Edd Jee
Одержимые. Заражение
Глава 7. Лекс предпринимает
Вернувшись из мира грез по столь неприятному поводу, Лекс вздрогнул. И его тотчас прошиб пот – стакан с чаем, которым он видимо решил запить выброс адреналина, он сумел остановить только уже пригубив.
– Тьфу, не хватало тут еще вырубиться рядом с этим. Да я с ним рядом…
Не закончив мысль, Лекс вскочил на ноги, подхватил оба стакана чая со снотворным, и заторопился к проводнице. Когда несколько минут назад он пришел наливать чай, она читала. И скорее всего она собирается делать это всю ночь, или до того, как ее сменят. То есть она будет на посту и не позволит Лексу осуществить свой коварный план.
– Здравствуйте, – промурлыкал он своим самым обаятельным и даже соблазнительным голосом, заглядывая в служебное купе.
С трудом оторвав взгляд от журнала со сканвордами, женщина неопределенных лет и пергидрольной наружности хмуро оглядела Лекса. Оценив все его внешние качества, она несколько смягчила взгляд.
– Что-то не так с чаем? – спросила она, изображая свою самую лучшую улыбку.
– Ему одиноко, – вздохнул Лекс, указывая взглядом на один из стаканов. – И мне. Составьте мне, пожалуйста, компанию, а то мой друг уснул и храпит ужасно. А чай уже налит. И его обязательно нужно выпить.
– Вообще-то не положено, – отозвалась та, смущенно зарумянившись и принимая стакан в знаменитом железном подстаканнике из рук высокого и ладного молодого мужчины с такой обаятельной улыбкой.
Снотворное было сильным и уже спустя пятнадцать минут Лекс вышел из купе, закрыл за собой дверь, а пару секунд спустя запер на ключ. Помедлив мгновение, тряхнул головой, широко улыбнулся и зашагал к своему месту.
Лекс узнал все, что нужно, сделал тоже все, что нужно, и у него оставалось еще достаточно времени, чтобы осуществить все задуманное.
Вернувшись в свое купе, он некоторое время просто нависал над Саней, представляя себе разом и все то, что себе напридумывал этот фрукт, и все то, с чем он столкнется в реальности. В самом ближайшем будущем. Вот и замечательно. Главное подальше от него! И пусть этот балбес найдет свою самую большую любовь и осядет навсегда. Где-нибудь подальше от Лекса.
– Саня, Саня, вставай, – Лекс принялся трясти своего соседа за плечи, – а то опоздаешь! Твой выход. Ну давай же. Твоя судьба решается. Давай, друг.
Саня тотчас вскочил как ошпаренный и почти не открывая глаз заметался по темному купе. А поезд и правда уже замедлял ход. Значит Лекс правильно разобрался в той таблице у проводницы. Скоро будет станция, где поезд остановится буквально на минутку.
– Не суетись, друг, я тебе помогу, – Лекс схватил Саню за плечи и встряхнул, а потом сунул ему в руки куртку, из рукава которой свешивались штаны. – Надевай. Да погоди, штаны сначала вытащи. Вот. Давай. А я пока вещи твои соберу.
Хотя кроме тапочек и пакета с леденцами нечего было собирать.
Путаясь в рукавах и штанинах, не без помощи Лекса, Саня оделся и обулся. Поезд к тому времени стал все сильнее замедлять ход.
– Ты иди-иди, – поторопил Лекс, вешая сумку ему на плечо. – Я твою постель разберу, а белье сдам. Ну с богом.
Подталкивая Саню в спину, Лекс выпроводил его в тамбур.
– Я помогу, – бодро заверил он Саню, глянув на запертую дверь и принялся греметь связкой ключей.
А самому ему оставалось надеяться, что Саня спросонья ничего не заподозрит, увидев в руках Лекса ключи, и не увидев проводницы.
