Dunkelheit
Слуги тьмы
Глава 10 Порт
Ночь в пустошах опустилась чёрной, тяжёлой пеленой, словно сама бездна накрыла землю своим крылом. Ветер выл в искривлённых скалах, разнося по округе запах крови и пепла, смешанный с тошнотворной сладостью гниющей плоти. Звёзды скрылись за плотными тучами, оставив отряд в царстве мрака и тишины, нарушаемой лишь стоном умирающих чудищ и треском ломающихся костей.
Поле битвы представляло собой ужасающее зрелище. Чёрный песок усеивали трупы монстров – искорёженные, разорванные, изуродованные. Кости торчали из лопнувшей плоти, кишки змеились между камнями, лужи крови отражали тусклый свет закрывающихся порталов, источая горький запах металла.
Айрэн ходил между тел, методично добивая тех, кто ещё подавал признаки жизни. Выпавшие внутренности омерзительно чавкали под его ногами, выплёвывая сгустки пузырящейся крови, но он не обращал на это внимания. Он вытер меч о тушу одной из поверженных тварей, не чувствуя отвращения к брызгам, заляпавшим его лицо. Внутри него царила пустота, холодная и безразличная. Меч в его руках сверкал в полутьме, унося остатки жизни из искалеченных чудовищ. Он сам стал орудием смерти, частью этого мрачного, безжалостного мира.
Лунотень, наклонившись, собирала стрелы, осторожно вынимая их из тел отродий пустошей. Её платиновые волосы казались серебряными в призрачном свете последних порталов. Лицо было сосредоточенным и невозмутимым. Она не тратила времени на лишние эмоции. Сейчас каждая стрела представляла огромную ценность, и их нужно было сохранить для следующей битвы.
Плачущий Рыцарь стоял неподвижно, подобно статуе из чёрного металла, опираясь на клеймор запятнанный кровью. Боль от проклятых доспехов не давала ему покоя, но он терпел её молча, как и всегда.
Голос Бездны прислонился к скале, тяжело дыша. Броню его покрывали кровь и слизь, а из-под шлема доносился приглушённый кашель. Битва отняла у него слишком много сил.
Слуга молча наблюдала за своими спутниками. Её тёмный силуэт выделялся на фоне чернильного неба. Лицо девушки оставалось непроницаемым, будто театральная маска. Она скрывала свои мысли и чувства от остальных, и никто не мог угадать, что творилось в её душе.
– Разведите костёр, – приказала она своим тихим, но властным голосом. – Нам нужен отдых.
Айрэн, без единого слова, собрал сухие ветки и камни, и вскоре яркое пламя вспыхнуло посреди мрачного пейзажа, отбрасывая пляшущие тени на лица уставших путников. Они уселись вокруг огня, погружённые в свои мысли. Ночь только начиналась.
Лунотень принялась обрабатывать раны Берсерка. Тысячи глубоких порезов и следов от острых зубов усеивали тело великана с ног до головы. Остатки целебного мха в её умелых руках превратились в густую мазь, которую она бережно втирала в плоть исполина, останавливая кровотечение. Из глубин походной сумки эльфийка извлекла моток бинтов и ловко перевязала ими самые серьёзные повреждения. Пусть внешне она выглядела непринуждённо, её взгляд, задержавшийся на очередном шраме, выдавал невольную тревогу. Лунотень корила себя за каждое увечье на теле Берсерка, как будто это была её вина, что он получил столько ран.
– Тихо! – рявкнула она, когда могучая рука Берсерка дёрнулась, чуть не сбив её с ног.
Великан недовольно промычал и отвернулся, словно обиженный ребёнок.
– Знаю, неприятно, – продолжила эльфийка, сосредоточенно обрабатывая очередную рану, – но потерпи. Иначе загноится, и станет хуже.
В этот момент внимание Айрэна привлёк надрывный кашель Голоса Бездны. Колдун, обычно грозный и несокрушимый, сейчас сидел, поджав колени к груди, и дрожал, точно в лихорадке.
– Что с ним? – обратился к Слуге Айрэн.
– Он израсходовал почти все свои силы, – спокойно ответила девушка.
