Дмитрий Гроссман
Багровый цвет
По всей квартире разносился запах свежеиспечённых пирожков, заваренного чёрного чая и жареного мяса, который волновал вкусы и притягивал внимание к кухне. Ольга, горничная этого богатого аристократического дома, половину утра провела в кухне за приготовлением кушаний.
– Ох, – издал усталый критикующий звук глава небольшого семейства Карл, встающий с дивана и направляющийся в кухню, – читали ли вы свежую газету, Ольга? Сегодня в нашей любимой Австро-Венгерской империи события обстоят так же напряжённо, особенно после войны с Пруссией и Италией. Пишут, что оказываются давления со стороны. Но согласитесь, что после подписания соглашения наши дела пошли в гору, ведь появились новые владельцы земель, производители, предприниматели, а значит клиенты и партнёры.
Ольга скромно улыбнулась ему, не смотря в глаза, и подала на круглый стол первое блюдо. Карл Майер был родом из большой небогатой семьи: пять детей и два родителя. Денег платить гувернёрам не было, поэтому детей обучала бабушка, пока родители работали, однако этих знаний было недостаточно, и они были слабыми. С взрослением дети стали помогать родителям, девочки матери, мальчики – отцу. Семья владела маленькой прачечной на краю города и кузнечной мастерская. Вскоре юный тёмноглазый шатен Карл унаследовал мастерскую, когда все остальные отказались от такого наследства, а прачечную вовсе продали. Карл стал развивать предприятие и продавать свои результаты не только горожанам, но и иногородним покупателям. Денег стало много и семья зажила. Пожилые родители годились своим сыном и доверили ему будущую жизнь семьи, чтобы он заботился о своих братьях и сёстрах. В первые годы, после смерти родителей, так и было, однако затем один за другим влюблялись, играли свадьбы, уезжали в другие города и страны, а те, кто не смог дойти до этого, просто получали должности на чужих предприятиях. Карл остался один. Будучи зрелым мужчиной, он закрыл своё дело, так как покупателей становилось меньше, и занялся выращиванием зерна, на что спрос сразу же возник. Однажды Карл встретил свою будущую жену Марту на одном их съездов предпринимателей, заговорил с ней, подружился и женился. Теперь Карл продолжает заниматься выращиванием, а также он открыл новую мастерскую и несколько обустроенных прачечных в разных точках Вены и пригородов, и содержит и любит семью.
Семья Майер стала богатыми аристократами, живущая в хорошей просторной квартире небольшого скромного городка Мёдлинг. Широкая передняя и гостиная всегда встречают гостей своим уютом и изысканной мебелью. Длинный белый мягкий диван стоит напротив высокого книжного шкафа, а под ним лежит коврик с коротким ворсом. Рядом с диваном стоит маленький круглый столик и кресло. За всем этим расположилась на стене картина, под ней комод, по обе стороны от которого большие горшки с цветами, а их длинные листья ложатся на пол.
– А что же пишут об императоре Франце Иосифе первом? – улыбаясь, радостно вошла в кухню сорока семилетняя женщина по имени Марта, жена Карла, села за стол.
– О нашем любимом императоре не много пишут, но много говорят о его занятости и делах двуединого государства. – Говоря, сел за стол мужчина. – Но будет. Посмотри, Марта, что нам сегодня приготовила Ольга. Ах-ах, вот за это мы её и любим. Чувствуешь нежный запах мяса? Уверен, оно тает и похрустывает во рту. – Блаженно заявил он.
– Конечно! – Согласилась женщина. Горничная снова стеснительно улыбнулась и вернулась к завершению готовки. Марта переглянулась с мужем, взяла его за руку. – Так что же пишут?
– О нет, к чему нам эти повествования и заметки, когда наши дела благоволят. Не будем задумываться, а когда произойдёт нечто особенное, нам сразу же сообщат наши друзья.
– Ну, хотя бы немного, хотя бы, что в Вене. – Попросила Марта и сделала грустное лицо.
– Хорошо. У меня есть новость, но где Софи?
– Она сейчас придёт, право, зачиталась, наверное. Софи! – Позвала Марта. – Приходи же скорее, мы все тебя ждём.