Совсем скоро поезд остановился на темном полустанке. Щелкнув последним замком, Лекс немного суетливо поковырялся в механизме лестницы, пытаясь сообразить, как она откидывается. В какой-то момент он даже испугался, что не сумеет разложить ее вовремя и задумался, не спихнуть ли Саню так, без лестницы. Но нет, сумел.
– Ну давай, друг. Стоянка меньше минуты. Ну давай, иди.
Хлопнув Саню по плечу, Лекс еще раз подтолкнули его вперед. Тот буквально скатился на низенький густо припорошенный снегом перрон и замер истуканчиком. Лекс, глянув на недруга самодовольным взглядом, поспешно закрыл дверь, на случай, если Саня очнется и рванет обратно.
Загудев где-то вдалеке, локомотив тронулся, рывками приводя заиндевевший поезд в движение. Истуканчик Саня медленно уплыл в бок.
А потом Лексу сильно захотелось спать и он не стал себе отказывать в такой приятной малости. А улегшись на заблаговременно растеленную постель, сразу заснул. Встал только утром, причем оно наступило как-то сразу. Поел. Поспал еще пообедал. Еще поспал. Поездка до столицы обернулась бесконечной чередой чревоугодия и переворачивания с боку на бок. Когда Лекс наконец приехал, через сто лет, если судить по ощущениям, его на перроне встретил огромный билборд с улыбающимся Саней. И повествовал он о том, что в указанную дату состоится долгожданный концерт самого популярного исполнителя…
Лекс вздрогнул и проснулся. Стучали колеса, покачивался на ходу поезд. Слышалось совсем рядом чье-то размеренное дыхание. Рядом, но не на соседней полке. Сани не было. Он остался там, в неизвестном городке. И почему Лекс был невнимателен, когда изучал таблицы в купе проводницы? Сейчас-то не зайдешь.
А Саня остался там. Один. И он, насколько успел его узнать Лекс, никогда не бросит свою мечту прославиться. И неизвестно, чего добьется. Без присмотра. Вдруг ему выпадет счастливый случай, и он встретит кого надо, отправится куда надо или еще что, и прославится? Получит первых фанатов. Дальше больше… Нет, это нельзя пускать на самотек. Ни в коем случае нельзя.
Между тем поезд стал понемногу замедлять ход – впереди была еще одна неизвестная Лексу станция. И раз никто собирается выходить, станция эта маленькая.
Решительно выдохнув, Лекс стал собираться. Быстро побросал недоеденное и недопитое в пакет. Обулся. Надел куртку. Достал сумки из-под полки и поспешил к выходу. Когда Лекс отпер дверь и опустил лестницу, перрон уже практически остановился в свете немногочисленных станционных фонарей. А где-то в голове вагона уже раздавался гудок, оповещающий о скором отправлении. Бодро переставляя ноги, Лекс спустился на перрон, бросил сумки под ноги и осмотрелся. Небольшой вокзальчик невнятно светил мутными окнами. Это немного обнадеживало, так как на предыдущей станции даже подобного крохотного намека на жизнь не было. В небе сквозь зимний смог пробивалось несколько самых ярких звезд. Скоро звезд станет больше, и нужно чтобы на небосвод к ним поднялся тот, кто надо, а не кто попало. А чтобы было именно так, нужно за этим процессом проследить. И решительно подхватив сумки, Лекс направился к вокзалу. Вскоре миновал зал ожидания и несколько коридоров, освещенных неживым подрагивающим светом светодиодных ламп, и через заиндевевший тамбурок вышел на привокзальную парковку. Автомобиль с табличкой такси стоял у самых дверей и будто бы ждал именно его.
– То, что нужно, – пробормотал Лекс, зашагав к автомобилю. – Свободен? – Таксист кивнул. – Так вышло, – продолжил Лекс, – что я пропустил свою станцию.
Таксист еще раз кивнул, взглядом показывая, что Лекс может располагаться на заднем сиденьи. Меньше чем через час такси миновало мост над замерзшей рекой. Промелькнувшая за окном стелла поведала название городка, или же поселка: что-то на букву “Н”.
