Екатерина Черницына
Верните Душу марионетке
В маленьком теле Нэтски всегда было много неуемной энергии. Он был вечно занят своими постоянными делами и ещё успевал что-то программировать и изобретать в свободное время.
Сейчас он был взвинчен и сильно раздражен, но чёрные бездонные глаза сохраняли внешнее спокойствие. Только уши были приподняты и чуть прижаты к голове. Кажется, он наблюдал за ними и сам был насторожен.
Мэй повторила вопрос:
– Зачем ты нас позвал?
Нэтски дёрнул ушами.
– Ты Мэй? Хок бывал здесь пару раз, и почти ничего про вас не говорил. Ты читаешь мысли, верно?
Существо говорило на общепринятом языке Шойца с акцентом, путало расстановку слов. Ему намного легче общаться со своей программой, чем с живыми людьми.
Мэй поспешила поправить его.
– По правде говоря, я не умею читать мысли других людей. Мы, четверо медиумов, умеем общаться телепатически только между собой. Я эмпат и могу чувствовать то, что чувствуют другие. Предугадываю их поведение и эмоции, могу определить их местоположение. Сейчас, например, я знаю, что ты чем-то очень недоволен, и причиной тому был Рачерс.
Большая голова Нэтски наклонилась в сторону.
– Да, этот гахрокс портит жизнь всем на этом корабле.
Он обвел рукой вокруг себя.
– По всему «Тензису» стоят его камеры, а он следит за нами, словно это развлекательное шоу. На этом отсеке я перепрограммировал камеры, теперь они показывают то, что было в другой день. Так что он не знает, где вы сейчас. – Нэтски повернулся к Айн. – А ты умеешь портить людям настроение?
– Ха, узнаю Хока. Он недооценивает мои способности. Я умею гораздо больше, смотри.
Айн посмотрела в глаза Нэтски. Он так и замер с открытым ртом. Удивление сменилось растерянностью, когда он понял, что не может самостоятельно двигаться. Глаза стали ещё шире, когда его рука сама поднялась, схватила за одно ухо и потянула его. Айн так и держала его, пока Мэй не остановила ее – Нэтски стало больно.
Нэтски отпустил собственное покрасневшее ухо и потер его.
– Какая полезная вещь! – промолвил он.
– Полезная не то слово. С ней хорошо вести допросы. У Хока, кстати, это тоже неплохо получается. До того момента, пока он ненароком не убьёт допрашиваемого.
– Он действительно может убить кого-то своим взглядом? – спросил Нэтски. – Я замечал, когда я случайно посмотрю на него, у меня начинает болеть голова. Уж очень тяжёлый взгляд у него, нехороший.
– Хок может таким образом вывести из строя человека, – сказала Мэй. – Один раз Даасан сказал ему что-то не очень приятное. Мы увидели, как задрожало и побелело лицо профессора, он скорчился на полу и умолял Хока прекратить. Теперь Вига Онр держится подальше не только от него, но и от всех нас.
– Очень интересно. А Лам?
– У нее несколько другая способность. Она обладает лечебным даром. Раны после ее прикосновения быстро заживают, переломанные кости лучше срастаются. Если мы разрушаем, то она наоборот, восстанавливает.
– Вот как, значит… И вы правда ничего не помните?
– Нет, – Мэй удрученно покачала головой. – Ни наших прежних имен, ни где мы жили до этого. Ничего.
– В нашу жизнь, как и в твою, вломился этот Джалэмос, и без нашего согласия подтер нам память. – добавила Айн. – Даасан талдычит, что мы воины Адмирала, поклявшиеся ему в верности. Но мы не верим в это. И память нам стёрли, чтобы скрыть от нас правду.
– Мы всего лишь хотим узнать, кем действительно были в прошлой жизни. Все, что у нас имеется, это координаты планеты, которых нет в бортовике. Лам смогла поднять эти числа из глубины своего сознания. Она хочет знать, что это за место.
– Да, Хок просил у меня найти координаты, но в моем компьютере многие данные исчезли.