– Уже бегу, маменька! – донёсся юный девичий голос из дальней комнаты. Девушка мелко прибежала в кухню, держа длинную юбку. – Маменька, – поцеловала мать, – папенька, – поцеловала отца, – добрый день, Ольга, – и села за стол напротив своих родителей.
Юная двадцатидвухлетняя девушка была одета в пышную длинную бежевую юбку и розоватую блузку, вместо длинных рукавов которой были небольшие фонарики. На её шее висел кулон в виде солнца. Её пепельно-русые волосы были собраны в хвост, но всё же она разрешила себе пустить некоторые локоны через плечи вперёд. Светлые девичьи глаза широко смотрели на отца, в ожидании сообщения.
– Итак, – начал отец, – это довольно хорошая новость для нас и нашего дела. Один партнёр приглашает нас, и многих других своих сотрудников, на званый ужин, точнее на сбор нашего сообщества для обсуждения новых проектов и нынешних задач. Дворянин живёт в Лайбнице.
– Штирия? – удивилась Марта. – Но ведь это так далеко, тебе не кажется?
– Туда приедем не только мы, будут семьи и дальше от нас. Мне всё равно придётся туда поехать, а вас одних оставлять не хочу. Дочка, скажи, ты хочешь посмотреть на другой город?
– Ты играешь на моих эмоциях, – посмеялась Марта, а Софи дала положительный ответ. – Хорошо, тогда мы едем все.
– Ольга, – обратился Карл, – тебе придётся остаться.
Горничная сказала, что всё понимает и подала на стол пирожки и чай.
Очень скоро семья Майер уже была готова к поездке. Через два дня ранним утром они заложили карету и выехали в путь, оставив помощников приглядывать за предприятиями и Ольгу за домом. Их путь составил восемь дней, ведь карету застал сильный ураган, переждать который они остановились в ближайшей деревушке. Они делали несколько остановок, но всё же добрались к вечеру в Лайбниц и даже не опоздали.
Возле дома стояло пять разных карет и подъезжали новые. Карл попросил извозчика остановиться около входной лестницы. Вся семья, специально одетая в красивые наряды, вышла из кареты и замерла подле первой ступени. Софи не верила своим глазам, а Марта поинтересовалась у мужа, бывал ли он тут раньше.
Это был высокий дом, сочетающий в себе готический и романский стили. Острая крыша, крытая шифером, блестела в лучах полной луны, из трубы камина сложенной из чёрного кирпича валил дым. Фризы и карнизы как будто подсвечивались от окон и фонарей вокруг дома. В дом было два этажа, но и те напоминали какой-нибудь замок. Дом был украшен филенками и пилястрами, а окна замковыми камнями и наличниками. В ночи дом казался тёмным и несколько страшноватым, однако первый этаж веселился и встречал гостей, шторы были распахнуты. На площадке около входа рядом с балюстрадой стояло два мужчины, и курили трубки. «Добрый вечер, господа» – громко поприветствовал Карл, положив правую руку на живот и сделав небольшой поклон. От краёв дома тянулся забор с наконечниками, за которым был сад. Гостей встречали швейцары и открывали им двери. У каждой семьи или гостя было приглашение, которое показывали на входе. Члены семьи Майер вошли в дом. Перед ними открылась не передняя комнатка и не гостиная, а большой высокий зал с куполообразным потолком, под которым висела ажурная большая люстра. Сразу же справа от входа была видна большая комната, в которой находились люди. Слева был полукруглый коридор, в нём тоже ходили люди. А впереди была большая закруглённая лестница с коваными перилами, на которых были железные местами позолоченные розы, листья, виноградные лозы, только без гроздей. Карл мгновенно узнал работу рук своих мастеров и тихо усмехнулся. Тем временем, пока отец рассматривал нижние перила, Софи и Марта увидели, что эта лестница ведёт в коридор второго этажа, из которого лился свет. Проход в коридор был обрамлён лепниной. У подножия лестницы стоят комод, а рядом с ним дверца, видимо, ведущая в чулан. По другую сторону от лестницы имелся проход в большую комнату, и это была гостиная.
Только Майер хотели перейти в гостиную к гостям, как с лестницы их окликнул мягкий мужской, с нежным волнистым тембром, голос: «Приветствую вас, господин Майер. И всю вашу семью». Карл, Марта и Софи обратили взгляды на лестницу и увидели хорошо одетого гладко выбритого тёмноволосого мужчину. Одной рукой он держался за перила, другая была в кармане. На его лице замерла лёгкая улыбка. Мужчина вынул руку из кармана, приложил её к груди и поклонился.
