Дора Коуст (Любовь Огненная)
Покинутая. Академия Проклятых
Воздух сгущался. Тишина становилась угрожающей.
– Ну вот мы и остались одни.
– Я б на твоем месте не радовалась, – многообещающе улыбнулась я, поворачивая голову. – Я вот сейчас испугаюсь, и с мертвецами из склепов будешь сам разбираться.
– Убогая, мне кажется или ты мне действительно угрожаешь? – Неприятная ухмылка змеей скользнула на его губы.
– Я никогда не угрожаю. Я ставлю перед фактом. И потом, неужели ты и вправду собрался сидеть здесь и охранять меня?
– А у тебя есть другие варианты?
И столько самодовольства, столько неприкрытой лести к самому себе появилось в его голосе, что я вздохнула и закатила глаза. Увидела бы меня сейчас Сестра Грегальда, обязательно выписала бы подзатыльник. Потому что леди глаза не закатывают!
Решительно поднявшись со стула, я качнулась в сторону окна с намерениями самыми благими.
– Ты куда? – дернулся вслед за мной некромант и неожиданно поймал меня за руку.
Наверное, в моем взгляде сейчас читалось все, что я о его поступке думаю, потому что буквально через мгновение запястье мое отпустили. С таким видом, будто он начищенным сапогом только что вляпался в грязь.
– Не знаю, как у тебя, а у меня нет времени сидеть здесь в заточении.
С этими словами к окну я все-таки подошла. Оно хоть и было большим, но открывалось легко. Одна защелка находилась на самом верху, а другая внизу.
– Стул подай, пожалуйста, – попросила я, открывая нижнюю щеколду.
– Галеций Вантерфул тебя накажет, – решил предостеречь меня Ио, но стул притащил.
Видимо, уже предвкушал тот момент, когда преподаватель меня будет песочить, но я и правда не могла сидеть взаперти. Все эти дни у меня и так не было времени, чтобы сходить в Дом Покинутых, а сделать это было нужно, и чем раньше, тем лучше.
У меня из головы никак не выходили слова Дионики про то, что естий намерен отобрать у покинутых их единственный дом. Если Старшая Сестра поддастся на его уловки, уже в ближайшем будущем все те, кого я люблю, окажутся на задворках наших земель. Там, где их жизни не будут выставлены напоказ.
И тогда о них благополучно забудут.
Забравшись на широкий подоконник, я высунулась в открытое окно и посмотрела по сторонам. Как и положено кладбищу, оно было тихим и мирным. Никто из мертвецов не выкапывался, а преподавателя давно след простыл. Только кованый забор угрожающе потрескивал зеленоватыми всполохами защитного заклинания.
Обернувшись к Ионтину, я окинула его придирчивым взглядом. Запереть бы его здесь наедине с восставшими из склепов в качестве мести, но меня же потом совесть сожрет, если парня съедят.
Некромант из него, судя по всему, не такой уж и хороший.
Да и доказывай потом, что я никакого отношения к его съедению не имею…
– Ты идешь?
– С тобой? – игриво усмехнулся Ио, будто я его тут на свидание приглашаю.
Неопределенно фыркнув, я все-таки свесила ноги с подоконника и спрыгнула на грешную землю. На его дурацкие игры времени у меня совершенно точно не было. Да и раздражал он меня всем своим видом, что уж скрывать? Про таких говорят, что морда так и просит кирпича, но в нашем случае я бы заменила кирпич на лопату.
Просто потому, что бесхозные лопаты стояли здесь и искать их было не нужно.
Некромант все-таки выбрался из окна вслед за мной. Сделав вид, что совсем его не замечаю, я прошла вдоль стены и свернула за угол. К воротам идти даже не думала: на расстоянии было видно, что они заперты, так что искала я в лучшем случае дырку в заборе, а в худшем – место, где через этот забор могла бы перелезть.
Но не нашла ни того, ни другого.
– Ну-ка, подсади меня, – попросила я, осматривая кованую стену.
– Я бы не советовал. Как бы мне ни хотелось промолчать и поднять себе настроение за твой счет, вынужден предостеречь. Защита откинет тебя от забора, как только ты его коснешься.
