Екатерина Черницына
Верните Душу марионетке
– Идиот контуженный, – проговорила сквозь зубы Айн, – я могла выстрелить.
– Зачем утруждать себя бесполезной стрельбой по растениям? Это же моя забота – прикрывать ваши тылы.
После недолгой перепалки они снова двинулись вперёд. Под ботинками хрустела трава и багровый курчавый мох. Хоть они находились в тени высоких деревьев, земля хорошо прогрелась, и было довольно тепло. Они прошли уже приличное расстояние, пока Айн неожиданно не замерла на месте.
– Стоять! Тут кто-то есть.
Остальные пригнулись к земле. Сканер на консоли замигал, оповещая о приближении живого существа. Оно было совсем рядом и медленно передвигалась в противоположную сторону. Это что-то было довольно большое.
«Мэй?» – удивленно обратилась к ней Айн.
«Я ничего не слышу, – отозвалась она. – Никаких эмоций или даже признаков разума. Может, это не человек?»
Никто не рискнул проверить, что находилось рядом с ними за зарослями деревьев. Все остались на своих местах. Айн следила, куда идёт это существо. Оно бродило неподалеку, потом неспешно направилось в их сторону. Хок приготовил Этэм. Все сидели тихо, как мыши, боясь пошевельнуться.
Вот послышался хруст ветвей и шорох листвы. Серая тень замаячила среди деревьев. Существо громко дышало, кряхтело и даже посвистывало; было слышно, как оно двигало челюстями и жевало листья.
Огромная лохматая голова вышла из-за деревьев. На широкой морде животного по бокам желтели глаза размером с ладонь. Челюсти с ровными зубами, чуть выступающими вперёд, непрерывно смыкались и размыкались, разжевывая пищу. Над головой в стороны вились небольшие крепкие рога, под ними дергались голые уши.
Животное не заметило людей, оно было занято поеданием сочной листвы с ближайшего дерева. Собрав самые вкусные листья, оно перешло к другому дереву. Все по-прежнему сидели в своём укрытии и не двигались.
«Какой красивый!» – воскликнула про себя Лам и случайно зашелестела травой.
Животное дернуло ухом и повернула к ним свою морду. Оно увидело людей, спрятавшихся в траве, и стало наблюдать за ними. Его жёлтые глаза расширились, и оно стало выходить из-за деревьев, переставляя мощные копыта.
Хок так же медленно поднялся и выпрямился в полный рост. Он поднял винтовку и прицелился. Животное, заметив его, остановилось в нерешительности в двадцати метрах от них. Хок положил палец на спуск.
– Нет! – Мэй вскочила и кинулась к Хоку. Забывшись, она бросилась к нему на спину. Хок вздрогнул от неожиданности и нажал на спуск.
Заряд попал в ствол деревца и сломал его пополам. Сидевшие на дереве птицы разом вспорхнули с ветвей и разлетелись в стороны. Животное тоже испугалась. Оно дернулось и, развернувшись, ускакало галопом обратно в чащу. Эхо повторило громкий звук выстрела ещё несколько раз.
Когда снова все стихло, Айн встала на ноги. Её внешний вид не обещал ничего хорошего.
– Хайджи, Хок, какого демона ты устроил здесь охоту! Зверье в первый раз видишь?
Хок опустил Этэм.
– Я бы не выстрелил, лишь хотел его припугнуть. Он вёл себя совершенно неагрессивно.
– Так зачем палишь из винтовки, словно ужаленный!
Айн обернулась к Мэй.
– Ты чего под огонь лезешь? Животинку жалко стало?
Мэй ничего не ответила. Она понимала, что поступила глупо и безрассудно.
– Нас из-за вас сейчас может кто-нибудь обнаружить. Часто ли здесь в лесу можно услышать, как стреляют из боевого бластера? Это хорошо, что здесь нет никого рядом, а то я бы вам устроила.
Лежащая в колючей траве консоль запищала. Айн подняла её и увидела предупреждающий сигнал.
– Демоны, сюда едут боты!
Лам снова пригнулась от страха. Но ее схватила Айн и подняла с земли.
– Нам от них не спрятаться, у них тоже встроенные сканеры!