– Меня зовут Себастьян Лиманн, – представился мужчина, – я партнёр по делам вашего отца. Чего же вы здесь стоите, прошу к гостям.
Гостиная была освещена десятком разных ламп и несколькими настольными свечами в канделябрах. Просторная комната была немного закруглена и располагала шикарной мебелью и богатыми гостями, которые были высоко одеты, наряды как будто с иголочки, пили шампанское и вино из бокалов и разговаривали. Пару высоких кресел занимали две дамы, смотрящие на рядом стоящих мужчин, и все посмеивались. Возле столика с несколькими книжками находились три семьи, которые тоже обменивались словами, между теми и другими сформировалось маленькое общество из молодых пар, которые вели свой диалог. Марте и Софи такой интерьер напомнил прошлые года, этот загадочный уютный вид и дружеская атмосфера. Из прилегающего коридора пришли ещё четыре человека, а к сему двору подъехала новая карета. «Что ж, располагайтесь, – сказал Себастьян семье Карла, – заговорите и познакомьтесь с гостями. Однажды я побывал в верхней столице, теперь и вы, Карл, с семьёй приехали ко мне. Я очень рад этому. – Себастьян улыбнулся. – Прибыли и нынешние наши партнёры, и новые, например, вот те молодые пары в центре зала. Они ещё не освоились в этом месте, прошу, помогите им. Мне нужно отойти на минуту, приятного вечера».
Карла заметили его друзья и сотрудники, подошли к тройке и пожелали увести к себе главу семейства, пообещав Марте, что всё будет хорошо, и они вернут его. Женщина тихо посмеялась и добродушно отпустила Карла. Теперь мать с дочерью плавали одни в этом высоком обществе аристократов, предпринимателей и дельцов.
– Здесь так хорошо, комфортно и весело, – сказала Марта своей Софи, – но я чувствую странную тревогу.
– Ох, мама, вы редко остаётесь вне компании папы. – Усмехнулась дочка. – Хозяин дома советовал разговаривать с гостями, помочь тем людям принять атмосферу.
– Хозяин дома довольно приятный молодой человек, но мне показалось, что это волнение исходит от него.
– Право, так и есть, в доме так много людей, может подняться рука что-нибудь взять на память.
– Нет, Софи, здесь не такие. Они всегда ведут честную борьбу и борются за права. Ещё ни один из них не позволял себе нанести неожиданный удар или хитрить. – Сообщила Марта, рассматривая собравшихся. Мимо неё прошёл человек с бокалами на подносе, женщина успела взять один и заодно отпить. – Его заботит что-то другое. О, прости любимая, меня увидели мои добрые друзья, не думаю, что тебе хочется веселиться с нами, может быть, обратишься к людям своего возраста? Ну, я пошла. Не скучай.
Марта посеменила к гостям возле кресел и дивана, они радостно её приняли, и женщина сразу потерялась среди них. Софи, недолго за ними наблюдая, пошла в обратную сторону. Мимо неё тоже прошёл разносчик и девушка проделал то же, что и её мать, но не пригубила. Девушка смотрела на гостей, радостных, дружных, воспитанных, и медленно шла куда-то вперёд. Она хотела всё же подойти к молодым приезжим, но отчего-то постеснялась и подошла к большой картине, которая висела рядом с входом в коридорчик. Старинное изображение леса, гор и белого замка на большой высоте заворожило Софи, она стояла и смотрела на предмет искусства.
– Занимаетесь живописью, увлекаетесь или привлёк Нойншванштайн? – Прозвучал голос со стороны. Это был Себастьян. Он стоял возле дверного проёма, а подошёл так тихо, что она его даже не заметила. – Мне посчастливилось проезжать мимо этого прекрасного строения. Возможно, и у вас есть такое желание теперь, леди Майер.
– Разговариваете на английский манер, мистер Лиманн? – спросила Софи, и они оба усмехнулись.
– Вам подходит английский манер. – Заметил мужчина и подошёл ближе. Он взял из рук девушки бокал и понюхал его, глядя на неё. – Леди Майер.
– Похоже на леди Макбет. – Скромно произнесла Софи, подумав, что не нужно было ничего говорить хозяину дома. – Господин Лиманн.
