Екатерина Авсянникова
Альфа Ориона. Миссия «Меркурий»
Охотники за приключениями
Художник Светлана Крашенинникова
© Авсянникова Е. В., текст, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Наш собственный мир фантастичнее любых выдуманных миров. Законы физики удивительнее законов магии. Жизни обычных людей полны историй, которые не смог бы придумать ни один писатель и ни один поэт…
Глава 1
Обрыв на линии
Мишка открыл глаза, уставился в потолок. Ему казалось, звон аварийной сигнализации сейчас разорвет его несчастную голову. За лето сирена сработала уже в третий раз. Видимо, космос все же не такой пустой, каким его представляют в учебниках астрономии.
Держась за голову, Мишка спустился на пол. Пока он собирался с мыслями, Дима и Эдик успели одеться.
– Давай быстрее, – Эдик выскочил в коридор. Дима – за ним. Мишка поплелся следом, на ходу натягивая комбинезон. Он никак не мог понять, почему Юра не отключит эту противную сигнализацию. Почему каждый раз, когда какой-нибудь микрометеорит попадает в одну из обходных галерей, весь экипаж должен тащиться на пост управления? Ничего полезного они все равно не делают. Просто сидят и ждут, пока обшивка затянется.
– Какая на этот раз? – весело прокричал Дима, поравнявшись с винтовой лестницей.
– Займи свое место, – осадил его Юра.
Дима, ошарашенный непривычно резким ответом, умолк. Но ненадолго. Протиснувшись между креслами, он опустился на сиденье возле иллюминатора и тут же стал приставать к Васе, клевавшему носом по соседству:
– Ставлю свой десерт против твоего: сегодня правая.
Мишка сел слева от прохода.
Эдик устроился впереди, между Лешей и Сашей. Там шла оживленная беседа. Правда, за воем сирены слов было не разобрать.
Когда раздражающий звук наконец умолк, внезапно наступившую тишину пробил резкий голос Леши:
– Подача энергии упала на четверть!
Все на мгновение замерли. Леша смущенно кашлянул.
– Так это не разгерметизация? – удивленно спросил Дима.
– Нет, – отозвался Юра. – Что-то случилось с солнечными панелями.
– Хм-м-м… Снова метеорит?
– Пока не ясно.
– И что теперь?
– Если подача энергии не будет падать дальше, ничего. По крайней мере, в ближайшее время.
– А если будет?
– Придется переходить на другую систему питания.
– У нас и другая имеется?
– Имеется.
– Только, в отличие от солнечных батарей, ее ресурс ограничен, – напомнил Валик. – Не хочется трогать ее раньше времени.
– Не нагнетай, – недовольно покосился на него Саша, а Леша добавил:
– Как по мне, неплохо бы сперва понять, что случилось, а уж потом думать, что с этим делать.
– Ты, как всегда, прав, – согласился Юра. – Что предлагаешь?
– Включить аварийный режим для всех энергоемких систем и осмотреть корабль.
– Камерами?
– Для начала камерами, а там – как пойдет.
– Действуй, – одобрил командир и, выглянув из-за спинки своего кресла, сказал, обращаясь ко всему экипажу: – Пока проблема не локализована, просьба оставаться на местах.
Мишка вздохнул. Ужасно хотелось спать. Веки непреодолимо тянуло вниз. Приходилось бороться. Он огляделся по сторонам. Варя и Аня о чем-то тихо шептались. Настя дремала. Вася спал, откровенно похрапывая. Дима, наклонившись через него, что-то рассказывал Клавдии Васильевне.
Мишка посмотрел вперед. Краем уха он слушал негромкий разговор старшего бортинженера с командиром.
– Все чисто, – снова и снова повторял Леша. На экране бортового компьютера, угол которого выглядывал из-за спинки стоявшего впереди кресла, один за другим менялись кадры. Леша шаг за шагом осматривал камерами «Альфа Ориона»: солнечные панели, узлы, соединяющие их с кораблем, корпус второго сегмента, решетки ферм… – А это что?
Мишка насторожился.
