Екатерина Береславцева
Судьба
Глава 19
Заведение, к которому доставил нас Крутовский автомобиль, особой изысканностью не отличалось. Обычное здание, двухэтажное, без каких-либо отличительных особенностей в декоре, но внутреннее убранство приятно меня поразило. Возможно, я просто отвыкла посещать такие места, и любое из них, хоть на долю отличное от стандартных помещений, привело бы меня в восторг, но в этом ресторанчике мне понравилось всё – от приглушённого неназойливого освещения и небольших уютных диванчиков до разноцветных шёлковых бабочек, стайками разбросанных по лёгким полупрозрачным шторам. Единственный момент, который меня смутил, – такое место предназначалось для романтических свиданий, а вовсе не для того, чтобы решать здесь деловые вопросы. Но… парадом командую не я, а значит надо временно смириться и попытаться извлечь из нашей встречи как можно больше пользы, не в ущерб своим интересам, конечно.
Господин Крутов оказался галантным кавалером, хотя ожидать от него такого тонкого чувствования совсем чужого ему человека было странным. Возможно, – подумалось мне, – и тут сказывается моя неопытность. За мной давно никто не ухаживал – да что я говорю, за мной, кроме моего Игоря, вообще никто никогда не ухаживал! И сейчас любой знак внимания мной расценивается как что-то невероятное и – что там греха таить! – весьма приятное. Дойдя до этой мысли, мой мозг внезапно встряхнулся. Соня, будь осторожна, держи себя в руках! – бурей пронеслось во мне, и я даже слегка помотала головой, чтобы сбросить с себя очарование этим местом и вежливой учтивостью этого мужчины. Надеюсь, что мне это удалось.
– Сонечка, вы уже сделали свой выбор?
– Не совсем, Сергей Леонидович. Я немножко в растерянности. Блюда совсем для меня незнакомые…
Ну вот, что он теперь подумает обо мне? Простушка, не имеющая представления о хорошей жизни и хорошей еде.
– Вы знаете, я сам каждый раз пугаюсь этих названий. Мне кажется, местные повара делают все, чтобы запутать своих клиентов! – от его улыбки меня чуть-чуть отпустило. Всё не так страшно, Софья Валерьевна. – Хотите, я сброшу с вас этот груз ответственности и закажу сам, на свой вкус?
– Это было бы замечательно! – обрадовалась я.
– Знаете… – он на секунду оторвал взгляд от меню, на миг задержал его на моём лице, а потом вновь опустил глаза, – на мой взгляд (вы только не обижайтесь, пожалуйста!) женщина должна во всём слушаться своего мужчину. Помните – да прилепится муж к жене своей и будет одна плоть. Я бы сказал иначе, и надеюсь, что меня не распнут за богохульство – да прилепится жена к мужу своему и будет послушна ему во всех делах его.
– О, тогда лучше обратиться к Домострою! – воскликнула я, почувствовав знакомую почву. – Жена добра и страдолюбива и молчалива – венец есть мужу своему.
– Да вы знаток! – он поднял брови.
Продолжить разговор нам не дал подошедший официант. Может быть, это и к лучшему. Слишком глубоко во мне сидело впитанное с детства отношение к этой теме и слишком больно было бы вспоминать о своих проблемах сейчас, в этом месте, с чужим, в сущности, для меня человеком.
Пока Крутов делал заказ, я немного огляделась по сторонам. Миша с Гришей, постоянные спутники моего знакомого, сидели невдалеке от нас за отдельным столиком. Взгляд у них был напряжённым, его не смогли смягчить ни расслабляющая обстановка, ни лёгкая приятная музыка, ненавязчиво звучащая в ресторане. На нас они почти не смотрели. Они устроились так, чтобы видеть весь зал, особо не вертя головами. Интересно, а как же они есть собираются?
– На работе не положено, – Крутов будто прочитал мои мысли. Я вскинула на него удивлённые глаза. – Простите, Соня, но ведь у вас всё на лице написано! Вы сейчас жалели моих ребят, не правда ли?
– Да, – я растерянно улыбнулась.
– Не стоит. Еда расслабляет организм и замедляет реакции. А поесть они и так успеют. Дома.
– Я поняла. Сергей Леонидович, а расскажите мне о своей работе. Я ведь про вас совсем ничего не знаю.