Упрямо поджав губы, благодарить парня за своевременную подсказку я не стала из вредности. Уж слишком ехидным было выражение его лица. Теперь я поняла, что вслед за мной из заточения он выбрался лишь затем, чтобы понаблюдать за моим провалом. Но так просто сдаваться я не собиралась.
Подобравшись к забору поближе, я закрыла веки и попыталась почувствовать тот самый холод, что сковывал меня изнутри. Сила отозвалась охотно, собралась в отяжелевшей груди, но выбраться наружу я ей не дала. Наоборот, потянулась к забору, представляя, как вытаскиваю из него магию, и…
Едва не задохнулась от нахлынувшей на меня силы, на мгновение потерявшись в пространстве.
Обнаружила я себя уже сидящей на земле.
– Убогая, ты совсем ненормальная, да? – Рядом со мной, как ни странно, сидел некромант, и вид у него был злой. Даже правый глаз нервно дергался. – Вот скажи мне, ты совсем с головой не дружишь?
– Сам ты убогий, – огрызнулась я, отпихивая его от себя. – Так поможешь или нет?
– Ты только что оставила кладбище без защиты.
– Понятно.
Махнув на Ио рукой, я поднялась на ноги и примерилась к кованым пикам. Не сразу, но мне удалось удобно за них ухватиться. Подтягиваясь на руках, помогала себе ногами и в конце концов добралась до верха. Оставался последний рывок – всего-то перемахнуть через забор, не соскользнув с него раньше, но сделать это без последствий у меня не получилось.
Ученическая мантия зацепилась за острые пики и с треском порвалась.
Спрыгнув на землю, я взглянула через плечо, пытаясь на глаз оценить ущерб.
– Я буду рад, когда тебя выгонят из академии, – донесся довольный голос некроманта.
Посмотрев на него с ненавистью, я решила не тратить на него слова, но об отсутствии под рукой лопаты пожалела. Вот бы стереть с его лица эту наглую ухмылку!
Хотелось произнести в ответ что-то едкое, искрометное, но на ум, как назло, ничего не приходило.
Так ничего и не придумав, я просто отвернулась и пошла вдоль забора. С левой от меня стороны располагалось женское общежитие, но оно быстро осталось позади. Я даже не оглянулась, когда заворачивала за угол главного здания, проходя под одним из стеклянных мостов, который вел к башне с кабинетами для занятий по некромантии.
Не оглянулась, но оглянуться хотелось. Интересно, этот мерзавец сейчас вернется обратно и представит все так, будто я от него сбежала? Робкая надежда на хороший исход даже не думала проклевываться, потому как именно такой поступок соответствовал характеру парня, насколько я успела понять.
Все они – аристократы – такие. Им хорошо, когда другим плохо.
За ворота академии мне удалось выбраться без приключений. Меня никто не остановил, хотя на этот счет имелись небезосновательные опасения. Шума я своим полетом наделала точно, но с проблемами предпочитала разбираться по мере поступления.
Сейчас для меня гораздо важнее было предупредить Старшую Сестру. Если я опоздаю, исправлять будет попросту нечего. Дом Покинутых – единственное пристанище для беспризорников – в скором времени перестанет существовать.
В этот момент, идя по запыленной дороге, я еще не знала, что действительно имею все шансы опоздать.
Глава 8
Наши жертвы никто никогда не оценит,
Кроме нас самих.
Когда я проходила через калитку на территорию Дома Покинутых, первым, на что обратила внимание, была карета, принадлежащая секретарю естийя. Оформленная в цветах правителя, она имела опознавательные знаки, которыми отмечали экипажи служителей двора.
Конкретно в этой карете к нам часто приезжал казначей Его Величества, но на этот раз Дом Покинутых совершенно точно посетил не он, а секретарь властителя.
Как я это поняла?
Просто помощник секретаря нервно переминался с ноги на ногу на ступеньках лестницы у центрального входа. Молодой парнишка, едва ли старше меня лет на пять, являлся внебрачным сыном одного из аристократов, приближенных ко двору, чем и заслужил такую почетную должность.