– Сейчас посмотрю с другой стороны. Так и есть…
Леша, Юра и Валик нависли над монитором. Эдик и Саша пытались заглянуть через их сомкнутые плечи. Мишка вытянул шею – ничего не видно. Он встал, стараясь не дышать, подошел ближе. На экране растянулась одна из ферм. У края торчала перебитая стойка. Оплавившимся концом она смотрела в сторону: там висели оборванные пучки проводов.
– Похоже, все-таки метеорит, – Леша барабанил пальцами по столу.
– Итого: минус вертикальная стойка, минус солнечная панель, – заключил Юра.
– Погоди, сама-то панель цела.
– Да, но разорвана связь с контроллером.
– С проводами мы как-нибудь разберемся, – заверил Леша. – Правда, такой ремонт вряд ли получится сделать манипулятором. Кому-то придется выйти наружу.
– Может, расконсервируем модуль обслуживания? – предложил Саша.
– Имеешь в виду недоделанный челнок, который ты не дал нам оставить на Земле?
Саша кивнул:
– Зачем добру пропадать-то? Его же собирали для нас. На Земле он вряд ли кому-нибудь пригодится, а здесь вполне может оказаться полезен. Если довести его до ума, получится неплохая машинка. Кабина там маленькая, для длительной высадки на поверхность не подойдет. Но для ремонта «Альфа Ориона» очень даже.
– Может быть, ты и прав, – задумчиво протянул Юра. – Там, если не ошибаюсь, тоже был небольшой манипулятор?
– Да, причем по размеру он небольшой, а по функционалу даже поинтереснее, чем тот, которым мы пользуемся сейчас. Он и инструментами побогаче, и в управлении проще.
– Только не забывайте, этот модуль у нас в грузовом отсеке, – заметил Леша. – А тот, на минуточку, во втором сегменте. Чтобы туда попасть, нужно отключить гравитацию. Хотя, с другой стороны, для ремонта это в любом случае придется сделать.
Юра внимательно посмотрел на него, и Леша пожал плечами:
– А какие у нас варианты? Ты же видишь, разрыв практически в центре вращения. Нормально работать в такой карусели не получится.
– Я понял, – Юра почесал подбородок. – Скажи еще вот что: мы ведь можем обеспечить питание корабля оставшимися панелями?
– На этой орбите можем, – подтвердил Леша. – Пока мы приближаемся к Солнцу, интенсивность его излучения растет. Сейчас она намного выше минимально допустимого уровня. Наши батареи могут питать «Альфа Ориона» вплоть до орбиты Юпитера. А здесь их приходится поворачивать к Солнцу под углом, чтобы получать меньше света и не вырабатывать лишнего.
– Вот и отлично. Тогда вернемся к этому позже. А пока нужно восстановить питание и нормальный режим работы всех систем.
– Как скажешь. Через полчаса будет сделано.
– Можем отпустить остальных?
– Да. Только освещение у нас аварийное.
– Ничего. Вряд ли кому-то захочется почитать.
Леша улыбнулся, а Юра встал, коротко объяснил, что случилось, и отпустил экипаж.
Мишка вернулся в каюту. Спать ему расхотелось. Он снял с крючка стульчик и сел. Окинул комнату взглядом. Через минуту в дверь проскользнул Эдик.
– Не поверишь: Димон уснул в кресле. Я так и не смог его растолкать.
Мишка молчал.
– Ты чего?
– Представляешь, завтра на «Альфа Ориона» отключат гравитацию, – мечтательно произнес Мишка. – Мы все окажемся в невесомости. Подумать только, будем плавать по кораблю, совсем как в кино.
– Если и будем, точно не завтра. И вообще вряд ли в ближайшее время. Клава ни за что не позволит.
Мишка посмотрел на Эдика. Тот вдруг сделался серьезным, даже немного грустным.
– Из-за Ани. После сотрясения ей нельзя в невесомость. Там кровь приливает к голове. Для нас с тобой это, может быть, и неплохо: мозг будет получать больше кислорода – глядишь, и соображать станем лучше. А вот для Ани результат может оказаться плачевным.
– И что же делать?