– Вы думаете, это интересная тема? – усмехнулся он. – Поверьте, скукотища и тоска! Давайте лучше о вас поговорим!
– Вы хотели ответить на мой вопрос! – вспомнила я. – Почему мне надо было выбирать другую профессию?
– Исходя из того, что я увидел, Соня… – он задумчиво посмотрел на меня, – в вас явно погибла великая актриса. Вы так не считаете?
– Что вы сказали?! – я была потрясена. Это было совсем не то, что я ожидала услышать! – Но почему??
– Уж очень органично вы вживаетесь в чужую роль.
– Но… – я замолчала и, кажется, начала краснеть. Конечно же, он намекает на ту сценку, утреннюю, когда мне пришлось спасать бородатого Пашу. А я-то думала, что мне удалось его убедить! – Значит, плохая актриса из меня, Сергей Леонидович, если вы заметили мой невольный обман! Но этот Павел…
– А при чём тут Павел? – усмехнулся Крутов.
– Но вы же сейчас… – я оборвала себя, покраснев ещё больше. Боже, какая же я дура! Сама себя сдала со всеми потрохами! Но если не Павел, о чём тогда он говорит?
– Соня, Соня… – он покачал головой. – Вам что-то надо делать со своим лицом, вас же насквозь видно!
– Вы меня запутали, Сергей Леонидович! – тихо произнесла я, вконец растерявшись.
– Я этого не хотел, простите! – он поднял бокал с вином. – Знаете что, давайте лучше выпьем! В такой чудесный вечер не хочется думать ни о чём серьёзном, к тому же рядом с прекрасной женщиной… За вас, моя дорогая Софья! Будьте счастливы!
– Спасибо, Сергей Леонидович…
Наши бокалы встретились с мелодичным звоном. Пригубив терпкой жидкости, я поставила бокал на место и отломила кусочек хлеба. Аппетит почему-то исчез. Крутов же, напротив, с удовольствием приступил к еде.
Мне всегда нравилось наблюдать за своим мужем во время трапезы. Наверное, это качество я переняла от мамы. Она до сих пор, прожив с папой тридцать лет, кормит сначала его, присаживаясь рядом и подперев кулачками голову, а потом уже ест сама. Папу такой расклад всегда устраивал, ещё бы! А вот мой Игорь восстал против этой традиции сразу же. Но я всё равно исподтишка любуюсь мужем в такие моменты, успевая и сама наесться, и Диночку покормить.
За моим сегодняшним спутником наблюдать было одно удовольствие, и я знала, почему. Крутов ел необычайно красиво, уделяя внимание любой мелочи застольного процесса. Так, наверное, японцы пьют чай во время своей чайной церемонии – смакуя каждый миг, получая наслаждение даже от того, как плавно поднимается рука с чашкой…
– Соня, мне кажется, вы больше кайфуете от того, как ем я, чем от собственного поглощения пищи, – усмехнулся вдруг Крутов, застав меня врасплох. А я-то думала, что моё осторожное внимание не заметно!
– Простите, пожалуйста, Сергей Леонидович, – пролепетала я и опустила глаза к своей тарелке. Мне было так стыдно!
– Вообще-то я не сказал, что мне это неприятно. Напротив! – он ласково прикоснулся к моей руке. Я даже не сразу заметила его движение, будучи поглощена в свои мрачные мысли. – Удивительная вы девушка, Соня!
– Чем, Сергей Леонидович? – моя кожа под его пальцами стала гореть.
– В вас словно живут два разных человека, один из которых постоянно подчиняется другому. Вы очень нежная и тонкая натура, но эти ваши качества скрывают яркую и свободную женщину, и такой парадокс меня весьма интригует. Ведь по всем физическим и, если угодно, космическим законам должно быть наоборот!
– Вы ошибаетесь, Сергей Леонидович! – вскричала я невольно. – Приписываете мне качества, которых нет во мне и в помине. И не было никогда!
– Соня, а разве в детстве вы не хотели стать актрисой?
– Все мы в детстве мечтаем о чём-то… – такое попадание в «яблочко» со стороны человека, который видел меня третий раз в жизни, ошарашило. – Например, стать вторым Шерлоком Холмсом. Но обычно это заканчивается или тихим местом бухгалтера в какой-нибудь крохотной фирме, или…
– …или готовкой супа и воспитанием детей, – закончил он с усмешкой.