Она вместе с Лам побежала в сторону от маршрута, остальные бросились за ней.
Они бежали сквозь заросли мелких деревьев и колючих кустов, пытаясь уйти от габотов как можно дальше. Ровная земля кончилась, впереди были сплошные овраги, холмы и ямы. Под ноги постоянно бросались тяжёлые камни и упавшие стволы сгнивших деревьев.
Мэй была в ужасе. Ей не хотелось снова столкнуться с боевыми ботами и отбиваться от них. Они должны были бежать от них как можно скорее, чтобы не попасть под их сканирующий луч. Если это случится, то они точно попадут под обстрел.
Айн на ходу пыталась смотреть в консоль.
«Кажется, они постепенно уходят в сторону. Они просто могли патрулировать местность».
Мэй её не слушала и продолжала бежать вперёд, пробираясь сквозь цветущие кустарники. Неожиданно её ноги провалились сквозь рыхлую землю. Она упала навзничь и покатилась вниз по крутому склону. Руки и ноги беспомощно цеплялись за торчащие корни, но она продолжала катиться, больно ударяясь о камни и царапая лицо. Её тело болталось словно тряпичная кукла, она ничего не видела перед собой, только мелькающие землю и яркое небо.
Она скатилась головой вниз и ударилась о что-то твёрдое и холодное. Вспышка тупой боли плотной занавесью закрыло ей глаза. Касмий погас, день превратился в пугающую ночь. Оглушительный удар лишил её сознания, и она провалилась в черную пустоту.
Почему это лицо преследовало ее? Страшные глаза-щелки злобно смотрели на нее, в них горел всепожирающий огонь. Рот открылся и растянулся в кривой плотоядной улыбке. Из оскаленной пасти вырвался леденящий душу смех, который больше походил на рык животного.
Демон превратился в другое лицо, более знакомое. Стальные глаза с прохладной синевой. В них больше не светилась жизнь, они озадаченно, даже с осуждением смотрели на нее. Его губы шевелились, беззвучно шепча фразу «Я знаю тебя». Голос становился все отчетливее и громче.
Туман редел, из него продолжали выплывать чьи-то лица. Она уже не различала их черты, образы расплывались перед ней и вновь воссоединялись. Отовсюду она слышала крики, злобный смех, истошный плачь. Они кружили над ней и душили своими возгласами.
Мэй пыталась отгородиться от них, закрыть голову и уши руками, но это не помогало. Она не слышала ничего, кроме них, даже собственные мысли. Тяжесть стала просто невыносимой, ее голова вот-вот лопнет, и она закричала…
Тепло… Откуда-то исходило необъяснимо приятное тепло. Она захотела греться в нем вечно, только бы оно никуда не уходило. Мэй с удовольствием поежилась и попыталась пошевельнуться.
Болезненный ток прошелся по телу, и Мэй тут же очнулась.
«Тихо, лежи спокойно».
Горячая ладонь сползла со лба. Мэй приоткрыла глаза.
В голове пульсировала боль. Она накатывала волнами, острыми пиками вонзаясь в мозг, и отступала, разбрасывая после себя тупые тяжелые булыжники. В желудке тоже было неспокойно, тошнота то и дело подступала к горлу. Перед глазами плыли желтые бесформенные круги. Когда они стали меньше, ей удалось видеть лучше.
Ярких лучей Касмия больше не было, небо над головой посерело, а с другой стороны окрасилось в золотисто-алый закат. Беспокойно чирикали птицы, их пение становилось все тише.
Отдалось лёгкой прохладной – другая рука коснулась ее, и Мэй повернула голову. Снова перед глазами пронесся яркий режущий свет, оставляя в затылке сгусток горячей боли.
Рядом сидела Лам. В своей крохотной ладошке она держала руку Мэй и поглаживала ее, но она не чувствовала прикосновений. Сфокусировав зрение на своем запястье, она увидела, что оно было забинтовано. В нем легким бризом шуршала боль, остальное тело походило на один сплошной синяк.
Лам дотронулась до ее головы. Напряжение спало с ее лица.
– Ей вроде бы лучше. Она успокоилась.
Рядом послышался негромкий смешок.
