Екатерина Александровна Пахмутова
Я стану твоим верным другом
Ночь была просто замечательная. Для уже довольно поздней осени, она была тёплая и сухая, что, несомненно, радовало и меня, и моих спутников. Мы бежали по плохо освещённым улицам маленького городка. Изредка нам попадались гуляки, собаки и кошки. Во многих окнах горел свет. Я смотрел на эти светящиеся квадратики, и мне было больно. Когда же, наконец, я вновь обрету дом? Я знал, это случится совсем-совсем скоро, но каждая минута, проходившая вдали от Люси, казалась ужасной вечностью.
…
Рассвет был встречен нами уже на окраине города. Это была первая наша победа – мы прошли такое огромное расстояние за один день и ночь. « Такими темпами,– думал я,– мы доберёмся ещё раньше, чем предполагал Роджер». Для меня это было прекрасной новостью.
Роджер оказался очень рискованным псом.
– Поедем на автобусе,– сказал он нам.
– На чём!?– воскликнула Лоэль. Она была так удивлена, что даже оставила свою обычную молчаливость,– Это же так опасно! Роджер, не забывай про отлов.
– Всё будет хорошо,– заверил Родж,– Сейчас раннее утро, и отлов некому вызвать.
Лоэль опасливо глянула в сторону остановки. Там стояли две пожилые женщины да два маленьких мальчика. Я тогда был ещё мало знаком с уличной жизнью, ведь на пути моём встречались люди сплошь добрые, поэтому я лично был совершенно спокоен. Однако, я дико ошибался, также как и Роджер. Одна из дам, поглядывая на нашу компанию, достала телефон и куда-то позвонила. Это заметил только я, но не придал абсолютно никакого значения – мало ли куда звонят люди. К остановке уже подходил автобус, как вдруг мы увидели вдалеке фургон.
– Бежим!– закричал Роджер. Мои друзья побежали. Я не мог никак понять, что случилось, и остался стоять. Подбежавшая сзади Барбариска, схватила меня и потащила куда-то от остановки.
– Ты, что, совсем?– накинулся на меня Эд,– В клетку захотел?
– Чего?– тупо спросил я, хлопая глазами,– Какую ещё клетку, Эд? О чём ты? Ну, фургон и фургон. Мало ли таких на улицах ездит?
– Запомни, это – отлов. Бездомных собак забирают, и их больше никто не видит. Ты с таким не сталкивался ещё, но заруби на носу, им не попадайся!– сказал Роджер.
Я опустил глаза. Мне было стыдно от понимания того, что из-за меня и моего незнания могли пострадать мои знакомые. После этого я ещё долго не мог посмотреть в глаза Барбариске. Да, вот так я в первый раз столкнулся с собачьим отловом. Удивило меня другое, те женщины вызвали отлов, даже не смотря на то, что мы ничего плохого не делали. Мы ведь даже стояли поодаль. Почему они позвонили? Зачем напали первыми?
Мы медленно брели по трассе. Теперь, когда надежды на удобную и быструю поездку на автобусе рухнули, как карточный домик, нам пришлось топать на своих лапах. Это было невыносимо тяжело! Мои бедные ноги так и ныли от беспрерывного движения. Я заметил, что даже Роджер устал. На Эде вообще лица не было! Мы шли и так, как улитки, но тут случилась непредвиденная находка.
– Смотрите!– вдруг привлекла наше внимание Лоэль,– Там, по-моему, какая-то коробка! Может, удастся найти что-то на обед.
Услышав слово обед, мы ободрились. У всех уже давным-давно урчало в животе, но никто не жаловался. Я уже представлял хлеб, хоть и заплесневелый, но вкусный, бутылки с остатками кефира и тому подобное. У меня, к моему удивлению, даже слюни потекли. Вот мы уже у коробки. Вдруг она легонько зашевелилась. Я отшатнулся. Теперь я точно знал, что там не еда. Нет, может, когда-то там было съестное, но сейчас его там уже не было. Барбариска подошла к коробке и приоткрыла её мордой. Оттуда показался сначала чёрный носик, а потом маленькая голова с глазами-бусинками и одним висячим ухом.
– Какая прелесть!– воскликнула Барбариска,– Малыш, ты, чей такой? Тебя оставили? Бедный! Мы о тебе позаботимся.
