Edd Jee
Сотворяющая
Фиолетовый всполох, и стало нестерпимо холодно и воздух, казалось, замерз в легких и мужчина закашлялся. Было темно, а кругом были неведомые серые глыбы. Некоторые из них свисали сверху. Глыбы эти были поистине циклопического размера. От нехватки кислорода закружилась голова, и сознание померкло.
Очнулся мужчина от того, что по его коже хлестал колкий ветер, наполненный то ли каплями воды, то ли льдинками. Рассмотреть куда их занесло на этот раз не удавалось, так как невозможно было открыть глаза. Понятно было только что даже этому демону не совладать со стихией. Их носило по ветру как пушинки.
Со следующим всполохом они кувырком влетели в кромешную тьму, где не было вообще никаких ориентиров. И падали куда-то, а демон кричал, хотя больше всего это было похоже на смех.
Они сумели выровнять полет только в следующем мире. А чем это еще могло быть? Если только сумасшествием. Определенно, это именно оно – сумасшествие.
Всполох за всполохом, пейзажи менялись, стирая из памяти то, как выглядит родная Земля.
Глава 2
Снова тот самый сон, долгожданный и ненавистный. Липкий и вязкий как смола, он никак не желал отпустить свою жертву из плена.
Мирра металась по кровати, по скомканной простыне и все никак не могла проснуться. Хороводы красок, запахов и звуков заволокли ее сознание, своей пеленой скрывая глубоко под собой всё, что делает человека человеком, как и всегда было перед пробуждением, таким же долгожданным и ненавистным как и сам сон. На этот раз она проснулась от собственного крика, сквозь сон ворвавшегося в уши. Она кричала от досады. Осознавать, что вновь ошиблась, что это был не он, было неприятно.
Это не было кошмаром – напротив, она ждала эти сновидения. Но всякий раз по пробуждению на нее находило столь сильное отвращение, что начинало казаться, что она никогда больше не посмеет не то, чтобы заснуть, но и даже прилечь. Но через несколько мгновений все проходило, отвращение к себе забывалось и хотелось вновь забраться под одеяло и уснуть, даже если всего на десять минут. Но уснуть поутру никогда не получалось, и потому Мирра всякий раз заставляла себя подняться с кровати задолго до звонка будильника.
Откинув одеяло, Мирра села. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из горла, а сердце, казалось, стучало где-то в животе, и грохотало на всю квартиру, болью отдаваясь в висках. Без сил откинувшись обратно на подушку, она уставилась в потолок. За окнами брезжил рассвет окрашивая комнату в розоватые тона. Этот кошмар всегда приходил под утро, когда грань между явью и сном становилась особенно тонка. Иногда в такие минуты казалось, что в следующий раз она не сумеет вырваться, не сумеет проснуться, и так и умрет наверное в постели. Это пугало, но всякий раз вечером, падая без сил на кровать, она страстно желала вновь это пережить, и боялась, что однажды потеряет тебя в том образе. И на ее счастье, или несчастье, сон этот ей снился все чаще и чаще.
Смысла лежать не было, ведь все равно не уснуть, Мирра неспешно поднялась и не заправляя кровать отправилась в ванную комнату. Только там была возможность немного расслабиться и даже отдохнуть перед рабочим днем, тяжелым от своей давящей пустоты. Густая ароматная пена и шум льющейся воды заполняли гудящую бесплотными мыслями голову. Когда девушка выбралась из ванны, пена уже совсем сошла, а вода остыла.
Завернувшись в халат, Мирра отправилась на кухню. Привычно щелкнула пультом, включая телевизор, и набрала в кофеварку воды. Отыскала в морозящем почти одну только пустоту холодильнике кусок подсохшего сыра и несколько помидоров, в столе – черствый хлеб. Вот и весь завтрак, и то многовато для того, кого от лишней мысли о еде и не только начинает подташнивать.
– Надо бы вечером в супермаркет зайти, – пробормотала Мирра, захлопывая навесной ящик, где кроме пустой пачки от печенья и соли ничего съедобного не было. Даже заварки не было. И кофе заканчивался.
