Дэвид Болдаччи Невинная

Глава 39

Поехав к дому, Роби припарковался, не доезжая квартала, и сделал заход с тыла. Поднялся на грузовом лифте, вышел, провел в коридоре основательную рекогносцировку, а затем двинулся вперед.

И буквально наткнулся на Энни Ламберт, выходившую из квартиры с велосипедом. На ней была черная юбка, розовый анорак, лосины, теннисные туфли и рюкзак на плече.

– Припозднились на работу? – подходя, поинтересовался Роби.

Она обернулась, поначалу испугавшись, но потом улыбнулась:

– Визит к врачу. Даже сотрудникам Белого дома приходится их совершать.

– Ничего серьезного?

– Нет, просто плановое посещение.

– Значит, это вы доводите страну до ручки? – Он улыбнулся.

– Оппозиция всегда ответит на это грандиозным «да». Но я считаю, что мы справляемся. Времена трудные. Масса проблем. А вы как? Справляетесь?

– Замечательно.

Если Энни и заметила повязку, топорщащуюся под пиджаком, или помятую одежду, то не упомянула об этом.

– Всё еще настроены как-нибудь выпить? – спросил Роби, сам изумившись собственному вопросу.

«На этой неделе я узнаю́ о себе массу нового», – подумал он.

– Разумеется. Как вам нынче вечером? Вы сказали, что лучше пораньше.

– А президент вас отпустит?

– Думаю, отпустит, – она расплылась в улыбке. – Скажем, часиков в восемь? В баре отеля «Даблъю» на крыше? Виды оттуда великолепные.

– Там и увидимся.

Она удалилась вместе со своим велосипедом, а Роби направился к своей квартире, сам не понимая, зачем это сделал. Но обещал – и будет там в восемь. Обычно во время работы отвлекающие факторы ему не по душе. Но вот этому он почему-то обрадовался.

У себя в квартире Уилл дотошно проверил ловушки для чужаков, хоть и складывалось впечатление, что его агентство без труда их обходит. Все выглядело как прежде. Они могли нашпиговать квартиру жучками, но делать отсюда какие бы то ни было звонки Роби и не намеревался. В каком-то смысле дома он в западне. Уилл переоделся в свежее и собрал небольшую сумку с вещами, которые могут понадобиться, если он не будет появляться здесь какое-то время.

Испытав острое желание проверить, как там Джули, настучал коротенькое сообщение, спрашивая, всё ли у нее в порядке.

СМС пришла через несколько секунд:Зайдите.

Роби задами пробрался до ее квартиры и поднялся на лифте. Высматривал признаки присутствия сил безопасности Синего, но не высмотрел ни малейшего следа. Может, оно и к лучшему, подумал он.

Может.

Джули отперла дверь лишь после того, как посмотрела на него через глазок. Потешил Уилла и звук выключения сигнализации.

Он закрыл и запер за собой дверь.

– Итак, вы толковали с велокралей, – констатировала девочка.

– Что?

– Мощная штуковина, – Джули указала на телескоп. – Отлично работает и днем и ночью.

– Ага; ну, так и предполагается. Но я не хочу, чтобы ты с его помощью подглядывала за людьми.

– Я просто оглядываю свой периметр, как вы мне и приказали вчера вечером.

– Лады. Пожалуй, я этого заслужил.

– Значит, ваша вторая квартира – через улицу?

– Ага.

– Нормальные люди предпочитают раскидывать свое жилье подальше. Знаете, Париж, Лондон, Гонконг…

– Я не нормальный.

– Ага, это я и сама поняла. Так что же вы узнали? Я смотрела телик. Смахивает на то, что вчера вечером там была настоящая линия фронта. Вам повезло, что вас не убили. Во всяком случае, я предполагаю, что подстрелили вас как раз там. Вы так и не сказали мне ни слова про свою руку.

– Без удачи никогда не обходится, – невразумительно ответил Роби.

– У них есть какие-нибудь ниточки?

– Со мной ими не делились.

– И как работа с ФБР?

– Работает.

– Она симпатичная.

– Кто?

– Агент Вэнс. Она была по телику, говорила с репортерами. Вас не упоминала.