– Тогда пусть одну из этих тварюг слопает, – Айрэн махнул рукой в сторону поля битвы. – Вон сколько их без дела валяется, целый пир можно закатить.
– Они не подойдут, – отрезала Слуга. – Если ты не заметил, даже Ужаснокрыл брезгует лакомиться их мясом.
– Хм, и правда… – Айрэн уставился на враска, который прыгал с тела на тело, раздумывая с какого начать. Ужаснокрыл то и дело наклонялся к трупам монстров, втягивая воздух расширенными ноздрями, но в последний момент отдёргивался, будто от чего-то омерзительного. В итоге он лишь выклёвывал им глаза и, забавляясь, катал по земле лапой.
– На них лежит печать Бледного Ангела, – пояснила Слуга, бросив на уродливые туши холодный, изучающий взгляд. – Не люди, не звери, не монстры. Кто они? Даже я не знаю ответа.
– Значит Голос Бездны… умрёт? – с тревогой спросил Айрэн.
– Нет, если мы доберёмся до города вовремя, – успокоила его Слуга. – А пока… – она кивнула в сторону колдуна, который с жадностью высасывал жизнь из пойманной ящерицы. Та быстро чахла у него в руках, превращаясь в сморщенный, безжизненный комочек. – Ему есть, чем поддержать силы.
Закончив с Берсерком, Лунотень принялась жарить на огне какой-то странный, гигантский гриб. Его ножка была плотной и белой, а шляпка, шириной с целую кастрюлю, – мягкой и рыхлой. Поверхность гриба украшали бледно-фиолетовые пятна, похожие на трупные.
– Что это за гадость? – спросил Айрэн, наклоняясь поближе.
– Гриб пустошей, – ответила Лунотень, надкусив шляпку. Из её рта вытекла густая, зелёная слизь. – Хочешь? – она протянула гриб Айрэну и усмехнулась.
– Нет, спасибо… – сдержав рвотный позыв, ответил Айрэн. – Как-нибудь обойдусь.
– Ха-ха, – рассмеялась эльфийка. – Он не очень питательный, и вкуса у него нет. Но это лучшее, что можно найти в этом проклятом месте. Поверь, он гораздо приятнее, чем скорпионы.
– Тебе и такое есть приходилось? – удивился Айрэн.
– А как же! Хочешь выжить – придётся позабыть о брезгливости и начать есть всё подряд, – девушка улыбнулась. – Бесплатный урок от Лунотени.
Ночь в пустошах затянулась. Уставшие путники постепенно задремали у затухающего костра, и лишь ровное дыхание да треск угольков нарушали тишину. Плачущий Рыцарь, не знающий усталости, продолжал нести ночной дозор, его чёрный силуэт на фоне кружащих в воздухе искр казался единым целым с окружающим мрачным пейзажем. Даже Ужаснокрыл, устроившись рядом с хозяйкой, прикрыл глаза, как кошка, довольная сытным ужином.
***
Утро встретило их холодным ветром. Тучи заволокли небо, скрывая солнце, и лишь бледные отблески света пробивались сквозь их толщу. Ветер гнал песок и пепел, создавая ощущение пустоты и безысходности.
Отряд шёл молча, устало переставляя ноги. Каждый шаг по рыхлой почве давался им с трудом. Ночь, проведённая на твёрдой земле, не принесла им отдыха. Их тела ныли от усталости, а в душах царила пустота, отражая бесконечную безнадёжность окружающего мира.
Бесплодные земли раскинулись вокруг них, подобно безбрежному морю смерти. Мрачная красота этого места была пугающей. Высохшие русла рек, покрытые сетью трещин, напоминали о гигантских змеях, исчезнувших в недрах земли. Озёра, наполненные жидкой, серебряной ртутью, отравляли воздух едким запахом, от которого першило в горле. В тени корявых, изуродованных скал прятались чудовища. Их глаза, красные, как горящие угли, следили за каждым движением путников, ожидая удобного момента для нападения.