Не имея ни титула, ни земель, он тем не менее смотрел на всех покинутых с напускным высокомерием, пытаясь утвердиться таким способом за чужой счет. Лично мне каждый раз его было жаль. Это трудно – притворяться кем-то другим, ненавидя за это всех вокруг.
Мимо парня я пронеслась быстрее ветра. По обыкновению, важных гостей Старшая Сестра всегда принимала в своем кабинете. Заметив Сестру Грегальду, подслушивающую у двери, я в этом лишь убедилась, но ни на секунду не остановилась. Поднырнула под руками женщины, беззастенчиво врываясь в помещение, чем ненамеренно выдала местонахождение Сестры.
– Сестра Офелия, простите, что ворвалась! Сестра Грегальда пыталась меня остановить, но мое дело не требует отлагательств! – скороговоркой выдала я и низко поклонилась – и Сестре, и секретарю естийя, который занимал кресло рядом со столом женщины.
Сама женщина до моего появления тоже занимала кресло, но была вынуждена спешно подняться. На ее лице читалось откровенное непонимание ситуации, но большее в присутствии пожилого мужчины, чьи волосы давно покрывала седина, я была сказать не в силах.
– Галеций, простите мою воспитанницу. Павлиция несколько дней назад обрела магический дар и поступила в Академию Проклятых, – чуть смущаясь, извинилась Старшая Сестра и обратилась ко мне: – Лиция, мы переговорим, когда я освобожусь.
С подозрением покосившись на секретаря, я отметила стопку бумаг, лежащую перед ним. О, нет, ждать я совершенно точно не могла.
– Еще раз прошу меня простить, Сестра, но я действительно не могу ждать, а иначе не позволила бы себе так ворваться к вам. Мне нужна всего минута вашего времени, но наедине.
Укоряющий взгляд Старшей Сестры не обещал мне ничего хорошего, но, извинившись перед мужчиной, она все-таки вышла в коридор вслед за мной, где вместе с Сестрой Грегальдой явно собиралась высказать все, что думает о моем поведении. Но не успела. Заготовленную фразу цедящим шепотом я выпалила раньше:
– Не продавайте Дом Покинутых! Вас хотят обмануть!
– Что? Как ты узна… – удивилась женщина и сама же себя прервала: – Что значит меня хотят обмануть?
Мои сбивчивые объяснения действительно не заняли много времени. Тему моих взаимоотношений с Дионикой Фалдруд я старательно избегала в своем рассказе, но все, что узнала, вывалила как на духу, чем не только озадачила глецию, но и расстроила.
До моего появления она как раз собиралась подписать документы о продаже особняка и участка, потому как финансирование Дома Покинутых временно было решено сократить: Страдсбурн в этом году постиг неурожай, и лишних средств на содержание детей у естийя не было, но властитель всеми силами желал помочь беспризорникам, а потому предложил решение проблемы.
Он желал выкупить особняк и участок для последующей перепродажи, а детям выделить обширные владения на окраине наших земель. Подобный финт помог бы выручить хорошую сумму, которой с лихвой хватило бы на подготовку к зиме, и даже сверху осталось бы.
– Если сделка не состоится, у нас не будет денег на покупку одежды и обуви. И на закупку продуктов. И на починку крыши. И… – в отчаянии покачала женщина головой, указательным и большим пальцами массируя переносицу. – Мы просто не переживем эту зиму.
– Я раздобуду деньги, Сестра Офелия. – опрометчиво вырвалось у меня, но что еще я могла сказать?
Если глеция продаст свое имущество, их действительно переселят на границу – в глушь, где они один на один останутся со своими проблемами, где естий забудет о них, как о недоразумении, где их мольбы о помощи никто не услышит.
Еще не знала как, но знала точно, что деньги раздобуду. Даже если для этого мне придется работать круглосуточно. Даже если для этого мне придется бросить учебу.