Так продолжалось уже почти год. Иногда дома совсем ничего не оставалось, и тогда она заходила в магазин, порой на второй или третий день, и закупалась так, что приходилось ехать домой на такси, а поднимать все пакеты домой за два раза. И сколь бы ни был велик соблазн купить продуктов только на день два, она знала, что в следующий раз за покупками соберется не скоро. А если купить сразу много, то можно пару недель потом не переживать. Хотя при ее скудном питании продуктов хватало на пару месяцев.
К тому же весь этот год Мирра не обедала на работе. Она никак не могла заставить себя отлучиться от рабочего места надолго. И весь перерыв сидела, будто в трансе, разглядывая свое отражение в мониторе. Девица там с каждым днем становилась все бледнее, а темные круги под глазами были все ярче, скулы – выразительнее.
Налив большую кружку кофе с сахаром, и устроившись на мягком стуле, забравшись на него с ногами, Мирра глянула на часы. Без одной минуты восемь. До работы еще целый час. А идти совсем недалеко.
Едва закончилась заставка новостей, ведущий представился и коротко сообщил о репортажах, составляющих сегодняшний выпуск. В первую очередь напомнили о таинственных похищениях, которые уже целый год терроризируют город, и о том, что нет никаких продвижений в следствии. Уже одиннадцать человек пропали, одиннадцать молодых мужчин. Неизвестно, живы ли они. Нет никаких требований от похитителей, никаких следов, или улик. Не известно даже, кто похищает людей, и сколько всего злоумышленников, хотя частенько это случалось при свидетелях. Пережитый ужас буквально стирал память свидетелей, и никто из них ничего толкового рассказать не мог. Ну не верить же байкам о монстре. Тут ведущий позволил себе короткий смешок, а потом извинился.
Мирра привычно уже при упоминании этого нашумевшего дела, опустила глаза и стала настойчивее жевать безвкусный бутерброд. Ей казалось, что он из бумаги и хотелось выплюнуть его, но в животе настойчиво урчало.
Девушка давно уже заметила, что эти исчезновения совпадают с ночами, наполненными давно уже мучавшими ее кошмарами, с этим одним единственным упорно преследующим ее сном, в котором она умеет летать. И с каждым исчезновением она все больше убеждалась в своей правоте. Может, это какие-то экстрасенсорные способности, и она чувствовала похищение? Считывала какие-нибудь эманации с информационного поля планеты… А подсознание выдавало эту информацию в форме кошмарного сна, в котором она умеет летать, и в котором она похищает молодых мужчин. И все время это оказывался не тот, кого она искала.
Тут она сама себя прервала бормотанием ругательств.
Этот сон приходил к ней все чаще, но он далеко не всегда заканчивался отвращением к себе, как сегодня. Не всегда в ее сне охота проходила успешно, как сегодня… Хотя ведь и сегодня не удачно.
И она опять чертыхнулась.
А значит, если Мирра не обманывается, скоро сообщат об очередном исчезновении, и тогда их будет дюжина. А как же ей хочется ошибиться. Не хочется чувствовать никаких эмоций, пусть даже они приносят блаженство полета и горячность охоты.
Когда она очнулась от тягостных мыслей, на часах уже было без двадцати девять, и чтобы не получить замечание от администратора, а следовательно и штраф, стоило поспешить.
***
Первая половина дня прошла точно так же, как и вчера, и позавчера. Кажется, так было всегда. Но нет. Началось это только лишь около года назад, когда к ним в диспетчерскую на службу поступил Максимилиан – сын самой главной начальницы. Весь этот год он отработал за соседним столом, и весь этот год Мирра не находила себе места из-за не оставляющих ее в покое чувств, которые окрыляли ее, и сковывали крепче любых оков. Только непрестанные звонки отвлекали ее немного, но отвечая на них, она была рассеяна и часто абоненты оставались недовольны.
Уже год прошел, но Мирра с соседом по столу даже и парой фраз не перебросились. Как были незнакомцами, так и остались. Не было бы удивительно предположить, что он до сих пор не знает её имени. А может он даже не узнает ее при случайной встрече на улице.