Мэй следила за Нэтски. Он проявлял искреннюю заинтересованность к их словам. На секунду она нащупала среди его эмоций сожаление и удрученность. Кажется, он во многом разделял их чувства, ему тоже было не по себе в этой ситуации.
Задумчиво прижав уши, Нэтски взял со стола миником и прикрепил его к голове. Потом сделал жест головой, чтобы они следовали за ним, и вышел в другую каюту. К нему тут же подъехал автомат и протянул ему в руки стакан дымящего ароматного напитка.
Тиис, подумала Айн, и зажмурилась от удовольствия. Надо же, они могут позволить себе такую роскошь. Может, у них и другие деликатесы есть?
Не глядя на бота, Нэтски на автомате взял стакан, отпил от него и пошёл дальше. Это смутило Айн, и она прокашлялась.
– А можно и нам?
Нэтски обернулся и удивительно посмотрел сначала на неё, потом на автомат.
– Эм… Да, конечно. Я сразу и не подумал об этом.
Автомат тут же наполнил ещё два стакана горячим тиисом. Мэй оценила этот тонкий сладковатый вкус напитка, совершенно не сравнимый с пресным энергококтейлем.
Нэтски взобрался на высокую тумбу с инструментами и оказался на одном уровне с девушками.
– Так что ты нам хотел сказать? – повторила вопрос Айн, но уже без упрёка. Горячий напиток помог смягчить её раздражение.
Нэтски дотронулся до своих «наушников».
– Я запустил программу-взломщика, и сейчас она на 2 процента взломала консоль Рачерса. Потом она быстро скачает всю информацию, в том числе карту местности, куда указывают ваши координаты.
Мэй и Айн переглянулись.
«Он не врёт, – сказала Мэй мысленно. – Он говорит искренне, похоже, он пытается нам помочь».
Айн обратилась к Нэтски.
– Для чего ты это делаешь? Ты хочешь, чтобы мы сбежали от Рачерса?
– Я достану вам координаты, а что делать дальше, вы решайте сами. Я лишь хочу, чтобы вы и Рачерс поскорее оставили нас в покое. Вы доставляет мне и Даасану много проблем, я чувствую себя заложником на собственном корабле, где гахрокс указывает нам, что мы должны делать, а его габоты угрожают мне.
В его словах было много негатива, но ни грамма фальши. Он настолько привык к своей затворнической жизни среди ботов, что присутствие живых людей его очень тяготило. Конечно, его раздражал не только Рачерс, но и медиумы тоже.
Нэтски сделал ещё глоток.
– Даасан и я уже много лет работаем вместе. Мы родом из планеты Саток, расположенной в сто шестьдесят третьей звездной системе. Наш мир принял нейтральную сторону, мы, как и многие наши собратья, всего лишь торговцы. У нас есть технологии, которые мы разрабатываем и успешно продаём обеим сторонам. Даасан приобрел эту космическую лабораторию, взял меня в партнеры, и вот уже много лет мы живём тем, что слоняемся по Скоплению и исполняем различные заказы. Даасан пишет программы, я конструирую ботов и гаджеты.
Но несколько циклов назад Вига Онр Даасан принял заказ от самого Джалэмоса. Недалеко от Сатока к нам пристыковался корабль, на наш борт вступил Рачерс, его габоты и четыре криокапсулы, где спали вы. После этого на корабле стали происходить невероятные вещи. Один раз я проснулся в своей каюте и долго не мог понять, где нахожусь. А потом стал замечать, что не помню элементарные вещи. Например, где находятся нужные мне детали. Многие файлы с важными данными были удалены с моего компьютера, среди них были и координаты некоторых звездных систем. И Даасан тоже выглядел каким-то рассеянным. Он понимал, что происходит что-то неладное, но молчал. Говорил, что это не наше дело. Он с головой ушёл в разработку программы симуляции для вас, перестал общаться со мной. Я тоже занимался своим проектом, когда он будет готов, я покажу его вам. Я старался изо всех сил не обращать внимания на происходящее и терпел этого Рачерса. Терпел его вмешательство в мой компьютер, постоянный надзор со стороны его габотов, его недовольные замечания по качеству нашей работы.
Нэтски прижал уши под углом.