– Это хорошо.

– Где вы переночевали? Я знаю, что не через дорогу, – Джули указала на телескоп.

– Спал, – отрезал он. – Больше ничего тебе знать не положено.

– Угу. Вы спали с ней, правда?

На сей раз Роби чуть не моргнул. Чуть. Девчонка начинает его донимать.

– С чего ты взяла?

Она пригляделась к нему попристальнее.

– Ой, да не знаю… Некая аура. Женщина всегда может определить.

– Что ж, ты заблуждаешься. А теперь мне пора идти.

– А когда будет пора идтинам, Роби?

Уилл воззрился на нее.

– Мы же напарники, помните уговор? Мы узнаем, кто убил моих родителей?

– Я помню. И работаю над этим.

– Знаю, что работаете. Ноя тоже хочу работать над этим. Я дала вам список. Что вы успели с ним сделать?

– Собираюсь пройтись по нему.

– Хорошо, – Джули натянула свою толстовку. – Я готова идти.

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Я не думаю, что хорошая мысль, чтобы я отсиживала тут задницу, ничего не делая, кроме как таращась в телескоп. Так что я иду либо с вами, либо сама. Так или иначе, но я иду.

Роби со вздохом распахнул для нее дверь.

– Но вопросами позволь заниматься мне.

– Иначе я и не собиралась, – ответила Джули.

«Врунья», – подумал Уилл.

Глава 40

Они сидели в прокатной машине Роби, наблюдая за дуплексом ее родителей.

Поерзав, Джули поинтересовалась:

– И каким же образом это должно нас продвинуть?

– Мы смотрим, не объявится ли кто-нибудь любопытный. Я закладываю еще полчаса, и двигаемся дальше.

– Это переливание из пустого в порожнее, верно? Вы хотите, чтобы мне стало настолько скучно, что я протрубила бы отбой и отправилась сидеть обратно в квартиру, верно?

– Ты относишься с таким скепсисом всегда и ко всем?

– По большей части – ага. То есть хотите сказать, что вы не скептик?

– В разумных пределах.

– Какого черта это значит?

– Не бери в голову.

Роби поглядел из окна на бродячего кота, вприпрыжку несущегося по тротуару. Начал сеяться мелкий дождичек, и животное, прибавив ходу, скрылось в переулке.

– Долго твои родители здесь прожили?

– Года два. Дольше мы нигде не жили.

Он перевел взгляд на Джули.

– Тогда изложи мне краткую версию своей жизни.

– Да рассказывать-то особо нечего.

– Это может помочь в расследовании.

– Я просто вспомнила кое-что. Слова, которые мама сказала, когда там был мужик с пушкой.

– Какие?

– Когда мужик на меня нацелился, мама сказала: «Она ничего не знает».

Роби выпрямился на сиденье, крепче сжав руль.

– И как же ты забыла сказать мне об этом?

– Не знаю. Просто вернувшись сюда и увидев дом, я вдруг подумала об этом.

– Она сказала мужику, что ты ничего не знаешь, – произнес Роби. – То есть подразумевается, что твоя мамазнала что-то. А прежде ты говорила, что он спрашивал твоего папу, что ему известно.

– Я вижу, куда вы клоните. Значит, кто-то думает, что я тоже это знаю, несмотря на мамины слова. Но если мужик, охотившийся за мной, погиб при взрыве…

– Не играет роли. Он наверняка поддерживал связь с теми, на кого работал.

– Может, он был одиночка?

– Не думаю.

– Почему?

– Не тот типаж. Я-то знаю. И потом, кто-то же убрал трупы твоих родителей и взорвал тот автобус. Явно не он. У него попросту не было времени.

– Зачем им взрывать автобус? Если они пытались убить меня, меня в нем не было.

– Но они могли этого не знать. Скажем, кто-то выстрелил зажигательным в бак на стороне, противоположной от двери. Окна автобуса были тонированы. Они могли и не знать, что мы вышли из автобуса. Просто перестраховывались, на случай если их человек на месте опростоволосится, что он и сделал.

– По-вашему, они по-прежнему считают нас мертвыми?

