Егор Холмогоров
Карать карателей. Хроники Русской весны
© Е.С. Холмогоров, 2015
© Книжный мир, 2015
От автора
В этой книге собраны мои статьи, посвященные «Русской весне» – освободительному движению русского народа на Украине, начавшемуся после того как власть в Киеве посредством Майдана захватили агрессивные русофобы. Разумеется, Севастополь и Крым, и под гораздо более умеренными режимами ощущавшие себя оккупированной территорией, не могли и не хотели жить под властью хунты и начали борьбу за свою свободу, поддержанные и другими регионами Юго-Востока.
Но главное – «Русская весна» в Крыму была практически сразу же поддержана Россией как государством. Всего через несколько дней там появились хорошо вооруженные и безукоризненно вежливые люди в удобной военной форме без знаков различия. Несмотря на истерию Украины и Запада, уже 18 марта 2014 года, меньше чем через месяц после переворота в Киеве, Севастополь и Крым официально вошли в состав Российской Федерации. Город Русской Славы и Русский Рай вернулись в состав России.
В этот период, после митинга 23 февраля в Севастополе, когда Алексей Чалый был избран народным мэром, я и придумал термин «Русская весна» ставший фактическим самоназванием движения, вошедший в названия множества книг, статей, сайтов. Термин, любимый друзьями и ненавидимый врагами. Я рад, что хотя бы этой малостью смог послужить этому великому историческому движению и своему народу.
Начавшееся в начале апреля 2014 восстание в Новороссии, прежде всего – на Донбассе, в Донецке и Луганске, стало новой героической и трагической страницей движения. Тысячи людей на Украине и в России взяли в руки оружие и вступили в великое сражение, настоящую войну, оказавшуюся почти безнадежной, так как скованная страхом санкций Россия на этот раз помощи не оказала. Пользуясь нашим невмешательством и безоговорочной поддержкой Запада, украинские власти и силовые структуры перешли ко все более жестоким методам войны: террористические артобстрелы и бомбардировки жилых кварталов, погибшие дети, женщины, старики, фильтрационные лагеря, пытки, изнасилования.
Как бы развязав себе руки чудовищным всесожжением 2 мая в Одессе, хунта и при Турчинове, и при Порошенко идет от преступления к преступлению. Венцом этих преступлений стала чудовищная провокация со сбитым ВВС Украины малазийским «Боингом», уничтожение которого Запад попытался свалить на ополченцев и Россию.
Оставленные без «вежливой» поддержки, фактически преданные, ополченцы Донбасса и российские добровольцы несколько месяцев уже ведут войну с бесконечно превосходящим их противником. Навсегда в военную историю русского народа войдут оборона Славянска, бои за Саур-Могилу и Шахтерск. Эта война, продемонстрировавшая беспримерное мужество и высокое военное искусство русских, выдвинула целую плеяду новых героев из которых, конечно, самым знаменитым стал полковник Стрелков. Беспримерное предательство было превзойдено беспримерным мужеством и на тот момент, когда я пишу эти строки, борьба продолжается и ополчение, а с ним и русский народ, верят в победу.
Моей задачей как публициста и общественного деятеля была в эти месяцы всемерная поддержка донбасского восстания. Читатель отметит, что большая часть текстов в этой книге подчинена одной мысли – убедить российскую власть и русское общество оказать восставшему Донбассу всемерную поддержку – вводом ли войск по крымскому варианту, или интенсивной военно-технической и добровольческой помощью. Ни на что не уходило столько сил, как на полемику с когортами наемных лжецов, которые убеждали нас стать предателями, говорили, что помогать никому не надо, а вмешательство, якобы, опасно.
