Е. Розенблюм
Сказки Патика-Эмпатика
10. Рассеянный дельфинёнок
Недолго совещались звери и птицы, ведь, несмотря на пакости, которые делали им некоторые пиявища, они знали, что бывают среди них и добрые особи, а потому очень хотели помочь их детёнышам. Звери и птицы считали, что то, что у пиявищат даже не было выбора, какой мир, настоящий или виртуальный, выбрать, и их с малолетства приучили к деградосочкам – ужасно несправедливо.
– Решено, мы попросим Солнечный Ветер уговорить Солнце устроить магнитную бурю. Но не забывайте, что этот период будет очень опасен для тех из нас, кто пользуется магнитной навигацией, ведь магнитное поле Земли будет полностью искорёжено. Нам придётся научиться игнорировать своё магнитное чувство и жить так, словно его у нас вовсе нет.
– А как же мы будем без него путешествовать? – спросил китёнок.
– Для этого придётся использовать другие чувства, например зрение и слух.
– Я боюсь, – заплакал дельфинёнок.
– Чего, малыш?
– Я всегда всё путаю: право с левом, верх с низом, север с югом, запад с востоком. Я непременно перепутаю зрение и магнитную навигацию и заблужусь. Без моего врожденного компаса меня обязательно выбросит на берег.
– Не переживай, дружок, главное, держись поближе к маме, и всё будет хорошо.
– Я и маму всё время теряю, – ещё горше заплакал тот.
– Это и вправду очень рассеянный дельфин, – подтвердили его родственники, – но мы будем следить, чтобы с ним ничего не случилось.
– Не забудьте, – сказали звери и птицы и разбежались-разлетелись по домам.
11. Великая Магнитная Буря
И вот наступила эпоха Великой Магнитной Бури. Солнце активизировалось, и триллионы заряженных частиц стремглав вылетели из него и полетели прямиком на Землю, чтобы нарушить её магнитное поле и запутать все электромагнитные волны. Светящиеся деградосочки стали мигать и барахлить, а потом и вовсе погасли. Пиявищата заревели, как раненые звери, их родители забегали по различным мастерам и магазинам, чтобы вернуть всё на круги своя, однако ни новые, ни старые деградосочки, конечно же, не загорались.
Весь день все бегали и суетились, как угорелые, не останавливаясь ни на минуту, но к вечеру совершенно выбились из сил и на минутку присели передохнуть. Тогда-то дети и родители, наконец, случайно посмотрели друг на друга. Ну и видок у каждого из них! Волосы всклокочены, язык на плече – обхохочешься! А как они весь день гонялись за деградосочками? Как настоящие дуралеи! Это было настолько нелепо, что все расхохотались.
Они смеялись и смеялись и всё никак не могли остановиться. То ли им в рот попала смешинка, то ли в него залетели какие-то ну очень игривые солнечные частицы, а может их нервная система просто, наконец-то, пробудилась и осознала, как абсурдна гонка за деградосочками. Веселье никак не прекращалось: весь вечер семьи пели песни, шутили, болтали и с удивлением открывали для себя, как, оказывается, радостно, интересно и чудесно быть вместе! Перед сном родители даже уселись у кроватей детей и сами стали рассказывать им сказки на ночь.
Никогда ещё у детей не было такого приятного вечера, и от счастья они стали обнимать и целовать своих родителей. А такого – никогда не случалось в жизни родителей, ведь их чада с малолетства держали в руках деградосочки и были заняты ими с утра до ночи. Сердца родителей растаяли, и в их головы пришла небывалая мысль:
– А что, если завтра не бежать на работу, а просто остаться на весь день с детьми? Ведь они такие милые: так сладко улыбаются, так весело хохочут, так нежно поют и так крепко обнимают! Быть с ними гораздо интереснее, чем гнаться весь день за деньгами. Зачем мы вообще ходим на эту работу? Чтобы получить деньги и купить деградосочки? Но ведь, всё равно, ни новые, ни старые дощечки больше не включаются. Да и зачем они вообще нужны? Дети с таким интересом слушали наши сказки и даже сказали, что они понравились им гораздо больше, чем деграсказки из деградосочек. А что, если завтра взять ребят на природу и всё-всё им по-настоящему показать? Ведь они никогда не смотрели ни на что кроме деградосочек. Наверняка им понравится!
12. На природе
На следующий день все семьи отправились на природу. Удивлению детей не было предела, их радовало и восхищало всё: и ручьи, и озёра, и деревья, и птицы, а больше всего – то, что они весь день могут быть со своими родителями. Болтать с ними и хохотать, обнимать их и целовать, смотреть в их глаза, а попадать – в сердца.