Лампочка на телефонном аппарате загорелась красным. Наступил обеденный перерыв. Задвигались и заперекатывались компьютерные кресла, захлопали выдвижные ящики столов. Послышались десятки шагов разом.
– Пойдем в столовую, – послышалось над самым ухом.
Мирра вскинула голову. Ветта. Ее настойчивости можно только позавидовать. Уже почти целый год Мирра отказывается, но она все равно каждый день предлагает.
– Нет, спасибо, – ответила девушка. – Я не хочу. Кофе только куплю.
Она поднялась из-за стола, невольно бросив взгляд на Макса, к которому уже успел присоединиться Серж – его закадычный товарищ, взяла сумку и отправилась следом за дружным строем щебечущих девчонок и редкими парнями. В холле у автомата с кофе она остановилась и принялась отсчитывать монетки за двойной эспрессо.
– Купи хоть бутерброд еще что ли, – крикнула Ветта уже из коридора, ведущего в столовую, – или, если хочешь, я принесу тебе булочек твоих любимых, с корицей?
Она остановилась, сотрудники, спешащие на обед, обходили ее и недовольно ворчали, но она лишь отмахивалась от них, как от назойливых мух.
– Нет, не надо, – сказала Мирра, пытаясь улыбнуться. – Не хочу есть.
– Вот не верю, – отозвалась Светка. – Ты же бледная, как мертвяк, почти прозрачная. Одни глаза остались. Может, хоть компота принести? А блинов не хочешь?
– Не беспокойся обо мне, – Мирра махнула рукой и еще раз улыбнулась, но улыбка вышла кривой, – я не хочу. Правда не хочу.
Она уже давно ничего не хотела, ничего вещественного, и тем более ничего съестного. Она, как и всегда, вспомнила о Максе, который за год даже имени ее не запомнил, и к горлу подкатила тошнота. Именно эта навязчивая тошнота и не позволяла ей нормально обедать, да и ужинать тоже. И Ветка права, она так похудела за этот год, что в любые брюки приходится вставлять ремень, а блузки на ней сидят как на вешалке.
Кофе-машина жадно сожрала монетки, а спустя пару минут соизволила выдать небольшой пластмассовый стаканчик с горячей темно-коричневой жидкостью.
Подхватив обжигающий кофе, Мирра поплелась на свое рабочее место. Макс с Сержем тоже пили кофе, но в отличие от Мирры у них были печенье и конфеты. Девушка глянула на пакет со сладостями, стараясь не смотреть на коллег, и тошнотворный комок вновь перехватил дыхание. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, она поспешно юркнула на свое рабочее место и, судорожно выдохнув, устроилась так, чтобы было видно Макса. Немного помешкав, достала дамский романчик, который уже ровно год обитал в ее сумке, и, едва убедившись, что держит книгу не вверх ногами, открыла наугад.
Это был единственный доступный ей способ побыть наедине с дорогим человеком… почти наедине.
Максимилиан, как и всегда, забавно швыркал кофе, отправляя в рот печеньку за печенькой, и рассказывал своему закадычному товарищу, ну, и Мирре заодно, о своих похождениях накануне ночью. Чаще всего его рассказы касались вечеринок и пьянок, но иногда затрагивали и дела сердечные. Хотя о чувствах речь никогда не заходила.
Мирре, как и всегда, от его слов становилось больно, и даже жидкий кофе застревал в горле, что уж говорить о бутерброде, на котором настаивала Ветта. Мирра однажды послушала ее совет и купила в автомате большой бутерброд. Он испортился через пару дней, и когда, вспомнив о нем, Мирра достала его из пакета, третью диспетчерскую пришлось проветривать больше получаса. Больше она так не рисковала.
Вспоминая тот случай, Мирра так задумалась, что не заметила, как коллеги начали возвращаться с обеда. Она очнулась от гомона, шелеста пакетиков и хруста печенья. Мигнув, красная лампочка сменилась на желтую. От полуторачасового перерыва осталось десять минут.