Все мои самые пессимистические прогнозы на случай, если Россия проявит нерешительность и потеряет темп – сбылись. Не удалось ни избежать санкций, ни проявлений агрессии со стороны США, ни оторвать от США страны ЕС. Запад выступает, как и большую часть своей истории, единым антирусским фронтом, стремясь унизить и уничтожить Россию. Уже началась торгово-санкционная война, которая еще неизвестно не перерастет ли в горячую. Всего этого, равно как и напрасных жертв и массовых детоубийств, можно было бы избежать, если бы наша страна и наша власть проявили в апреле должную решительность. Я сделал для этого всё что мог, но я не могу, увы, ничего, кроме написания текстов и становящихся всё более редкими (по мере того как они входили в диссонанс с самоуспокоительными напевами верхов) публичных выступлений.
Так или иначе, пока на Донбассе сражается хотя бы один ополченец, пока хоть кто-то верит в святую идею воссоединения русского народа в единой и свободной России, помочь еще возможно, надежда жива.
Меня могут спросить, почему я выпускаю книгу, не дождавшись какой-то логической точки в событиях. Отвечу. Я не писатель и не историограф. Я публицист.
Это значит – солдат. Моё оружие – слово. И это слово в процессе борьбы гораздо нужнее, чем по её окончании. Сейчас эта книга может что-то изменить, кому-то помочь, кого-то переубедить, кого-то спасти. Потом это будут слова минувших дней. Поэтому я выпускаю эту книгу сейчас, на переломе событий. А если Бог судит появиться её переизданиям, то с удовольствием дополню её новым материалом.
В книге пять разделов.
Первый раздел посвящен событиям в Киеве, на Майдане, когда не ясно было, ни удастся ли майданщикам свергнуть Януковича, ни во что это выльется. Моё внимание к событием на Украине длится уже не один год. В 2004 году я был едва не уволен из системы ВГТРК, где я тогда работал на радио «Маяк» за жесткую позицию в отношении первого Майдана и резкую критику попустительства ему в Москве. Разработанная мною тогда теория «партизан порядка» была с разной степенью успешности использована в Москве для противодействия попыткам совершить «цветную революцию» в наших краях.
В 2006 году издательство «Европа» выпустило сборник моих статей «Защитит ли Россия Украину?». Этот сборник был составлен по просьбе пророссийских активистов Донбасса, Харькова и Крыма, которым надоело перепечатывать мои статьи на ксероксе. Анекдотичная деталь – на обложке книги было нашествие на Украину колорадских жуков с Запада. А в ходе политического противостояния 2014 года уже сторонники России были прозваны своими майданными врагами «колорадами», так как черно-оранжевая георгиевская ленточка стала одним из главных символов сопротивления и «Русской весны».
Так или иначе, с момента начала Второго Майдана я высказывался о нем весьма активно. В своих статьях этого периода я обозначил свою давнюю принципиальную позицию: Украина это искусственное государство, в котором вместе собраны два народа: русские и украинцы, причем первый де факто подчинен второму и подвергается культурному геноциду – украинизации. Нет смысла с пеной у рта убеждать украинцев ощущать себя братьями с русскими, если они этого не хотят. Всё, что следует им сказать, что если они хотят отвернуться от России и уйти на Запад, им придется вернуть России и русским все населенные русскими земли, которые были в разное время и по разным историческим причинам присоединены к Украине.
Русские не хотят порабощать Украину, но не могут и смотреть спокойно на культурный, а затем и физический геноцид русских. Сама геополитическая конструкция государства «Украина» принципиально антирусская, а потому нет смысла добиваться «более дружественной» Украины. Необходима ирредента, то есть воссоединение русских земель. И Майдан, с принесенным им распадом украинской государственности, – это самая благоприятная возможность для такой ирреденты.
Во второй раздел включены статьи периода от победы Майдана до воссоединения Крыма – самого радостного и романтического периода «Русской весны». Внезапный решительный поворот Российского государства к национальной политике, политике воссоединения разделенного русского народа, решительность в проведении военных мер, обеспечивавших это воссоединение, казались настоящим чудом.