– А разве это не самое благородное дело, которым может заниматься женщина? – тут же вскинулась я.
– Если у этой женщины нет другого призвания – то конечно. Кто ж спорит? А если бедная глупышка просто зарывает свой талант в землю?
– Я не зарываю! – ляпнула я неосторожно, поддавшись эмоциям. – Мой талант именно в этом и состоит – ухаживать за своим мужем и дочкой! И да, варить суп, если хотите! Между прочим, моя Диночка говорит, что её мама готовит самый вкусный в мире борщ!
– Надеюсь, что мне доведётся когда-нибудь это проверить, – спокойно сказал Крутов, откидываясь на спинку стула.
Я закусила губу. Ну вот, договорилась! Теперь весь мой план – насмарку! Почему я не смогла сдержаться, почему поддалась на провокацию этого кареглазого типа? Ах, Соня, Соня! Мне хотелось плакать.
– Соня, зачем вам понадобилось увидеться со мной? – он внимательно наблюдал за тем, как я моментально вспыхнула от его слов.
– А разве не вы первый пригласили меня?
– А разве не вы подстроили всё так, чтобы я пригласил вас? – с улыбкой спросил он.
– Сергей Леонидович!
– Ладно, у нас у каждого свой интерес, – согласился он. – Мой вам, думаю, понятен. Поведайте же о своих причинах. Зачем замужняя дама согласилась встретиться с незнакомым мужчиной, если её не интересовали мотивы романтического характера? Ведь не из-за моих красивых глаз и бездны обаяния вы тут, правда, Соня?
– Правда…
– Тогда рассказывайте! Судя по вашим заблестевшим глазам, историю мне предстоит выслушать увлекательную. Но я люблю интересные истории, иначе не занимался бы тем, чем занимаюсь. Единственное, о чём сразу вас хочу предупредить, – если вы попросите меня проследить за своим неверным мужем, то я вынужден буду отказаться. Такие сказки я не люблю. Вот хоть убейте меня!
– Нет, никакой измены! – твёрдо сказала я.
– Вот и славно! Слушаю вас, Софья!
– Мне нужно найти одного человека, Сергей Леонидович. Это дело жизни и смерти!
– Ваш тон меня убедил. Жду подробности. Что за человек, что вы о нём знаете, и, самое главное, – зачем он вам?
– А вот о самом главном я вам сказать и не могу…
– Ну нет, так дело не пойдёт! – протянул весело Крутов. – Или всё, или ничего! Я должен полностью доверять своему клиенту, иначе что же это за ерунда?
– Да мне не сложно вам рассказать, но…
– В чём же загвоздка? Это что-то интимное?
– Нет! – вскрикнула испуганно я. – Просто это настолько невероятно, что вы можете не поверить. Ну, то есть вы точно не поверите, я знаю!
– Вообще-то я человек очень доверчивый, Сонечка, разве вы не заметили?
– Я серьёзно, Сергей Леонидович!
– Так и я не шучу! – он поднёс к своим губам пирожное и подмигнул мне.
Не дожидаясь, пока господин сыщик прожуёт, я выпалила быстро, чтобы не передумать:
– Я ищу человека, с которым обменялась судьбой. Его зовут Архип, на вид примерно мой ровесник, может постарше на пару лет, на правом виске у него длинный шрам, и живёт он где-то на Белорусской ветке, но дальше Трёхгорки…
– Ну вот видите, как всё просто оказалось! – Крутов даже глазом не моргнул. – Вы поменялись с ним судьбой. И теперь хотите забрать свою судьбу обратно. Правильно я вас понял?
– Д-да…
– Фигня вопрос. – Он обмакнул губы клетчатой салфеткой и аккуратно сложил её несколько раз. – Значит, поменялись… Судьбами… Ага… Бывает… А как происходил сей процесс, можете мне поведать? Интересуюсь чисто с технической точки зрения, как физик-любитель.
– Вы думаете, я сумасшедшая, да, Сергей Леонидович? – тихо спросила я.