– А сегодня он перешёл все границы. Мне нужно было закончить свою работу до того, как мы прибудем на Гахр. Я задержал запуск двигателя на неопределённое время. Рачерс тут же связался со мной и отчитал как какого-то матроса-новичка! Он пригрозил, если мы не поспеем к сроку, он лишит меня больше половины моего гонорара. А потом без моего согласия перепрограммировал несколько моих ботов, и теперь они подчиняются только его командам.
Внешне Нэтски выглядел спокойным, но внутри кипело недовольство, такое же сильное, как тогда почувствовала Мэй на камбузе.
– Никому не позволю отнимать у меня моих же ботов! Даже гахрокскому офицеру.
– И ты решил в отместку помочь нам сбежать от Рачерса? – спросила Айн.
– Это же очевидно, он так сильно дорожит вами, то случись что, он будет отвечать перед Джалэмосом головой.
Нэтски помял стаканчик в руке.
– Мне все равно, кто вы такие, и кем были ранее. Служите ли вы Адмиралу или сражаетесь против него на стороне Союза, меня это не касается. Вы хотите узнать правду, а я хочу вернуться к спокойной размеренной жизни. Так что, я дам вам возможность уйти от Рачерса, а вы оставите меня в покое. Идёт?
Он вопросительно поднял уши.
– Так, в чем подвох? – настороженно заметила Айн.
– А он должен быть?
Мэй все это время внимательно ощупывала Нэтски. И как бы она не старалась рассмотреть в его голове злые умыслы, все же она чувствовала, что ему можно довериться. Он действительно хотел помочь им, хоть и преследовал только свои цели.
Айн залпом допила тиис и выкинула стакан.
– Тогда мы в деле. Что требуется от нас?
– Ничего. Программа должна закончить взлом, а я должен вернуться к своему проекту. Когда все будет готово, я свяжусь с вами.
На какой-то момент Мэй охватило волнение. Она не могла понять, с чем это связано. Нэтски продолжал говорить правду, и угрозы от него не исходило. Для верности она выпустила мысленный зонд. Хок и Лам были недалеко в грузовом отсеке, с ними было все в порядке. Но Рачерса не было на своем месте, он покинул пост и быстро шел по направлению к ним.
«Рачерс что-то заподозрил! Он идет сюда!»
Айн напряглась.
«Нужно валить отсюда!»
Мэй обратилась к Нэтски.
– Сюда идет Рачерс. Мы должны уходить.
Нэтски слез с ящика.
– Воспользуйтесь другим лифтом. Идите за мной.
Нэтски выбежал в другую дверь, Айн схватила за руку Мэй и пошла за ним. Он вёл их через ремонтные отсеки, в которых они ни разу не бывали. Поднявшись по лестнице, они оказались возле доков. Нэтски указал на лифт, и девушки пошли к нему. Напоследок, Мэй обернулась к нему.
– Спасибо за помощь!
Девушки пробились к лифту и стали подниматься на жилой уровень. Мэй отправила послание Хоку и Лам.
«Рачерс направляется в двигательный отсек. Мы вышли оттуда. Осторожно продвигайтесь на верхнюю палубу».
«Он вас не настиг?» – отозвался Хок.
«Все без происшествий. Встречаемся в кают-компании».
Они первыми оказались на месте назначения. Почти сразу за ними в комнату сначала вбежала Лам, а за ней вошел Хок. Мэй поделилась с ними хорошими новостями.
«Кто бы мог подумать, что Нэтски на такое способен, – Хок изобразил на своем лице подобие улыбки. – Признаться, я думал, что он врал, будто у него подчистили компьютер, лишь бы ни во что не впутываться».
Лицо Лам сияло от счастья.
«А я знала, что он может нам помочь!»
Радости ее не было предела. За последнее время это была самая лучшая новость из всех. Девочка приободрилась и заражала всех своей позитивной энергией.
«Теперь главное, чтобы у Нэтски все получилось», – заключила Мэй.
Айн была чем-то взволнована.
«Что с Рачерсом? Почему он вдруг решил прогуляться?»
Мэй пришлось погрузиться глубоко в себя, чтобы настроиться на ощущения помощника Адмирала флота.