Айрэн чувствовал, как холод щита Балдрун проникает в его руку, напоминая о проклятии. Он поёжился, пытаясь согреться, и вдруг поймал себя на мысли, что так и не понял, куда именно они направляются. Слуга лишь обмолвилась, что им нужно пересечь пустоши, чтобы достичь какого-то города. Но ведь за ними лежало Море Чудовищ…
"Как мы его переплывём? И что за город она имела в виду? Неужели щит так сильно затуманил мне разум?" – с тревогой подумал он.
Его взгляд скользнул по фигуре Лунотени. Эльфийка, нахмурившись, вглядывалась вдаль, пытаясь прочесть тайные знаки пустошей. Даже её обычно неунывающий взгляд сегодня казался потухшим.
"Интересно, о чём она думает?", – задумался Айрэн, невольно любуясь её сосредоточенным лицом.
– Лунотень, – обратилась Слуга к девушке, – как скоро мы доберёмся до Тариаля?
– Сложно сказать, – задумчиво протянула Лунотень, окидывая взглядом мрачный пейзаж. – Портал к башне сэкономил нам кучу времени, но…
– Но? – Слуга нахмурила брови, её голос прозвучал резко. – Говори уже!
– В округе всё ещё полно монстров. Если попробуем срезать путь, то рискуем угодить в их лапы, – объяснила эльфийка. – Ещё одного такого боя Голос Бездны просто не переживёт. Он едва на ногах держится.
– Мы пойдём прежним маршрутом, – отрезала Слуга. – Не беспокойся о монстрах. Я позабочусь о том, чтобы они нас не потревожили.
В её голосе звучала стальная уверенность, не терпящая возражений. Лунотень лишь кивнула и, помолчав несколько секунд, указала на вулкан, чернеющий на горизонте.
– Тогда до города остаётся не больше дня пути. К вечеру мы будем там, – сказала она. – Отдохнём, а завтра с утра двинемся к Тариалю.
– Хорошо, – Слуга бросила короткий взгляд на вулкан, словно он был для неё всего лишь точкой на карте – очередным препятствием на пути к намеченной цели. – Так и поступим.
Отряд двинулся вперёд, оставляя позади очертания руин Гол’Аморт. Пустоши раскинулись вокруг них бесконечным серым морем. Ветер выл в ушах, бросая в лицо пригоршни песка и пепла.
Время от времени на пути встречались останки каких-то сооружений: груды камней, покрытых мхом и лишайником, обломки колонн, изъеденных временем, полуразрушенные арки, готовые в любую секунду обрушиться.
Айрэн с трудом мог представить, что когда-то здесь кипела жизнь, стояли города и замки, звучал детский смех и музыка лиры. Теперь лишь хаос и пустота являлись хозяевами этих всеми забытых земель.
Он бросил взгляд на Слугу, которая шла впереди, не сбавляя шага. Её фигура, закутанная в серую дорожную накидку, казалась непривычно хрупкой на фоне этих гигантских, безмолвных руин.
Она шла молча, лишь изредка её губы шевелились. Айрэн прислушался и разобрал слова тихой, печальной песни:
“Сквозь море звёзд и пламя битв,
Сквозь пустоши и бездны лик,
Дорога ведёт нас во тьму.
Где тени прошлого встают
Из праха, пепла и костей
И шепчут о грядущей мгле.
Где души павших королей
Томятся в страшной темноте,
Взывая к солнцу и луне.
Где сердце мира плачет кровью,
Терзаемое адской болью,
И молит о своей судьбе.”
Берсерк шагал рядом со Слугой, его громадная фигура, казалось, бросала вызов зловещей пустоте вокруг. Плачущий Рыцарь следовал за ним, его чёрный доспех поглощал скудный свет, становясь частью наступающей ночи. Голос Бездны, закутанный в пурпурный плащ, замыкал строй, сливаясь с мрачным пейзажем. Лунотень держалась возле Айрэна, её взгляд блуждал по окрестностям, словно она искала что-то знакомое среди бесчисленных развалин.
Ветер выл в ущельях, гоняя по пустошам песок и пепел. Из-под земли доносилось глухое бурление – звуки жизни вулкана, не спящего даже в этой мёртвом краю. Слуга вела отряд какими-то тайными тропами, обходя стороной опасные места.