– Я этого не говорил! – он посмотрел на меня серьёзными глазами. – Соня, за тридцать лет работы в сыске я научился различать ненормальных людей от нормальных. К первой категории вы не относитесь, даже не просите. Но…
– Но…?
– Я верю вам и точка. Эту тему мы развивать больше не будем! – он присовокупил свой властный тон лёгким ударом ладони по столу. Я моментально присмирела. Вот что значит многолетняя выучка! – А теперь давайте подробнее. Где и во сколько вы с ним встретились, во что он был одет, был ли у него какой-нибудь акцент, какого цвета его волосы, глаза, имеющиеся родинки, заикание – меня интересует всё! Кстати, а рисовать вы умеете?
– Вы хотите составить фоторобот? Нет, к сожалению, этому меня не учили…
– Зато у вас цепкое внимание – это тоже неплохо, а художник у меня есть!
– Насчёт внимания не уверена, но расскажу всё, что вспомню! Волосы тёмные, скорее чёрные, коротко стриженные, поднятые кверху. Знаете, как у Александра Пушного в юности, – я сделала взмах руками над своей головой. – Нос тонкий и вытянутый, глаза слегка навыкате, светлые. Кажется, он был слегка небрит, и такой запах от него приятный шёл… хвойного леса, пожалуй. В мужских парфюмах я не разбираюсь, а то бы сказала точнее. Одежда… хм… Поскольку это был март, на нём должна была быть куртка, но ничего подобного я, к сожалению, не помню. Рубашку помню – светло-зелёная, без галстука, а вот верхней одежды не было точно! Хотя нет, у него же на руке что-то висело такое. Точно! Кожаная куртка, чёрная. В вагоне жарко было, он, наверное, её снял.
– Нет, вы явно выбрали не ту профессию, Соня! – с удовольствием сказал Крутов. – Может быть, забрать вас к себе? Я научу вас чему-нибудь полезному.
– Ой, Сергей Леонидович, а я ведь вас попросить хотела!
– Ещё кого-то найти? – он усмехнулся.
– Нет-нет! У меня есть одна подруга, одинокая…
– И её нужно выдать замуж? Так это не ко мне!
– Сергей Леонидович!
– Молчу и внимательно вас слушаю!
– Она юрист, и сейчас у неё трудности с работой. Нет, она где-то работает, конечно, но не совсем по специальности. А она такая умница, вы не представляете!
– Вы хотите порекомендовать её мне?
– Если с моей стороны это не будет большой наглостью, – тут же смутилась я.
– Соня, вот опять ваша кроткая натура взяла верх! Ведь только что вы с такой живостью описывали мне этого вашего Осипа…
– Почему Осипа? Архипа!
– А, ну да. У меня просто, знаете ли, ассоциация всплыла. Архип охрип, а Осип осип.
– А ведь был ещё и Осип! – обалдело вспомнила я.
– Как, так их целая шайка? – воскликнул испуганно Крутов.
Испуг, полагаю, был наигран, но мне было не до таких тонкостей. Ведь на самом деле того гражданина в чёрных очках звали Осип, и меня ещё тогда зацепило это имя, хотя к Архипу я его никак не привязывала. Что это, совпадение или злой умысел? А если эти два типчика действовали заодно, шайкой, как правильно заметил мой собеседник? И это их обычное воздействие на зевак – один добивается словесных признаний, а другой подкрепляет это дело физическим пинком? О боги, Соня, что за несусветная глупость пришла тебе в голову??
Наверное, опять на моём лице отразился весь шквал мыслей, пронёсшийся в моей глупой голове за эти мгновения, – всё понимающая улыбка Крутова и его особенное покачивание головой поведали мне о моей очередной оплошности.
– Соня, если вы мне сейчас всё не расскажете, я погибну на месте, и виной тому будет моё неудовлетворённое любопытство! – весело воскликнул он, сверкнув глазами.
– Я не настолько коварна, Сергей Леонидович! – улыбнулась и я. – Но рассказывать, собственно, нечего. Выходя из электрички, я столкнулась с одним мужичком…
И я поведала своему внимательному слушателю обо всём, что случилось на платформе. О домашних своих печалях рассказывать, конечно, не стала.
– Я так и не поняла, слепой он или нет, но с тех пор я этого чудака больше не встречала.