«Ему просто показалось подозрительным, что мы вместе ушли, и он не мог увидеть нас ни в одной из видеокамер. Он отправил своих габотов искать на всех отсеках, а сам решил спуститься до Нэтски».
«Он ничего не сделал с Нэтски?» – спросила Лам.
«Нет, ничего не вижу. С ним все хорошо. Он заперся в доке, и не попался на глаза Рачерсу. А сейчас Рачерс, кажется, направляется себе в смотровую.
«Корабль не тронется, пока Нэтски не закончит свою работу, – заметил Хок. – Ему придётся поспешить, пока у Рачерса не кончится терпение, и он не спустил на него своих прихвостней».
«Будем следить, чтобы этого не случилось».
«Однако странно, вы не находите? – спросил Хок задумчиво, и в его вопросе промелькнула неспокойная тень. – Рачерс не только почистил все бортовики, но и каким-то образом стёр часть воспоминаний у Нэтски и Даасана. Понимаете? Получается, они могли знать что-то такое, чего знать не должны».
Такие же мысли терзали и Мэй. Но сейчас она не в состоянии ответить на все эти вопросы. Пытаясь отогнать от себя мрачные предположения, девушка посмотрела в иллюминатор, на завораживающий полный спокойствия черный пейзаж. Теперь звезды, что мерцали отблеском надежды в темноте, стали казаться ближе, и до них можно было дотронуться рукой.
Глава II. Побег
Все-таки она умудрилась задремать. Проснувшись, она увидела все тот же ровный потолок с металлическим отливом, который первый встречал ее каждый раз при пробуждении. И видел ее чаще, чем все остальные. Жаль, что он не может рассказать ей те вещи, которые она сама хотела так сильно услышать.
Обычно люди, когда вот так просто лежат на кровати, предаются каким-нибудь воспоминаниям. Будь то приятные моменты или не очень, связанные с самыми яркими событиями жизни или незначительной мелочью.
Но когда лежишь просто так без возможности перебирать крупицы прошлого, становится не по себе. Вся жизнь была грубо перечеркнута, скомкана и выброшена как ненужные листы из книги, оставляя только пустой переплет. Сколько раз она пыталась ответить на вопросы, кем была Мэй раньше и как очутилась здесь, и каждый раз она не находила ответа.
Ей даже не снились сны. Она просто укладывалась спать, проваливалась в темную бездну и поднималась из нее, когда просыпалась. Другим медиумам сны определённо снятся. Лам смогла во сне вспомнить координаты своей системы, другие тоже обмолвились, что им приходят расплывчатые сновидения, но что-то конкретное разобрать в них было трудно. А Мэй не видела ничего. Это еще больше угнетало ее и ставило в тупик.
На основании своих ощущений и некоторых фактов она могла только предполагать о своей прошлой жизни. Бесспорно, ей нравится больше находиться в режиме нулевой гравитации. Она чувствовала себя как в своей родной стихии. Передвигаться намного легче и удобнее, да и вопрос с небольшим пространством комнат решается лучше. Также на игровых симуляторах она показала себя хорошим пилотом, и у неё определённо имеется к этому талант. Она вполне могла работать на космической станции на одной из высокоразвитых планет или же быть пилотом небольшого грузового судна.
Но ее необъяснимая любовь к растениям ставило эту версию под сомнение. Находясь на «Тензисе», она любила проводить время в гидропонном саду – ухаживать за цветами и растениями, рыхлить землю, а недавно даже посадила овощи. Что если она родилась на планете с густой растительностью, и близость к растениям навивала чувство ностальгии к своему родному дому?
Все это были только догадки, она хотела как можно скорее избавиться от тени неизвестности. От вынужденного бездействия она испытывала тревожность и не находила себе места.
Мэй попробовала найти остальных. Лам, конечно же спала, Хок находился в тренажёрном зале. При попытке обнаружить Айн, девушка, как всегда, наткнулась на непробиваемую стену. Айн не ответила на призыв, и что она сейчас делает, узнать было невозможно.