– А, собственно, ничего. У нас еще три панели. Леша немного их развернет, и все. На встречу с Меркурием хватит. Пока мы недалеко от Солнца, волноваться не о чем.
– А потом?
– Потом и решим. Глядишь, Аня к тому времени успеет восстановиться.
– Слушай, там же еще стойка сломана. Это ничего?
– Об этом вообще не думай. Одна стойка погоду не делает. Пока вполне можно обойтись без нее. Нагрузка перераспределится, и все. Главное – без резких движений, – Эдик, не раздеваясь, забрался в спальный модуль: – Давай лучше спать.
Мишка кивнул.
* * *
Тихо скрипнула дверь, в комнату вошла мама.
– Маша не просыпалась? – удивилась она, глядя на нетронутую бутылочку молока в подогревателе. – Странно, проспала больше трех часов.
«Я, кажется, тоже…» – подумал Мишка.
Глава 2
Необычный конструктор
Летние каникулы подходили к концу. Сезонное оживление постепенно сошло на нет. Городские ребята разъехались, деревенским стало не до игр. Конец августа в Меленках – время горячее. Дети работают наравне со взрослыми. Мишка знал об этом не понаслышке: по его прикидкам, за последнюю неделю он выкопал по меньшей мере полтонны картошки. Конечно, мама считала такую оценку слегка преувеличенной, только у Мишки по этому поводу не было никаких сомнений. Иначе с чего бы он чувствовал себя разбитым и шатким, как старый велосипед?
Мишка вышел во двор, сел на скамейку под старой яблоней, с нетерпением посмотрел на часы. Без четверти пять. Отца ждали еще к обеду, но он до сих пор не появился. А Мишке так хотелось домой… Он, конечно, любил деревню. Любые каникулы, проведенные у бабушки Тоси (Антонины Петровны, и не бабушки, а прабабушки, если быть точным), оставляли массу приятных впечатлений. Только в этом году лето не задалось. Мама все время пропадала то в теплице, то в огороде. А Мишке приходилось сидеть с младшей сестрой. Дело, прямо скажем, не из занятных. Маша спала по четыре часа кряду, и все, что требовалось от новоиспеченной няньки, – отгонять мух и шипеть, если она начинала плакать.
Мишка часами сидел у детской кроватки, листал учебник астрономии, привезенный из города, рассматривал карту Венеры. Космосом он увлекся полгода назад. Тогда его жизнь неожиданно разделилась надвое. Он построил игрушечный космический корабль и однажды, уснув, оказался на борту этого самого корабля. Его «Альфа Ориона» отправился в путешествие по Солнечной системе.
Необычное приключение продолжалось из ночи в ночь. Мишка окунулся в него с головой. И не только во сне. Днем он много читал. Даже повесил в своей комнате новую полку, которая быстро заполнилась учебниками по астрономии, планетологии и космонавтике. Поначалу было непросто разобраться в бесконечном потоке определений, формул и цифр. Но чем больше Мишка читал, тем книги становились понятнее и интереснее.
На скамейку упало яблоко. Мишка поднял его, вытер о штаны и потянул в рот.
– Ты помыл? – раздался из-за спины мамин голос. Пришлось соврать.
– Тогда кушай, – мама улыбнулась и исчезла в зарослях палисадника. Мишка посмотрел в сторону леса. Вдоль опушки вытянулось густое облако пыли. Впереди проступали знакомые очертания серебристого хэтчбэка, неторопливо ползущего по проселочной дороге. Через десять минут машина вкатилась в деревню. Мишка поднялся, пошел навстречу.
– Здоро́во, – папа высунулся в открытое окно.
Автомобиль, покачиваясь, свернул с дороги, пару раз подпрыгнул на высоких кочках и остановился посреди газона.
– Наконец-то, – мама выглянула из-за кустов.
– Виноват, – отозвался отец. – Сервер ночью упал. Пришлось ехать на работу. Минутное дело, как всегда, растянулось на два часа. А где Маруся? И бабушка?
– В доме. Пойду гляну, как там дела. А то она вечно пытается куда-нибудь уползти.