– Занятная история…
Глаза его, хоть и смотрели в моё лицо, но видели перед собой, кажется, совсем не меня. Я молчала. Я уже поняла, что сидящий передо мной человек относится к такому типу людей, давление на которых ни к чему хорошему привести не может. Уговоры, видимо, тоже. Единственное, что способно подвигнуть его к действию, – его собственный интерес. Не знаю, насколько я смогла заинтриговать сыщика, но то, что в его глазах сейчас светилась не скука, – это точно!
– Скажите, Соня, а почему вы решили, что встреченный в электричке гражданин что-то такое сделал с вашей судьбой? – спустя какое-то время, вернувшись мыслями в миг сегодняшний, спросил Крутов.
– Потому что жизнь моя после этого… – я помолчала, подбирая правильное слово, – стала другой. Это трудно объяснить, Сергей Леонидович. Знаете, как будто меня схватили за шкирку и перенесли из привычного места на необитаемый остров, забыв при этом оставить запас продуктов и вещей. А впрочем, и это сравнение не может показать того, что я чувствую. Но я точно знаю, что живу теперь чужую судьбу, и меня это совсем не устраивает!
– А с супругом вы делились своими тревогами, Соня?
– Игорь ничего не знает! – я помотала головой. – Я сама виновата во всём, что произошло, значит, сама и буду выпутываться из этого. Кое-что я уже начала делать: устроилась на работу в надежде на то, что встречу в электричке Архипа, вот вам сказала… Но даже если вы сочтёте, что я несу полный бред, я всё равно буду продолжать поиски, пусть на это мне придётся потратить больше времени, чем планировалось. Ничего, устрою дочку в садик…
– А сейчас с кем же вы её оставляете?
– Ляля – ну, та женщина, о которой я упоминала, – взяла две недели отпуска, чтобы помочь мне на первых порах.
– Значит, и она попала под ваше обаяние, Соня! – он усмехнулся. – Ну что вы смутились? Разве вы не замечали за собой способности воздействовать на людей? Я-то сразу это просёк, иначе не сидел бы тут сейчас с вами и не внимал, как глупец, вашим речам… «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»
– Сергей Леонидович!
– Не бойтесь, Соня, моя симпатия к вам никак не заденет ваше доброе имя. Что ж, хватит лирики, давайте теперь поговорим о деле. – Его глаза стали серьёзными, и весь он подобрался, словно генерал перед сражением. – Я займусь вашей проблемой. Не знаю, как повернётся ваша жизнь после встречи с Архипом, но найти вам его я гарантирую.
– Спасибо, Сергей Леонидович! – воскликнула я радостно. – Я так вам бла…
– Подождите меня благодарить, у меня есть одно условие.
– Какое? – всё во мне дрогнуло. Ну вот, кажется, я знаю, о чём он сейчас скажет! Ладно, господин хороший, обойдёмся и без ваших услуг…
– Ох, Софья, – он покачал головой, и я поняла, что опять моё лицо выдало меня. – Неужели вы думаете, что я на такое способен?
– Сергей Леонидович, я ничего такого… – меня бросило в краску. В который уже раз за этот вечер!
– Лучше молчите и послушайте меня, Соня, – он внимательно на меня посмотрел. – Прежде чем я дам своё согласие на ведение вашего дела, вы должны мне пообещать, что больше не станете зарывать свой талант в землю.
– Я не поняла…
– Человек не имеет права отмахиваться от предназначения, дарованного ему Богом, это моё абсолютное убеждение. Вы, Софья, девушка одарённая, а вбили себе в голову совершенно глупые мысли. Не на кухне вам предначертано стоять с поварёшкой в руках, а на других подмостках, и если вы сами этого не видите и не понимаете, значит послушайте более опытного человека.
– И более опытные люди могут ошибаться! – твёрдо сказала я. – Вы ничего про меня не знаете, а делаете такие скорые выводы. Я с детства мечтала вот именно о поварёшке в руках, а также о том, что буду опорой во всём своему мужу и детям. И предназначение моё, я уверена, в том, чтобы быть хранительницей домашнего очага. А вы мне предлагаете…
– А я вам предлагаю снять розовые очки, Софья, и посмотреть на себя прямым и храбрым взглядом. Ведь вы не та, за которую себя выдаёте!