– Отвезите меня в гостиницу. В центре, – попросил Лекс. – Не хочется родственников беспокоить посреди ночи.
Таксист опять кивнул.
Глава 8. Лекс и его попытки устроиться в гостинице
Снег припустил, и за мелькающими в свете фар снежинками сложно было хоть что-то разглядеть.
Городок, название которого Лекс благополучно позабыл уже через минуту после того, как они миновали стелу с его названием, но помнил, что на букву “Н”, был длинным как кишка. И скорее всего растянулся он вдоль реки, через мост над которой они проехали. Редкие огоньки фонарей едва видимые из-за снежной крупы проплывали в окне, убаюкивая Лекса, и он закемарил, и ему даже что-то приснилось.
Он опять сидел в поезде напротив своего соседа, а тот с широченной улыбкой на противной роже заливал ему о своем великом будущем. И Лексу отчего-то казалось, что все это уже и так есть у этого проклятого Сани: стадионы многотысячные с овациями, тиражи дисков многомиллионные, и за границей тоже, фанаток толпы, среди которых были даже мальчики, три бывших жены, у каждой из которых осталось по две квартиры в Москве, и по вилле на далеких островах, и это не считая автотранспорта.
– Ну а чего добился ты, а? – спросил Саня, хлопнув Лекса по плечу, и тот вздрогнул.
И проснулся. И понял, что находится в какой-то темной дыре, а не на вершине Олимпа, и даже не на пути к нему. А впереди маячил неведомый кованый забор, и здание со светящейся вывеской за ним. И только спустя полминуты Лекс вспомнил, что он ехал в такси, а теперь автомобиль от чего-то стоит. Еще полминуты ему потребовалось, чтобы догадаться, что они приехали. А таксист же не спешил помогать своему пассажиру.
Расплатившись с молчаливым таксистом, лица которого так и не увидел, Лекс выбрался из салона, волоча за собой свои сумки, побрякивающие самым необходимым на первое время содержимым. Привычным движением бросив обе сумки под ноги, Лекс расправил плечи и полной грудью вдохнул воздух неведомого городка на букву “Н”. Ночной и морозный. Очень морозный, даже дыхание перехватило. Возможно именно от этого Лексу стало жутковато.
Сдав назад, такси взвизгнуло прокрутившимся на гололеде колесом, и умчалось куда-то в слегка подсвеченный фонарями плотный смог, украшенный снегопадом. Но Лекс едва ли обратил на это внимание – то, что сослужило свою службу более недостойно его внимания.
Легко подхватив обе отнюдь не пустые сумки, Лекс бодро шагнул к воротам, подошел к ним вплотную и… и понял, что они заперты на огромный навесной замок. Левый глаз против воли скосился туда, где несколько секунд назад скрылось такси, потом обшарил всю улицу, до ужаса пустую. Но уже в следующий момент правый глаз Лекса обшаривал ворота, а в частности столбы, на предмет наличия домофона. Лекс знал, что он умный, но не догадывался, что настолько, ведь ему мысль про домофон пришла в голову почти в тот же миг, когда он задался вопросом, как попасть в гостиницу ночью, когда ворота заперты. Хозяина гостиницы, по всей видимости, подобная идея не посетила за все десять лет работы сего заведения. Хотя с другой стороны это не Лекс является отельером, а тот самый недогадливый хозяин.
Мысль о том, что чтобы открыли, надо постучать, раз позвонить некуда, в умную голову Лекса не приходила, так как мало того, что ворота были из сваренных фигурными завитушками труб сечением двадцать на сорок, как и весь забор, то есть не особо располагали к громкому стуку, так еще и здание гостиницы, приветливо мигающее красивой вывеской, находилась не менее чем в двухстах метрах в глубине территории, да еще и за кустами, пусть и прозрачными в зимнюю пору.