Браслет на её руке тихо запищал – «Недостаточная мышечная активность» и по-прежнему низкий уровень кальция. Да, конечно, она уже давно не тренировалась, а большую часть времени проводила в симуляции.
Когда корабль находился в свободном плавании, членам экипажа зачастую нечем было заняться. Каждый искал себе увлечение по душе. Помимо работы в гидропонном саду, Мэй увлекалась компьютерной симуляцией. Это не только отдых и развлечение, но и хороший способ лишний раз потренировать извилины.
Другие тоже находили удовольствие в прохождении компьютерных игр. Айн и Хок увлеклись шутерами, Лам проходила логические игры. В отличие от остальных, Мэй больше нравились стратегии. Особенно те, в которых необходимо развивать собственное государство и захватывать новые планетарные колонии. Она настолько отточила свое мастерство, что проходила все миссии за рекордное время и получала все награды, которые предусматривала игра. Обновлений на игры не было, и очень скоро миссии ей наскучили.
Пора было и о здоровье подумать – мышцы в искусственной гравитации без тренировок быстро атрофировались. Поэтому она встала, натянула тренировочный костюм, состоящий из обтягивающих брюк, мастерски и облегченной обуви, и направилась в тренажёрный зал. Мэй было совершенно безразлично, чем сейчас занимается Рачерс и где находится Даасан. Ей нужно было просто отвлечься от ненужных мыслей и прочистить голову.
По дороге в зал она наткнулась на габота Рачерса. Мэй замерла на месте. Боевые гахрокские роботы отличались от тех, что были на «Тензисе». Это были человекоподобные машины, у них были руки и ноги, вместо лица – чёрный визор. Под прочной обшивкой передних конечностей находились высокомощные бластеры.
Габот стоял у стены коридора словно механическая статуя и не обратил на Мэй внимания. Девушка осторожно проскользнула мимо него – никакой реакции от бота так и не последовало. Он был в режиме ожидания, Рачерс тоже перестал так пристально следить за медиумами. Мэй отвернулась и, пройдя комнату симуляции, очутилась у тренажерного зала.
Так как людей на судне было мало, в зале находилось только три тренажёра общего назначения, пара беговых дорожек, несколько гантель и кресла с импульсным стимулированием. Тёмные полы устланы прорезиненными коврами, с одной стороны стена состояла из сплошного зеркала, у второй стояли шкафчики и автомат с протеиновым питанием и напитками.
Хок все ещё был здесь. Он занимался достаточно долго и изрядно вымотался. Когда Мэй появилась там, он сидел на лавке и обтирался полотенцем. Он заметил её и кивнул в знак приветствия. Его ноги дрожали от нагрузки и хорошей растяжки, побаливали мышцы пресса. Особый упор был сделан на плечевой пояс и мышцы спины, они болели ощутимее других.
– Тоже не спится? – спросила она.
– Да, в последнее время все никак не могу нормально поспать, – Хок отпил воды из бутылки и вытянул вперёд ноющие ноги. – Думал, если выложусь по полной, то быстро отрублюсь. На сегодня с меня хватит.
Он стёр тыльной стороной руки пот со лба. На запястье блеснул предупреждающий ярко-красный сигнал на экране браслета. На нём отобразилась температура, превышающая норму почти на четыре градуса.
– Да ты весь горишь! – воскликнула она и подбежала к нему. – Тебе нужно срочно в медпункт.
Хок спокойно положил руку на колени.
– Всё в порядке, у меня нет жара. Такое часто бывает от перенапряжения.
– У тебя могут начаться судороги.
– Нет, – отрезал Хок. – Мне нужно просто остыть, и все пройдет.
Он встал и прошёл мимо неё к выходу. Там стояли шкафчики для одежды и личных вещей.
– Бестолковый браслет, я его и не ношу почти. Надо было давно его перенастроить под себя.
Хок отвернулся от неё и принялся сбрасывать все настройки браслета.
– И все же тебе следует обратиться в медпункт.
Мэй подошла ближе, но из-за спины ничего не было видно. Она привстала на цыпочки и положила руки на его плечи. Хок вдруг резко отпрянул в сторону, пружинисто развернулся и замер в оборонительной стойке. Еще секунду назад он был совершенно спокоен, а сейчас в его глазах разгорелся огонь, его пламя обожгло лицо девушки, и она отшатнулась назад.