Вторая половина дня прошла точно так же как и первая: звонки с просьбой о помощи, да клацанье клавиш. Рабочее место Мирра покинула последней, ей всегда нравилось наблюдать, как Максимилиан собирается. Сегодня на нем была демисезонная молодежная куртка, тяжелые ботинки и джинсы. Очень необычно для него, ведь его стиль – это классика: туфли, брюки со стрелками, галстук и пальто. И Мирре представлялось, что точно в такой же одежде он ходит по клубам.
На этот раз Мирра очнулась, когда хлопнула дверь в коридор, и она поспешила в раздевалку. Вышла одной из последних, и почти сразу парадную дверь заперли изнутри.
Дома в точности повторилась утренняя процедура. Вновь бутерброд с сыром и помидорами, только вот на завтра ничего не осталось. Даже хлеба. В вечерних новостях, как Мирра и предполагала, рассказывали об очередном исчезновении, точнее, о похищении. На этот раз не обошлось без свидетелей. Молодой человек двадцати девяти лет, высокий, спортивного телосложения, был похищен прямо на глазах своей девушки. Мирра невольно зажмурилась, когда показали его фотографию. Рано утром, еще по темноте, он провожал подругу на вокзал.
– Он кричал, – срывающимся голосом рассказывала молоденькая светловолосая девушка в коротенькой шубке, вытирая слезы. – Он исчез, когда я отвернулась. И что-то черное мелькнуло на асфальте. Я имею в виду тень. Она была большая и жуткая. А потом, когда я выглянула из окна такси, я слышала его крик, пока он не затих в высоте. Я никогда не забуду этого. Что мне делать, господи, что мне делать?
И может быть ей одной бы не поверили, но ее слова подтверждал таксист, который молчаливо кивал, стоя позади нее.
Мирра торопливо переключила на другой канал, но и там было то же самое. По всем каналам одно и то же. Выключив телевизор, она отправилась в ванную, где ей легче всего было ни о чем не думать, когда тишина заполнялась плеском текущей из крана воды. А запах пены для ванны уносил куда-то вдаль.
***
Выйдя из диспетчерской во двор, Макс закурил, дожидаясь Сержа, который что-то не спешил. Может подружку себе решил завести среди коллег?
– Ну, наконец-то! – воскликнул он, подходя ближе, когда закадычный друг появился в дверях. – Ты чего так долго? Кого охмурять собрался?
– Я же не знал, что ты меня ждешь, – отозвался Серж. – Да какие могут быть шашни на работе? Глаза б мои этих цыпочек не видели. Если только Томуру охмурить, чтобы вообще на работу не ходить… Я такси вызывал. У меня вчера машина сдохла, чтоб ее черт побрал. Угнал ее в сервис. Обещали завтра к вечеру сделать, если ничего нового не всплывет.
– Томура слишком роковая женщина для тебя, хотя идея хорошая, – захохотал Макс. – Ну или эту бледную тень охмури, которая рядом с нами сидит.
– Ты что, шутишь?
– Шучу, конечно. К черту такси, – отмахнулся Макс. – Я тебя подвезу. И ты просто обязан пойти со мной. Та цыпочка, с которой я вчера познакомился, намекнула мне, что у них там девичник какой-то. Ну, а какой девичник может быть без мужчин?
– Она что, замуж выходит? – удивился Серж. – Бедный мужик, если его невеста перед свадьбой…
– Да не она, а подружка ее замуж выходит. Ну, так ты с нами? – перебил его Макс.
– Что, прямо сейчас? – Серж оглядел их обоих с ног до головы. – В этом что ли ехать?
– Да нет же, дурень, – хохотнул Макс. – В четверг, часа в два-три ночи. Девицы к тому времени уже разогреются, возжаждут мужского внимания. Да и нам бы не помешало разогреться. В двенадцать?
– Ладно, в четверг в двенадцать, – согласился Серж. – Все равно я ничего не планировал.
– Конечно ты ничего не планировал, ты же знал, что я что-нибудь придумаю.