К закату они достигли подножия вулкана. Он возвышался над равниной, чёрный и грозный, подобно спящему гиганту, готовому в любой момент пробудиться и извергнуть на голову потоки огненной лавы. Над его жерлом кружили десятки врасков, их нечеловеческие крики разносились по округе. Но Ужаснокрыл, сидевший на плече у хозяйки, не обращал на сородичей никакого внимания. Он был целиком предан Лунотени.
– Здесь мы разобьём лагерь, – сказала Слуга, оглядывая окрестности. – Голос Бездны нуждается в отдыхе.
Колдун казался призраком, вылепленным из тьмы и пепла. Его тело дрожало от истощения, а взгляд был устремлён в пустоту. Он стоял на грани между жизнью и смертью, удерживаемый в этом мире лишь силой своей воли.
– Я пойду соберу хворост, – сказал Айрэн, взяв меч. – Вижу, тут растут деревья.
Он удивился, обнаружив небольшую рощу неподалёку от вулкана. Зола и пепел, выброшенные извержением, оказались неожиданно плодородной почвой для растений. Деревья были невысокими, но крепкими, с чёрной, обугленной корой и мелкими тёмно-зелёными листьями.
Айрэн углубился в рощу, наслаждаясь относительной тишиной и запахом живой древесины. Он рубил сухие ветки, наблюдая за тем, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в багровые тона. Внезапно он услышал голоса и замер, прислушиваясь.
– Вода такая тёплая, – донеслось из-за большого валуна.
– Да, в самый раз, чтобы немного расслабиться после долгого путешествия, – послышался другой голос.
Айрэн осторожно подошёл ближе, раздвинул кусты и заглянул за камень. В небольшом озерце, наполненном горячей, голубоватой водой из подземного источника, купались Слуга и Лунотень.
“Что я делаю?!” – пронеслось в голове у Айрэна, и он поспешно отвернулся. Но любопытство оказалось сильнее стыда, и он вновь выглянул из-за укрытия.
Слуга и Лунотень стояли почти по пояс в воде, их тихий смех смешивался с плеском воды и шипением пара. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь листву деревьев, освещая их тела мягким, золотистым светом. Тени от листьев плясали на коже, рисуя причудливые узоры. Скомканная одежда лежала на камнях, создавая резкий контраст между разноцветной тканью и серой землёй.
Тело Слуги казалось сотканным из тени и лунного света. Её кожа, светлая и гладкая, будто атлас, сияла в отблесках заката. Каждое движение было плавным и грациозным, как танец змеи. Её живот выглядел идеально ровным, а длинные, худые руки напоминали гибкие ветви ивы. Ни единого волоска не нарушало гладкость её кожи – даже в самых интимных местах она оставалась идеально выбрита, напоминая статую богини, созданную для восхищения и вожделения.
Лунотень, напротив, была воплощением дикой красоты. Её кожа, бледная и холодная, как фарфор, казалась ещё более притягательной в паре с платиновыми волосами и изящными чертами лица. Капельки поднимающегося от воды пара оседали на её прессе, медленно стекая к косому лиловому шраму, который пересекал низ живота. Ниже, на выпирающим вперёд лобке, виднелся островок светлых, колючих волос. Руки Лунотени – мощные, с выступающими венами и заметными мышцами, а плечи – широкие и крепкие, как у горной пумы, готовой к смертельному прыжку. Но её грудь, с двумя тёмными сосками, оставалась небольшой и плоской, почти мальчишеской, резко контрастируя с пышным бюстом Слуги, который словно просил мужских ласк.
Айрэн затаил дыхание, боясь выдать себя. Кровь стучала в висках, а в штанах что-то задвигалось от неожиданного волнения. Он не мог оторвать взгляда от этой картины, от этого контраста между двумя женщинами, такими разными и такими притягательными. Каждая линия их тел, каждый изгиб, каждая тень – всё казалось ему совершенным.
“Боги, какие они красивые…” – пронеслось у него в голове. – “Я бы хотел овладеть каждой из них… Провести рядом с ними ночь, всего одну ночь, вдыхая сладкий запах волос и целуя нежную кожу…”
Он надеялся, что шипение пара, бульканье грязи, грохот камней и скрип земли помогут ему спрятаться от острого слуха Лунотени.