– Конечно! Я израсходовал почти всю пачку успокоительного. Удивлен, что она по-прежнему чувствует боль – такая доза могла сработать лучше любого обезболивающего.
Мэй уже медленней и осторожней повернулась к Хоку. Он сидел на упавшем стволе и копался в сумке. Сначала ей показалось, что зрение ее вновь подводит, и она плохо видит из-за этих проклятых плавающих пятен. Но приглядевшись, поняла, что это не так.
Хок старался не смотреть на нее прямо, чтобы не причинить ей вреда. Большие глаза с кровавой радужкой были направлены чуть в сторону, сквозь нее. Вокруг них, на щеке и на бровях собралась паутинка из красных царапин.
Мэй нахмурилась.
– Что с тобой случилось?
Хок удивленно приподнял порезанную бровь.
– Ты что, ничего не помнишь?
Она заморгала.
– Не помню чего? Если вы о моей памяти, то она вроде бы ко мне не вернулась. Я по-прежнему не помню, кто я есть.
– Нет, не это. Ты не помнишь, что происходило после падения?
– Да о чем вы? Я все помню, мы шли по лесу к месту назначения, сперва столкнулись с животным, потом убегали от ботов, я оступилась и куда-то упала.
Она дотронулась до своей головы и нащупала жесткие бинты. Теперь ей было понятно, почему голова стала такой тяжелой.
Хок присвистнул и задумчиво потер царапину на щеке.
– Краткосрочная потеря памяти, – задумчиво произнес он. – При наличии полной амнезии… Видимо, все-таки очень сильное сотрясение.
Мэй сделала глубокий вздох и попыталась взять себя в руки.
– Что я пропустила? На нас напали габоты?
Лам и Хок переглянулись – просто рассказать или показать наглядно, через их воспоминания? Хок помотал головой – лучше рассказать так.
– Ты упала с небольшого обрыва и сильно ударилась головой. У тебя серьезное сотрясение. Мы пытались перенести тебя в укромное место, и ты очнулась. Поначалу, мы решили, что не все так плохо, раз так быстро пришла в себя. Но тебе стало хуже, тошнило, и ты постоянно что-то сбивчиво бормотала. Когда я обследовал твою голову и вправлял ее, ты повела себя довольно странно.
Хок скривился, будто в глазах защипало. Лам продолжила.
– Ты кричала, чтобы он не трогал и не смотрел на тебя. Что он делает тебе больно. А потом, когда он делал перевязку, ты завопила и вцепилась ему в лицо.
Мэй ахнула, прикрывая рот забинтованной рукой. Замечательно! Просто великолепно! Она в беспамятстве бросилась на товарища! Мэй тихо застонала.
Хок горько усмехнулся.
– Наверно, хотела выцарапать мне глаза. Айн еле тебя усмирила, а мне пришлось вколоть тебе большую дозу успокоительного.
Мэй попробовала извлечь из памяти этот эпизод. Она стала перебирать в последовательности последние моменты. Вот она падает с обрыва, все кругом исчезает и чернеет. А потом ничего. Только эти страшные сны о тварях с хищным оскалом и громкими криками. Больше ничего из памяти не выплыло.
«Я действительно ничего не помню… – слова застряли в ее горле, она могла только передать свои мысли. – Вы мне все рассказали, а я все равно не могу вспомнить».
Нежная ручонка погладила ее по волосам. Напряжение как рукой сняло, по телу тёплыми волнами медленно растекалось спокойствие.
– Травма оказалась серьезной, – промурлыкала Лам. – Временная потеря памяти – верный признак тяжелого сотрясения. Скоро все придет в норму.
Мэй повернулась к Хоку.
– Прости меня за это. Это словно была не я, а кто-то другой…
Хок непринужденно махнул рукой.
– Не бери в голову, твоей вины в этом нет. Последствия сильного удара бывают самыми непредсказуемыми.
– И все же я…
– Да проехали уже! – Глаза Хока сузились, уголки губ изобразили улыбку. – Это всего лишь царапины. Ты не первая, кто хочет мне глаза выколоть… Вон, пришла еще одна.
«Да, я одна из главных претендентов!»
Легкие шаги в тяжелых ботинках резво спустились вниз по склону. Айн подлетела к ним, на ходу отряхивая куртку от пыли и грязи. Глаза весело блестели на загорелом лице.
