Екатерина Боровикова
Вырай 1.5. Встреча
Зима
Чудовища куда-то подевались в конце ноября. Разом. Как живая, пронеслась по проспекту позёмка, заглянула во все углы и разбитые витрины, на несколько минут задержалась у административного здания и исчезла в Тумане. Пришла настоящая зима, со снегом и морозами. На фоне белого покрывала лиловый туман казался особенно чужеродным.
Ника, практически не таясь, шла сквозь нагромождения ржавеющих машин. Маршрут был давно проверен – до перекрёстка, затем налево, спуститься по широким ступеням, обойти уже давно обысканные торговые павильоны, и вот он, сквер. Девушка почти не боялась. Уже месяц она не видела никаких монстров. Впрочем, ночью коллеги «дяди Анвара» по-прежнему бродили по окрестностям, но Молотовы всегда возвращались домой до темноты. Дикие звери в город пока не совались – видимо, должно было смениться несколько поколений, чтобы хищники забыли, как опасна для них человеческая территория. Крысы жили своей жизнью – пищи пока хватало, и одинокие дети их не интересовали. Проблему представляли озлобленные собаки – маленьких, добродушных Вероника давно не видела, а вот бойцовые и охранные породы прекрасно чувствовали себя и без хозяев. Но Молотова приспособилась вычислять расстояние до ближайшей стаи, так как псы тихо вести себя не умели. У неё был топор, да ещё на плече висел автомат, найденный осенью в отделении полиции. Пользоваться умела – отец как-то ради смеха научил её стрелять из охотничьего ружья. А, зная основные принципы, можно разобраться в любом оружии. Вот только с патронами было совсем плохо, поэтому девушка стреляла редко и одиночными.
Санки периодически застревали, цепляясь то за колёса, то за присыпанные снегом бамперы, но Вероника предпочитала идти здесь, а не по тротуару, на котором высились сугробы. Девушка с тоской вспоминала снегоуборочные машины и дворников с песком. А ещё она думала о Данике. Брат заболел. Уже три дня он метался в горячечном бреду на кровати, звал родителей, и, что самое страшное, иногда с ними разговаривал. Антибиотиками была забита вся квартира, но они почему-то пока не действовали.
«Может, вирус»? – подумала Ника, вспоминая поучения родителей-врачей. – «Тогда антибиотики и не помогут. Надо попробовать что-нибудь другое».
Она решила завернуть в аптеку на обратном пути. Конечно, придётся делать круг, но ради того, чтобы младший братишка выздоровел, она готова была помёрзнуть пару лишних часов.
Зайдя в парк, девушка сразу же направилась к лежащему невдалеке дереву. Месяц назад они с Даником потратили полдня на то, чтобы его срубить. Им очень повезло, что падающий ствол никого не задел. Теперь дети периодически возвращались и рубили его на дрова – мебель из соседних квартир они давно сожгли. Кровавые мозоли на руках были только в первые два раза, а потом ладони огрубели. Сегодня Нике пришлось работать за двоих.
Ветер насы́пал сугробы вокруг деревьев, остальное пространство было вполне проходимым. Девушка, не мешкая, принялась за дело.
Стук топора разносился очень далеко. Каждые две-три минуты Молотова замирала и прислушивалась – не привлек ли звук чьё-то внимание. Пока вокруг было тихо. Кособокие, то гигантские, то размером со щепку, куски дерева она складывала на санки.
Уже почти закончив, девушка совсем близко услышала лай и повизгивание. Животные явно были возбуждены и взбудоражены. Неумело выругавшись, Ника взобралась на ближайший дуб, с которого спустя несколько минут чуть не свалилась от удивления.
После бросившего их на произвол судьбы семейства, искавшего дачу, дети не видели ни одного человека. Может быть, кто-то и проходил через их район, но территория была довольно обширной – пара десятков квадратных километров. С балкона уследить за всем было невозможно. И теперь Вероника со смесью радости, удивления и опаски следила за тем, как стая голодных псов гонит по парку мужчину. И постепенно настигает.
Он бежал ровно, не пытаясь отстреливаться. В движениях сквозила обречённость – человек понимал, что собаки гораздо быстрей. Когда Ника смогла различить заиндевевшую бороду, она прицелилась и выстрелила в самого крупного пса, скорее всего, вожака. Тот беззвучно упал. Стая замешкалась, а человек подпрыгнул при звуке выстрела и припустил быстрее.
В снег рухнула вторая собака. Остальные заметались, не понимая, что делать – то ли разбегаться в разные стороны, то ли дальше преследовать добычу. Вероника выстрелила в третий раз. И промазала. Вернее, попала, но в мужчину.
Незнакомец взвыл и упал. Тут же перевернулся на спину и выставил вперёд дробовик – он не собирался подпускать к себе собак. А те уже позабыли о страхе и восторженно рванули к вкусному человеку. Вероника переключилась на огонь очередью и стала косить животных. Спустя пару минут всё было кончено.
Чувство вины было таким сильным, что девушка забыла о настороженности, слетела с дуба и побежала к мужчине.
– Стой, где стоишь! – Дробовик он направил прямо в лицо. – Ты меня подстрелила, сука!
– Извините, – промямлила Вероника, – я нечаянно. Хотела вас спасти.
– Спасительница, мать твою за ногу, – мужчина опустил оружие, – чтоб тебя так по сто раз на дню спасали, дебилка!
Молотова вспыхнула. Чувство вины испарилось без следа.
– Если бы не я, вас бы сожрали! – Она развернулась и пошла к санкам.
– Стой! – послышалось вдогонку. – Ладно, извини. И спасибо. – Мужчина вдруг захохотал. – Твою мать! Так хорошо шёл, и тут какая-то сикилявка-спасительница херак, и всю дорогу медным тазом накрыла!
Ника шмыгнула носом и стащила с шеи шарф. Нужно было перевязать рану.
Пуля попала в плечо. Судя по всему, она прошла навылет, повредив лишь мягкие ткани.
– Рану нужно обработать и зашить. У нас есть, чем. Пойдёмте. – Молотова не очень хотела вести незнакомца домой, но чувствовала, что должна как-то исправить то, что натворила. Кроме того, это был первый человек за многие месяцы – он мог рассказать, что происходит, дать какую-то надежду или наоборот, убить ложную и бесполезную.
– Забирать не будешь? – мужчина кивнул в сторону собачьих трупов. – Мяса вон, сколько.
Девушку передёрнуло. Они с братом довольствовались продуктами из магазинов, а с тех пор, как решили проблему с отоплением, даже готовили горячее, и мысль о том, что можно есть собак, пусть даже диких и злых, приводила её в ужас.
– Ну, не хочешь, как хочешь, – усмехнулся незнакомец и протянул руку. – Перевязывай. Тебя как зовут?
– Вероника.
– А я Марк. Будем знакомы.
Пока Молотова останавливала кровотечение, он насмешливо за ней наблюдал. Под этим взглядом – словно бы липким, ползущим по лицу, девушка чувствовала себя неуютно.
– А много вас здесь живёт?