– Спасибо вам, Сергей Леонидович! – я решительно вскочила. – Но позвольте мне самой решать, как мне жить и к чему стремиться. Благодарю вас за приятный вечер и прошу не провожать – я вызову такси!
– Стойте, глупая! – он схватил меня за руку. – Да сядьте, сядьте уже! Ох уж эти молодые горячие барышни!
Нехотя я подчинилась его требовательному движению. Ладно, пусть говорит, что хочет, а я всё равно поступлю по-своему. Жаль, конечно, что на помощь опытных профессионалов теперь не придётся рассчитывать, но к такому исходу я вполне была готова. Найду Архипа сама!
– Простите меня, Соня, я не должен был лезть со своими советами, – он продолжал держать меня за руку. – Хорошо, пусть будет по-вашему. Хотите быть домохозяйкой – ваше право. В конце концов, я могу и ошибаться, вы правильно заметили. А за поиски вашего знакомого я возьмусь без всяких условий. Не корысти ради, а токмо пользы для.
– Я готова оплатить все расходы, Сергей Леонидович!
– Оставьте своё усердие для мужа, любезная Софья, а мы как-нибудь уж сами, – он сжал мои пальцы. – Ну, не обижайтесь на меня, прошу вас! Плату с вас я не возьму. Считайте, что работать я буду за удовлетворение своего любопытства. Мне кажется, это вполне достойная цена?
– Но я правда могу…
– Верю! – оборвал он меня. – Но прошу больше к этому вопросу не возвращаться. Вы упрямая, но и я не из пластилина сделан. Лучше скажите мне, когда вы сможете подъехать ко мне в агентство? Нужно будет поработать над фотороботом, а сделать это возможно только у меня.
– Да хоть сейчас! – воскликнула я.
– Боюсь, что Александр Яковлевич, мой художник, не обрадуется, если я выдерну его с дачи в такое позднее время. Давайте договоримся на завтра. К часу дня. Заодно у меня и пообедаете. Ну как, идёт?
– Конечно! Спасибо вам, Сергей Леонидович! И простите меня, пожалуйста, за мою горячность. Я… мне очень стыдно, правда!
– Не берите в голову, Соня, – он улыбнулся. – Ну что, собираемся?
– Да-да, конечно! Игорь, наверное, уже нервничает…
– А кем работает ваш муж, если не секрет?
– Он преподаёт психологию в институте! – с гордостью сказала я.
– Вот как? – кажется, Крутов удивился. – Интересно, а он в курсе нашей с вами встречи?
– Конечно! Только о цели её он не знает. Я не могла ему об этом сказать…
– Ладно, это уже не моё дело, – Крутов резко оборвал разговор. – Я расплачусь, а вас пока Гриша к машине проводит. Прошу вас…
Он помог мне встать. Что ж, зато я теперь знаю, что Гриша – это тот, у кого разноцветные глаза, левый – серый, а правый – почти голубой. В остальном же, мне кажется, двое из ларца одинаковы с лица…
– А что касается вашей доброй самаритянки, – сказал мне Крутов на прощание, – пусть приходит, я что-нибудь для неё придумаю. Хорошие люди мне нужны.
Глава 20
Перед тем, как подняться на свой этаж, я заглянула к Ляле. Диночку Игорь уже забрал, но мне обязательно надо было хоть словом обмолвиться со своей соседкой.
Ляля встретила меня в длинном ярко-зелёном платье, которое делало её похожей на сказочную фею. Изумрудные блестяшки на белой шее подчёркивали этот необычный образ. Она не дала мне и слова вымолвить, быстро затащив в свою квартиру и захлопнув дверь.
– Что-то случилось, Лялечка?
Лицо её просияло так, что никаких подтверждений тому, что произошло что-то очень хорошее, мне не потребовалось. Но последовавшие далее слова привели меня в оторопь.
– Ага. Муж приехал.
– Чей??
– Мой! – она чуть скосила глаза направо. Я прислушалась – в комнате явно слышались голоса. Женский, Ренаткин, и хриплый мужской.
– Которого ты выгнала семнадцать лет назад? – я понизила голос.
– Прикинь?
Я не могла понять, счастье ли освещает сейчас лицо моей соседки или обычное удовлетворение обманутой, но не сломленной женщины.