– С превеликим удовольствием вцепилась бы в твое наглое лицо. Но увы, Мэй меня опередила. Как-нибудь попробую в другой раз.
Лам тихо хихикнула. Даже улыбка на лице Хока стала шире.
Айн плюхнулась на землю рядом с Мэй и отпила воды из бутылки.
– Ну, что, как она? – спросила она у Хока. – Вроде бы выглядит нормально. А ты хотел ещё ее связать по рукам и ногам.
Айн блеснула глазами, улыбка сползла с лица Хока.
– Это неправда.
Лам и Айн рассмеялись при виде его помрачневшего лица. Мэй тоже попробовала улыбнуться, хоть и получилось излишне вымученно.
Новая вспышка боли резанула по глазам. Она зажмурилась, сопротивляясь тошноте и ударам, обрушившимся на стенки черепа. В наступившей темноте все еще остался мутный след от света, словно он прожег веки насквозь.
Все разом замолчали. Она услышала, как поднялся Хок и встал рядом. Тепло от горячего прикосновения его рук чувствовалось даже сквозь плотный слой бинтов. Потом он протянул ей несколько пилюлей и сказал положить их под язык. По мере того, как они рассасывались, напряженность в теле проходила, боль и тошнота стали отступать.
Через несколько минут окончательно исчезли пятна, возвращая Мэй ее нормальное зрение. Пульсирующая боль в голове утихла, тупые удары прекратились, уступая место приятному покалыванию. Даже вывихнутое запястье перестало ныть.
Айн, напротив, смотрела на нее с взволнованным видом и качала головой.
«Я этого боялась…»
Из сумки, что висела у нее на поясе, она достала четыре капсулы с прозрачной жидкостью. Три из них она протянула им. Мэй они были знакомы.
– На «Тензисе» мы принимали витаминный комплекс для укрепления костной ткани. При искусственной гравитации недостаток витаминов почти не ощущается. Однако на земле это сильно влияет на хрупкость костей. Это ещё хорошо, что ты череп не сломала. Так что пейте эти капсулы, в них концентрация полезных веществ гораздо выше.
Мэй подняла руку и посмотрела свой браслет. Уровень кальция и витаминов был предельно низким. Без лишних вопросов она приподнялась и выпила капсулу.
«Как долго я была в отключке? Габоты нас не заметили?»
Лам неторопливо ответила, не дожидаясь пока Мэй произнесет вопросы вслух.
– Примерно часа два… Касмий уже подходит к закату. Габоты просто патрулировали местность по кругу и ушли за пределы сканера.
Айн не отрывала взгляда от своей консоли. Потом она спрятала ее в сумке и поднялась с земли.
– Кругом все чисто, поблизости нет ни одного бота. Придётся возвращаться обратно на корабль и переждать ночь. – Она перевела взгляд на Мэй. – Идти сможешь?
Хок покачал головой.
– Она не в состоянии. Любые движения ей противопоказаны.
Айн процедила сквозь зубы:
– Меня не интересует, что ей доктор прописал. Оставаться здесь мы не можем, у нас нет ни спальных мешков, ни обогревателя. Тащить её на своей спине я не намерена.
– Я пойду сама, – Мэй пыталась произнести это как можно бодрее, но получилось не совсем удачно. Да что толку скрываться, все и так всё знают.
В знак подтверждения своих слов она привстала. Голова вновь пошла кругом, перед глазами заплясали огни. Ноги предательски задрожали, и она облокотилась о дерево.
– Хайджи… – произнесла она.
Айн посуровела.
– Мэй, ты просто ходячая катастрофа! Вечно ты умудряешься попадать в самые нелепые ситуации. Ты умудряешься набить себе синяков на ровном месте и постоянно падаешь в обмороки! Хватит быть такой мягкотелой, это жутко раздражает.
– Я не хотела… – Мэй опустила глаза под буравящим взглядом Айн.
– Последняя твоя выходка ни в какие рамки не лезет! Как можно было не увидеть большого обрыва и упасть головой вниз? А потом в истерике кидаешься на всех подряд.
– Простите меня…
Айн не останавливалась и безжалостно продолжала орать на нее – каждое слово как пощечина по лицу.