Семьи гуляли по лугам и полям, по рощам и лесам, а под вечер вышли к берегу моря. Он был прекрасен: белые ракушки шуршали под ногами, волны безмятежно разбивались о берег, солнечная дорожка заманчиво блестела на воде. Родители неторопливо шли по берегу и любовались закатом, но дети не могли устоять на месте и скакали, как заводные, а потом и вовсе убежали далеко вперёд, где и наткнулись на какую-то большую и им неизвестную вещь, что одиноко лежала на берегу.
– Что это такое? – заинтересовались они и остановились. – Совершенно непонятная штука! Живая – не живая, добрая – злая, опасная – дружелюбная? И почему она так странно дёргается? И что за звуки издаёт?
Дети очень хотели понять и изучить невиданный ими объект и начали настоящее исследование: они приглядывались и прислушивались, ощупывали и поглаживали, и даже понюхали и полизали неизвестную штуковину. Впервые в жизни они делали что-то самостоятельно и по собственной инициативе, и их нервная система так обрадовалась непростой задаче, что с наслаждением начала выпускать новые отростки, которые устанавливали друг с другом крепкие связи-синапсы.
Долго наблюдали ребята за непонятным предметом, они полностью сосредоточились на нём с намерением познать и понять его во что бы то ни стало, и тогда в их головах родилось озарение, а в сердцах проснулась эмпатия:
– Оно же живое!
– Оно же страдает!
– Оно же просит о помощи!
– Да ему же плохо здесь на берегу!
– Его выбросило из моря, и оно хочет вернуться назад!
– Ему нужно помочь! – осознали дети и стали вместе тащить к морю заблудившегося дельфинёнка, выброшенного на берег Великой Магнитной Бурей. Это было очень непросто, но зато, когда того удалось вернуть в родную стихию, ребята испытали ни с чем несравнимую радость и поняли, что нет ничего прекраснее, чем помогать другим, и именно этим им и хотелось бы заниматься больше всего на свете.
О том, почему семечко не хотело прорастать
Пролог
Стояла осень, воздух дрожал от холода и ветра, и казалось, что весь лес затаился и чего-то ждёт. Лишь Патик-Эмпатик был здесь и сейчас: сидел под деревом и созерцал облака. Те переплывали из одного образа в другой, напоминая то гиену, то ворону, то принцессу, то дракона, то листопад, то журчание ручья.
"Неужели и я непрестанно изменяюсь?" – вдруг подумал он. Патик всмотрелся в птиц, летящих на юг, и вспомнил, что всего несколько месяцев назад видел их яйцами, лежащими в гнезде. Он перевёл взгляд на пробегавшего неподалёку молодого лиса и не мог поверить, что ещё весной тот был беспомощным малышом, с которым можно было беспечно играть весь день. А ведь смотри-ка, сейчас к нему и не подступишься.
– Интересно, замечают ли остальные, что изменяются? Осознают ли, что они уже вовсе и не они и больше никогда не вернутся к себе прежним, даже если очень захотят?
Патик лёг на траву и задумался: "А меняются ли деревья? На первый взгляд, кажется, что да: они растут, цветут, плодоносят и затихают на зиму, но ведь весной всё повторяется снова, и они возвращаются к себе прежним".
– Деревья, дорогие! Как вам удаётся одновременно и меняться, и оставаться собой? – мысленно спросил он.
– Всё дело в осознанности, – прошелестел лесной орех, под которым прилёг Патик, – хотя, конечно, и у нас бывают минуты сомнений и растерянности. Хочешь, я расскажу тебе, как родился мой дедушка?
– Очень, – ответил Патик, и дерево прошумело ему рассказ
О треснувшей скорлупе
Однажды, в один замечательный день, когда лес был просто переполнен радостью фотосинтезирующих листьев, восторгом распускающихся цветов и счастьем созревающих плодов, в лесу раздался горький плач. Это было настолько неожиданно, что деревья приостановили течение сока в стволах и испускание аромата в цветах и зашумели:
– Что случилось?
– Кто плачет?
– Где?
– Почему?
– Плач во время цветения цветов?
– Плач во время созревания плодов?
– Разве такое возможно?
Лесные деревья волновались и передавали друг другу это невероятное сообщение через свою подземную сеть с просьбой ко всем найти бедняжку и помочь. И вот ближе к вечеру молодая поросль наконец-то установила, что в земле у опушки лежало маленькое семечко, которое и рыдало всё это время.
***
– Семечко, маленькое, почему ты плачешь? – спросила молодая поросль.
– В мою скорлупу проникла вода и разрушила её.
– Да это же просто чудесно! Ведь это значит, что ты скоро прорастёшь!
– Я не хочу прорастать. Я хочу, чтобы мне всегда было темно и сухо, как раньше, когда я было в скорлупе.
– Глупыш, прорастать – так интересно!
– Я не желаю прорастать. Я хочу вернуться к себе прежнему и никогда не меняться.