– Макбет Лиманн, – слегка улыбаясь, сказал он и из горла девушки вылетел тихий нежный смешок. – Красиво звучит. Меня зовут Софи.
Девушка протянула руку ему. Себастьян слабо пожал её, говоря: «Приятно познакомиться, Софи. Право, надеюсь, вас ничего не беспокоит на вечере. И прошу, не пейте вино, оно слишком крепкое». Лиманн мигнул ей глазами и поставил бокал на высокий столик с канделябром, затем он отошёл от неё, а она провожала его взглядом, чувствуя не волнение, а тепло.
Себастьян появился при входе в гостиный зал с бокалом и чайной ложечкой. Он постучал ею по стеклу, привлекая внимание. Все стали затихать и оборачиваться к нему. «Добрый вечер, дорогие и уважаемые друзья. Вы прибыли сюда из своих домов, некоторые даже из других близких и далёких городов, на собрание предпринимателей, где мы, собственно, предприниматели, обсуждаем новые дела, процесс действующих и безнадёжных, которые приходится закрывать, предлагая что-то новое и выгодное. В мире идёт война, которая вот уже несколько десятков лет не прекращается – битва за мир, за выгоду, за деньги, за жизнь, за счастье и благополучие, за людей. Мы боремся за счастье и за людей, чтобы не было раздоров между государствами и своим народом. Мы даём людям, какие можем и по возможности, блага жизни. Наш совет объединяет и движет прогрессом, но чтобы этот вечер не был сухим, скучным и просто деловым, где мои сотрудники будут сидеть со мной за столом и разговаривать, думать, мне пришла мысль организовать званый ужин, где будут семьи и где будет радостно, тепло и уютно. Поэтому этот вечери ночь посвящается всем прибывшим в этот город и дом. Здесь много комнат и всех есть возможность расположить, так как с завтрашнего дня мы начнём обсуждения, а оно, как известно, менее двух дней не занимает. Приятного вечера, господа! Банкетный стол будет ожидать через полчаса. – Произнёс Себастьян Лиманн. В дом вошли люди – семья. Лиманн ахнул и дополнил свою речь: – Давайте поприветствуем наших общих сотрудников – семью Вернер, добросовестных помогающих нашим делам, да и нам тоже, людям». Все захлопали, как только Вернер вошли в гостиную. Себастьян задержался рядом с ними для разговора. Софи запомнилась его речь (как и сам мужчина), очень понравилась.
Спустя некоторое время гости перебазировались в длинную комнату, где стоял такой же длинный стол укрытый белой скатертью, на котором стояли свечи и разнообразные блюда. Гости спокойно подходили к столу, брали тарелки и накладывали нарезки и прочее. Софи сразу не стала прорываться к пище, она стояла в стороне, пока к ней не подошёл хозяин дома и не спросил, отчего она одна. Софи не ответила, а мужчина не обиделся, но и не отошёл. Он рассказал, как узнал её отца, сколько дел они вместе проводили, и что будет на завтрашнем собрании. Так же сообщил о необходимости данного мероприятия и идеальных целях. Девушка вслушивалась в его слова, думала над ними, однако очень редко смотрела на него самого, в его глаза. После своих слов Себастьян замолчал, перевёл взгляд на гостей и вздохнул. Мужчина снова заговорил и сказал, что иногда даже перед деловыми людьми встаёт сложный выбор, с одной стороны появляется эгоистичная выгода и власть, а с другой – польза, умение и даже подчинение другим. В основном выбирают первое, редко отваживаются занять вторую позицию, но случается это тогда, когда предприятие рушится и становится банкротом. Затем Себастьян предложил девушке представить, будто она владеет предприятием, которое терпит расстройства, но всё ещё может существовать, и задал вопрос о том, какую сторону займёт она. Софи серьёзно взглянула на него, однако не ответила сразу. Себастьян отпил шампанского из бокала и слегка улыбнулся в ожидании ответа. Он понимал, что Софи делает правильно, что мигом, не думая, не отвечает, а рассматривает сразу обе стороны и отношение своего дела к ним. Девушка сказала, что встанет на сторону, где эгоистичная выгода и власть, так как предпримет всё, чтобы восстановить равновесие в предприятии и его развитии. А мужчина знал, что будет именно такой ответ. Себастьян предложил пройти девушке к столу, а будучи в его компании, она не отказалась.