– Из-за тебя тогда, на станции, мы чуть не погибли. Ты потеряла бдительность, а Рачерс и рад был этим воспользоваться! Клюнула на его приманку, что якобы вы знакомы! Всем же ясно, что это было ложью, и только ты, дурочка, поверила ему!
Мэй не знала, куда деть себя. Краем глаза она увидела под собой ещё один обрыв и захотела броситься туда. Тело не смогло повиноваться ее порыву, и оно продолжало дрожать под сильным напором Айн.
Лам встала на ее сторону.
– Айн, Мэй ведь не виновата в том, что она эмпат. Ей приходится тяжело, но она пытается контролировать себя.
Айн презрительно фыркнула.
– Да, я прекрасно вижу, что она делает большие успехи! Особенно хорошо у нее получается тратить наше время. Ладно сейчас у неё сотрясение. А на станции на ней было ни царапины, но мы едва привели её в чувства.
Лам не отступала.
– Ты не справедлива! Ей пришлось пережить чужую смерть. Это гораздо тяжелее, чем просто испытать боль.
В глазах Айн заблестели изумруды. Лам ахнула и закрыла рот. Больше она ничего не смогла произнести. Она неподвижно стояла и смотрела на суровое лицо девушки.
– Айн, не надо…
Мэй хотела ее остановить, но тоже встретилась с ее взглядом. Она замерла на полуслове и застыла в нелепой позе.
Всего раз она применяла против них свою силу – во время тренировок на «Тензисе». Она сделала это из любопытства и очень удивилась, что противостоять ей смог только Хок. А теперь она давила на них осознанно, чтобы они все замолчали.
Хок схватил Айн за руку. Та попыталась сбросить ее с себя, но хватка была железной. Он повернул ее к себе, в его глазах, окруженных сетью царапин, как в камине на дровах, полыхал красный огонь. Айн нахмурилась, но взгляда не отвела. В ее голове кольнуло, резко и больно, и ее охватило замешательство.
Хок не отпускал ее и медленно произнес:
– Может ты не в курсе, но никто из нас не выбирал себе эти чёртовы сверхспособности при рождении. Но мы как-то живём с этим и приспосабливаемся. Порой все мы теряем контроль время от времени.
Он больно впился пальцами в ее руку, Айн скривилась, но не проронила ни звука.
– Сейчас даже ты не можешь похвастаться тем, что в состоянии контролировать себя, раз применяешь силу на нас. Мэй хоть и не совершенно владеет ситуацией, но она справляется. Ты бы на ее месте давно уже сошла с ума от такого количества эмоций.
Айн заскрипела зубами, рот изогнулся в кривой улыбке.
– Вот именно, сошла с ума.
Она рывком выдернула руку и ни с того ни с сего засмеялась, кудри на ее голове запрыгали как пружинки. Смех то утихал, то нарастал и обрывался истерическими нотками.
– Слава богу, что я не чувствую эмоции других, а то я действительно свихнулась бы. Вот только я чувствую ваши эмоции, и это меня жутко раздражает.
Она развернулась, схватила сумку и стала подниматься по склону.
– Пошли. Нам нужно спешить, путь еще неблизкий. – Она через плечо посмотрела на Мэй. – И надеюсь, нас никто не будет тормозить.
Мэй твердо встала на ноги и подняла тяжелую голову.
– Не бойся, никто тебя задерживать не будет.
Они возвращались обратно через заросли леса. Мэй с трудом перебирала ногами, но старалась не показывать это. В голове еще продолжало стучать, очень скоро сбилось дыхание. Пульс и давление подскочили, о чем неустанно сигнализировал её браслет. Хок шёл рядом и старался придерживать её.
Стало смеркаться. Серое небо потемнело, и на нем проявились блеклые огоньки звезд. Издалека подул неприятный прохладный ветерок. Верхушки деревьев плавно покачивались, шелестя листвой. От такого шума становилось не по себе. Они шли осторожно, вздрагивая при малейшем звуке.
Вся дорога прошла в молчании. Даже Лам не делилась своими мыслями, она тихо пробиралась сквозь заросли, останавливаясь лишь изредка для того, чтобы подождать Мэй.