Для меня, скажу без преувеличения, этот месяц возвращения Крыма и особо любимого Севастополя был самым счастливым месяцем в жизни. Не говоря о личной влюбленности в Крым и Севастополь, я ощущал как наконец-то начинает собираться расчлененное в 1991 году тело русской нации, как Россия выходит из глубокого геополитического обморока, возвращается к чувству достоинства и следованию своим интересам. Было ощущение, что назад во тьму антинациональной и компрадорской политики дороги нет. Многие из надежд того периода оказались опровергнуты последующими событиями, но на тот момент они не были беспочвенными. Ощущение ветра истории – это пьянящее и счастливое чувство.
В третьем разделе помещены тексты, относящиеся к началу Донбасского восстания. К тем решающим месяцам, когда формировалось ядро ополчения, проводились референдумы и оформлялись Донецкая и Луганская Народные Республики, разворачивалась героическая оборона Славянска. Это был период еще не столько войны – вооруженные силы Украины были деморализованы и дезорганизованы, сколько революции. На майдан в Киеве Донбасс и Новороссия ответили своей революцией, и она была ярче, чище, человечески богаче и при этом добрее киевской. Бродившая в умах моих друзей не один год идея Новороссии внезапно начала наполняться содержанием, обрастать плотью и кровью.
На эту революцию Новороссии майданная Украина нашла в итоге единственно возможный для неё ответ – эскалация самого беспощадного, самого жестокого и циничного насилия. Датой окончания революции может считаться 2 мая – зверская расправа украинских радикалов при попустительстве милиции с протестующими против хунты жителями Одессы. Трагедия Куликова Поля и Дома профсоюзов, пепел сожженных там людей, всегда будут стучать в наши сердца.
Первые месяцы «Русской весны» проходили под знаком прозвучавшего со стороны России твердого обещания – если каратели посмеют поднять руку на мирных граждан, то Россия вмешается, придет и покарает карателей. Эта гарантия придавала уверенность жителям Одессы, когда они шли протестовать против хунты, жителям Славянска, когда они с радостью встретили в своем городе еще небольшую тогда группу Стрелкова, жителям Луганска и Донецка, решившимся на политический переворот, на то, чтобы сбросить тризуб и поднять российский флаг, бывший первым флагом восстания.
Увы, эта гарантия была, как бы сказали юристы, «кассирована». Те силы в России, для которых интеграция в западную элиту и западные экономические процессы была гораздо важнее, чем братство русских, затормозили, а затем и вовсе сняли с повестки дня оказание российской помощи. Сотни платных блогеров, микроблогеров, микроцефалоблогеров, политических и экономических экспертов, шоу-звезд в течение нескольких месяцев повторяли как роботы скандирования, сочиняемые для них в каком-то политическом штабе, убеждая власть и общество стать предателями. Сперва стало казаться, что решимость России ослабела, а политическая воля утеряна. Затем, когда невероятная жестокость в Одессе не встретила ничего, кроме словесного осуждения, стало понятно, что официальной и открытой помощи от Российской Федерации не последует. Что если и есть какая-то надежда, так только на самооборону Донбасса, на создаваемую по призыву Стрелкова армию, которая сможет сражаться с карателями.
В четвертом разделе собраны тексты, относящиеся к самому трудному и трагическому периоду восстания, к продолжающейся и по сей день Донбасской войне. Горстка ополченцев противостоит всей мощи армии Украины, превращающейся из сброда нетрезвых оборванцев в безжалостную машину убийства. Терпя позорные поражения в полевой и диверсионной войне, украинские каратели выбрали тактику террора – массированных обстрелов жилых кварталов городов. Фактически жители Донбасса были взяты в заложники деятелями так называемой «антитеррористической операции», применявшими классические террористические методы.
Бесконечное превосходство технического потенциала и изобилие набранного насильственными мобилизациями человеческого ресурса позволяло украинской стороне бросать огромные массы людей и техники в самоубийственные авантюристические прорывы. Украина несла огромные потери, но малочисленное ополчение просто сминали оснащенные танками и артиллерией орды.