В этот самый миг из-за угла вывернуло такси и, подъехав к двери, остановилось. Тотчас у Сержа зазвонил телефон с оповещением, что такси подано.
– Давай позже договорим, – начал Серж, махнув таксисту. – Можно созвониться, ну или на работе завтра. Мне еще в магазин надо…
– Да о чем там договариваться? Я за тобой заеду, да и все, – сказал Макс, похлопав Сержа по плечу. – В половине двенадцатого чтобы был готов. И учти, мы должны быть правильными мальчиками. Так что будь в костюме. А я поеду нам еще компаньонов подберу. Поприличнее ребят надо.
– Хорошо, – отозвался Серж и направился к такси, по пути хлопая себя по карманам, видимо припоминая, куда положил телефон и деньги.
– Серж, – окликнул его Макс, уже направляясь к стоянке. – Ты давай выспись сегодня и завтра. А то в четверг некогда будет.
– Ладно, – отозвался Серж.
Дверь автомобиля за товарищем захлопнулась, и такси тотчас уехало, не успел Макс сделать даже пары шагов. Гадая, в какой магазин Серж собрался, что так спешил, он нахмурился, но припомнив, что собирался делать, тотчас повеселел и, насвистывая навязчивый мотивчик, зашагал к автомобилю. Нужно и правда приготовиться к вечеринке: навестить нескольких старых товарищей из универа, прикупить кое что. В общем, дел навалом.
Глава 3
В четверг Макс позвонил Сержу уже в половине десятого. Тот поднял трубку после первого же гудка.
– Давай начнем пораньше? – сходу предложил Макс, едва соединение установилось. – Ну не дожидаться же нам остальных. Карл вообще только в двенадцать освободится. А Мирошка и вовсе соскочил.
– Макс, я знаю тебя уже целый год, и почти каждые выходные мы провели в одной компании. Я уже готов, – ответил Серж. – Ты подъехал?
– Я знаю, что ты знаешь, – захохотал Макс. – Я уже здесь.
Спустившись и выйдя из подъезда, Серж сел на переднее пассажирское сиденье, и машина – огромный внедорожник – сразу же стартовала.
– Кто еще будет, кроме Карла? – спросил он. – И что там с Мирошкой?
– Лекс и Жора, – ответил Макс. – Я договорился, что мы встретимся с ними ближе к трем часам у сквера. Знаешь, там ещё новостройки высоченные?
Серж кивнул и что-то промычал в ответ.
– Вот нам туда. Там такие хаты крутые. Заодно посмотрим, что да как там в том районе. Я как раз себе подумывал квартиру побольше купить. Батя обещал деньжат подкинуть.
– А сейчас мы куда едем? – спросил Серж, обсуждать чужие финансовые вопросы он не любил.
– Развеяться, – ответил Макс. – Размяться, так сказать, перед визитом к девчонкам. В «Трех столбах» сегодня особая программа. Думаешь, я зря велел тебе надеть костюм? Ты же не подумал, что из-за девичника?
– Нет конечно, – хмыкнул Серж. – Для девичника ты скорее бы предложил прийти голым. Так а что с Мирошкой?
– Ха, надо запомнить твою идею. А Мирошка… Помнишь его подружку? Так вот она ему романтический вечер устроила. Походу теряем мы парня. Как бы не пришлось в скорости мальчишник устраивать, – и он громко захохотал.
Вскоре они заехали на парковку у большого торгового комплекса, на верхнем этаже которого недавно открылся новый ночной клуб. У двери перед лифтом, где стояли охранники, висела табличка, сообщающая о сегодняшнем дресс коде. Макс показал контрамарки контролеру, и они с Сержем вошли в лифт, чтобы несколькими часами позже, в изрядном подпитии, спуститься обратно, и отправиться на встречу с товарищами. И уже вместе с ними на девичник.
***
Осознание себя пришло рывками, привычно уже. В этом сне всегда так было. Как же редко это случается, и как же сильно Мирра ждала этого каждую ночь, перед тем, как провалится в сон, пустой и бессмысленный без полета, пусть и не отдавая себе в этом отчета.
