Егор Сычев
Сборник рассказов. Струны
* * *
В этот год, как и в последующие, страна переживала жесткие потрясения и бурные перемены. СССР участвовал в последней в своей истории олимпиаде, вывел войска из Афганистана, перешёл к рыночной экономике и еще через год развалился. Саня вырос, возмужал, повзрослел и сегодня уже успел разменять шестой десяток, но самые яркие образы из той студенческой жизни до сих пор остаются в его воспоминаниях.
130
Кто в юности не мечтает оставить след в истории? Александр Македонский, Блез Паскаль, Мэри Шелли вписали свои имена в памятную книгу человечества, когда им не было и двадцати…
Третьего февраля 1991 года Саня проснулся раньше обычного. Еще вчера он был нервным студентом, судорожно, ночами, дописывающим дипломную работу. Сегодня его ждали большие перемены. Защита прошла успешно, и родина получила проектную документацию по изготовлению остро необходимого народному хозяйству редуктора. Саня же взамен должен был получить диплом о среднем техническом образовании.
От взрослой жизни отделял один маленький шаг, вернее два – церемония вручения дипломов и долгожданная вечеринка по этому случаю.
Одногруппники понимали, второго шанса у них не будет и готовились к банкету как родители невесты к свадьбе. Они припасли изрядное количество дефицитного алкоголя «чтобы потом не бегать».
Разогретые и готовые к получению «путевки в жизнь» студенты собрались в большом зале центрального дома культур. Официальная часть мероприятия прошла скучно. Вечный директор техникума Вениамин Яковлевич заученно, но с выражением прямо со сцены пускал ненатуральную слезу. Студенты в ответ ерзали на стульях и ждали окончания трогательной церемонии. Раздражали обладатели красных дипломов, ибо они непозволительно долго обнимались и фотографировались с преподавателями прямо на сцене. Похватав свои синие книжечки вчерашние студенты поспешили на банкет, устроенный тут же в фойе первого этажа.
К трем часам ночи остались самые стойкие и перспективные. От того что Саню и его товарищей наконец вытолкали из ДК на улицу желание сделать этот вечер незабываемым только окрепло.
Санино внимание привлек высокий постамент на центральной площади города N. Там на высоте 4-х метров был установлен танк Т-34.
– Пацаны пошли со мной, – позвал за собой Саня пошатывающихся и нуждающихся в продолжении культурной программы выпускников группы под номером «130».
Санин искушенный взгляд оскорбило отсутствие на боевой машине порядкового номера.
В тот памятный день в ДК красили двери, там Саня и позаимствовал ненадолго белую краску и кисть.
Кастинг-директор цирка дю Солей был бы сражен безупречным исполнением сложнейшей групповой акробатической пирамиды на льду. Новоявленные технологи легко и непринужденно забросили Саню на постамент, где он начертал на борту танка гордую цифру «130».
* * *
С того дня прошло 30 лет. Памятник перенесли с главной площади в новый центр города. И каждый раз, когда Саня приезжает на малую родину его встречает танк Т-34 с номером «130» на борту.
Мистика.
– Ай, палючи маладэц! Смотри какой сладкий дыня! Зачем мимо идешь?!
– Парень, лучше мой смотри! Рахат-лукум, а не помидор!
Продавцы на верхнем рынке сегодня были явно в ударе. Всем хотелось распродать дары лета до наступления полуденного зноя от чего подкопчённые на солнце бестиарии прилавка сходились в схватке при виде каждого проходившего мимо курортника.
Очередной обрамленный запахами и вкусами курортного лета солнечный день начался для Егора с ранней поездки на рынок. Ночная прохлада еще не отступила и он, проявляя чудеса изворотливости пытался не попасть в цепкие руки зазывал.
Егору уже исполнилось семнадцать, но этот город по-прежнему возвращал его в детство и наполнял инфантилизмом. Матушка ежегодно сбагривала его к своей многочисленной кавказской родне и, пообещав себе, что через год он точно скажет ей «нет», в июне 1989-го Егор приехал во всесоюзную здравницу – Пятигорск.
– Ты давай, осмотрись тут. И поаккуратней с местной братвой, – захлопнув дверь своей старенькой «Нивы» и пряча газовый пистолет за пояс, напутствовал Егора двоюродный брательник Генка, – а я к Ашоту заскочу.
Генка был ровесником Егора, но жизнь в курортном городе вносила свои коррективы. Он был наигранно серьёзным балбесом, который слушался родителей. Они, в свою очередь, постоянно напоминали Генке и его сестре Ирке, что те живут «на северном Кавказе».
Оставленный один Егор побрел по лабиринту бесконечных прилавков. Айва, тутовник и свежая брынза уже не были так вожделенны как в детстве. Переход к рыночной экономике превратил Верхний рынок в восточный базар. Обжигающие глаза и сводящие с ума неискушенного советского подростка ряды с красочной бижутерией, свитерами BOSS и джинсами «пирамиды» кружили голову. Егор принялся подбирать подарок для своей девушки Алены.
– Молодой, красивый, позолоти ручку погадаю-расскажу все как есть! – перед ним возникла колоритная, как из театра «Ромэн», цыганка.
Надо сказать, что Егор был достаточно интеллигентным молодым человеком и с искренним уважением относился к чужому труду. Он не мог послать даму в южном направлении и сообщил, что относится к ее ремеслу с некоторым скепсисом, однако, предложил позолотить ручку просто так. Растроганная таким меценатством местная Кассандра, видимо запрограммированная на выдачу предсказаний взамен на кэш, моментально вошла в образ.
– Друг землю с могилы брал, под дверь бросал! Убить тебя хочет, все твое себе забрать! Вижу хороший ты человек…
Как ужаленный Егор отскочил от липучей тетки и поспешил на выход.
Конечно же тот факт, что каждый юноша в 17 лет имеет десятки друзей не навел нашего героя на мысль о бредовости всего произошедшего. Воображение рисовало Егору мрачные картинки – Лучший друг Вовка идет на кладбище (на какое конкретно воображение не говорило, в родном городе их два), берет землю и бросает под дверь квартиры, где живет Егор. Вовка хочет забрать себе… Егор стал вспоминать, что же кроме велосипеда у него есть. И тут его сознание взорвалось – Алена. Они познакомились прошлой осенью и с тех пор не было ни дня чтобы они не встречались. Логика не смогла объяснить Егору, что Алена не похожа на велосипед и забрать ее даже при помощи земли с могилы у Вовки не выйдет.
Мрачные тучи заволокли сознание, и Егор внезапно ощутил давление воздушного столба на свои плечи. Того самого атмосферного столба весом в двести четырнадцать кило, который давит на каждого гражданина. До самого вечера в его голове кружил торнадо из мыслей об Алене, Вовке, могилах и цыганах.
– Ты чего такой смурной, случилось чего? – наконец, устав от кислых Егоркиных щей, спросила двоюродная сестра.
– Ну, мы на рынке сегодня были с Генкой…
– Так, и что?
– Да я там встретил кое-кого…
– Давай уже рассказывай, что случилось? – приперла Егора к стенке Ирка.
– Ко мне цыганка подошла…