– Послушай, дружок, я тоже когда-то была маленьким семенем и совсем не хотела прорастать. Но вот, это случилось, я стала лесной порослью и, поверь, ничуть об этом не жалею! Знаешь, как приятно фотосинтезировать, находить подземные воды и разрастаться во все стороны?
– А что толку? Только разрастёшься, придут лоси или зайцы и обглодают тебя под корешок.
– Как? – удивилась молодая поросль и примолкла.
– Не бойся, никто меня не обглодал, – сказало поросли невысокое деревце, что росло неподалёку. – А ты не горюй о своей треснувшей скорлупе, – обратилось оно к семечку. – Знаешь, как весело тянуться ввысь, соревнуясь с другими подростками, кто быстрей и выше? Совсем недавно рядом со мной освободилось немного пространства. Ты не представляешь, какое это наслаждение, вдруг получить такое количество солнца! Не знаю, испытаю ли я такое же счастье снова, но даже если и нет, поверь, что эти волшебные минуты стоили того.
– А что толку от твоего безумного роста? – ответило семя. – Ещё немного подрастёшь – придут и пустят тебя на хворост для костра.
– Как для костра? За что? – испугалось деревце и затихло в раздумьях.
– Никто не пускал меня на дрова, – вмешался молодой клён. – Посмотрите на меня: я строен, высок и силён.
– Ну и что? Не сегодня – завтра придут и срубят тебя под корешок, а из твоего прекрасного ствола сделают какую-нибудь бессмысленную ерунду: стол, дом, или, вообще, кошмар – бумагу.
– Не слушайте вы его, – сказала пушистая липа. – Никто меня не глодал, не жёг и не рубил, а скоро случится невероятное чудо – я впервые зацвету. Мне кажется, что прекраснее этого нет ничего на свете! Только представьте: ваши цветы излучают нежнейший аромат, и все птицы и насекомые леса слетаются к ним, чтобы наполниться их красотой и испить нектар. Даже не верится, что совсем скоро я смогу раздавать счастье своего цветения всем вокруг!
– А смысл? Ты будешь стараться для всех и вся, а потом придут какие-нибудь людишки, посрывают твои цветочки, понюхают и выбросят, так ничего и не поняв в смысле твоего цветения, – пробурчало семя.
– Как посрывают? Зачем? Цветы нельзя срывать, они же выражение моей сущности! Кто же этого не знает? – запротестовала липа и заплакала.
– Не плачь, липушка, никто не срывал мои цветы, – вмешалась лесная яблоня. – Наоборот, все наслаждались и любовались ими, а теперь на мне завязались плоды, внутри которых развиваются семена с зародышами. Я безустанно питаю их, солнце помогает им созревать, ветер укачивает их на ночь, а мне – нашептывает, как удивительно похожи мои зародыши на меня и как, в то же самое время, уникальны. Поверьте мне, плодоносить – это удивительное ощущение, и я всё никак не могу поверить, что можно быть ещё счастливее, чем в пору цветения.
– Правда? – спросили молодые деревья.
– Конечно, ведь во время плодоношения корни начинают разрастаться в невиданные дали, впитывая всю мудрость земли. И тогда ты достигаешь абсолютной нирваны и просто наполняешь свои зародыши знанием и любовью, которые останутся с ними навсегда.
– Навсегда? Жди-жди. Скоро созреют твои плоды, их сорвут лесные твари, съедят, а косточки разбросают куда попало, – снова проворчало семя.
– Конечно, съедят. Конечно, разбросают, – засмеялась яблоня. – Кого-то ветер занесёт на бесплодные скалы, а кого-то – в солёные моря, но кто-то обязательно упадёт на плодородную почву и прорастёт. Сейчас или позже, не важно, но он будет тянуться к солнцу, непрестанно изменяться, радоваться жизни сам и радовать других.
– А если я не хочу прорастать, тянуться к солнцу, цвести и радовать других? – опять захныкало семечко. – Что, если я просто хочу сидеть одно в темноте и сухости своей скорлупы?
– Ты действительно этого хочешь?
– Да.
– Где твоя скорлупа?
– Её разрушила вода.
– Ты ответило на свой вопрос. Скорлупы больше нет, её не вернёшь, а потому ты больше не можешь оставаться семенем. Твоя жизнь изменилась навсегда, и это факт, который никак не изменить.
– Что же делать?
– Вариантов немного: можно бесконечно ныть и жаловаться, сожалея о треснувшей скорлупе, которую давно разрушили грибки и бактерии, а можно радоваться жизни самому и радовать других.
– А что, если радоваться не получается?
– Тогда иди по пути знания: познавай себя и этот мир сам и помогай другим достичь осознанности бытия.
Семя задумалось и… проклюнулось над землей. Его не стало, но вместо него над землёй появился нежнейший зелёный росток, рождение которого радостно поприветствовал весь лес.