– Ты слишком много думаешь о нём, – сказала Слуга, растирая грудь тёплой водой. – Это опасно.
– О ком ты говоришь? – с притворным недоумением спросила Лунотень, омывая ноги.
– Не строй из себя дурочку, – хитро улыбнулась Слуга, шлёпнув эльфийку по упругой попе. – Ты знаешь кого я имею в виду, – её голос стал холоден и резок. – Он – не твоя игрушка. Он – инструмент в наших руках. Не привязывайся к нему.
Лунотень, фыркнув, плеснула в Слугу водой.
– Не тебе указывать мне, что делать! – грубо ответила она и, оттолкнувшись от дна, нырнула в горячий источник, отплывая подальше от Слуги.
– Подумай о моих словах, – бросила Слуга, опускаясь в воду. – Они могут сыграть большое значение в будущем, – загадочно добавила она, вытягивая вперёд ноги и расслабляя тело.
В этот момент Айрэн услышал позади себя громкий скрежет. Он обернулся и его тут же схватила железная рука – ледяная, негнущаяся. Айрэн даже не успел вскрикнуть, как его уже тащили в глубину рощи, прижимая к чёрной, холодной броне. От страха у него перехватило дыхание, а в голове замелькали картины жестокой расправы.
“Неужели он видел?” – пронеслось в голове Айрэна, когда он почувствовал резкий запах крови и масла, исходящий от воина.
Айрэн попытался вырваться, но Плачущий Рыцарь вцепился в него мёртвой хваткой. Он поднял голову и встретился взглядом с тёмными провалами забрала – зловещими, немигающими. В этой непроглядной тьме он увидел не гнев, а некое предостережение.
Плачущий Рыцарь, уведя Айрэна на безопасное расстояние, наконец отпустил его.
– Я знаю, что ты сейчас скажешь, – пробормотал Айрэн, потирая покрасневшее ухо. – Подглядывать за девушками не хорошо.
Воин медленно наклонился, и Айрэн вздрогнул, ожидая удара. Но вместо этого Рыцарь просто кивнул, и от этого движения его доспехи издали пронзительный скрип, словно стон замученной души. Он поднял руку и начал показывать сложные жесты. Его пальцы, закованные в металлические перчатки, двигались с неожиданной ловкостью и грацией.
– Я не хотел этого делать! – оправдывался Айрэн, бегая глазами в разные стороны. – Так… Так получилось! Они сами туда пришли, когда я собирал хворост.
Рыцарь скрестил руки на груди, и хотя его лицо оставалось скрыто под шлемом, Айрэн чувствовал на себе его пронизывающий взгляд.
“Он видит меня насквозь” – подумал он с дрожью. Хвороста у него ведь при себе не было, он бросил его там, у камня.
– Я забыл его. Сейчас вернусь.
Айрэн поспешил уйти, но Рыцарь молниеносным движением схватил его за шиворот и резко развернул к себе лицом. Мужчина вновь встретился взглядом с тёмными провалами забрала – теперь они казались ему не предостерегающими, а угрожающими.
– Что ты на меня так смотришь? – прошептал он, чувствуя, как его голос дрожит. – Обещаю, я больше не буду на них глазеть. Клянусь своей честью!
Плачущий Рыцарь медленно покачал головой, и лязганье его брони прозвучало как приговор.
– Что? Не веришь мне? Но ты хоть им об этом не расскажешь?
Рыцарь пожал плечами, как бы говоря: “Кто знает, кто знает…”
– Ох… – вздохнул Айрэн, понимая, что его судьба теперь в руках этого мрачного воина.
В глубине души он чувствовал, что Рыцарь не собирается его выдавать. В его молчании было что-то успокаивающее, почти дружеское. Он смотрел на этого молчаливого стража не с опаской, а с надеждой.
Рыцарь, издав очередной омерзительный скрежет, положил свою тяжёлую лапищу Айрэну на плечо. Это прикосновение, которое должно было стать устрашающим, казалось странно утешающим. Плачущий Рыцарь повернулся и ушёл, его чёрная фигура растворилась в полумраке леса. Айрэн, вернувшись за хворостом, принялся разжигать костёр, с трудом подавляя дрожь в руках. Вскоре вернулись Слуга и Лунотень. Их волосы ещё оставались влажными, а от их тел исходил запах горячей воды и каких-то душистых трав. Слуга бросила на Айрэна быстрый и острый взгляд, но ничего не сказала. Айрэн с облегчением выдохнул: Рыцарь сохранил их разговор в тайне.