– НЕ СМЕЙ ТАК БОЛЬШЕ ДЕЛАТЬ! – медленно проговорил Хок, держась одной рукой за ворот куртки. – Никогда!
Мэй закрыла лицо руками, пытаясь потушить невидимый пожар. В то же время её спину окатил леденящий холод и неприятное онемение. Именно это испытал на себе Хок, когда её руки коснулись спины.
Увидев мучения девушки, Хок сразу остудился.
– Извини, не хотел.
Огонь тут же погас, исчезли все ложные ощущения. Мэй потерла голову, прогоняя остатки боли.
– Пожалуйста, никогда так не делай, – повторил Хок уже без напора. – Мне это неприятно.
Он снял браслет и положил на шкафчик.
– Не переживай по поводу моего здоровья. Поверь мне, я кое-что смыслю в этом. Усталость скоро пройдет. У меня всегда повышенная температура, и на самочувствие она не влияет.
Мэй кивнула. Голова стала раза в два тяжелее.
– Спину не трогать, про температуру не спрашивать. Всё ясно. Можно теперь я позанимаюсь?
Хок удрученно вздохнул.
– Конечно. Мне только переодеться.
Закинув на плечи полотенце, он отправился в душ. На выходе он обернулся и сказал ей:
– Не забудь принять минеральный комплекс. У тебя самой браслет скоро начнёт бить тревогу, не доводи до красного уровня, – он подмигнул и вышел из зала.
Мэй фыркнула от такой наглости. То есть ему можно игнорировать сигналы браслета, а ей нельзя? С каких это пор он стал нести ответственность за их здоровье, пренебрегая собственным? Ну раз уж так настаивает, пусть видит, что Мэй не все равно.
Она поднесла свой браслет к автомату с напитками. Он считал данные и выдал ей ампулу с комплексом необходимых витаминов и микроэлементов. Вслед за ней он выплюнул бутылку минеральной воды.
Мэй выпила содержимое ампулы и запила её водой. Она не жаловалась на свое здоровье, нехватка микроэлементов никак не сказывалась на ней внешне. Однако кости и мышечные ткани необходимо укреплять, и принимать такие витамины следовало бы чаще.
Решив начать тренировку с разминки, Мэй немного разогрела мышцы простыми упражнениями. Потом встала на беговую дорожку и занялась ходьбой. Браслет автоматически принялся отсчитывать пульс. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как уже перешла на лёгкий бег.
Насколько она знала, высокая температура всегда является следствием воспалительного процесса. И он всегда сопровождается упадком сил и доходит даже до обморока. Однако жар нисколько не беспокоил Хока. У него лишь побаливали мышцы после обыденной тренировки. Чувствовалась небольшая усталость и больше ничего такого, ради чего стоило поднимать тревогу, как поступила Мэй.
Могла ли повышенная температура быть ещё одной особенностью его организма? У Мэй тоже не все гладко со здоровьем, хоть она и старается принимать витамины вовремя. И почему же он так нервозно отреагировал, когда она дотронулась до спины? Мэй почувствовала укол совести – она задела что-то глубоко личное, и лучше ей избегать задавать ему лишние вопросы.
Хок вернулся в зал, он уже был одет в защитный костюм, чёрные влажные волосы облепили голову. После освежающего душа он чувствовал себя гораздо лучше. Он надел на запястье браслет и с довольным видом показал Мэй чуть оранжевый экран. Температура была выше нормы почти на полтора градуса.
– Это моя постоянная температура, – ответил он на немой вопрос Мэй. – У меня вроде как повышенный метаболизм, заживает все гораздо быстрее. Поэтому и температура высокая.
Мэй остановила бег и слезла с дорожки. С чувством выполненного долга она протянула ему свой браслет.
– Пульс сбился, нужно лучше следить за ним, – едко подметил Хок.
Мэй закатила глаза. Только сейчас она поняла, что тяжело дышит, и попыталась привести дыхание в норму. Она глотнула прохладной освежающей воды.
