что ее приданое былое растрачено на женщин! Как будто не она сама являлась причиной его измен!
Дениза забыла, что Сен-Клеры всегда превосходили могуществом остальных жителей Корнуи. Сыновья Лиира – потомки королей, именно они, согласно пророчеству, должны возродить былое могущество Корнуи, пробудив силы древних богов. Само пророчество виконт Сен-Клер помнил очень смутно. На смертном одре его отец в бреду говорил о жертве и алтаре триединой богини, но Тони был слишком юн, чтобы вникать в бредни умирающего. А вот дед, на удивление, отнесся ко всему очень серьезно. Именно тогда, как утверждал поверенный, он и переписал свое завещание в пользу среднего сына.
Но даже дед не мог ничего поделать, и Клер-холл, эта груда древних камней, досталась Тони как сыну старшего сына.
Виконт в раздражении прошелся по комнате. Дениза должна быть просто счастлива хотя бы от того, что на нее обратил внимание не просто Сен-Клер, но глава рода. Она же…
Помимо того, что жена была дерзка, упряма и своевольна, она еще и посмела открыто возражать мужу. Более того, упрекать его в супружеской неверности, как будто не она сама виновата в этом!
Когда Тони ухаживал за Денизой, он знал, что его невеста – девственница. Иначе и быть не могло, ведь будущая виконтесса Сен-Клер обязана происходить из благородного древнего рода и хранить себя лишь для мужа, но то, что все превозносили как достоинство, оказалось недостатком.
Неопытная девушка, Дениза была слишком напряжена в постели и не могла доставить такого удовольствия, как девочки с Пикади-стрит. Тем удивительнее для Тони был скандал, который устроила жена, узнав о его постоянных визитах в бордель. Невзирая на присутствие слуг за ужином, Дениза просто швырнула ему в лицо все счета, валявшиеся на комоде в холле.
В первую минуту виконт онемел от ее выходки, а потом приказал немедленно уехать в Корнуи. Не имея собственных средств, лишенная поддержки немногочисленных родных, Дениза подчинилась.
Поначалу виконт готов был к тому, чтобы снисходительно простить жену, когда та попросит. В конце концов, она действительно красивая женщина, и Тони доставляло удовольствие выводить ее в свет. Когда супруги появлялись в зале, на них всегда обращали внимание. Виконт любил ловить на себе завистливые взгляды.
Отослав Денизу в Клер-холл, урезав ее в расходах, Сен-Клер полагал, что уже через месяц жена попросит прощения и разрешения вернуться.
Время шло, но жена так и не попросила об этом, как не просила и ни о чем другом. Платья, драгоценности, возвращение в Ландау, где уже начался сезон, – казалось, ничто ее не волнует.
От определенных людей, да что там говорить – от соседей, он знал, что все это время у нее не было мужчин. Его жена не выезжала и не принимала ничьи приглашения. Впрочем, приглашений не поступало.
Энтони не мог в это поверить. Дениза, которая обожала балы и увеселения, уже полгода жила здесь, в этой глуши, ни разу не посетовав на судьбу.
Более того, его жена стала еще красивее. Виконт ожидал, что вдали от блеска столицы, без модных нарядов ее красота увянет. Но, будто назло, Дениза словно расцвела. Девичья беззаботность исчезла, уступив место чему-то глубокому, что завораживало еще больше, заставляя желать эту загадочную незнакомку.
Энтони очнулся и понял, что так и сидит в своей спальне у зеркала. Он неспешно поправил шейный платок, разглаживая складки, и потянулся за фраком.
Расправив фалды, виконт Сен-Клер чинно спустился в столовую, где лакеи, крепкие розовощекие парни в потрепанных, некогда парадных ливреях накрывали стол на две персоны. Энтони смерил их строгим взглядом и в ожидании жены отошел к высоким стрельчатым окнам, выходившим на небольшой цветник.
Интересно, кто его разбил? Почему-то думалось, что Дениза. Виконт вдруг представил ее сажающей цветы – в старом платье, заляпанном землей, и в соломенной шляпе, как видел однажды, приехав просить разрешения на брак у ее дяди. Тогда она была просто очаровательна. Ее огромные, почти черные глаза радостно сверкали, темная прядь волос выбилась из прически и лежала завитком на белоснежной коже щеки. Хотелось прикоснуться пальцами, дернуть за локон, а потом поцеловать девушку в алые губы.
Древняя кровь. Сен-Клер долго искал ее. Сильный магический дар и древняя кровь мертвых королей компенсировали небогатое приданое. К тому же Дениза была родом из Дейвона – графства, чьи земли когда-то принадлежали древним королям. Королевства уже нет, но наследники живы, и пророчество должно свершиться. Тони всегда был амбициозным мечтателем, как и его отец.
В любом случае это был бы достойный во всех смыслах брак, если бы родители Денизы потрудились воспитать дочь как положено. Впрочем, они давно умерли, и девушку выводила в свет тетка, мечтавшая как можно быстрее сбыть племянницу с рук, поскольку подраставшие собственные дочери не были столь красивы.
Предложение виконта Сен-Клера приняли весьма благосклонно. Как подозревал сам Энтони, тетя Денизы вздохнула с облегчением.