– А зачем он пришёл? Вернуться хочет?
– Ты что, глупая! – Ляля ухмыльнулась. Ага, значит, не счастье. – Он Натку к себе зовёт.
– Куда?
– В Америку. Сначала в гости, – упредила мой следующий вопрос Ляля, – а там, глядишь, и на постоянку.
– Вот это поворот! А Ренатка как же? Согласна? А ты?
– Да не обо мне сейчас разговор, Сонь! – отмахнулась она. – Ты только представь, какие возможности ей там откроются! Это же Америка!
– Подумаешь, Америка. И что с того? Ты-то как без неё останешься, Ляля?
– Ничего ты не понимаешь, Соня! Молодая ишшо! Ну ладно, дуй к своим, потом поговорим!
И она точно так же стремительно выпихнула меня из квартиры, как пять минут назад в неё втянула. Дверь захлопнулась, а я на мгновение замерла на месте. Натка поедет в Америку, вот это новость! Конечно, для молодой девушки это действительно невиданные возможности, но что будет с её матерью, как она останется тут одна? Если только и Ляля со временем подтянется к дочери, но что тогда будет со мной? Я уже так привыкла к участию соседки в моей жизни… С этими безрадостными мыслями я оторвалась, наконец, от двери квартиры номер три и направилась к лестнице. Вот так, Сонечка, мама оказалась права – никого не следует глубоко впускать в своё сердце. Иначе печали неизбежны. Ох, мамочка…
– Привет, мамуль! – бодро произнесла я в трубку, не спеша поднимаясь по лестнице.
– Доченька, а я только что о тебе думала! – мамин негромкий голос звучал совсем тихо. Наверное, папа уже лёг спать. – Сегодня встретила твою Милу в магазине…
– Милку? Хлебникову? – обрадовалась я. – Я её тыщу лет не видела. Вот как школу окончили, так и не встречала. Как она, мам?
– Да она же теперь знаменитость, Сонечка. Так просто и не подойдёшь. Ответила односложно, мол, у неё всё в порядке. О тебе даже не спросила.
– Мамуль, да она всегда была эгоисткой, – рассмеялась я. – Она считала, что мир создан только для того, чтобы холить и лелеять её, единственную и неповторимую. Так она что, в политику ударилась, что ли? Я бы не удивилась…
– Артисткой стала, – в мамином голосе появились знакомые мне с детства нотки, которые тут же отдались во мне привычной реакцией. У меня даже дыхание как будто сбилось, впрочем, это скорее всего случилось из-за того, что я поднималась пешком. – Видела бы ты её, эту артистку. Руки дрожат, а на глазах очищи чёрные. И в корзинке продуктовой пива бутылок десять.
– Так может быть, она в гости собиралась, мам.
– Ну да, в гости! – едко ответила мама. – В восемь утра!
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…
С Милкой Хлебниковой мы дружили. Хотя можно ли назвать эти отношения дружбой, если после окончания школы ни у меня, ни у неё больше не возникло потребности к тому, чтобы увидеться, прогуляться по нашему парку или просто поболтать по телефону? Это я уже сейчас, спустя одиннадцать лет, понимаю, насколько мы с ней были разные. Несовместимые даже. Яркая, уверенная в себе красавица и мелкорослая невзрачная молчунья – что могло быть между нами общего? Однако же всюду мы ходили с Милкой вместе, и даже на первые свои свидания моя подружка всегда брала меня с собой. Для поддержки – как объясняла она мне. Лишь после того, как однажды Юрка Чеботарёв, первая серьёзная Милкина любовь, вдруг сделал попытку приударить за мной – проспорил друзьям, наверное, – Милочка решила, что совместные прогулки втроём пора отменять. Я помню тот наш разговор с ней, её слёзы и свою обиду, а потом начались выпускные экзамены, и нам уже было не до того… А после школы и вовсе. Значит, всё-таки Милкина мечта осуществилась и она стала актрисой – артисткой, как язвительно назвала её мама. А вот я об этом не знала – в театр я ходить не люблю, сериалы не смотрю, к тому же и телевизора у нас до недавнего времени не было.