Следующая мысль, которая посетила умную голову была о том, что можно переждать до утра в каком-нибудь круглосуточном заведении поблизости. Лекс отстранился от решетки ворот и медленно совершил полный оборот вокруг своей оси. Едва обозначившаяся от очередной всерхгениальной мысли улыбка медленно погасла. Захотелось совершить второй и третий, и четвертый обороты, надеясь, что тогда что-нибудь изменится. Но ничего не изменилось бы, ведь попросту нечему было меняться, по крайней мере в обозримом пространстве, кроме разве что гостиницы за надежным трехметровым, по прикидке Лекса, забором, и вереницы фонарей, плавно заворачивающих куда-то в сторону. С другой стороны от вереницы просто ничего не было. Вариант с тем, чтобы поискать другую гостиницу отпал сам собой. Если она и была где-то в этом городе, то вряд ли поблизости. А искать ее наобум в такой мороз может закончиться одним обледенелым индивидом в сугробе.
Между тем по телу Лекса пробежал холодок, и отнюдь не от страха, если только это не страх замерзнуть насмерть, да еще и черти где. Кусачий морозец забрался под слишком легкую куртку, и даже начал проникать в ботинки. Лекс был одет достаточно тепло, но на прогулку на сорокоградусном морозе он не рассчитывал, так как собирался переехать в куда более теплые края.
Медленно повернувшись обратно к воротам, он в сердцах схватился за прутья и принялся трясти откатную, судя по строению, воротину. И почти сразу пожалел об этом, так как был без перчаток. И без того замерзшие руки и вовсе заледенели. Припомнив с два десятка разнообразных нецензурных слов, Лекс затолкал руки в карманы и старательно ссутулился, чтобы прикрыть уши воротником. Да-да. Он был и без шапки. Вообще-то шапка у него имелась, и даже шарф был, с перчатками ему под цвет, но где-то на дне одной из сумок, а рыться сейчас в поисках всего этого не хотелось. Вообще не хотелось доставать руки из карманов, или еще как-то шевелиться. Но надо было. Все же замерзнуть в движении куда сложнее, чем без.
Встряхнувшись, Лекс наигранно бодро вынул из внутреннего кармана телефон, убедился, что в этой параллельной реальности неведомо где затерянного городка на букву “Н” имеется хороший сотовый сигнал, и принялся сначала искать в телефоне приложение с картой, чтобы выяснить номер телефона этой гостиницы, чтобы позвонить туда, или же отыскать другую ближайшую гостиницу, и уже туда звонить, а потом и идти.
Затем он пытался вспомнить, как включить геолокацию, отключенную сегодня днем, точнее уже накануне для экономии заряда при столь длительном путешествии поездом, которое предполагалось. Без нее он вряд ли смог бы найти, где находится – не обшаривать же всю местность вдоль железной дороги, до этого прикинув, сколько они могли проехать за прошедшее время. Еще бы сообразить, сколько прошло. Потом не особо охотно карта загружалась, но все же загружалась.
Городок и правда больше всего походил на висящую на гвозде кишку, а рядом располагалась еще одна кишка, изображающая реку. Синяя точка, указывающая на местоположение Лекса несколько раз перепрыгнула с одного места на другое, пока прогрузилось все, что нужно. И вот она, наконец, оказалась перед большим прямоугольником не особо прямоугольной формы. Прямоугольник поменьше более правильной формы был подписан как “Гостиница “Неведомая”. То же самое значилось и на вывеске, которую из-за кустов было сложно разглядеть.
– Ну, наконец-то, – буркнул Лекс, заледеневшими пальцами передвигая карту, пытаясь увеличить масштаб, чтобы суметь ткнуть на прямоугольник здания, надеясь тем самым вызвать справку с информацией по этой самой злосчастной гостинице, чтобы ее черт побрал. – Не могли название для гостиницы получше придумать? Вот спросят у меня, где ты был, и что мне отвечать? Неведомо где?