Тем временем в Москве главные усилия тратились не на то, чтобы помочь русскому ополчению, а на то, чтобы, с одной стороны, убедить общественное мнение, что никому помогать не нужно, что социально близким для России является Порошенко и его олигархат. А с другой – что на самом деле помощь активно идет, беспокоиться не о чем, упрекнуть Кремль не в чем – мы помогаем по полной, только тайно. Эта кампания двойной дезинформации и выдачи желаемого за действительное, на фоне гибнущих детей Донбасса – одна из самых позорных страниц в истории нашего общества.
Однако именно из недр русского общества вышла и та сила, которая оказала и оказывает реальную помощь ополчению. На Донбасс отправились, повинуясь зову сердца, сотни добровольцев из России. Неравнодушные люди собирали и собирают огромное количество помощи – от лекарств и продовольствия до доступного военного снаряжения. Огромное число людей выполняло и выполняет функцию бесплатных информаторов, пропагандистов и агитаторов. Без преувеличения можно сказать, что в эти месяцы русские почувствовали себя единой нацией, живущей единым сердцем и единой борьбой. Все персоны и политические силы, открыто вставшие на сторону карателей или бившие восставшему Донбассу в спину оказались, по сути, социальными маргиналами, презираемыми и поносимыми. Трансформация русского общества под влиянием Донбасской войны, появление Внутреннего Донбасса, – это самый примечательный политический факт нашей эпохи.
Я первоначально хотел назвать этот раздел «цена страха», поскольку страх имеет свою цену и она была высока и весьма предсказуема (во всяком случае, читатель обнаружит у меня в статьях множества предсказаний, хотя я далеко не Нострадамус). Всё произошло строго по формуле Уинстона Черчилля – нация решившая избежать войны ценой позора получит и позор, и войну. Запад отнюдь не был намерен прощать России воссоединение Крыма и хотя бы подобие непокорности в вопросе Донбасса. Последовали всё новые ультиматумы и унижения, всё новые требования уступок, потерявшие после провокации с «Боингом» всякое чувство меры. Не сделав на Донбассе ничего, Россия получила ровно те же санкции, которые она получила бы за полноформатную интервенцию на Украину и воссоединение с нами Новороссии. В итоге Россия вынуждена была все же вступить в торгово-санкционную войну, но с потерей темпа и в гораздо менее благоприятных условиях.
На Донбассе же, тем временем, ополчение оказалось вовлечено в полномасштабную общевойсковую войну. Очень тяжелую – оставлены были Мариуполь, Славянск, Краматорск, Лисичанск. Охвачены и под угрозой окружения – Донецк, Горловка и Луганск. Гуманитарная катастрофа накрыла весь Донбасс – потоки обезумевших от горя беженцев, отсутствие воды и света, жертвы бомбардировок и террора карательных батальонов кровавого маньяка-педофила Ляшко. Единственной компенсацией за все эти беды стал стратегически значимый разгром «Южного котла» – украинской группировки, авантюристически брошенной отрезать непокорные республики от российской границы. Однако сможет ли эта безусловно значительная победа ополчения переломить ход войны – на тот момент, когда я пишу эти строки, – неизвестно.
Тонкая красная линия ополчения пока еще растягивается, а не рвется, отражая всё новые и новые удары ошалевших от безнаказанности карателей. Ситуация на остальной Украине раскачивается до социального взрыва, однако произойдет ли он и в каких формах – неизвестно. Кремль, уже оказавшись под санкциями, введя контр-санкции, имея перед собой враждебную западную коалицию, потеряв на невмешательстве темп, по-прежнему молчит. Есть надежда, но нет уверенности.
Наконец, в пятом разделе собраны некоторые тексты, не относящиеся прямо к событиям «Русской весны», но одновременные с ними. В этих текстах события на Украине, возвращение Крыма и восстание Донбасса нашли своё отражение через размышления об истории, культуре, социальной жизни. «Русская весна» породила множество новых смыслов, некоторые из которых и отразились в этих текстах. Благодаря «Русской весне» мы открыли и переоткрыли себя как русские, и это открытие уже не уйдет никогда.