– Вы, право, давно живёте в этом доме, господин Лиманн? – Теперь спрашивала она.
– Это постройка семнадцатого века, здесь жили мои предки, родители, живу и я, – рассказывал Себастьян, – его часто ремонтировали, а однажды дом почти полностью сгорел, но это было ещё до моего рождения. Наследственное имение.
– А кем были ваши родители? – последовал второй вопрос. Софи потянулась за тарелкой, потом часть её тарелки уже была заложена маленькими кусочками блюд.
– Такими же предпринимателями, как я. Они занимались растениеводством и делали перчатки, шарфы, шапки из овечьей шерсти. Хотели использовать и лис, но эта идея так и не была реализована.
– К лучшему. – Вдруг Софи становилась. – Простите, я, право, не должна задавать вопросы вам. Я не хотела.
– Что вы, Софи, есть вопросы – задавайте, мне нечего скрывать. Я честный человек.
Девушка улыбнулась. Она чувствовала в нём что-то прекрасное и доброе, справедливое. Но случилось появление Карла, который оказался рядом ними.
– Себастьян, Софи, о чём ведёте беседу? – спокойно поинтересовался отец.
– Ваша дочь воспитанная, умная и любопытна девушка, а это, право, хорошая черта. – Перехватил хозяин дома.
– Это у неё от матери. – Карл, улыбаясь, посмотрел на дочку и приобнял её за плечи.
– Карл, вы любите свою семью, и, кажется, эта черта у неё от вас. У неё ваше сердце и настойчивость.
Отец с минуту помолчал в окружении посторонних разговоров и лёгкой музыки. Он это время смотрел на Лиманна жёсткими глазами, но сохраняя спокойствие в остальном, хотя Себастьян поглядывал на людей, наслаждавшихся вечером.
– Да, я люблю семью. – Странно произнёс Карл Майер, и Лиманн обратился к нему улыбающимся только губами лицом. – Софи переняла от своих родителей самые благие качества.
– И это к лучшему. – Сказал Себастьян, приподнимая бокал, улыбаясь девушке.
– Себастьян, не оставите нас? – скрывая осторожность, спросил отец.
– Вы просите, поэтому мне придётся это сделать. Приятного вечера, Софи.
Карл повёл дочку в противоположную сторону. А девушка только потом поняла, что тот сказал её словами. Карл стал разговаривать с дочерью, в целях выяснить, о чём шла речь в их ограниченном круге, начиная с вечера, продолжая гостями, переходя к столу и дому, в итоге придя к вопросу о диалоге. Софи спокойно отвечала на всё, поддерживала общение с отцом, сказала, что Себастьян очень хороший общительный приятный человек, однако голос её дрогнул при ответе на последний вопрос, и Карл поймал этот её отвлечённый взгляд и ощущения. Он также сказал, чтобы она ни о чём не беспокоилась, и когда сбор закончится, они сразу удаляться из этого дома, возможно, даже раньше, после добавил, что к подобным Лиманну людям нужно относиться с осторожностью и держать дистанцию. Софи подняла на отца критикующий взгляд, а Карл ей просто улыбнулся, обнял и поцеловал в щёку. Он попросил держаться от хозяина сборов подальше, ведь она его совсем не знает. «Мы должны знакомиться с людьми, папа. Право, нужно знать конкурентов в лицо» – произнесла девушка и тоже поцеловала отца. Это увидела Марта и, подходя к ним, весело заметила, какая милая картина, когда любимая дочка по-семейному целует своего родного отца. Всё остальное время мать провела с дочерью.
Собрание приехавших предпринимателей началось очень рано и продолжалось очень долго. Не имеющие отношения к закрытым разговорам люди в доме не знали, что там происходит. Пока проходили обсуждения, остальные гуляли по саду, двору и просто по дому, или сидели в комнатах. Восемнадцать человек заседали за закрытыми дверями. В это время мать с дочкой из семьи Майер решили пройтись по саду вместе с двумя юными детьми семьи Кох. Они интересовались делами друг друга, рассказывали о Вене, о загородной жизни, о предприятии семьи, в свою очередь и собеседники сообщили о себе. Девушки завели речь о хозяине дома, однако Марта посоветовала не говорить о нём. Вслед за этим женщина решила узнать, как долго они знают Себастьяна, и молодые люди ответили, что их родители семь лет сотрудничают с ним, и дела хорошо идут. Женщина так же желала знать, как они сошлись, однако опоздала, те сами об этом сообщили.