– Сомнительно. Помнишь типа с винтовкой в переулке? Этот бардак они тоже зачистили – а значит, знают, что он нас не укокошил.

Джули поглядела за окно.

– Во что могли вляпаться мои родители?

– Давай отследим их перемещения еще немного и поглядим, что всплывет.

– Куда вначале?

– В закусочную, где работала твоя мама. Указывай дорогу.

С Джули в роли штурмана Роби доехал до закусочной, до которой оказалось рукой подать, остановил «Вольво» у бордюра примерно кварталом дальше с противоположной стороны улицы от закусочной и заглушил двигатель.

– Тебя там знают, верно?

– Ага, само собой.

– Так что я не уверен, что тебе разумно там показываться.

– Так что ж мне, сидеть в машине одной-одинешенькой? Такого уговора не было.

– План постоянно модифицируется в зависимости от обстановки на местах.

Дотянувшись до заднего сиденья, Уилл пододвинул сумку, прихваченную из квартиры, и извлек бинокль.

– Вот план. Я зайду и задам несколько вопросов. Ты будешь на стрёме. Если кто-нибудь будет проявлять неумеренный интерес, сними его своей камерой.

– А как вы объясните, почему задаете вопросы в закусочной?

Снова потянувшись к сумке, Роби извлек два трансивера, наушник скрытого ношения и гарнитуру. Последнюю он отдал Джули.

– Ты – командный центр. Говори сюда, и я смогу тебя услышать, но больше никто, ясно? А ты сможешь четко слышать все и отсюда. Будешь снабжать меня информацией, когда сочтешь уместным. Лады?

– Лады, – Джули улыбнулась. – Круто!

Надев свой наушник, Роби включил трансивер и пристегнул его на спине к поясу, где его прикроет пиджак. Вылез из машины, а потом наклонился обратно.

– Если увидишь что-то не то или будут скверные предчувствия, просто скажи «ходу», и я буду здесь через пять секунд, лады?

– Лады.

Захлопнув дверцу, Уилл поглядел налево и направо, а затем направился к закусочной. Джули в бинокль наблюдала за каждым его шагом.

Глава 41

Опустившись на свободный табурет, Роби взял замусоленное меню из подставки на стойке. Перед Уиллом встала официантка в поношенной синей форменной одежде и не самом опрятном фартуке поверх. За правым ухом у нее торчал карандаш. Лет пятидесяти, широкобедрая, с седыми корнями, проглядывающими среди светло-русых волос.

– Что я могу вам подать? – спросила она.

– Чашку черного кофе для начала.

– Сейчас будет. Я как раз поставила свежую порцию.

В ухе Роби голос Джули сообщил: «Ее зовут Шерил Косманн. Мамина подруга. Хороший человек».

Роби чуть заметно кивнул, показывая, что принял сведения.

Принеся чашку кофе, Шерил поставила ее на стойку.

– Похоже, вам не помешало бы нарастить мясца на кости. Наш мясной рулет весьма недурен. Нажористый, ребра торчать не будут. Видит бог, я его вволю накушалась. Не видала собственные ребра лет двадцать, – она хохотнула.

– Вы – Шерил Косманн?

Ее смех захлебнулся.

– А вы кто будете?

Роби извлек бумажник, сперва сверкнув бляхой, а затем удостоверением.

Шерил оцепенела.

– Я в беде?

– А есть за что?

– Нет, если работать до усрачки за гроши – не преступление.

– Нет, вы не в беде, мисс Косманн.

– Да просто Шерил. Я понимаю, что у нас шикарное четырехзвездочное заведение, но стараемся вести дела без официоза.

– Давно вы здесь работаете?

– Слишком давно. Пришла сюда прямо после школы поработать одно лето – и вот я здесь все эти годы спустя. Стоит мне только об этом задуматься, и я расплачусь. Знаю, куда ушла моя жизнь. Прямиком в сортир.

Роби достал снимок Джули с родителями, который взял в дуплексе.

– Что вы можете мне сказать об этих людях?

Косманн посмотрела на фото.

– Вас интересуют Гетти? Почему? Они в беде?

– Опять же, у вас есть какие-то основания полагать, что они могли попасть в беду?