Собранные в книге тексты публиковались в разных изданиях – прежде всего в газетах «Известия» и «Взгляд», «Комсомольской Правде». Многое было размещено мною на моем личном сайте «100 книг» и редактируемом мною портале «Русский Обозреватель». В то же время от включения в книгу своих записей в блогах я решил отказаться. Хотя теперь даже с точки зрения закона мои блоги приравнены к СМИ, между публичным ораторским высказыванием и личным дневниковым излиянием есть жанровая разница, которую не пристало стирать.
Мне хотелось бы поблагодарить за помощь и поддержку слишком многих, так что список благодарностей занял бы половину книги. Все те мои личные знакомые, друзья и соратники, кто эту книгу читает отлично знают про себя, чем и как глубоко я им обязан и могут с полным правом вписать своё имя на эту страницу.
Но есть несколько имен, которые я просто обязан назвать. Это Егор Просвирнин и Дмитрий Ольшанский – два замечательных публициста. Наша борьба за Новороссию была и остается нашим общим делом, несмотря на злобу и клевету, бушевавшую вокруг. Так что всегда ощущал рядом плечо соратника и был уверен в том, что, то, что не скажу я – скажет кто-то из них. Это Дмитрий Стешин – мой друг и военкор от Бога, настоящий герой, проведший почти безвылазно два месяца в Славянске и бывший для меня той нитью, которая привязывал меня к местности. Это Александр Жучковский, отважный национал-демократ одним из первых прибывший в Славянок к Стрелкову, чтобы воевать за то чувство братства, которое роднит единую русскую нацию. Об этом чувстве он прочел в моих работах и воплотил его на практике, организовав массированный канал помощи ополченцам, в конечном счете назвавшим в честь него и его соратника Олега Мельникова БТР. Это Александр Васильев – археолог, историк и политик, идейный архитектор Новороссии, политический изгнанник из Одессы. Его оценки и мнения не раз становились для меня главной путеводной звездой в понимании событий. Хотелось бы назвать еще много имен, но сказанного, я думаю, достаточно.
Обнинск. 9 августа 2014 г.
Часть I
Слово о погибели града Киева
Литовщина
Мало кто помнит, но в этом году могло бы праздноваться 650-летие евроинтеграции Украины. В 1363 году великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович захватил Киев и присоединил его к своей державе. Многие историки пишут, что это был день освобождения Украины от власти Золотой Орды, исторический выбор между Европой и Азией, что есть совершеннейшая неправда. Ольгерд был многолетним союзником Орды и получил значительную часть южнорусских земель при прямой поддержке ханов. Источники не зафиксировали никаких недоумений между Ордой и Литвой и по поводу захвата Киева – фактически, руины этого великого города были уступлены татарами Литве в залог дружбы перед поднимавшимся новым опасным конкурентом – Москвой. Ольгерд несколько раз нападал на Москву в 1360-е годы, но не смог взять белокаменного кремля, в 1380-м его сын Ягайло был всего в двух переходах от Куликова поля, и, если бы он к нему успел, судьба России могла бы сложиться совсем по-иному. Ее просто не было бы – были бы восточные окраины Польши, с которой Ягайло вскоре соединился, став польским королем. «Евроинтеграция Украины» была платой Орды за возможность сохранять власть над Русью еще столетие.
Литовцы, кстати, по своему расплатились за опоздание, приведшее в итоге к ослаблению и гибели Мамая. Его сын Мансур получил в свое владение обширное княжество восточней Киева – Прилуки, Лубны, Переяславль, Ромен. Внук Мамая крестился в Киеве и стал Александром Мансуровичем Мамаем – предком рода Глинских. Так что фактически татарская власть над Украиной, под формальным верховенством Литвы, продолжалась до XVI века.