«Вот зануда».
«Я все слышал».
Мэй лениво рухнула на лавку рядом с Хоком.
– Я будто действительно с врачом разговариваю. Какие ещё будут рекомендации относительно профилактики и лечения? Может пересмотреть рацион питания? – Мэй отпила ещё воды. – Так значит, ты действительно разбираешься в медицине?
Хок пожал плечами.
– Есть немного, по крайней мере, мне так кажется. Поверь, я это говорю помимо своей воли. Я не могу промолчать, словно я всегда так говорил. Думается мне, я даже раньше был санитаром или младшим медработником. Но это всего лишь догадки.
Хок вдруг замолчал и стал мрачнее ночи. Тёмные мысли закрались в его голову, они отравляли его изнутри и не давали покоя, причём происходило это уже давно.
– Есть другие предположения? – осторожно спросила Мэй. – Ты ведь думаешь о совершенно другом, так?
Он не ответил и отвёл взгляд в сторону, пытаясь уйти от этого разговора. Мрак стал плотнее и нервной стеной отгородил Мэй от его сознания. Кажется, она поняла, что именно он имел в виду.
«Ты думаешь, что действительно мог служить в армии Джалэмоса?»
«Все возможно, – проговорил он. – Вдруг я гахрокс и война у меня в крови. Чтобы ты сказала, было бы это правдой?»
Что-то екнуло у нее внутри – а ведь действительно, он больше всех подходил под образ гахрокского военачальника. Слишком угрюмый, молчаливый и скрытный. И этот тяжелый, разрывающий на части взгляд…
«Ты ошибаешься, – заявила она, однако совсем не убедительно. – Я бы никогда не поверила бы этому. Нам всем запудрили мозги и пытаются навязать откровенную чушь…»
Хок поднял голову и встряхнул мокрыми волосами.
«Не надо притворяться, – Хок смотрел мимо Мэй, на темную стену, ещё немного, и он прожжет её своим огнём, – тебя не раз посещала такая мысль. Может, кто-то из нас действительно раньше прислуживал Джалэмосу и составил ему хорошую службу. Ведь очевидно, что мы не простые гражданские, у некоторых из нас есть опыт в сражениях. Откуда у нас эти силы? Как мы четверо оказались в гахрокском лагере?»
Мэй хотела возразить ему, но он не дал ей ничего сказать.
«Я не имею ввиду тебя или Лам. Ваши способности почти безобидны. Да и боевого опыта у вас практически никакого. Что касается Айн, то она наверняка могла служить в войсках, правда не понятно, на чьей стороне. Ее дар практичен и интересен, но не более. Вы трое девушки, я единственный мужчина. И только мой дар, точнее проклятье, оно действительно опасно для человека. Люди не могут со мной даже нормально общаться, у всех начинает болеть голова только от того, что случайно посмотрю на них. А ведь я могу ненароком даже убить кого-нибудь, стоит мне только пожелать. Может, я уже убил так когда-то несколько людей, но я не могу помнить этого. А теперь главный вопрос – разве можно использовать это проклятье в мирных целях?
Хок опустил голову и уставился себе под ноги. Пытаясь успокоиться, он принялся крутить свой браслет.
«Я не могу нормально спать, потому что мне постоянно снится война. Всюду крики, взрывы, но как только я просыпаюсь, я уже ничего не помню. Я был там, участвовал в сражениях, война оставила на мне след, – он машинально схватился за ворот куртки. – А вот на чьей стороне я был, узнать боюсь. Я сам не хочу, чтобы это оказалось правдой, моё прошлое пугает меня. Уж лучше и дальше продолжать оставаться без памяти, чем такая правда».
Поток мыслей оборвался, и непробиваемая стена разделила их друг от друга. Мэй больше не чувствовала его гнев, он высказал ей все, что думал и замолчал, оставив ей пищу для размышлений.