– Куда мы его потащим!?– спросил Эд,– Он не выдержит такого пути! Нам придётся его нести. Мы и так идём медленнее, чем старая черепаха, а так мы пойдём, как дохлые селёдки!
– Я его понесу сама. Не позволю оставить его здесь. Мы испытали на себе жизнь бродячих собак, а теперь должны помочь нашему сородичу избежать этой страшной жизни!– протестовала Барбариска. Это был первый раз, когда я увидел её сильный и волевой характер.
– Я согласен с Барбариской,– сказал Роджер,– Он погибнет, если мы не возьмём его с собой. В городе найдём хозяев и для него.
– Угу, в следующем году,– недовольно буркнул Эд, но больше ни одной подобной фразы мы от него не слышали.
Барбариска исполнила своё обещание. Она всю дорогу несла найденного щенка на спине. Я восхищался ею. Её любви и заботы хватало на нас всех. Как же такую собаку могли оставить на улице?
Глава 3
Мы бежали день и ночь. На следующий день щенок начал хныкать. Я его прекрасно понимал: он голоден ( Барбариска каждый день отдавала ему половину своей порции в придачу к его, но этого не хватало), он устал и напуган. Вскоре Роджер собрал нас всех и сообщил:
– Мы больше не можем идти. И мы устали, да и малыш слишком долго находится в пути. Мы зайдём в деревушку, расположенную неподалёку и передохнём хоть денёк.
– Может быть, и щенка пристроим,– предположил я.
– Куда?– усмехнулся Эд,– Все только стоят и ждут, пока мы притащим им щенка, и сами в придачу устроимся!
– Он не так уж не прав, Эдди,– заступилась Лоэль,– В деревнях больше заводят собак. Здесь у него больше шансов найти дом, чем в городе. Это замечательная идея, Дик.
Эд замолчал. Пёс слушал только Роджера и Лоэль. Я был, несмотря на свою неопытность, довольно внимателен и наблюдал за своими знакомыми, особенно за Эдом, который норовил меня напугать или разыграть. О нём я понял то, что Роджера он слушал, потому что уважал, а вот Лоэль… Думаю, он испытывал некие чувства к этому прекрасному созданию. Эд всегда крутился около неё, защищал её, постоянно засматривался на неё. Что касается Лоэль, о её чувствах я догадаться не мог. Она их слишком хорошо скрывала. Но иногда я ловил её на том, что она тоже подолгу смотрит на Эда. Любовь ли это или нет?
Деревушка, о которой говорил Роджер, была не так уж и недалеко. Мне казалось, мы бежали целую вечность. Ноги, лёгкие – болело всё, что только могло болеть и гудеть. « Скорее бы уже добраться, иначе, я просто здесь и умру» – думал я, но вслух, конечно, ничего не сказал. Наконец, когда все уже заметно начали задыхаться, Роджер замедлил шаг. Привал мы решили сделать в деревне, дабы не терять слишком много времени. Единственная мысль, поддерживавшая меня в тот момент, была мысль о Люси: как она меня будут рада видеть, как будут обнимать, как у нас всё будут хорошо.
– Вы идите, а я вас догоню,– вдруг сообщила Барбариска,– Мне надо найти еду для крошки, он голоден.
Я хотел было возразить, но Роджер кивнул Барбариске, и мы вчетвером отправились дальше.
– Она не потеряет нас?– спросил я у Роджа.
– Барбариска? О, нет, милый друг! Скорее на Землю обрушится Солнце, чем уличная собака потеряет след. Тепличным не понять,– вновь посмеялся надо мной Эд. Он, зная, что я неопытен, любил акцентировать на этом всеобщее внимание.
– Эдди прав,– согласился Роджер,– Хотя мог это сказать в менее насмешливой форме. Не все собаки, у которых есть хозяин, тепличные, и не все бродяги умеют хорошо ориентироваться на улице. Вот так.
– Но Барба-то умеет,– сказал Эд, который не хотел отступать так легко.
Роджер вздохнул, и спорить с ним не стал. Эд любил погавкать, но когда видел, что на провокации никто не ведётся, то замолкал. Уже через двадцать минут нас догнала Барбариска. Щенок на её спине был немного бодрее от того, что поел.