Южнорусские земли, вошедшие в состав Польско-Литовского государства, Речи Посполитой, на долгие 300 лет, должны были, конечно, после такой «евроинтеграции» расцвести. Но, увы, ничего подобного не случилось. Положение Южной Руси в составе Речи Посполитой лучше всего отражает ее новое название – украина, то есть окраина. Это было пустынное, малонаселенное и опасное место, постоянно становившееся жертвой набегов крымских татар. Из каждого набега кочевники возвращались с сотнями пленников, которых поставляли сперва на европейские, а затем на турецкие рынки. Если российское царство, как только закончилась Смута, тут же создало целую систему защиты от крымских набегов, которая оказалась к 1640-м годам уже непрошибаемой и эффективной, то Речь Посполитая ограничивала защиту Украины периодически даваемыми татарам сражениями. В то время как задача была не похвастаться боевыми ранами на балу перед панночками, а в том, чтобы пресечь угон людей в рабство. После того как границы России для крымцев закрылись, они обрушились всей силой только на Украину. И положение стало невыносимым, что послужило одной из причин антипольского восстания.
Второй причиной было преследование православия, напористое ополячивание русских князей и бояр, превращаемых в иезуитских школах в польских панов. А у этих панов, бывших безраздельными господами в этой окраинной полупустыне, было две цели – увеличение доходов и уничтожение и унижение православия. Они остроумно соединили два в одном, сдавая ключи от церквей местным иудейским ростовщикам, которые взимали высокую плату за открытие церквей для венчания, крестин и особенно за отпевание. Именно этим объясняется, почему восстание Богдана Хмельницкого стало еще и страшным еврейским погромом.
Речь Посполитая, Польско-Литовское государство, была великой державой раннего Нового времени. Сейчас это забылось, поскольку, на свое несчастье, поляки заступили дорогу русским. А после столкновения с Россией большинство великих держав прекращали свое существование, так что о них просто забывали последующие поколения историков. Но когда-то, в XVI и середине XVII века, Речь Посполитая была огромной влиятельной и очень опасной державой, но только не имевшей внутреннего порядка. Зато это с избытком компенсировалось внешней агрессивностью.
Россия при Иване Грозном имела очень неприятный опыт столкновения с Полыней-Литвой в Ливонскую войну. Именно тогда польские пропагандисты создали и распространили по Европе миф об ужасных кровожадных варварах русских, врагах цивилизации, ненавистниках Европы, страшнейшей угрозе всему христианскому миру. Параллельно создавался миф и о Польше, Речи Посполитой, как о надежной защитнице Европы от чудовищных московитов.
В годы Ливонской войны этот трюк прошел. А вот в эпоху восстания Богдана Хмельницкого – увы. В самый решающий момент схватки Польши с Россией за Украину Европа в лице Швеции нанесла Польше смертельный удар – знаменитый шведский «Потоп», который описан в романе Генрика Сенкевича и показан в поставленном по роману фильме Ежи Гоффмана с Даниэлем Ольбрыхским.
Врагу Польши – московскому царю пришлось срочно заключить с ней перемирие, помочь полякам отбить нашествие шведов и лишь потом «довоевывать» с самими поляками, присоединив сперва левобережную Украину, а затем выкупив у Польши за золото Киев. Этого тоже, кстати, нельзя забывать: Киев куплен Россией у Польши за деньги.