– Лиция, не говори ерунды! – строго взглянула на меня Старшая Сестра, возвращая себе самообладание. – Сейчас ты должна учиться. Это твой единственный шанс на лучшее будущее.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – добавила Сестра Грегальда, тронув женщину за руку в знак поддержки.
Мысленно я была полностью с ней согласна. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Старшей Сестре пришлось вернуться обратно в свой кабинет. Пока Сестра Грегальда не опомнилась и не начала ругаться, я быстро шмыгнула за угол, направляясь на улицу. Там покинутые от мала до велика грелись на ускользающем солнце. Его лучи с каждым днем давали все меньше тепла, но в ближайшие недели погода обещала оставаться хорошей.
– Аи! – окликнула я подругу, сидящую на траве в компании других девчонок.
Заметив меня, махнувшую рукой, она резво поднялась на ноги и поспешила ко мне. Влетев в мои объятия, крепко обняла – откуда только столько силы взялось в таком хилом теле? Этому простому факту я никогда не уставала удивляться.
Усевшись на траву недалеко от ребятни, я была подвергнута тщательному допросу. Этот разговор был нужен и мне самой, ведь именно Аи являлась тем человеком, от кого я могла ничего не скрывать.
И я не скрывала, надеясь на дельный совет.
– Лици, не лезь никуда, я тебя прошу! – воскликнула подруга, стоило мне замолчать.
– Но его нужно проучить, – возразила я, вспоминая едкую ухмылку на очерченных губах. – Если бы ты только видела этого мерзавца.
– Кому станет лучше, если ты вылетишь из академии? Это же твой шанс!
Все это я отлично осознавала. Академия Проклятых действительно была лучшим будущим, на которое я только могла рассчитывать. Если меня выдворят из учебного заведения, а дар заблокируют, без крыши над головой мне придется скитаться по улицам, хватаясь за любую работу. Но как я могла просто взять и закрыть глаза на то унижение, которому подверглась?
Все во мне требовало отмщения Ионтину!
– А если никто не узнает, что месть – дело моих рук?
– Так сильно хочется отомстить? – в голосе Аи появилось сочувствие.
– Ты просто не представляешь насколько.
– Тогда… – Девушка на мгновение задумалась. – Помнишь, что было с Кастлом в прошлом году?
– Мы подбросили ему в кровать дохлую крысу.
– Да нет, позже, когда он наставил нам синяков.
Подруга шкодливо улыбнулась, видимо вспоминая нашу в буквальном смысле красочную месть.
– Мы разрисовали ему лицо краской, которая еще три недели не отмывалась.
– Вот! – победно воскликнула Аи. – По-моему, остатки этой краски я видела в кладовке.
– Идея интересная, конечно, но это означает, что я должна буду пробраться ночью в его комнату в общежитии. Если он живет в общежитии, – поправила я себя. – А если он проснется?
– Ну так угости его кексом со снотворным. На Кастла же подействовало, – предложила подруга. – А у меня то снотворное, которое мы выкрали у Старшей Сестры, до сих пор осталось. Как знала, что пригодится. Как раз порошка на одну порцию.
– Да нет, это будет странно, если я его вдруг чем-нибудь угощу, – отмахнулась я, но тут же про себя подумала, что, ежедневно глядя на разукрашенное лицо Ио, совершенно точно буду чувствовать себя отомщенной. – Ладно, других вариантов у меня все равно нет. Только нужно узнать, живет ли он в общежитии.
– Вот и узнай. А пока пойдем добудем краску.
Пока Аи забирала маленькую баночку краски из кладовки, я стояла в коридоре, посматривая по сторонам, но в этот час никто не носился из комнаты в комнату, все покинутые находились на улице, что позволило нам беспрепятственно зайти в спальню и взять из прикроватной тумбы подруги мешочек с сонным порошком.
А вот на обратном пути нам попался Бернант. Заметив поджидающего нас в холле парня, Аизта торопливо попрощалась со мной и с многозначительной улыбкой сбежала, оставляя нас один на один.
Утонув в медвежьих объятиях друга, я неловко отстранилась от него, искренне радуясь встрече.
– Как ты? – спросили мы одновременно и весело рассмеялись.