– Кто? Бабушка? – подмигнул папа.
– Маша, – мама фыркнула и ушла в дом.
Отец выбрался из машины, обнял Мишку за плечи, взъерошил его и без того растрепавшиеся волосы.
– Заждался, разбойник? А ты, я смотрю, подрос! – он оценивающе посмотрел на сына. Мишка приосанился, расправил плечи. Они не виделись всего пару недель. Вряд ли Мишка заметно вытянулся за это время. Но слышать такие слова от отца все равно было приятно.
– А это откуда? – Сорокин-старший покосился на густую бордовую ссадину. Мишка потер ушибленное плечо.
– Да так… Яблоки собирали, – рассказывать про недавнее падение с дерева не хотелось.
– Понятно. Маруся что же, начала ползать?
– Нет, что ты. Только учится переворачиваться на живот. Просто все время машет ножками, так и норовит оттолкнуться и скатиться с дивана.
Оба расхохотались.
– Ладно, пойдем, – отец достал из машины рюкзак и направился к дому. – Надо собираться, а то мама будет ворчать, если не доедем домой засветло.
Обедать не стали. Вещи погрузили быстро. А вот прощание традиционно затягивалось. Бабушка Тося сперва обнимала маму, потом Мишку, потом долго сюсюкалась с Машей. Потом вспоминала о чем-то, убегала в дом, возвращалась с очередным кульком или пакетиком, снова всех обнимала. Так продолжалось, пока измученная нежностями малышка не выдала свое коронное «Уа-а-а!».
Сели в машину. Не спеша покатили мимо потертых деревенских домов. Маша немного похныкала и уснула. Мама пересела вперед, тихо заговорила с отцом:
– Как дела дома?
– Все в лучшем виде. Ковры пропылесошены, газон подстрижен.
– А детская?
– Детская тоже готова.
Маша тихонько хрюкнула. Папа через плечо посмотрел на нее и спросил:
– А что она-то? Придумала что-нибудь новенькое?
– У нее каждый день что-то новенькое…
Мишка вздохнул: сейчас начнется долгий умилительный разговор о Машкиных «подвигах». Он посмотрел в окно: желтеющие березы мелькали за пыльным стеклом. Вспомнил про Вовку. Ребята договорились встретиться вечером, обсудить планы на оставшиеся до начала учебы дни. Придется перенести.
Мишка достал телефон: связи не было. «Что ж за место такое? – подумал он. – Ловит только на чердаках, и то не всегда». А встретиться с Вовкой нужно. И хорошо бы не просто встретиться, а потренироваться. За три месяца Мишка играл в футбол не больше десятка раз. И как играл? Одно название. Гонял мяч с ребятами по пыльной дороге. А в школьную сборную отбирать будут в первых числах сентября.
– Что голову повесил? – отец посмотрел на него через зеркало заднего вида.
– Да так.
– Про школу вспомнил? Ничего… Я тоже не любил первое сентября. После каникул шел на уроки, как на каторгу.
– Да не про школу. Про футбол… За лето совсем потерял форму.
– Это почему же?
– Не с кем было играть. Разве что соседским Петькой да Гришкой с Центральной улицы. Еще и погода: то дождь, то грязь…
– Вот уж не повезло так не повезло, – отец участливо закивал. – Чем же ты занимался все лето?
Мишка неожиданно оживился.
– Работал над новым проектом. Хочу собрать модель Солнечной системы.
– Отличная идея. Но есть у меня подозрение, что ей придется немного подождать. Думаю, ты со мной согласишься, когда увидишь, какой подарок ждет тебя дома.
– Какой подарок?
Ответ Мишка не получил: откуда ни возьмись перед их машиной выскочил синий обшарпанный «каблучок»[1]. Отец ударил по тормозам, тихо выругался…
Снова заговорили, уже подъезжая к дому. Мама спросила, вернулись ли соседи. Мишка навострил уши: его этот вопрос тоже интересовал. В глубине души он надеялся, что Оскар вместе со своей мамой уехал из города навсегда. Тогда Мишка мог не только рассчитывать на место в сборной, но и надеяться на капитанскую повязку.