Лексу, благополучно позабывшему название городка меньше чем через минуту сложно было сопоставить названия города и гостиницы, а понять, что название “Неведомово” и “Неведомая” вполне дополняют друг друга. Да и не на ровном месте они возникли.
Глава 9. Лекс свернул не туда
Смартфон в голых замерзающих руках все больше леденел и даже казалось, что если он упадет, то не просто разобьется, но непременно вдребезги на тысячи крохотных осколков, которые разлетятся по ветру, и могут даже попасть кому-нибудь в глаз или в сердце.
– Что же так холодно-то? – в сердцах, но не особо громко, восклицал Лекс.
Впрочем он, как коренной житель этого же самого региона, хотя может быть и уже не этого, а то мало ли куда его занесло, знал, что в предутренние часы только так и бывает. А на рассвете будет еще холоднее. Если он конечно до рассвета доживет.
Раза с третьего удалось ткнуть на нужный квадратик на карте так, чтобы справка активировалась. И она даже начала открываться и… экран, мигнув на прощание, погас. И Лекс даже не нашел слов, чтобы достойно выругаться. Вместо этого, благо голова-то у него была умная, он привычным движением скинул сумки наземь, присел рядом с ними, расстегнул одну из них и погрузился в безразмерные ее внутренности. Павербанк должен был быть где-то здесь. Нет ну то есть он там есть, но вот где именно, припомнить не удавалось.
Пару раз он натолкнулся на свою шапку и, чтобы она больше не мешалась, нацепил на голову, о чем в общем-то и не пожалел. Шарф знатно перепутался со штанами и проводами. Перчатка все время попадалась одна и та же – левая, и Лекс даже уверился, что они обе у него левые. Может и руки обе левые. Павербанк не попадался. неужели в другой сумке? Хотя почему нет. И Лекс с вдвое большим остервенением принялся перетряхивать вторую сумку, но примерно с тем же результатом. Нашел только правую перчатку. Правда она была другого фасона, и цвет значительно отличался. Вскоре Лекс начал рычать, и чем дальше, тем громче, зато ему стало почти тепло, правда местами. Щеки к примеру горели. Хотя может это уже обморожение начиналось.
Когда ныне столь необходимый агрегат отыскался засунутым в тапочки, Лекс тотчас повеселел, а рычание перешло в негромкое и очень даже музыкальное мурлыканье себе под нос. Правда скоро оно перешло обратно в рычание, так как нужный проводок не отыскивался. Зато стало даже жарко, правда тоже местами. Проводок вскоре все же нашелся. В другой сумке в носках. И вот Лекс воткнул все куда надо, нажал на кнопочку запуска телефона и… ничего. Нажал еще,и еще, и еще. Едва сдержался, чтобы не зашвырнуть телефон в неприятного вида сугроб. Телефон у него был единственный, и деньги на новый тратить не хотелось – этот-то только сегодня, точнее уже вчера утром купил, такой, чтобы первое время с помощью него можно было записывать видео, чтобы потом выкладывать во все свои соцсети и на все свои каналы.
Вот и сейчас ему захотелось записать коротенький видос и выложить его, или даже включить стрим. И он даже сам для себя забормотал приветствия, с которых начинал любую запись. В процессе гипотетического общения с поклонниками Лекс пришел к одному интересному умозаключению:
– Представляете, – бормотал он немного истерично, – здесь, в этой дыре, в этом городе “Эн” нет ни единой души в… а сколько сейчас, кажется три часа утра. Ну подумаешь, три часа утра, но почему никого нет на улице? Городок как будто вымер. Ну подумаешь, зима и ночь. Так еще и дубак такой, что у меня даже телефон замерз и вырубился. Ай, блин! – и он схватился за голову и точно выдрал бы пару клоков волос, если бы не был в шапке.
Последняя фраза была не для зрителей, даже если они лишь гипотетические в данный момент. Со зрителями он всегда общался культурно, а вот с одним придурком, которого частенько видел в зеркале, иногда позволял себе нецензурщину.