– Нормально, – ответил Берни и поделился последними новостями: – Старшая Сестра подписала приказ о моем выпуске. Через несколько недель мне придется уйти.
– Ты уже нашел работу?
– Сестра Офелия сказала, что поможет, но я и сам ищу. Если ничего лучше не подвернется, пойду работать помощником к мяснику. Работа, конечно, тяжелая, платят немного, но зато будет крыша над головой.
– Я верю в тебя, – тронула я парня за руку в знак поддержки, чем он тут же воспользовался.
Склонился и попытался меня поцеловать, но я отпрянула от него, выставляя вперед ладонь. Голос мой стал строгим, копируя интонации Старшей Сестры:
– Берни, я не по этим играм.
– Прости, – тут же повинился парень, закрываясь от меня. – Я просто сильно скучал и… Прости.
Наморщив лоб, он стремительно обогнул меня и вышел на улицу. По-хорошему мне бы следовало пойти за ним и… А что я могла сделать? Что должна была сказать?
Я считала Берни своим другом, братом и никогда не давала ему повода думать иначе. Нет, когда-нибудь, наверное, мне придется связать свою жизнь с каким-нибудь человеком, построить семью. Бернант в этом случае был бы отличной кандидатурой: на него я всегда могла положиться, но…
Но что-то всегда останавливало меня на пути к отношениям с ним. У меня не получалось взглянуть на него по-другому. Он был моим Берни, мальчишкой, с которым мы лазали по деревьям, обрывая яблоки в чужом саду. Он был моим братом, который пытался меня защищать, хоть я в этом и не нуждалась.
Повернувшись спиной к главному входу в особняк, я побрела на кухню. Шла на запах только испеченного хлеба и оказалась права. Сестра Грегальда только-только вынула формы из печи.
Воспользовавшись ее занятостью, я, обжигая руки, оторвала еще горячий кусочек и закинула его себе в рот, с наслаждением прожевав.
– Вот бессовестная, – по-доброму упрекнула меня женщина, расслышав мой стон блаженства.
– И нисколько этого не скрываю, – пробубнила я с набитым ртом, за секунды сжевав весь кругляш размером с ладонь. – А Старшая Сестра уже освободилась?
– Минут десять назад. Ох и недовольным от нее вышел этот старый хрыч… – Женщина тут же скосила на меня взгляд. – Если что, ты из моих уст ничего такого не слышала.
Осенив себя знаком безмолвия – крестом, нарисованным в воздухе соединенными вместе тремя пальцами, – я таки схватила еще один кругляш и понеслась на выход из кухни, пока в меня не прилетело тряпкой.
Расстроенная Старшая Сестра нашлась в своем кабинете. Увидев меня в дверном проеме, женщина выпрямилась в своем кресле и скрыла эмоции.
– Ты что-то хотела, Лиция?
Закрыв за собой дверь, я взглянула на пустующее сейчас кресло рядом со столом женщины.
Разгадав мой намек, она кивнула, позволяя мне сесть. Я не знала, с чего начать разговор. Один-единственный вопрос беспокоил меня в последние месяцы, и ответ на него мне могла дать только Сестра Офелия.
– Сестра, я никогда не спрашивала у вас, как попала в Дом Покинутых. – Смотреть на женщину я почему-то не могла, поэтому разглядывала свои руки, сложенные на коленях за неимением лучшего для них места.
– Дорогая, у тебя сейчас началась новая жизнь. Зачем ворошить прошлое? – Резко поднявшись, глеция подошла к окну, сложив руки на груди.
Этот простой жест означал, что женщина нервничает: за годы жизни бок о бок я хорошо изучила ее привычки. И я ее понимала. Если бы не я, сейчас ей не пришлось бы думать о том, откуда взять денег для подготовки к зиме. Мой визит спутал все карты, и я чувствовала себя виноватой.
– Без прошлого не может быть будущего. Вы сами так говорили, – объяснила я. – Я хочу найти своих родителей.
– Боюсь, что я тебе в этом не смогу помочь.
– Вы можете рассказать, как я попала сюда. – Вот так просто сдаваться я не собиралась. – Кто меня принес? Быть может, роженица жила прямо здесь?