– Буйновы-то? Вернулись. Даже с пополнением, – папа поморщился, будто проглотил червяка.
– В смысле «с пополнением»? – удивилась мама.
– У них, оказывается, есть отец семейства. Борис Вилурович.
– Борис Вилурович?
– Именно так.
– Сколько же ему лет?
– С виду – не больше моего.
– А почему по имени-отчеству?
– Так вот он представляется.
– Странно…
– Мужик вообще странный, честно говоря. Вечно в костюме, даже во двор без галстука не выходит. И постоянно висит на телефоне…
Заехали в гараж, папа заглушил двигатель.
– Вот мы и дома, – пробормотала мама, выбираясь из машины. Она старалась закрыть дверь как можно тише, но Маша все равно проснулась, весело пискнула, посмотрела по сторонам и начала неуклюже барахтаться в автокресле. Мама унесла ее в дом. Мишка пошел следом. Заглянул в гостиную. Удивительный мир Квадрантиды встретил его знакомым пейзажем: бирюзовое море замерло в окружении песчаных пляжей и маленьких живописных городов. Мишка подошел к лестнице. Внизу, в устье спускавшейся по ступенькам реки, примостилась судостроительная верфь. Круизный лайнер мирно ждал, когда его спустят на воду.
Мишка посадил в вагончик канатной дороги пару игрушечных человечков – работников верфи. Вместе с ними поднялся на второй этаж. Вошел в свою комнату. Он переходил от здания к зданию, читал вывески, рассматривал витрины, заглядывал в окна и открывал двери. Вдали от города ему начало казаться, будто интерес к Квадрантиде давно пропал, но сейчас миниатюрное государство снова захватило его.
Мишка так увлекся, что не сразу заметил большую картонную коробку, стоявшую на столе. На ней было написано: «Осторожно! Хрупкий груз».
Мишка аккуратно снял крышку и заглянул внутрь. Картонный тубус, трубка то ли от фольги, то ли от пищевой пленки, два листа ватмана – черный и белый, баночка черной краски, кисточка, толстый картон, клей, несколько металлических палок, колец и пластин, пластиковые колпачки, пакет с болтами и гайками, еще одна коробка с надписью «Осторожно! Стекло».
– Это новый конструктор.
Мишка обернулся: отец стоял у двери.
– Выглядит как-то странно.
– Это телескоп.
– Телескоп? Да ладно! Настоящий телескоп?
– Настоящий, если правильно соберем. Мама хотела купить готовый, а я подумал, тебе будет интересно сделать его самому.
– Здо́рово! С чего начнем? – Мишка сгорал от нетерпения.
– Э, нет. Придется подождать до утра.
– Утром ты уйдешь на работу, – худые мальчишечьи плечи обиженно поползли вниз.
– Не волнуйся: я взял пару отгулов. А сейчас пойдем лучше вниз. Мама занялась ужином. Неплохо бы ей помочь.
Мишка еще раз заглянул в коробку. Эх, почему приходится откладывать на завтра то, что так хочется сделать сегодня?
К счастью, возиться с ужином не понадобилось. Бабушка Тося, отправляя гостей, собрала им в дорогу «немного перекусить». «Немногим» в ее представлении оказались запеченный гусь, отварная картошка, колбаса, хлеб, овощи и пирог с яблоками.
Наевшись, Мишка пожелал родителям доброй ночи и поднялся к себе. Было не поздно, но глаза у него слипались. С трудом уговорив себя почистить зубы, он лег и тут же уснул.
Глава 3
День рождения «Осы»
Выбираясь из спального модуля, Мишка был уверен: сегодня он проснулся первым. Но нет – внизу его поджидал Эдик.
– Хорошо, что ты встал. Думал, придется тебя будить.
– Будить? Зачем? – удивился Мишка.
– До завтрака нужно кое-что успеть.
Мишка вопросительно посмотрел на друга.
– Вчера Леша менял положение солнечных панелей вручную. Теперь нужно вернуть их в автоматический режим и обновить настройки контроля ориентации. А еще убедиться, что все системы работают в штатном режиме и получают достаточное питание.