– Нет, они просто славные люди, вляпавшиеся в скверное дело, да так и не сыскавшие дорогу обратно. Их девчушка – это что-то, та еще штучка… Ну, я в хорошем смысле. Будь у нее хоть мизерный шансик в жизни, она вышла бы в люди. Прямо семь пядей во лбу. В школе учится только на отлично. Не бьет баклуши. Сколько раз она тут была с горой книжек… Я как-то пыталась помочь ей с задачкой по математике. Вот смеху-то было! Я с трудом складываю цифры. А Джули особенная. Обожаю эту девчонку.

– Но она в официальной опеке…

– Ну, и да, и нет. Сара, то бишь ейная мама, из кожи вон лезет, чтобы всякий раз заполучить ее обратно.

– А ее отец?

– Кёртис ее тоже любит, но этот мужик оторви да брось. Пересолил с коксом, если хотите знать мое мнение. Через какое-то время мозгов почитай и не остается, верно? С такой уймой «белого» даже Эйнштейн стал бы полудурком.

– Когда вы видели кого-либо из них в последний раз?

Косманн скрестила руки на груди.

– Забавно, что вы спрашиваете… Сара должна была сегодня работать, но не явилась. Даже не позвонила. Это на нее не похоже… ну, если ничего не случилось.

– Скажем, загуляла? – подкинул Роби.

– Или Кёртис не мог встать с постели, и она за ним ухаживает. Думаю, завтра объявится.

«Нет, не объявится», – подумал Уилл.

В наушнике было слышно, как Джули шмыгнула носом.

– И владелец с этим мирится?

– Владелец – трижды утырок, напробовался наркоты на своем веку… Он понимает ихнего брата. Позволяет ей оступаться. Но когда она туточки, никто не вкалывает усердней.

– Значит, в последний раз она была здесь?..

– Позавчера. Вчера у нее был выходной. Смену закончила в шесть. Отпахала двенадцать часов кряду. Весь день на ногах дико выматывает. Кёртис пришел проводить ее домой.

– По пути со своей работы?

– Верно, со склада минутах в пяти отсюда. Он часто ее провожает. Считает окрестные улицы небезопасными, и порой так оно и есть. По-моему, это мило. Он правда ее любит, а она любит его. У них ничегошеньки-то и нет. Живут на помойке. Ни машины, ни сбережений, ни пенсии. Ну, хотя бы Джули у них есть… Это уже кое-что. Хотят для нее лучшего. Не хотят, чтобы она кончила, как они. Выложили всё до последнего пенни да еще сверх того, чтобы пристроить ее в программу для одаренных и талантливых в очень хорошую школу. Сара все время пашет тут сверхурочно, чтобы помочь платить за обучение. Мы с ней об этом порядком балаболим, когда работаем в одну смену. А Кёртис пашет сверхурочно на складе. Он был нариком, но умеет вкалывать, когда хочет. А ради своей девчушечки он уж расстарается.

Через наушник Роби слышал, что Джули дышит часто и тяжело. Опустив руку к трансиверу в кармане, он отключил его и осведомился:

– Вы часто видите Джули?

– Ага. Я ж сказала, она садится в кабинку или здесь за стойку и делает домашнее задание, пока мама заканчивает смену. А после втроем идут вместе домой.

– Когда она не в опеке?

– Верно. Понимаю. Смахивает на то, что она чаще в опеке, нежели нет.

– Вы видели кого-нибудь, шатающегося здесь в последние пару недель, кого вы не знаете?

Косманн нахмурилась:

– Послушайте, неужели что-то случилось с Сарой, Кёртисом или Джули?

– Я здесь просто для сбора информации.

– На вашем значке сказано «СКРМО».

Роби это удивило. Большинство людей не обращают на регалии никакого внимания.

– Вы знаете это агентство?

– У нас тут в завсегдатаях есть и ветераны. Один – бывший из СКРМО, так что я знаю эту эмблему. Но какое отношение это имеет к Гетти? Ни Кёртис, ни Сара не служили, то бишь насколько мне известно.

– Опять же, я просто собираю информацию. Кто-нибудь из них казался на взводе или в тревоге, когда вы видели их в последнее время?