– Не придумывай, Лиция. – Женщина резко обернулась. – Под покровом ночи в день, который прозвали «Страдсбурным пепелищем», тебя в дырявой корзине принесла к нашему порогу немолодая женщина в рваном платье. Ее волосы были цвета грозы, по внешним призракам я могла бы сказать, что она наполовину человек, наполовину орчанка. О тебе она не сказала ничего, кроме твоего имени. О себе – ничего вообще. Спихнув мне тебя на руки, она умчалась в неизвестном направлении. Тот день был днем, когда ты родилась. Омывали тебя уже мы. Это все. А теперь мне нужно идти.
С этими слова Старшая Сестра направилась к выходу из своего кабинета. Мне ничего не оставалось, как выйти в коридор вместе с ней. Закрыв дверь, кабинет она заперла на замок, а после убрала тяжелый ключ в карман платья.
Словно вспомнив о чем-то важном, Сестра Офелия прищурилась, пристально глядя мне в глаза.
– Павлиция, а разве ты сейчас не должна находиться на занятиях в академии?
– Мне пора! – воскликнула я, огибая женщину по дуге.
Из особняка на улицу я выбралась уже через несколько секунд, все еще слыша, как Старшая Сестра строго окликает меня. Чтобы не нарваться на серьезный разговор, я отправилась сразу же к калитке. Конечно, в моих планах было еще и с Дагелтом повидаться, но мальчишки среди ребятни точно не было, а искать его – нарваться на Сестру Офелию.
«Страдсбурное пепелище»… Я и раньше знала, что родилась в этот страшный день. Недовольные правлением нашего естийя, мятежники в черных масках напали на столицу, поджигая дома мирных граждан, а вскоре добрались и до дворца.
Крыло естии вспыхнуло первым. Остальная часть королевского замка пострадала не так сильно, но наутро стало известно, что супруга нашего правителя не выжила при пожаре. Больше никто в столице серьезно не пострадал.
Словно скорбя вместе с людьми, по всему Страдсбурну в предрассветных лучах летал серый пепел – именно он дал название тому страшному дню. Мятеж был подавлен, мятежники повешены на центральной площади, но естию уже было не вернуть.
Глеция Офелия Бендант
Запершись в своем кабинете, глеция Офелия Бендант торопливо писала письмо. На столе перед ней лежала открытая шкатулка – артефакт, передающий письма на расстоянии. Пользовалась им женщина крайне редко, потому что его зарядка у магов стоила недешево, но сейчас был как раз тот крайний случай, когда не воспользоваться им она не могла.
На кону стояло слишком многое – фактически дело ее жизни, смысл ее существования на этой грешной земле. Ей нужна была помощь, но просить ее она не собиралась, как и требовать.
Женщина всего лишь желала напомнить одному аристократу о том, что вот уже восемнадцать лет верно хранит его секрет, за что ей полагаются некоторые уступки.
Вложив письмо в шкатулку и закрыв крышку, Старшая Сестра Дома Покинутых мысленно представила лицо того, кому должно было прийти послание. Ладони ее в этот момент лежали на артефакте, потому что для такого рода передачи информации требовался прямой телесный контакт. Офелия не была магом, но кое-что в магии понимала.
Не прошло и трех минут, как письмо отправилось, а в центре ее кабинета уже вспыхнуло кольцо портального перехода. Из ослепляющего голубого сияния появился мужчина, и выражение его лица не предвещало Офелии ничего хорошего, что нисколько не сбило ее с истинного пути.
Она даже не поднялась, чтобы выразить уважение, положенное этикетом. Во-первых, женщина презирала некроманта из рода Лугстар, а во-вторых, она все еще была глецией – аристократкой, которую пока не лишили титула из-за потери былого богатства, но мужчина, кажется, даже не заметил того, что ему не выразили почтение.
Галеций Астер Лугстар всегда выглядел жутко, но сейчас как-то по-особенному страшно. Узкие губы вытянулись в непримиримую линию, тяжелый подбородок спрятался за темной бородой. Длинные черные волосы растрепались по плечам, а в глазах, казалось, поселилась сама тьма.