Мишка кивнул. Теперь обслуживание «Альфа Ориона» стало их с Эдиком общей и основной задачей. Они вдвоем следили за кораблем и занимались мелким ремонтом. Леша и Саша после возвращения с Венеры переключились на другие вопросы. В первую очередь – на создание нового спускаемого аппарата. Из двух «Венер» на «Альфа Ориона» вернулась только одна, и та далеко не в лучшей форме. Для высадки на Меркурий нужен был новый корабль.
Леша придумал неплохую концепцию, объединившую прежние наработки. Он хотел, чтобы один спускаемый аппарат мог работать и на суше, и в воздухе, и под водой, если понадобится. По сути, других вариантов быть не могло: из уцелевшей «Венеры 2» можно было собрать только один корабль. Однако с реализацией этой идеи то и дело возникали трудности. Имевшихся на «Альфа Ориона» запчастей едва хватило на ремонт бывшего дирижабля. Но обычного ремонта, естественно, оказалось недостаточно. Требовались доработки: как простые, вроде возвращения колес и посадочных опор, которые, к счастью, не успели никуда приспособить, так и довольно сложные, например, перевод питания с ядерного реактора на смешанный тип с реактором и солнечными батареями или обновление системы очистки скафандров после ВКД[2]. На Венере она, увы, показала себя не с лучшей стороны: мелкие частицы металлического снега из клапанов и замков пострадавших скафандров Валику пришлось удалять вручную.
В поисках нужных деталей нередко приходилось разбирать что-то из оборудования, в основном научного: трогать системы самого «Альфа Ориона» никто не решился бы. Никита, Настя и Аня, естественно, принимали такие набеги без энтузиазма: споры о том, чем можно пожертвовать, не прекращались ни на минуту…
Мишка и Эдик пришли на пост управления. В комнате было пусто. Ребята неспеша разобрались с солнечными панелями и поднялись в столовую. Варя как раз накрывала на стол. Скоро собрались остальные: сонные и молчаливые.
После завтрака Мишка заполнил бортовой журнал «Альфа Ориона» и вместе с Эдиком отправился в спортзал. Как следует потренировавшись, он пошел в библиотеку: до обеда оставалось около часа свободного времени, можно было немного почитать. К своему удивлению, в библиотеке Мишка обнаружил Васю.
Тот неподвижно сидел у компьютера в огромных наушниках и невидящим взглядом смотрел в погашенный монитор. Мишка негромко кашлянул. Вася не отреагировал. Мишка покашлял снова. Вася поднял голову, медленно обернулся:
– Это ты, – уныло произнес он.
– Не помешаю? – пробормотал Мишка. – Я хотел почитать.
– Нет, проходи.
– Я думал, здесь на компьютерах только журналы и электронные книги…
– Ты про это? – Вася снял наушники.
Мишка кивнул.
– Есть еще лекции, фильмы, даже записи симфонического оркестра. А я прихожу сюда смотреть открытки.
– Открытки?
– Да, видеооткрытки с Земли. Дочка присылает, – Вася вздохнул. – Сегодня вот получил…
– Плохие новости? – осторожно спросил Мишка.
– Нет. Полина выходит замуж.
– О, это же здо́рово! – Мишка улыбнулся, но, не встретив ответной улыбки, растерянно опустил взгляд. Он не мог понять, почему, казалось бы, приятная новость вызвала такую реакцию.
– Да, здо́рово, – Вася снова вздохнул. – Только вместо того, чтобы быть дома со своей девочкой, я уже полгода болтаюсь в этой консервной банке.
– В консервной банке? Мне кажется, у нас хороший корабль.
– Хорошие корабли плавают в Квадрантиде… Знаешь, как приятно бродить по палубе летом? Ветер гуляет под ногами. – Мишка подумал, что летом дома действительно гуляет ветер: окна обычно открыты настежь. А Вася досадливо скривил губы. Печаль в его голосе сменилась раздражением: – Здесь все искусственное: искусственная гравитация, искусственная атмосфера, искусственная еда…
– Еда-то почему? У нас ведь давно появились свежие овощи…
– Овощи тоже искусственные. Они растут под стеклянными лампами и никогда не увидят солнечного света.