– Вот видишь, до чего слава доводит! Не всяк выдерживает трубы-то медные. Сонечка, как же хорошо, что ты у нас не такая! Мы с папой нарадоваться на тебя не можем. И Игорёк твой – просто клад! А ты чего позвонила-то, дочка? – вдруг всполошилась мама. – Надеюсь, у вас всё хорошо?
– Ну что у нас могло случиться, мам? А позвонила просто потому, что соскучилась. Могла я соскучиться или не могла?
– Ты редко в последнее время нам звонишь… Нет-нет, я всё понимаю, милая! Диночка растёт, совсем другие заботы теперь…
– Мамуль, мы приедем на выходные, можно? – выпалила вдруг я неожиданно.
– Зачем же ты спрашиваешь? – мама обрадовалась. – Конечно, приезжайте! А я пирожки с картошкой испеку!
– Не суетись, мамуль, мы привезём что-нибудь сами. Зачем в такую жару у плиты стоять?
– Да это же счастье для меня, Соня! – она заторопилась. – Пойду отца обрадую. Диночку поцелуй за нас!
Она отключилась. Ох, Соня, и поганка же ты! Что ты там такое про Милку говорила? Эгоистка? А сама-то чем лучше?
Я не навещала родителей уже несколько месяцев. Последний раз это случилось именно в тот день, когда произошла моя встреча с Архипом. Не то чтобы я не скучала по своим близким, нет, конечно, – но собственные заботы и тревоги настолько меня захватили, что даже по телефону поговорить с мамой мне удавалось всё реже и реже. А ведь раньше ни дня не проходило, чтобы я хоть словечком с родителями не перекинулась. Как же круто изменилась моя судьба, если даже такие простые, необходимые для меня моменты вдруг стали такими сложными и обременительными!
Глава 21
Ещё с порога я услышала громкие вопли моих домашних.
– Папа, ты опять меня перехитрил!
– А ты не зевай!
– Ага – не зевай! Я же не могу так быстро думать, как ты!
– Учись, мышонок. Ну вот куда ты опять подставляешься? Я же тебя съем на «раз, два, три»!
– Ну папа же!
В шашки играют, поняла я. С некоторых пор Игорь и Динка пристрастились к этой незатейливой игре и даже меня старались вовлечь. Безуспешно. Ни шашки, ни шахматы я не любила с детства, уж сама не знаю, почему. Наверное, логика никогда не была моим коньком, а кто ж по доброй воле захочет всё время проигрывать? Но Диночка явно умом пошла не в меня. И характером тоже. Не могу сказать, что меня это сильно расстраивало. Всё-таки активным целеустремлённым людям живётся на свете гораздо удобнее, чем таким тихоням, как я. Что бы кто про меня ни думал, но нет во мне ни капли той жизнерадостности и живости, которая морем выплёскивается из моей дочери. Так что не правы вы, господин Крутов… Поймав себя на мысли о моём новом знакомом, я поняла, что думаю о нём с удовольствием и даже с какой-то нежностью. Это из-за благодарности, конечно же, со вздохом решила я и распахнула дверь в комнату.
– Ваша мама пришла, молочка принесла!
– Мама, мамочка! – Динка тут же бросилась ко мне.
– А мне что-то так молочка захотелось, – задумчиво сказал Игорь, целуя меня. – Судя по твоему лицу, встреча удалась?
– Ага! – радостно сказала я. – Господин Крутов был весьма добр. Считай, работа у Ляли в кармане! Да и мы с твоим Ветерковым в накладе не остались. Всё-таки великая вещь – личные связи!
– Мама, а что такое личные связи?
– Личные связи? – медленно повторила я. – Как бы тебе объяснить, Диночка…
– Да это же очень просто! – перехватил инициативу Игорь. – Вот допустим, твоя мама работала бы, скажем, в кинотеатре билетёром. Как ты думаешь, провела бы она свою любимую дочь на просмотр мультика бесплатно или нет?
– Думаю, да.
– Вот это и называется – воспользоваться личными связями, дочь!
– Значит, этот дядя тебя так же любит, как и ты меня? – сделала неожиданный вывод Дина. Из уст моего мужа исторгся непонятный звук.
– Я думаю, он просто очень уважает моего начальника, дядю Родика. Помнишь его, солнышко?
– Конечно! Человек рассеянный с улицы Бассейной.