Усталость давала о себе знать. У нее сводило скулы каждый раз, когда она пыталась подавить зевок. Глаза закрывались сами по себе. Ей стало казаться, что Хок почти несет ее на руках. Она приложила к щеке прохладный циферблат часов, чтобы взбодриться, и продолжила перебирать ногами.
Айн тоже сбавила ход. Шаги ее стали тише, а походка менее уверенной. Потом она вовсе остановилась и припала к земле. Мэй устало прислонилась к дереву. Колени ее дрожали, голова кружилась, рука заныла.
Консоль в руке Айн замигала.
«Ты ничего не чувствуешь?» – спросила она у Мэй.
Мэй тоже насторожилась. Хоть она и валилась с ног, но она сделала усилие и сосредоточилась на своих ощущениях. Она почти сразу наткнулась на человеческий разум.
«Здесь рядом кто-то есть!» – воскликнула она.
Хок застыл в напряжении, в темноте блеснул ствол Этэма.
«Их много? Что они делают?»
«Нет, их немного… Человек восемь, не больше… Их направляет любопытство… Вражды не чувствую, скорее всего это местные жители».
Лам прищурилась и посмотрела в темную глушь.
«Наверно, это жители той деревни. Они могли увидеть, как что-то приземлились в их лесу… Что нам делать, Айн?
«Убежать мы точно уже не сможем. Придётся встретиться с этими людьми лицом к лицу».
Они застыли на месте. Из темноты показались огни. Они плясали между деревьев и становились все больше. Вскоре они могли различить шорох листьев от их шагов и тихий шепот разных голосов.
Лам инстинктивно прижалась к Айн. Она знала, что люди ничего плохого им не сделают, но что-то было мистическое в этих движущихся в темноте огнях, и она невольно испугалась.
Огоньки света остановились в десятке метрах от них. Рядом с ними угадывались человеческие силуэты. В темноте невозможно было различить, кто это был. Эти люди смотрели на них с не меньшей опаской и чего-то выжидали.
Яркий луч от прожектора, направленный со стороны незнакомцев, ослепил их на мгновение. Мэй зажмурилась и спрятала лицо за стволом дерева.
Между людьми пронесся удивленный шепот.
Айн сделала шаг вперед.
– Выйдите на свет и скажите, кто вы такие!
Луч света ослаб, но продолжал освещать экипаж «Эсделя». Из темноты к ним вышел человек, в одной руке он держал фонарь. Он осветил им свое лицо, чтобы они могли увидеть его.
Это был мужчина среднего роста и средних лет. Вокруг его головы было повязано что-то наподобие тюрбана. Свободная рука была забинтована и покоилась на повязке через плечо.
Человек смотрел прямо на них, особенно долго его взгляд задержался на Лам. У девушки прошло волнение, и она с любопытством разглядывала этого человека. Лицо ее вытянулось, на нем застыло немое удивление.
Мужчина улыбнулся и отвесил им глубокий поклон.
– Здравствуйте, маленькая госпожа, мы очень долго ждали вашего возвращения.
Он сказал это на языке Шойца, и такого чистого и мягкого произношения Мэй еще ни у кого не слышала.
Все повернулись к Лам. Она стояла напротив своего подданного в полном недоумении, руки ее были прижаты к груди. Она почти узнала этого человека, но не могла полностью его вспомнить и молчала, боясь ошибиться.
Мужчина наклонил голову, не вставая с колен.
– Госпожа, неужели вы действительно не помните меня? Я Кайро, ваш самый верный слуга и помощник, Нава Асилия.
Он распахнул свой засаленный плащ и вытащил из-за куртки амулет, висевший у него на шее. Он был не из благородного металла, не блестел и не переливался при свете фонарей. Несколько полудрагоценных камней украшали его и делали похожим на реликт. На амулете было вырезано могучее дерево с большими глубокими корнями. На его ветках росли плоды и сидели величавые птицы.
Медальон закрутился на потрепанной шелковой ленте. На обратной его стороне с первого взгляда была изображена многоконечная звезда. Но приглядевшись, они увидели ромбовидный глаз из синего топаза, от которого исходило несколько лучей. На их концах как звезды блестели маленькие голубые камешки.