Она не понимала его. Для неё любая правда, касаемая её прошлого, была лучше, чем слепое неведение. Она готова была пойти на все, лишь бы вернуть себе прошлую жизнь, свою истинную личность. Как она её примет, это был уже вопрос второстепенный. После монолога Хока, Мэй ещё больше пожалела, что пока бессильна что-либо предпринять для своей цели. Она собралась с мыслями, чтобы высказать все это ему, как чьё-то приближение заставило её прерваться.
Это насторожило её. Это был не Рачерс, он спал в своем убежище. Нэтски все ещё сидел в доках. Мэй попробовала проверить, где находится Айн, но опять встретилась со стеной и прекратила поиски. Лам была все там же, в своей каюте. Такая осторожная поступь принадлежала только Даасану.
Хок бросил взгляд на дверную панель, словно хотел сквозь нее увидеть профессора.
«И что же ему, интересно, здесь потребовалось?»
Мэй даже была отчасти рада, что ей удалось уйти от дальнейшего разговора. Она привстала и поправила свой костюм. Даасана она не боялась, однако ей было совестно за то, как они поступают с ним.
В помещении появился Даасан. Это был сухой бледнолицый старик с длинными седыми прядями волос. Он был с Нэтски с одной планеты, только другой расы. Как и у Нэтски у Даасана были остроконечные уши, только меньше и прижаты к голове. Похожие нос и миндалины глаз. На этом их сходство заканчивалось. Вига Онр Даасан был нормального телосложения и роста и не походил, как его компаньон, на животного. На нем был все тот же серый костюм из защитных нановолокон.
Он остановился у выхода. В его уставших глазах читались одновременно укор и настороженность. Он смотрел на них и молчал, будто ждал чего-то.
Мэй первая решилась заговорить.
– Профессор? Вы что-то хотели сказать нам?
Даасан перевёл взгляд на неё и откашлялся.
– Да. Я хотел сообщить вам, что через несколько часов я намерен запустить двигатель и выйти в гиперскачок. Вам необходимо подготовиться и занять свои места в криокапсулах.
Мэй охватила паника. Ни за что на свете она не полезет в криокапсулу, уж лучше расстрелять на месте.
«Спокойно, – предостерёг её Хок. – Никто нас не заставит лечь туда. Взгляни на это с другой стороны – это значит, Нэтски почти закончил взламывать программу, и скоро будет старт.
– Нам все понятно, – ответил он вслух. – Будем готовиться.
Даасан ничего не ответил, лишь продолжил буравить их своим взглядом.
– Что случилось с вами на заключительном этапе?
Он все-таки решился заговорить с ними про испытание. Не самое подходящее время.
– Мы его провалили, – признался Хок. Вся его мимолетная эмоциональность улетучилась, он вёл себя как и прежде, спокойно и холодно.
– Вы сделали это нарочно, – воскликнул Даасан. – На тренировках все было отлично. Мы убили сотни часов на то, чтобы отработать ваши навыки. Вы научились контролировать силу потока и преображать его в другие разновидности энергии. Так почему же сейчас вы не смогли повторить то же самое?
Профессор весь кипел от гнева. Есть ли смысл и дальше продолжать врать ему или лучше со всем соглашаться?
– Скоро «Тензис» окажется на территории флота гахроксев, и вы направитесь к своему командиру. Адмирал флота мне дал строго ограниченные сроки, я не могу подвести его. Я приложил все усилия, чтобы выполнить его задание. Я создал лучшую программу симуляции для вашего обучения. Выделил вам каюты на своем корабле для вашего проживания. Создал все условия и удобства. А вы спокойно говорите мне, что провалили тест? Вы подводите не только меня, но и своего Адмирала.
Даасан захлебнулся от собственного негодования.
– Вы что-то задумали, – это был не вопрос, а утверждение. – Да, вы решили сбежать с судна, не так ли? Ещё и Нэтски сюда вплели, я его уже давно не видел и не разговаривал с ним. Он находит любую возможность, чтобы улизнуть от разговоров. Вы контролируете его? Или же пытали? Ну же, отвечайте!
Даасан дрожал всем телом и смотрел только на Мэй. Он прикрыл ладонью одну сторону лица, чтобы наверняка не встречаться взглядом с Хоком. Последнего раза ему явно хватило.
Хок чуть наклонился, сложив кисти рук домиком.