– С ними что-то стряслось, так? – Казалось, Косманн вот-вот расплачется. Несколько посетителей за другими столиками начали бросать на них взгляды.

– Шерил, я здесь просто выполняю свою работу. И если вы не хотите отвечать на мои вопросы, что ж, быть посему. Или можем перенести на другой раз.

– Нет-нет, всё в порядке. – Утерев глаза салфеткой, она взяла себя в руки. – Но, пожалуй, чуток кофе и мне не помешает, чтобы успокоить нервы.

Роби подождал, пока она нальет себе чашку кофе и вернется к стойке перед ним.

– На взводе или в тревоге? – напомнил Роби.

– Ну, теперь-то, как вы спросили, соображаю, что ага. Во всяком случае, Сара. Насчет Кёртиса не знаю. Он всегда дерганый, того и гляди, выскочит из собственной шкуры… Но это всё наркота играет.

– Вы не спрашивали Сару, что ее тревожит?

– Нет, ни разу. Думала, дело в Кёртисе, а может, из-за того, что опека опять отобрала Джули. Ни там, ни там я ничего поделать не могла.

– Она не упоминала никаких имен? Ей не было телефонных звонков, казавшихся из ряда вон?

– Нет.

– В ее последний день здесь не случалось ничего необычного?

– Нет, но в предыдущий вечер к ним сюда приходили поужинать друзья.

– Какие друзья?

– Да просто их приятели. Они заняли вон ту кабинку. Сара была не на смене, и ее кормят бесплатно, а остальным со скидкой. Когда денег у тебя в обрез, каждая малость на руку.

– Вы их знаете?

– Еще одна чета. Лео и Ида Брум.

Снова отхлебнув кофе, Роби записал это.

– Расскажите мне о них.

Тут пришли новые посетители, и Уиллу пришлось подождать, пока Шерил не усадит их в кабинке и не возьмет у них заказы на напитки. Как только она принесла напитки и приняла заказы на еду, то сразу вернулась к Роби. Он оглядел новоприбывших и не заметил ничего угрожающего. Пока Шерил исполняла свои обязанности, Роби снова включил трансивер – и тут же услышал голос Джули:

– Больше не выключайте. Я не стану плакать. Ладно?

Он легонько кивнул.

– Извините за это, – сказала Шерил.

– Нет проблем. Мы говорили о Брумах.

– Да тут, в общем-то, и говорить-то нечего. Им под пятьдесят, милая чета. По-моему, Ида работает в парикмахерской. А Лео что-то делает для города, не знаю толком, что именно. Не ведаю, как они познакомились. Может, вместе были на лечении. Кто знает? Я знаю только, что они время от времени приходили сюда отобедать с Сарой и Кёртисом.

– У вас есть их адрес или номер телефона?

– Нет.

В ухе голос Джули сообщил: «У меня есть».

– Шерил, – сказал Роби, – вы не заметили ничего необычного, пока они были тут вместе в тот вечер?

– Ну, я их обслуживала. Работала допоздна в вечернюю смену. И слышала обрывки разговоров. Ничего такого уж важного, но все они выглядели…

Уилл терпеливо ждал, пока она подыскивала слова.

– Ну, они выглядели, будто привидение увидели.

– А вы не спрашивали, что их беспокоит?

– Нет. Просто решила, что это или наркота, или Джули опять загнали в опеку, или что-то с Брумами… Слушайте, я официантка в захудалой забегаловке, понимаете? Если люди хотят поговорить, я слушаю, но в дела, которые меня не касаются, нос не сую. У меня и своих проблем не расхлебаешь. Если это значит, что я плохой человек, значит, я плохой человек.

– Вы не плохой человек, Шерил, – заверил Роби. Но тут ему в голову пришло кое-что еще: – У вас отпуск не на подходе?

Вопрос ее откровенно удивил.

– Осталась неделя неотгулянная.

– У вас есть родственники вне города?

– В Таллахасси.

– Я бы съездил повидаться с родными в Таллахасси.

Косманн воззрилась на Уилла, пока смысл слов мало-помалу доходил до ее сознания.

– Вы думаете… по-вашему, я в…

– Просто возьмите отпуск, Шерил. Сейчас же.