– Как же я утомилась!– воскликнула она,– Так тяжело нести ответственность и за себя и за кого-то ещё, но я всегда вспоминаю, что от того, насколько я ответственна, зависит жизнь этого крошки. Если я не справлюсь с возложенной на меня задачей, он погибнет! Это так страшно! Неужели, никто этого больше не понимает? Зачем же брать малыша, если понимаешь, что не справишься? Зачем делать безответственный поступок, и обрекать на смерть невинное создание?
Барбариска погрузилась в свои мысли и была печальна весь вечер. Я никогда не видел раньше её такой. Однако, её речь заставила меня задуматься. Так, в первый раз меня посетила ужасная мысль: а что если мои хозяева были не готовы нести ответственность за мою жизнь? Я помотал головой, и вроде бы забыл об этом, но не совсем. С этого дня я стал чаще и чаще припоминать все моменты, проведённые с хозяевами, но уже под чуть-чуть другим углом.
…
Деревня уютно раскинулась рядом с лесом. Так как мы добрались только к следующему вечеру, она встретила нас ласковым уютным светом окон и вкусным запахом из окон. Люди готовили ужин. Мы проходили между заборов, из-за которых на нас лаяли собаки разных мастей. Здесь нам предстояло выбрать хозяев для щенка. Мы долго бродили между домов, но так ничего подходящего не подобрали.
– Надо дождаться утра, да посмотреть на людей,– сказала Лоэль,– Так мы ничего не поймём и не найдём. Теперь спать.
Она развернулась и побежала куда-то в темноту. Мы последовали за ней. В итоге, Лоэль привела нас в какой-то хлев, где мы и заночевали. Я вновь не мог уснуть: мне снились кошмары, посещали ужасные мысли, и чувствовал я себя просто отвратительно. А вдруг Люси больше меня не любит? Что, если меня оставили специально, как Барбариску? Что я буду делать? Мне было страшно как никогда! Уснул я только с рассветом, и то, это был тяжёлый, тревожный сон.
Меня разбудила Лоэль и сказала, что мы отправляемся. Я был разбит и подавлен. У меня никогда в моей собачьей жизни не было такого состояния. Мне казалось, я умираю.
– Ты так плохо выглядишь,– заволновалась Барбариска, завидев меня,– У тебя что-то болит? Тебе помощь нужна?
– Нет, спасибо. Всё хорошо,– соврал я,– Я просто плохо спал.
По выражению Барбариски было видно, что она мне не поверила ни капли. Я вообще плохо вру, можно сказать даже отвратительно. Не знаю, куда это приписать, то ли к достоинствам, то ли к недостаткам, но как есть. Мои друзья уже отправились в путь, а я плёлся за ними, совершенно так же, как если бы был хромой. Мне очень хотелось замедлиться, и подумать обо всём, что происходит со мной, но им я об этом не сказал: зачем обременять их ещё одной проблемой?
На улицах уже были люди. Мы всматривались в лица, пока не нашли какую-то девушку. Она была довольно мила и внушала нам доверие. Мы стали за ней наблюдать, чтобы окончательно убедится, что она подходящая хозяйка для нашего найдёныша. Сначала Эля, её так звали, сходила в магазин, а потом отнесла продукты в какой-то дом, где ей открыла старушка, сказав:
– Эля, дорогая, спасибо тебе! Хочешь чай?– спросила старушка.
– Нет-нет, благодарю, не надо,– ответила Эля,– Я спешу. Я обещала соседке помочь с огородом.
– Ох, милая, всё-то ты возишься здесь. Мне жаль, что ты так загружена и совершенно не отдыхаешь! А как мне жаль, что такая девушка, как ты, так одинока,– проговорила старушка.
Эля улыбнулась и сказала:
– Лучше жить в гордом одиночестве, чем с какими-то козлами. Я пока не встретила того самого, значит, подожду.
Девушка погрустнела. Я понял сразу: ей плохо жить одной. Мне так знакомо это чувство! Я поглядел на друзей. Они все помрачнели, но я и Лоэль больше всех. Очевидно, это было связано с тем, что сравнительно недавно потеряли своих хозяев и стали одинокими.