– Что ты ей сказала? – произнес некромант требовательно, упираясь ладонями в столешницу, нависая над женщиной.
Выдержав тяжелый угрожающий взгляд, Офелия, несмотря на страх, спокойно проговорила:
– Ничего, что по-настоящему имело бы смысл. Рассказала, как ее принесла полуорчанка и отдала мне, назвав имя. Павлиция ничего не сможет найти.
– Молись, чтобы это так и было, а иначе полетят головы, – процедил галеций Лугстар. – И первая голова будет твоей.
Открыв портал одним взмахом руки, мужчина намеревался покинуть кабинет Старшей Сестры, но женщина остановила его всего одной фразой, заставляя медленно обернуться, не веря в услышанное:
– Я за свою голову давно не боюсь. Мы с вами заключили магический договор, что Павлиция никогда не узнает от меня, кто ее родители, и я его не нарушу, но я не давала обещаний, что не расскажу о ней ЕМУ.
Стремительно миновав то расстояние, на которое уже успел отойти, некромант схватил сидящую в кресле женщину за горло, больно сдавив ее шею.
– Кому ты собираешься о ней рассказать?!
– Ну я же не идиотка, Астер, – просипела Офелия, глядя своему страху в глаза. – Я прекрасно умею сопоставлять факты. Единственный человек, ради которого вы еще в юности готовы были свернуть горы, – это ваш лучший друг. – Горло сжали сильнее, затрудняя дыхание, а потому женщине пришлось прилагать усилия, чтобы продолжить речь: – Моя смерть лишь ускорит процесс. У меня было время подготовиться, Астер. Он узнает о ней сегодня же.
Некромант отпустил шею Старшей Сестры, но по его глазам было видно, что мужчина готов был пойти до конца. Не убить женщину ему помешал здравый смысл. Он знал, что потеряет своего единственного настоящего друга в тот же день, как только тот узнает о причастности галеция Лугстара к тому, что на самом деле произошло восемнадцать лет назад.
– Чего ты хочешь, мерзавка?
Мерзавкой Офелия Бендант себя не считала. Все, чего она хотела, – это пережить зиму в тепле и достатке. Чтобы все ее дети выжили и никому не пришлось голодать. Чтобы этой зимой никого из ее детей не обвинили в кражах, а сама она не рыдала по ночам в подушку, ощущая бессилие и безнадежность.
– Всего лишь благотворительный взнос от щедрого семейства Лугстар, – потерла она шею, на которой все еще ощущались крепкие пальцы. – Очень щедрый взнос, взамен которого я подпишу второй магический договор.
– Ну и тварь же ты, – бросил мужчина, а на его губы наползла неприятная ухмылка.
– Ты оставил свою незаконнорожденную дочь в моем доме, – парировала женщина. – Кто из нас большая тварь?
Галеций Астер Лугстар повторно явился в Дом Покинутых в тот же день. Сумма, которую он отписал в благотворительных целях, не имела ничего общего со словом щедрость. Составляя магический договор о молчании, он не указал в нем точные цифры пожертвования, чем и воспользовался, когда бумаги были подписаны.
Полученные Офелией деньги являлись третью того, сколько ей на самом деле требовалось, но и то, что она получила, можно было назвать чудом. Она и на это не рассчитывала, вступая в перепалку, заранее прощаясь с собственной жизнью, потому что Астер всегда был тем человеком, которого обходили стороной.
Лугстара боялись даже аристократы, равные ему по происхождению, ведь именно его прозвали личным палачом естийя. В то самое утро после «Страдсбурного пепелища» именно Астер поймал всех мятежников, участвовавших в бунте, кроме одного, и повесил их на центральной площади.
Поймал, потому что сам был среди них, явившись в Дом Покинутых в черной маске почти сразу после появления полуорчанки. Все эти годы Офелию волновал только один вопрос: на самом ли деле погибла в ту ночь естия, которую так сильно любили два лучших друга? И если погибла, то от чьей руки?