Кайро вновь смиренно опустил голову и протянул амулет Лам. Айн подошла к ним поближе, чтобы разглядеть амулет и удивленно прошептала:
– Лам – принцесса Нава Асилия?
Словно что-то щёлкнул в голове девочки, и на нее разом нахлынули поток воспоминаний.
В сознании Мэй пронеслось несколько ярких цветных картинок, восставшие из глубины памяти Лам. Она совсем ясно и отчетливо увидела короля и королеву. Они были точь-в-точь как на фотографии. Она помнила их как самых заботливых и любящих родителей.
Да, у них как у правителей было мало свободного времени, но даже эти крупицы они всегда уделяли своей прелестной дочери. Особенно мама. Несколько сюжетов особенно ярко запечатлелись в памяти ребенка. Мама, красивая и такая нежная, в ночном платье сидит у детской кровати. Совсем тихо, почти шепотом она напевала колыбельную. Ее красивый голос точно ручеек, переливается с одного камешка на другой, журча и шелестя травинками.
Потом отец. Высокий и статный, с величественной осанкой и высоко поднятой головой. Он в легком обмундировании сидит в седле на широкой спине большого копытного животного, светлые, почти серебристые волосы блестели и развевались на ветру. Он сажает впереди себя смеющуюся дочь, и они вместе помчались по полю так быстро, насколько способно было это животное.
И вот самое яркое и светлое воспоминание, которым дорожила не только Лам, но и Кайро. Мэй видит его розовощекое юношеское лицо. Он, как и сейчас, стоял перед своей принцессой на коленях, обнажив голову. Бронзовые короткостриженые волосы взмокли и торчали ежиком. Принцесса, еще совсем малышка, заливалась громким заразительным смехом. Он был похож на звон маленьких колокольчиков, весело звенящих и переговаривающихся между собой.
К Кайро протянулась маленькая пухлая ручонка, в которой на роскошной алой ленте вертелся тот самый медальон, который они только что видели, только вычищенный с переливающимися на ярком солнечном свете цветными камнями. В серых глазах Кайро с синими прожилками отражался завораживающий блеск амулета, они смотрели не на медальон, а на принцессу. Драгоценность легла на груди оруженосца, а маленькие ручки обвились вокруг его шеи. Кайро подхватил девочку на руки и крепко прижал к себе, а она в ответ, продолжала звонко смеяться…
Лам всплеснула руками и с криками радости бросилась в руки мужчины.
– Кайро! Кайро, это действительно ты, я вспомнила тебя! Кайро!
Она уткнулась носом в его шею и лепетала что-то себе под нос на понятном только им языке. Ее голос дрожал и часто прерывался всхлипываниями. Мужчина выронил из руки фонарь и крепко обнял свою госпожу. Он гладил ее по коротким волосам и причитал. Из его глаз полились чистые слезы счастья.
Другие жители тоже вышли в свет. Это были в основном старики или совсем молодые ребята. Они положили на землю свои фонари и тоже преклонили колени. Кто-то даже прослезился и вытирал слезы концом ленты своих тюрбанов.
Мэй прочувствовала каждой своей клеточкой позитивную энергию сцены этой долгожданной встречи. Ей всегда казалось, что Лам – это нескончаемый источник чистоты и яркого света. А теперь ее огонек разгорелся в сто раз сильнее и ярче. И все потому, что она наконец нашла родной дом и дорогих своему сердцу людей.
У Мэй в носу защипало от увиденного. Она поспешила спрятать лицо за деревом. Хок закинул бластер обратно за плечо.
Лам долго висела на шее мужчины. По интонации ее голоса можно было понять, что она о чем-то его расспрашивает. Кайро терпеливо отвечал на все ее вопросы, только изредка он останавливал этот бурный поток и постоянно приговаривал – «Асилия, нава Асилия».
Лам ослабила хватку и нехотя отступила в сторону. Лицо ее было красное, мокрые щеки блестели под слабыми лучами фонарей.
Она вытерла с глаз последние слезинки и высоко подняла голову. Она посмотрела на своих спутников другим взглядом, в нем было много гордости и королевского величия.