Пламя костра разгорелось, разгоняя мрак и холод пустошей. Герои молча ели тушёные грибы и вяленое мясо, наблюдая за тем, как тени пляшут на стенах скал. Айрэн чувствовал на себе взгляд Слуги, но не поднимал глаз. Он знал, что она что-то задумала, но не мог угадать, что именно.
Ночь в пустошах была короткой. Как только первые лучи солнца коснулись вершины вулкана, Слуга приказала своим спутникам собираться в путь.
– Нам нужно поторопиться, – сказала она. – Тариаль ждёт.
Путь до города оказался коротким. Слуга вела их по секретным тропам, скрытым от глаз монстров и людей. Они прошли через узкие ущелья, огибали ядовитые озёра, пересекали выжженные равнины. Ветер гнал перед ними песок и пепел, создавая ощущение бесконечности и безысходности этого мира.
К полудню они увидели его – Тариаль, портовый город, раскинувшийся на берегу Моря Чудовищ. Он казался миражом, выросшим из серых волн и тумана. Деревянные стены домов, похожие на каюты, блестели на солнце. Над городом кружили чайки, их громкие крики смешивались с гулом портовых механизмов и шумом толпы.
В воздухе витал запах солёного моря, рыбы и смолы – запах свободы и опасности. В порту стояли десятки кораблей: торговые судна с разноцветными флагами, военные галеоны с грозными орудиями, рыбацкие лодки, качающиеся на волнах. Матросы сновали по причалам, грузчики таскали тяжёлые ящики и мешки, торговцы зазывали покупателей. Город жил своей бурной, неспокойной жизнью.
Айрэн вдохнул полной грудью солёный воздух и почувствовал, как его сердце забилось чаще. Тариаль казался совсем не похожим на те мрачные места, которые они прошли за последние дни. Здесь кипела жизнь, движение, энергия.
– Удачной охоты, – кивнула Слуга, коснувшись плеча Голоса Бездны.
Айрэн посмотрел в спину уходящему колдуну и почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Он вспомнил истинную сущность чародея, которую увидел во время битвы, и в очередной раз убедился, насколько опасна таящаяся в нём сила. Он знал, на кого он будет "охотиться", но не осуждал его. Это был вопрос жизни и смерти. Для них всех.
– Вы, – Слуга обратилась к Айрэну и Лунотени, её голос прозвучал грубо и властно, но затем он стал мягким и дружелюбным. – Можете пока отдохнуть и привести себя в порядок, – улыбнулась она. – Я возьму Берсерка и Плачущего Рыцаря и отправлюсь в порт, чтобы нанять корабль. Есть тут у меня знакомая капитан, но характер у неё… своеобразный.
Слуга повернулась и пошла в сторону порта, её тёмная фигура быстро растворилась в толпе. Берсерк и Плачущий Рыцарь последовали за ней, их грозные силуэты привлекали внимание горожан, заставляя тех в страхе расступаться.
– Что будем делать? – спросил Айрэн, глядя на Лунотень. Ему вдруг стало неуютно в этом шумном, незнакомом городе. За время их скитаний он привык к тишине, к опасности, которая была явной и понятной. А здесь… здесь всё обстояло иначе.
– Не знаю, – ответила Лунотень, пожимая плечами. – Не хочешь сходить в таверну и развеяться? Не помню когда я была там в последний раз.
– А у нас хоть деньги есть, чтобы выпить? – усмехнулся Айрэн.
Лунотень вытащила из сапога звенящий мешочек и потрясла им перед его лицом.
– Деньги не проблема, – улыбнулась она. – Пойдём, я угощаю.
Айрэн удивлённо поднял брови. Он не ожидал, что у Лунотени окажутся при себе монеты.
“Интересно, откуда она их взяла? Неужели ей платит Слуга?” – подумал он, но решил не задавать лишних вопросов.