Пару минут спустя, немного даже вновь замерзнув, Лекс выпрямился и свежим взглядом оглядел не внушающие оптимизма окрестности. Было все так же темно и пусто, разве что в воздухе стал чувствоваться запах угольной котельной. Тяжело вздохнув, Лекс принялся складывать выложенные при поисках вещи в сумки, потом поднял их и даже умудрился повесить на одно плечо.
– Ну что ж, дорогие зрители, – продолжил он свой гипотетический разговор с фанатами, в который уже раз поворачиваясь к воротам, – придется лезть через забор. О, это будет эпическое видео, ваш Лекс лезет через забор. Но я могу. Я такой. Но на всякий случай запомните этот момент. Вряд ли что-либо подобное когда-нибудь повторится, потому что больше я в подобную дыру, даже на какую-нибудь другую букву, ни ногой. Если только за миллион… да хотя бы рублей. Но чтобы сразу в руки.
Решительно шагнув вперед, он вцепился в прутья и подергал их, проверяя, насколько забор крепкий. Ворота, а он схватился именно за них, заходили ходуном. Однако, не смотря на блеск надежды в глазах Лекса, падать они не собирались. Ни с первой, ни со второй и последующих попыток.
Еще раз тяжело вздохнув, Лекс отступил на пару шагов и критическим взглядом осмотрел весь забор. Что ж, за счет кирпичного цоколя, на который можно встать ногами, забор был пониже ворот. Да и перекладины там располагались ближе друг к другу. Очень будет удобно наступать на них.
– Ну что ж, вы включили запись? – продолжая незаписанный разговор с подписчиками и прочими зрителями, Лекс, тяжело шагая через наметенный дворниками сугроб, направился к забору. – Если не включили, то включайте скорее, ибо это никогда не повторится, даже за миллион, даже если куда более увесистой валютой, чем наша.
Добравшись до забора, там, где тот был ниже всего, Лекс вцепился в прутья и поднялся на цоколь. Сумки отчего-то сразу стали мешаться, да и весить будто бы стали вдвое больше. Лекс замер на мгновение, задумавшись, не перекинуть ли их через забор. Налегке-то перелезть будет всяко проще.
– Дяденька, а дайте закурить, – послышался писклявый надтреснутый голосок.
– Слышь, братан, дай, ага? – второй голос был хриплым, будто его обладатель не особо часто им пользовался.
Лекс, продолжая попытки забраться на забор, наконец осознал, что он это и правда услышал, замер и повернулся. На фоне заснеженной освещенной светом фонарей дороги он увидел несколько темных человеческих силуэтов. А так же уловил запах спиртного и еще чего-то не особо приятного.
– Вы бы шли, куда шли, – буркнул он, отворачиваясь и пытаясь, не смотря на куртку и многочисленные подштанники повыше задрать ногу, чтобы поставить ее на перекладину.
Отчего-то сейчас казалось, что эта чертова перекладина располагается слишком высоко.
– Дяденька, а ты чего такой борзый? – завозмущался писклявый надтреснутый голосок.
– Слышь, братан, а ты ничего не попутал? – хриплый голос тоже возмутился.
Лекс, даже не оборачиваясь, только хотел было более цветасто объяснить этим товарищам, куда именно им надо уйти, как вдруг ощутил невесомость. И неведомая сила притяжения поволокла его прочь от забора, за который он тщетно пытался ухватиться покрепче. Мгновение спустя Лекс оказался на притоптанном снегу тротуара, а над ним маячили все те же тени. Лекс даже расслышал пьяные смешки, и рассмотрел сверкающие под капюшонами глаза.
– Ну ты, слышь, кент, чего-то вообще не этого, – этот голос Лекс услышал впервые и он казался ему каким-то помятым. – Я тебя сейчас научу этой, как ее там? О! Вежливости.
Он приподнял своего нерадивого ученика за грудки. В лицо Лексу дохнуло даже не перегаром, а будто бы умершими дважды пьяными мертвяками.