Мысль о том, что этот сон – тот самый, тот, который не кошмар, но многим хуже, тлела где-то на самом краешке сознания, заглушаемая желанием почувствовать свою силу, которая была только здесь. Мирре нравилось летать, нравилось чувствовать всю эту безграничную силу, и она наслаждалась каждым мгновением полета, и едва получала возможность взлететь, делала это.
Когда понимание, что это сон, окрепло в сознании, она огляделась, желая понять, где очутилась.
Больше всего это огромное пыльное помещение было похоже на заброшенный завод, откуда уже давно выдрали все оборудование, и даже пооткручивали все крепежи, и от них остались только дыры в полу и стенах. До потолка было не меньше семи метров. Выбитые окна, торчащая из полуразрушенных перекрытий арматура и груды кирпичей. Запах отсыревшей штукатурки и вой ледяного ветра за окнами. И все это было более чем реально для Мирры, и все это выглядело куда эффектнее, чем самая совершенная графика в современных фантастических фильмах. И только лишь красный мерцающий свет, сочащийся сквозь дыру в крыше, да свисающие снизу вверх цепи напоминали, что это все же лишь сновидение.
Навязчивое желание взлететь появилось из ниоткуда. Крохотная незаметная мысль, растущая в геометрической прогрессии. Вскоре она вытеснила все прочие мысли из головы Мирры, даже ту, которая напоминала, что все вокруг не реально. За какие-то мгновения лишившись чего-то, что делало ее человеком, девушка подпрыгнула высоко-высоко и взмыла вверх.
Сначала ей казалось, что она машет руками, и что так и нужно, но потом поняла, что за спиной ее крепкие и надежные крылья. Захотелось обернуться и посмотреть, какие они, но это желание исчезло также быстро, как и появилось – не хотелось тратить на это свое время, его не так уж и много выпадает.
Облетев цех по кругу, крылатая хищница выскользнула в дыру, звякнув устремившимися ввысь цепями.
Бордовый цвет неба и огромное тусклое солнце нисколько не испугали ее, ведь они могли бы испугать лишь человека. А человека не осталось. Несколько мощных взмахов и крылатое существо поднялось выше башни с часами и шпилем, с которого вверх устремлялись остатки проводов.
Кувырок в воздухе, и красный цвет сменился ночной темнотой, небо наполнилось колючими звездами. Мирра просто летела. Неслась без раздумий вперед, наслаждаясь каждым мгновением. Она наслаждалась стремительным полетом высоко над землей, мерными взмахами крыльев, ловящих потоки воздуха. Она выделывала какие-то кульбиты, даже не задумываясь о том, что и как делает.
И как же прекрасна была мысль о том, что у нее есть крылья. Почему они есть только во сне? Это неправильно. Она чувствует, что они – ее неотъемлемая часть. Не только во сне. И горечь от понимания того, что это лишь мечты, остается всегда. Даже когда она здесь, ведь память о том, что это сон остается. Это сковывает. Лишает чего-то важного.
Сложив крылья, девушка камнем понеслась вниз, к расчерченному световыми линиями городу. Гигантская карта родного города закружилась перед глазами, увеличиваясь в размерах. Мирра расправила крылья у самой земли, и толчок воздуха остановил ее. Ей всегда нравилось это чувство, пульсом отдающее в солнечном сплетении. Ощущение свободного падения без страха за свою жизнь, и противоположный ему рывок, крючьями вонзающийся в каждую клеточку тела. А потом была невесомость. Тоже лишь несколько мгновений.
Когда эйфория поутихла, а кровь чуть остыла, Мирра узнала улицу, на которой очутилась.
Именно по этой дороге, упирающейся в сквер, она каждый день ходила на работу. Здесь ей была знакома каждая выбоина на тротуаре, каждое дерево, каждый куст. Как забавно и нереально все это выглядело с высоты фонарных столбов. Здесь, во сне, тоже осень. Все здесь такое же, разве что похоже немного на театральные декорации. Ветер точно так же срывал с замерзших веток пожелтевшие листья и швырял их под ноги спешащим прохожим, редким в столь поздний час.