Из-за облаков вышло солнце, и его лучи окатили землю. Но не стало жарко, во-первых, потому что было утро, а во-вторых, дул лёгкий ветерок. Однако к полудню становилось теплее, и члены семей решили вернуться в дом. Постройка несколько иначе выглядела при солнечном свете. Она стала более спокойной, мирной и преданной хозяину. Так как дом располагался на невысоком холме, то из определённой точки сада был виден город. Одно только разочаровывало, что имение было почти на краю, и что его окружали менее привлекательные дома. К слову, данный дом больше всех притягивал внимание. Безмятежная и доброжелательная постройка сохраняла тишину при входе и гостином зале. Это выглядело странно, потому что никого не было, как было вчера вечером. Марта решила развеять это безмолвие предположением о том, что гости, которые живут в этом городе и самых ближайших, уже уехали, а других приезжих осталось очень мало, вот они и сидят по комнатам или гуляют по городу. Софи спросила у всех, не хотелось бы и им тоже посмотреть на скромный городок, однако её мать отказалась первой, так как хотела осмотреть дом, а дети семьи Кох, недолго думая, так же дали отрицательный ответ, желая погулять по саду. В итоге, Софи снова осталась одна. Марта и те ушли, а девушка прошла и медленно села в кресло. Софи, сама того не хотя, перевела взгляд на картину с замком. Какой он был, а кокой может быть сейчас. Она не знала, но представляла. Внезапно девушка подумала о вечере, как Себастьян начала говорить с ней и это показалось очень странным. В нём сочетался предприниматель и кто-то ещё, кого она не могла разглядеть. Тогда мужчина был подозрительным, от него веяло волнением, но, по материнским словам, не от того, что много людей, а от чего-то другого. И Софи задалась вопросом: что беспокоило Себастьяна во время званого ужина?
Разговор за закрытой дверью завершился. Мужчины и женщины выходили вместе и по отдельности, некоторые из них были с немного недовольным лицом и продолжали говорить. Девушка из Кох в этот момент проходила мимо комнаты и застала мгновение. Она увидела за всеми ними стоящих рядом отца Софи, своего отца (спиной к ней), а также одного незнакомого молодого мужчину. Эта тройка обменивалась словами, а незнакомее даже посмеялся. Из-за говора выходивших, девушка не слышала речей. А когда её отец немного отошёл, то Кох заметила и господина Лиманна, который тоже улыбался, однако увидел её. Девушка сделала вид, что проходила мимо, а не остановилась, чтобы пронаблюдать за происходящим, быстро посмотрела вперёд и прошла дальше. Затем обернулась и стала смотреть, как занятые предпринимательством люди расходятся. Дальше девушке идти было не куда, только в чужую комнату или чулан, она не знала, что за дверью, поэтому Кох вошла в редкую толпу и поспешила уйти с этажа.
Кох спустилась на нижний этаж и вошла в гостиную, увидела на крылечке заднего двора юную Майер и подошла к ней. Захотелось поделиться увиденным.
– Собрание закончилось. – Сказала она.
– Теперь мы можем уезжать домой? – спросила Софи с ноткой грусти в голосе.
– Ещё нет. Этот всеобщий сбор длиться два или три дня. Сегодня они только познакомились с новыми партнёрами, обсудили старые дела, подумали над улучшением и тому подобное, а завтра они начнут разговаривать о будущих перспективах, возможно, кто-нибудь покинет данный совет, или станет председателем.
– А сейчас председатель господин Лиманн?
– Среди них нет одного главного, они решили это ещё при образовании, начиная с маленького кружка. Мне про всё это отец рассказывал. Каждый год они собираются в больших залах, бывает, даже в разных городах и заседают там.
– Но в этот раз сборы проходят в доме.
– Возможно, это прихоть Лиманна. Когда нам пришло приглашение на вечер, а я первая читала его всей семье, – чуть хвастливо произнесла она, – то я же и увидела оповещение, что сборы будут проходить на дому. Все поняли, что будет банкет, но не сразу поняли, почему в его доме, ещё и в его доме.