– Мне, наверно, нужно заново представиться, – смущенно проговорила она. – Меня зовут Асилия Нава Лия Моро. Близкие друзья называют меня просто Силия. Если вам удобно, то можете продолжать называть меня Лам, я почти привыкла к этому имени.
Она указала на своего подданного.
– Его зовут Кайро Малк, он служил в королевской гвардии и был самым преданным офицером. Он воспитывал меня с самого детства и был мне как родной брат. Я проводила с Кайро больше времени, нежели с родителями, потому как они были очень заняты. Он многому меня научил – как нужно обращаться с оружием, вместе учились летать на флайерах. В детстве я подарила ему в качестве награды этот медальон с нашим фамильным гербом. Теперь он носит его как орден.
В темноте было видно, как Кайро смутился и покраснел.
Лам представила своих спутников.
– А это мои товарищи, благодаря помощи которых я сейчас нахожусь перед вами – Мэй, Хок и Айн. Если бы не они, я бы так и не смогла сбежать от гахроксев.
Айн кивнула, Мэй тоже, осторожно придерживая голову. Хок приложил правый кулак к груди, второй рукой он коснулся пояса.
Кайро поклонился спутникам своей принцессы.
– Хочу поблагодарить Вас от всего народа планеты Илис за спасение нашей дорогой навы.
Он выпрямился и поднял с земли фонарь.
– Но нам нужно идти. Госпожа Минани давно ждет вас.
Силия запрыгала от радости.
– Ани Ми еще жива! Вот здорово! Надо вас обязательно познакомить!
Кайро кивнул, чтобы они следовали за ним. Остальные жители перестали переговариваться между собой, они растянулись в длинную шеренгу и своими фонарями освещали путь.
Силия не отходила от своего друга ни на шаг. Они весело разговаривали друг с другом, точнее больше болтала Лам, а Кайро односложно отвечал. Айн шла за ними, Хок и Мэй шли вместе, ей по-прежнему требовалась его помощь. Шествие замыкали несколько мальчишек, у каждого в руке было по фонарю.
«Я расслышал, или он действительно сказал, что они нас ждали?» – мысленно спросил Хок.
Мэй подтвердила его слова.
«Да, я это тоже ясно слышала».
Лам на ходу повернула к ним голову.
«Госпожа Минани – староста планеты. Она является советником королевского двора. Она очень мудрая и добрая женщина. У нее тоже есть дар, дар предвидения. Возможно, она увидела мое возвращение и прислала сюда Кайро. Я ее называю Ани Ми, или бабушка Ми по-вашему».
Небольшой отряд продвигался по лесу. Деревья стали редеть, вдалеке заблестели ровные ряды огней деревушки.
Айн поближе подошла к одному из стариков. Она выпытала, как его зовут, и спросила, часто ли здесь ходят отряды гахроксев.
Старик, его звали Емари, погладил свою седую бороду.
– Вообще живых гахроксев мы видим редко. В наше селение постоянно заглядывают их боты. Они проверяют каждый дом и ищут партизан. Иногда здесь появляются их офицеры. Они приходят с другой целью и собирают у нас дань. Они дали нам возможность работать в поле, выращивать скот, а они приходят и забирают часть себе.
– Вы доставляете им пропитание? – удивился Хок. В его памяти всплыло изображение планеты с высоты полета, когда перед ними простилались не целые площади опустошенных после бомбежки земель, а плодородные и цветущие поля.
Емари закряхтел.
– Да, мы их кормим! Не спорю, мы потеряли много плодородных земель, когда нас бомбили их корабли. Когда Илис в конце концов сдался, и к власти пришли гахроксы, они заставили нас заново отстраивать сельское хозяйство. Все деревни, которые осмеливались противиться их воли, были уничтожены. Это продолжается и по сей день. Мы потеряли свободу, но честь свою не потеряем никогда. У нас есть убежище, там скрываются все наши.
Мэй с каждым шагом слабела. Действие таблеток прекратилось, и на нее нахлынула новая волна усталости. Голова раскалывалась на части, вновь появилось неприятное чувство тошноты, а перед глазами маячили яркие расплывчатые пятна.
Силы ее были на пределе. Она поняла это, когда она перестала чувствовать свои ноги. Ей страшно захотелось опуститься на землю и прямо на нем провалиться в глубокий сон.