Впрочем, дама была хорошо воспитана и старательно скрывала эмоции, делая вид, что радуется за удачный брак своей подопечной. Сама девушка – Тони не сомневался, что Дениза была влюблена в него, – как и положено, скромно потупив взор, произнесла заветное «да», и свадьбу назначили на апрель.
Белое платье, подвенечная вуаль, традиционный букет из роз, хотя невеста и просила добавить туда вереск…
Бой огромных напольных часов заставил виконта вынырнуть из воспоминаний. Он взглянул на циферблат. Половина девятого. Дениза все еще не вышла. Энтони задумчиво посмотрел на слуг, тихо переминавшихся с ноги на ногу.
– Милорд желает сеть за стол? – не выдержал один из них, второй громко шикнул на него и виновато посмотрел на раздосадованного хозяина:
– Простите, господин виконт.
Сен-Клер коротко кивнул и направился к выходу. Если Дениза решила, что муж будет терпеть ее капризы, то она глубоко ошибается. В раздражении поднявшись на второй этаж, он направился в спальню, которую ему указала горничная, резко распахнул дверь, прошел внутрь и замер. Его жена спала. Стараясь не шуметь, Тони сел рядом.
Дениза лежала поверх покрывала, свернувшись калачиком и подложив ладонь под щеку, на которой виднелись следы слез. Тонкая ткань рубашки плавно повторяла изгибы тела.
Виконт тихо стянул с себя фрак и повесил на спинку кровати. Все, что ему нужно, – это наследник. Его кровь и кровь древних королей.
Пухлые губы спящей приоткрылись. Не в силах сдержаться, Сен-Клер наклонился и накрыл их своими. Ладонь, скользнув под тонкую ткань, по-хозяйски легла на обнаженную грудь. Дениза моментально открыла глаза, дернулась, пытаясь избавиться от объятий мужа. Тот лишь сильнее навалился сверху, уже предвкушая…
Это было ошибкой. Яркая вспышка магии, и Тони почувствовал, как его с силой отбросило к стене.
– Как ты смеешь!.. – Девушка приподнялась на локте, стыдливо придерживая расстегнутый ворот своей рубашки.
Это разозлило виконта даже больше, чем ее магия, которая – о, он это почувствовал! – стала еще сильнее.
– Ради всего святого, Дениза, ты – моя жена! – раздраженно прошипел виконт.
– Жена? – Она истерично рассмеялась. – Тони, ты сам отказался от меня!
– Прекрати истерику, – поморщился Энтони. Желание прошло, оставив на душе какой-то мерзкий осадок. Виконт с опаской подошел и снова присел на край кровати. – Поверь, я желаю этой близости не больше, чем ты.
– Но тебе нужен наследник, – кивнула Дениза, слова мужа уязвили ее даже больше, чем попытка насилия. – Что же такое случилось, Тони, что ты перешагнул через себя и приехал? Все дело в моей магии, верно?
– Какая разница? – Виконт делано пожал плечами.
– Ты прав – никакой! – Девушка встала и накинула на плечи шаль, пытаясь укрыться от его взгляда.
– Хочешь сказать, что отказываешь мне? – Тони недоверчиво посмотрел на жену.
– Ты удивлен? – Дениза вновь истерически рассмеялась, смех оборвался всхлипом. – Уходи.
– Нет. – Муж встал и подошел, нависая над ней. – Это мой дом, Дениза, а ты – моя жена. И ты обязана…
– Я перестала быть твоей женой, когда ты выслал меня сюда! – выкрикнула она. – Хотя я… Полгода, Энтони! Полгода ты не вспоминал обо мне, и вот теперь…
Дениза закружила по комнате, силясь успокоиться, наконец она замерла у окна, всматриваясь в темноту за стеклом.
– Я просто хочу знать почему. – Голос звучал очень глухо. – На это я имею право…
Виконт скривился и смерил ее надменным взглядом. Он часто прибегал к этому приему, когда хотел избежать неприятных вопросов.
– Поговорим об этом после ужина, будь добра спуститься в столовую! – процедил он и вышел, даже не подумав забрать фрак и галстук.
Дверь захлопнулась. Дениза вздрогнула словно от удара и затем, медленно повернувшись, зло посмотрела на лежащие на кровати вещи.
Как обычно, все сшито лучшими портными столицы: простая элегантность и ничего лишнего. Ее платья, которые она привезла из Ландау, были такими же. Девушка задумчиво подошла к кровати, двумя пальцами подняла фрак и переложила на стул, после чего позвала служанку.
На то, чтобы привести себя в порядок, ушло гораздо больше времени, чем предполагала Дениза: после дневной скачки и сна волосы спутались. Горничная еле смогла их расчесать. Закончив, миловидная пухлощекая девушка вопросительно посмотрела на хозяйку, ожидая приказа, какое подать платье. Та пожала плечами, показывая, что ей все равно.
Поджав губы в знак неодобрения, горничная принесла ей одно из тех, что были заказаны еще в Ландау к медовому месяцу: золотистый шелк и шоколадно-коричневый шифон, отороченный серебряным кружевом. Портниха прислала платье как раз в тот день, когда разразился скандал с мужем, и Дениза так ни разу его и не надела.
Девушка с сомнением посмотрела на струящуюся ткань.
– Зачем ты принесла это платье, Молли? – холодно спросила она. – Я ведь не собираюсь никуда выезжать.