– Ну не знаю. По вкусу ничуть не хуже, чем те, что растут у бабушки в огороде.
Вася молча покачал головой. Мишка тоже молчал. В тишине ему начало казаться, будто гул «Альфа Ориона» нарастает, расползается по библиотеке.
– Наверное, вы скучаете по дому?
– Скучаю… – Вася повесил голову. – Я знал: будет нелегко; но я и подумать не мог, что бо́льшую часть времени мы будем бесцельно болтаться в космической пустоте.
– Почему бесцельно? Почему в пустоте? Мы же летим на Меркурий. У нас есть цель, и она совсем близко.
Вася поморщился:
– До Меркурия лететь еще несколько месяцев. И да, проносясь мимо, мы, наверное, успеем помахать «быстроногому вестнику» ручкой.
– «Быстроногому вестнику»? – Мишка знал, что так называют древнеримского бога торговли и что Меркурий назвали его именем, потому что он движется по небу быстрее других планет. И все же спросил, пытаясь поддержать разговор. Только Вася ничего не ответил.
Мишка попробовал расшевелить его еще чем-нибудь, но ни одна из его идей не вызвала у фермера ни малейшего интереса. На Мишку он не смотрел, на вопросы отвечал сухо, односложными фразами вроде «Так и есть» или «Да, наверное». Смирившись с неудачей, Мишка решил отступить. Он сбежал из библиотеки, как только в голову пришел подходящий предлог.
– Ой, скоро обед, – неожиданно «вспомнил» он. – Я же обещал Варе помочь на кухне. Ну, я пошел. Встретимся в столовой?
– Да, наверное, – Вася не обернулся.
За обедом он так и не появился. Варя даже ходила во второй пищеблок, но там никого не оказалось. Когда Мишка сказал, что видел Васю в библиотеке, Клавдия Васильевна вспомнила:
– Сегодня он получил открытку от дочери. Наверное, хочет записать ответ.
– Тогда не стоит ему мешать, – отозвалась Варя. – Я оставлю что-нибудь для него. Позже поест.
После обеда Мишка с Эдиком, Лешей и Сашей отправились в мастерскую. Там они обсуждали проект нового разгонного блока для спускаемого аппарата.
– Вообще говоря, нам нужен не разгонный, а разгонно-тормозной блок, – рассуждал Леша. – Прежде чем разгоняться, придется как-то затормозить.
– А почему такого блока не было на «Венерах»? – Мишка с любопытством рассматривал чертежи.
– Почему не было? Был. Только у Венеры плотная атмосфера: тормозили мы об нее. А для выхода на орбиту – да, использовали реактивный двигатель. Но такой, какой есть, для Меркурия он не подойдет.
– Почему?
– Причин много. Во-первых, он небольшой, и топливные баки у него тоже маленькие. Топлива не хватит и на посадку, и на возвращение к «Альфа Ориона». На дозаправку «в поле» он не рассчитан. А если бы и был рассчитан, работает этот двигатель на метане. Метана на Меркурии нет.
– Я что-то не пойму: как тогда вы собирались садиться?
– Раньше у нас было два спускаемых аппарата, – Леша развел руками. – Научное оборудование делилось надвое. Экипажи планировались небольшие – по три человека на борт. К тому же никто не рассчитывал, что с Меркурия придется везти воду. Сейчас обстоятельства изменились. Полезная нагрузка увеличилась.
– И что же делать?
– Именно это мы и пытаемся понять. Я предлагаю из кислородно-метанового двигателя сделать кислородно-водородный.
– А как нам это поможет?
– Если мы найдем на Меркурии воду, разложить ее на кислород и водород труда не составит. Все, что потребуется, – это электричество. А при такой интенсивности солнечного света как раз с электричеством проблем быть не должно.
– А если мы не найдем воду?
– Тогда и на «Альфа Ориона» можно не возвращаться, – Леша криво улыбнулся, а Мишка поморщился.