Они нашли небольшую таверну, спрятанную в лабиринте узких улочек Тариаля. Вывеска над входом была потрёпанной и почти нечитаемой, но изнутри доносились привлекательные ароматы жареного мяса, специй и выпивки. Айрэн открыл тяжёлую деревянную дверь, и их тут же обдало волной тепла и шума.
Внутри было темно и прокурено. За деревянными столами сидели матросы, торговцы и наёмники – представители самых разных профессий и рас: от гномьих ремесленников и эльфийских целителей до людских пиратов и орочьих головорезов. Они ели, пили, плясали и веселились. Развлекались, коротая время за игрой в карты и кости, опуская похабные шутки и громко ругаясь. В воздухе стоял густой запах пива, пота и табака. В углу бренчал на лютне одноногий бард, напевая весёлую песню о любви и море.
Айрэн и Лунотень пробрались к свободному столику, подальше от шумной толпы.
– Что будешь пить? – спросила Лунотень, усаживаясь на жёсткую деревянную скамью.
– Эль, – не задумываясь, ответил Айрэн. – Самый крепкий, какой у них есть.
Лунотень кивнула и позвала трактирщика – пузатого гнома с густыми бровями и горбатым носом, одетого в грязный фартук.
– Два эля, – она бросила на стол несколько золотых монет.
– Сейчас будет, госпожа, – мотнул головой гном, загребая монеты и почёсывая заплетённую в косы бороду.
– Ну, рассказывай, – пробормотал Айрэн, когда им подали выпивку. – Откуда у тебя деньги?
Лунотень усмехнулась и сделала глоток из своей кружки.
– Скажем так, порой Слуга меня балует.
– Вот стерва, – рассмеялся Айрэн. – А мне она и монетки не дала.
– Мы с ней дольше знакомы, – глаза эльфийки хитро блеснули. – Женская солидарность, все дела.
Айрэн задумчиво посмотрел на Лунотень. Её слова прозвучали легкомысленно, но он чувствовал, что за ними скрывается нечто большее.
– И давно вы знакомы? – спросил он, отпивая эль.
Девушка пожала плечами.
– Достаточно давно. Ещё до того, как всё началось. До того, как Гниющий Король предал Бледного Ангела, – сказала Лунотень, её голос стал заметно тише. Взгляд опустился в кружку, будто она желала в ней утонуть. – Я не люблю говорить о своём прошлом. Оно… не было счастливым.
Айрэн заметил, как её рука невольно коснулась ожога на лице.
– Если не хочешь – не рассказывай, – мягко сказал он. – Я не буду настаивать.
Лунотень осушила кружку до дна, словно собираясь с силами.
– Нет, – наконец ответила она. – Думаю, тебе стоит знать. Чтобы понять, почему я здесь. Почему я следую за Слугой.
Лунотень глубоко вздохнула и начала свой рассказ.
– У моего народа есть древнее поверье, – проговорила она, её голос был низким и хриплым. – Ребёнок с мёртвенно-бледной кожей несомненно принесёт несчастье и горе в семью… Родной отец пытался задушить меня в младенчестве, но мать убедила его повременить с расправой. Когда мне исполнилось четыре года, родители продали меня в рабство. Они даже денег не взяли, просто искали способ гуманно избавиться от ненужной дочери. И так волей судьбы я оказалась в замке весьма состоятельного лорда. Его звали Альберт…
Лунотень закрыла глаза, и Айрэн заметил, как её рука невольно сжалась в кулак.
– В его доме жило много юных наложниц, – продолжила она. – Но я была самой любимой. Он обожал меня и моё тогда ещё хрупкое, девичье тело. Днём он демонстрировал меня публике, а вечером… насиловал в спальне. Порой бил или унижал после очередной попойки. Я терпела эти мучения десять лет. Десять грёбаных лет! Грёзы о свободе были единственным, что поддерживало во мне жизнь. И однажды мне удалось сбежать, но меня поймали и доставили обратно. Чтобы наказать…
Её мёртвый, будто стеклянный, глаз безмолвно уставился на Айрэна.
– Знаешь, кипящее масло… – она нервно хихикнула, – не слишком полезно для кожи.