Не случайно, что сегодня, при изрядном равнодушии большей части Западной Европы, громче всех суетятся вокруг «евроинтеграции» и «евромайдана» именно Литва и Польша. Не случайно уния Украины и ЕС должна была быть подписана в Вильнюсе. Мечты о великой Речи Посполитой, если не едином государстве, то хотя бы унии государств, по-прежнему бередят души мечтателей в Польше и Литве. Очевидно, что ЕС с этими странами не слишком считается. Это европейцы даже не второго, а третьего сорта. Во Франции «польским сантехником» пугают так же, как «арабским наркоторговцем». И в условиях тотального экономического кризиса никаких шансов повысить свою значимость у Польши и Литвы нет. И вот вместо развития своих национальных государств поляки и литовцы опять начинают грезить об «империи», у которой есть восточная «украина». Если поход на Киев окажется успешным, то последует и поход на Минск, а там и до Кенигсберга (нашего Калининграда) и Смоленска недалеко. И идеология у этой «империи» все та же – защита цивилизации (поскольку христианского в современной Европе осталось сегодня мало, то очевидно «толерантной»). От кого? От всё тех же диких «варваров московитов». Эксплуатация этого образа по-прежнему стержень антирусской пропаганды.
Когда Москву обвиняют сегодня в «имперском мышлении» по отношению к Украине – это проекция именно польско-литовских фантазий. Ничего «имперского» в нынешнем отношении большинства русских к творящемуся в Киеве нет. Хотите ассоциации в ЕС? Да пожалуйста. Если вы сами не понимаете, что обязательство перешить все полотно украинских железных дорог за счет Украины равнозначно ликвидации транспортной системы, то тут уж ничем не поможешь. Но вот только некрасиво утекать за границу на ворованном тракторе с ворованными золотыми зубами двоюродной прабабушки в кармане. А дело сегодня обстоит именно так.
На Украине есть Украина – широкое пространство от Галиции до Сум, где живут украинцы. У Украины есть подлинная столица – Львов и мнимая столица – Киев, на самом деле космополитический трансъевропейский город, который не хочет быть в Украине, он хочет быть непосредственно в Европе. На этом Украина заканчивается. А еще в Украине есть Россия. Город Харьков, основанный как крепость Московского государства для защиты от крымских набегов (проукраинцы придумали, конечно, какого-то фантастического казака то ли Харько, то ли Хорька, якобы «основавшего» Харьков вместо клятых москалей, но это анекдоты из разряда «Адам – первый украинец»). Есть Донбасско-Днепровский индустриальный район, первый индустриальный район царской России, присоединенный к Украине, чтобы «разбавить сознательными рабочими махновскую вольницу». Выживание этого индустриального района в ЕС немыслимо, он просто исчезнет. Поэтому правящие им кланы, которые и представляет Янукович, вертятся как уж на сковородке – в ЕС им нельзя, но и в Россию не хочется, так как придется делиться, а все производственные цепочки завязаны на Россию. Есть Приморская Новороссия – Одесса, где, как и в Крыму, многие воспринимают украинскую власть как оккупацию. Есть странный обломок Австрийской империи Закарпатье, где живет не считающий себя украинцами народ русинов, просивший Сталина присоединить их к РСФСР, а не у УССР. До сих пор в Ужгороде на ваши попытки говорить на мове вас прерывают: «Говорите по-русски», а при словах «я из Москвы» таксист не берет с вас денег. Наконец есть Севастополь. Севастополь – это Россия. Точка.
С какой радости все эти русские территории вместе с Украиной должны отходить в ЕС ценой разрушения промышленности, инфраструктуры и намечающегося «евроголодомора» (в Одессе уже запасаются солью и спичками)?
Украинские «свидомые» пропагандисты любят говорить, что русские и украинцы – это два разных народа. С ними нельзя не согласиться. Русские, живущие в Харькове, и украинцы, живущие во Львове, – в самом деле два разных народа. Немного украинцев в Харькове есть. И во Львове есть некоторое число русских. Но в целом русские и украинцы – это два народа, искусственно соединенные в единое государство Украина. Почему русские Украины должны тащиться вслед за свидомитами в Польшу – мне непонятно.
У России нет никаких «имперских» претензий к Украине. У русских есть национальные претензии к тому, чтобы русское осталось русским. Имперские претензии на Украину есть у Польши и Литвы, но это дело самих украинцев. Хотят снова быть холопами Речи Посполитой – исполать им.
Опубликовано: «Комсомольская Правда»
2 декабря 2013