До самого ужина компания обсуждала плюсы и минусы водородных и метановых двигателей. Они не могли остановиться даже в столовой. Тему подхватили и остальные. Весь вечер говорили о новых возможностях будущего аппарата. Традиционно поспорили и о том, где взять детали для работ, запланированных на ближайшие дни. Когда среди прочего Саша упомянул сейсмограф[3], из которого он хотел вытащить пару магнитов, Никита ощетинился и заявил:
– Такими темпами скоро мы из научной экспедиции превратимся в туристическую. И вообще, почему бы вам не пустить на запчасти ту посудину, о которой ты говорил ночью? Она ведь все равно не летает.
– Модуль обслуживания? Это не посудина. Это отличный аппарат. Просто на Земле мы не успели его закончить.
– Нет, Никита, модуль обслуживания трогать нельзя, – подтвердил Юра. – Скорее наоборот: его нужно расконсервировать и ввести в строй. Такой аппарат нужен на «Альфа Ориона». Путешествовать мы будем долго, всякое может случиться. И далеко не каждую проблему получится найти камерами и исправить манипулятором.
– Это уж как хотите, – покосился на командира Никита. – Дело ваше. Только сейсмограф я вам не отдам. Ищите свои магниты где-нибудь в другом месте.
Разговор ненадолго затих. Воспользовавшись паузой, Варя принесла десерт. Когда космонавты разобрали тарелки, она спросила:
– А как мы его назовем?
На нее посмотрели в недоумении.
– Кого его? – уточнил Юра.
– Как кого? Новый посадочный модуль, конечно. У него обязательно должно быть имя.
– Ну, «Меркурий 1», наверное, – предположил Юра.
– Ни в коем случае, – запротестовала Варя. – У нас уже было две «Венеры».
– И что?
– Дальше Венеры они не улетели.
– Варя права, – деловито нахмурившись, проворчал Леша. – Нужно выбрать более подходящее имя. Мы же не хотим собирать по посадочному модулю перед высадкой на каждую из планет, – он изо всех сил старался не рассмеяться: всякого рода суеверия всегда забавляли его.
Однако выбором имени ребята увлеклись не на шутку. Посыпались разные варианты. «Универсальный Посадочный Модуль» («УПМ»), «Малый Спускаемый Аппарат» («МСА»), «Отделяемый Аппарат «Альфа Ориона» («ОААО»), «Орбитальный Отделяемый Аппарат» (ООА)… Но ни один из них не мог удовлетворить требовательную публику.
– Все как-то не складно, – морщила свой кукольный носик Варя.
– Может, «ЖизнеОбеспечивающий Посадочный Аппарат», – хохотнув, предложил Никита. – По-моему, очень складно.
– Сам ты «ЖизнеОбеспечивающий… аппарат», – нахмурился Эдик.
– Да ладно, – Никита усмехнулся.
После короткой паузы в ход пошли метафоры: «Бродяга», «Странник», «Крейсер»… Потом имена, сначала мужские, затем и женские: «Юнона», «Аврора», «Фаина». Что только не приходило в головы. А когда все устали от безудержного смеха и в комнате повисла неловкая тишина, Вася вдруг сказал:
– Может быть, «ОСА»?
Весь вечер он был мрачен, в разговорах почти не участвовал, поэтому сейчас его хрипловатый голос прозвучал несколько неожиданно.
– Кажется, кто-то соскучился по земным букашечкам, – едко прыснул Никита. Но Вася на его слова не отреагировал, будто и вовсе пропустил их мимо ушей.
– «Орбитальный Спускаемый Аппарат», – спокойно пояснил он свою аббревиатуру.
– «Орбитальный Спускаемый Аппарат», – медленно повторила Варя. – «ОСА», – она радостно захлопала в ладоши. – «ОСА» – это превосходно! Метко, емко! А как поэтично! Мне нравится.
Остальные идею поддержали, и вскоре «ОСА» превратилась в «Осу», а к концу вечера будущий спускаемый аппарат иначе никто и не называл. И говорили о нем так, словно на борту «Альфа Ориона» ожидали появление не нового корабля, а еще одного члена экипажа.