– Боги… – выдавил из себя мужчина, не осознавая что впереди его ждали ещё более ужасные и откровенные подробности.
– Альберт был в бешенстве. Он называл меня остроухой сукой, бил головой об стену и таскал за волосы. Думал, что пытки помогут ему вновь сломить мою волю и сделать покорной шлюхой, но я оказалась крепче. Я сумела выхватить оружие из его мерзких рук и без лишних разговоров прикончила эту жирную свинью. С боем выбравшись из темницы, я ступила на чужую и незнакомую землю, вдали от дома, которого никогда не существовало.
Лунотень взяла паузу, но потом нашла в себе силы продолжить историю.
– Скитания привели меня в пустоши. Очень скоро выяснилось, что я беременна, и тогда в моей голове созрел отчаянный план. Через полгода колебаний я воплотила его в жизнь.
Айрэн заметно напрягся. По его спине пробежали мурашки, словно он знал, что она скажет дальше. Губы эльфийки скривились в дьявольской улыбке.
– Я аккуратно распорола брюхо, – медленно проговорила она, облизав зубы, – тем же мечом, что зарубила отца ребёнка, а потом вырезала нерождённое дитя из чрева прямиком с маткой.
Айрэном с ужасом вспомнил о шраме на её животе.
– Я выместила на том младенце всю накопившуюся злость и обиду. Сначала я разбила ему голову камнем, а после обвязала пуповину вокруг его горла и повесила на дереве.
Она замолчала, и Айрэн почувствовал, как его тошнит от услышанного. Он не хотел верить, что эта девушка способна на такую жестокость.
– Должно быть ты думаешь, что я чудовище, – мрачно сказала Лунотень, её глаза блестели в полумраке таверны.
– Я… – Айрэн не мог подобрать слов.
– Это так, – согласилась она с горечью. – Но моя родня и тот лорд… они были во много раз хуже.
– Ты не чудовище, Лунотень, – проговорил Айрэн, легко касаясь её волос и смахивая слёзы в уголках глаз. Он понимал её боль и отчаяние, и ему хотелось её утешить. – Ты милая и добрая, хоть и пытаешься казаться грубой и жестокой. Я знаю, что ты очень нежная и ранимая девушка.
– Прости… – всхлипнула она, отворачиваясь. – Мне не стоило…
– Тише… – Айрэн ласково провёл рукой по её спине.
Лунотень уткнулась лицом в его крепкую грудь. Слёзы ручьями текли по её бледным щекам, оставляя влажные следы на коже.
– В этом мире так много боли, – прошептала она. – И так мало тех, кто способен её понять…
Девушка отстранилась от Айрэна и вытерла слёзы тыльной стороной ладони. В её глазах всё ещё блестела боль, но теперь в них появилось и что-то ещё – искра тепла, которую Айрэн никогда раньше не видел.
– Айрэн, я хотела сказать… – начала она, но вдруг осеклась, заметив в дверях Слугу.
Слуга стояла неподвижно, её тёмный силуэт выделялся на фоне яркого света, льющегося из улицы. Она внимательно смотрела на губы Лунотени, следя за каждым её движением.
– Что? – улыбнулся Айрэн, глядя на эльфийку. – Что ты хотела сказать?
Лунотень покачала головой, поднявшись со стула. Её лицо снова стало непроницаемым.
– Ничего, – она покачала головой. – Спасибо, что выслушал. Пойдём, нас уже ждут.
Лунотень прошла мимо Слуги, не встретившись с ней взглядом. Айрэн, чувствуя неловкость момента, поспешил за ней. Выходя из таверны, он бросил последний взгляд на Слугу. Та всё ещё стояла у двери, наблюдая за ними. В её глазах Айрэн увидел холодный блеск, но не мог понять, что именно он означает.
“Она хотела мне что-то сказать” – подумал Айрэн, когда они с Лунотенью шли по узким улочкам Тариаля. – “Что-то очень важное для неё.”
Он вспомнил её рассказ, её боль, её слёзы. И вдруг ему показалось, что он понял, что именно она хотела до него донести.
“Она хотела признаться мне в любви.” – Айрэн мечтательно улыбнулся и нежно сжал руку эльфийки.
