Егор Букин
Симфония надежды
Ведь пока ты не сдаешься или по крайней мере веришь, ты сильнее воли случая и хаотичности мира. Что бы ни случилось – ты выстоишь, пока знаешь, что должен стоять дальше. По крайней мере в эту минуту мне хотелось быть в этом уверенным.
II. Песня отчаянья
Думала: это сон, метилметкатинон
И все мои загоны закрутит веретено
Лишь бы это был сон (Делая новый вдох)
Лишь бы это был сон (Медленный новый вдох)
Три дня дождя, «Вдох»
Слово «отчаяние» в последнее время стало слишком заезженным – любой человек, впавший на некоторое время в печаль, сразу же использует именно его для передачи своего душевного состояния, не вполне понимая, что именно это слово означает.
Однако сегодня, кажется, впервые за всю жизнь, я испытал именно его, когда носился по комнате с матерными выкриками, пытался найти укрытие, но не мог, простирал руки к потолку, падая на колени, валился на кровать, затем поднимался и снова на нее валился, то утыкаясь лицом в подушку, то ее избивая, совершенно не понимая, что мне делать. Начать снова надеяться – очень страшно; окончательно убивать надежду и душить чувства – больно и жалко; отпустить поводья и смотреть, что будет, – долго и весьма мучительно. Очень тяжело ждать, осознавая, что можно ничего не дождаться, но и сдаваться тоже трудно, когда понимаешь, что там находится то, чего так сильно хочешь…
И потому я молил хоть о каком-нибудь знаке, который бы дал подсказку.
Человек в отчаянии действительно готов поверить во что угодно. Именно поэтому, пока голова совсем не работала, я обратился к тому, во что никогда не верил – нумерологии, когда мне попалась реклама очередной ведьмы.
Я просил о знаке, и он пришел с обнадеживающей фразой вроде «все в твоих руках» и еще несколькими – куда более туманящими мозг. Вообще все было абсолютно светлым… Нужно лишь время и поменьше спешки. Нужно лишь набраться стоического спокойствия, не убиваться по пустякам, ведь в конце концов (если верить цифрам) это приведет к счастью с Ней.
Я ждал совершенно не этого.
И что мне теперь с этим делать?
Рефрен
В эту минуту мне казалось, что происходит какой-то переломный момент, словно я стою перед двумя лестницами и, когда выберу одну, вторая исчезнет и пути назад не будет.
Одна, довольно короткая, ведет к свободе и спокойствию, но на каждой ступеньке, словно на пути через матырства, испытания: окончательная утрата надежды, преодоление жалости к чувству, уход в себя, закрытие ото всего с целью задушить, раздавить, разрезать, выпотрошить чувство – чтобы день был свободен от мыслей о Ней, чтобы руки не тянулись написать Ей, дабы затеять диалог на половину, а то и на весь день, чтобы в Ее присутствии не била дрожь, чтобы желание коснуться превратилось в простой жест и не более того, чтобы не хотелось постоянно смотреть на нее, чтобы в груди был только холод и ничего больше:
(Отпускай) Чужие голоса
Из памяти слова
Которые нельзя никому сказать
Глаза сменили тон
Ты отпусти ладонь
Мой дом теперь закроется навсегда1
Вторая лестница, – такая длинная, что и конца не видно, – тоже полна испытаний, подчас даже более сложных: терпение, надежда, вера, – часто ничем не обоснованные и потому гнетущие – тяга посмотреть, даже если Она сидит рядом и молчит, даже если она сидит ко мне спиной и приходится смотреть в затылок, мысленные картины героического самопожертвования, постоянные перепады между радостью и отчаянием, упорством и желанием опустить руки, чувством, что все в моих руках, и бессилием – но ведь именно эта лестница, такая страшная, но такая манящая, может привести к тому, к чему я так стремлюсь… Да, она может в любой момент провалиться у меня под ногами, да и идти по ней предстоит наощупь, но так или иначе есть шанс дойти по ней до конца и получить единственное, что красит эту помойку, названную жизнью.
А знаешь, всё ещё будет
Южный ветер ещё подует
И весну ещё наколдует
И память перелистает
И встретиться нас заставит
И встретиться нас заставит
И ещё меня на рассвете
Губы твои разбудят2
Может быть, именно сейчас решалась моя дальнейшая жизнь. Может быть, это выбор, влияющий на все, что будет дальше. Из малодушия, неверия и смирения я уже долго топтался около первой лестницы, но при этом все время посматривал на другую – посматривал в страхе, потому что очень боялся снова надеяться, снова падать вниз, ломая руки и ноги, если ничего не выйдет… Боялся терпеть и ждать.