Ссутулившиеся человечки, кажущиеся безликими, торопливо переставляли ноги, желая поскорее окончить позднюю прогулку, желая поскорее добраться до дома, чтобы спрятаться в своих бетонных коробках от внешнего мира. Город был настолько тих, что казался заброшенными театральными декорациями, а редкие прохожие были словно призраки. Вдохнув влажный, но все еще пыльный городский воздух, Мирра расправила крылья и раскинула руки в стороны. Захотелось закричать, но она сдержалась. Не здесь и не сейчас. Хотя зачем это нужно она не понимала до конца, но следовала своим инстинктам.
Она хотела впитать в себя каждое мгновение пустынной городской ночи, каждое мгновение сна, прислушаться к звукам, чтобы на этот раз суметь… но ее отвлекли веселые пьяные крики и все мысли разом вылетели из головы. Остался только охотничий инстинкт, который в общем-то всегда был где-то рядом – под поверхностью сознания. Пара взмахов и она, сложив крылья, шагнула на головку уличного фонаря и замерла над желтым пятном света, уверенная, что ее не увидят. По улице, далеко впереди, почти у самого сквера шли несколько человек – молодых мужчин. Они громко разговаривают все разом, кричали друг на друга, смеялись, даже кажется что-то пели. Скорее всего, они возвращались после затянувшейся вечеринки.
Неведомо, какому чувству подчиняясь, Мирра взмахнула крыльями и бесшумно полетела следом за ними, нисколько не удивляясь, что умеет так летать. Куда же они идут, и откуда? Кто они? Это было интереснее всего.
И тут она узнала одного из них, это был Макс. Именно он. Наконец-то он. Именно его она искала все это время, когда летала по городу, хоть и не до конца осознавала это. И в тот же миг часть её “я” пожелала немедленно проснуться, зная, чем все это закончится. Малая часть, почти безголосая, та, которая тенью ходит по улицам этого городка днем, неуверенная и никчемная. А нынешняя Мирра ничего этого не хотела знать, и ни о чем не желала думать. Да и не могла.
В мгновение решившись, она за несколько мгновений преодолела отделявшее ее от веселой компании расстояние и попыталась подхватить самого высокого из них под руки, но промахнулась от того, что в самый неподходящий момент он попросту запнулся и едва не растянулся на асфальте.
Зашипев от досады, хищница кувыркнулась в воздухе и приземлилась метрах в десяти перед ними. Потом медленно обернулась и встретилась взглядом с Максом и еще раз убедилась, что это именно он. Внутри тотчас поднялось какое-то огненное чувство. И без того горячая кровь запульсировала в жилах еще быстрее и сильнее. Губы сами растянулись в улыбку. Теперь-то он будет ее, весь без остатка. Навсегда.
Замершие на месте мужчины бросились в рассыпную. Они убегали не оглядываясь и кричали при этом как испуганные дети. Макс, завороженный взглядом неведомой крылатой демоницы побежал самым последним. Но он оглядывался буквально на каждом шагу. Его взгляд был затравленным и Мирре нравилось это. Жертва должна быть испугана. Мирра, азартно улыбаясь, рванула за ним. Догнав за считанные мгновения свою жертву, подхватила мужчину под руки, с небольшим усилием взмахнула крыльями, кончики которых царапнули асфальт, и устремилась ввысь, не обращая внимания на крики, на крики своей жертвы и его опомнившихся товарищей, оставшихся на земле. Она ни на миг не усомнилась в том, что ей будет под силу поднять взрослого человека и унести хоть на край света, ведь он не тяжелее других. И кричали они все точно так же.
И все же Макс в ее руках – это не то же самое, что кто бы то ни было другой. Он ей дорог так, как никто и никогда не был. Она готова была на что угодно, лишь бы он хотя бы посмотрел на нее. И сейчас ей захотелось унестись с самым дорогим для нее человеком куда-нибудь далеко-далеко, туда, где бы они были одни, и чтобы не было там других людей, и уже не возвращаться оттуда. А еще ей хотелось, чтобы и он почувствовал прелесть свободного полета. И ей было наплевать на его друзей, оставшихся далеко позади, и на других редких прохожих, ставших свидетелями ее удачи, ведь это был всего лишь сон. Хотя сейчас об этом думать не хотелось.
Вскоре крики его обезумевших и за мгновение протрезвевших друзей остались далеко позади, как и карта родного города под ногами. Остались слышны только его крики и облака кругом. Макс отчаянно пытался вырваться из объятий Мирры, но все было тщетно, ведь это её сон и все здесь подчиняется только ей. А ей хотелось сжать его так крепко, чтобы за весь прошедший год скопившуюся нежность и страсть показать за один раз. Вскоре Макс перестал сопротивляться, ведь земля осталась далеко внизу. Об этом уже не напоминали даже крохотные огоньки города. Пятно света, обозначавшее город, и то растворилось во тьме.
Сбивчивость течения этого сна всегда поражала Мирру, правда только потом, после того, как она просыпалась и думала об этом. А сейчас она не замечала ничего неестественного. А если и замечала что-то, то была уверена, что так и должно быть. Она будто бы знала, что все именно так, как и должно быть. Проносящиеся далеко внизу пейзажи сменялись подобно картинкам калейдоскопа, как и должны были сменяться. Только что внизу во тьме петляла автомобильная трасса, полотно которой можно было угадать лишь по ползущей веренице редких огоньков автомобилей, а в следующий миг стало светло. Ослепнув на миг, Мирра перевела взгляд на небо и увидела огромное зеленоватое солнце, рядом с ним чуть поменьше еще одно, и еще одно совсем маленькое. Когда она вновь посмотрела вниз, то вместо дороги была бурная река с плывущими по ней обломками льда. А в следующий миг зеленый свет сменился оранжевым, затем желтым. Черное беззвездное небо сменилось дневным, и вновь показались три солнца.
Она не знала, куда летела, даже не задумывалась над этим. Никогда не задумывалась. Для нее всегда важным было только то, что она летит. Но все казалось знакомым, даже три солнца. А еще она знала, что три солнца сменяются тремя не менее диковинными лунами. Их она видела далеко не единожды. И сейчас три солнца над головой значили, что это один и тот же сон, и она всегда прилетала сюда, в свой заповедный мир.
Не раздумывая, Мирра камнем бросилась вниз, заставив всю вселенную кружиться вокруг нее, как вокруг центра мироздания. Только услыхав сдавленный крик своего пленника, она выровняла полет, уже у самой земли. Аккуратно приземлившись на берегу неширокой реки на полянке среди зарослей кустов, она отпустила его и отстранилась и вдруг оробела. Мужчина остался неподвижен словно статуя, он даже по сторонам не смотрел. а вместо этого втянул голову в плечи и ссутулился. Это было так не похоже на Макса. Он так и стоял к Мирре спиной. Это мог быть кто угодно на самом деле, но что-то Мирре подсказывало, что это именно он – ее Макс, а не просто кто-то похожий, хотя нет, не ее… И чувство робости опять накатило на нее, от чего она рассердилась. Ведь это только сон, ее и ничей больше! Здесь все возможно. Даже то, что Макс увидит ее, поймет ее чувства, и ответит на них. Пусть это будет возможно хотя бы во сне.
Мирра шагнула к нему. Один единственный шаг был коротким и неуверенным от осточертевшей уже робости. К тому же ее охватила паника. Это было сравнимо с каким-то неведомым проклятием. С ней такого еще не случалось во сне. Только там, в настоящем мире. Здесь же у нее никогда не возникало сомнений, не было страха. Раньше. Что-то изменилось. Понять бы, что.
Шагнув еще раз, она протянула к Максу руку, и рука эта показалась ей чужой, какой-то слишком большой и шершавой, и будто бесцветной. Стараясь не обращать на это внимания, Мирра сместилась немного в сторону и заглянула в его лицо, в его глаза. Последние сомнения исчезли.
