Долиман Емальхак
Забытые хроники. Падший

IV

Получив лёгкий толчок в спину, Наршаль птицей влетел в камеру и приземлился на застланный соломой пол. Решётчатая дверь захлопнулась. Стражник не спеша покинул подземные темницы, унося с собой единственный источник света в этих тёмных местах.

Наршаль медленно встал на ноги. На ощупь дошёл до стены, прошёлся вдоль неё, пока не наткнулся на кучу сена. Сев, он поджал колени и, положив на них руки, опустил голову.

«Не нужно так сильно расстраиваться, мой милый. Я всё ещё здесь».

Мальчик резким движением поднял голову. Сейчас этому голосу он был рад больше всего.

– Но как?!

На него ругнулись с разных сторон, отчего Наршалю стало неловко. Оказалось, он тут не один.

«Всё благодаря нашей близости. Не волнуйся, мой милый. Скоро мы выберемся отсюда. Мне нужно лишь немного времени».

– И долго? – Наршаль перешёл на шёпот.

«Не знаю. Честно, не знаю».

Они замолчали. Мальчик продолжил вслушиваться в лёгкий гул, который он по ошибке принял за ветер, но сейчас, поняв, что здесь нет никаких сквозняков, посчитал, что звук – это своего рода галлюцинация, родившаяся из страха перед неведомым. Он понимал, что от внешнего мира его отделяли решётка и стены, которые не пересечь.

Что с ним будет дальше? Строитель не показался Наршалю плохим человеком. Страшным, но не плохим. И теперь этот правитель приказал запереть его здесь, в подземельях без света. Для чего? Строитель лгал? Иначе зачем всё это?

«Спасибо».

– А? – не понял мальчик. – За что?

«Что поверил в меня».

– Скажи, а правда…

Наршаль умолк, что-то обдумывая. Стоило ли задавать этот вопрос и не обидит ли он им девушку?

«Что?»

– Нет, ничего, – вздохнул мальчик. – У меня почему-то тело начинает покалывать.

V

Огромные металлические двери с оглушительным скрипом отворились при помощи солдат, охранявших это место. Жар, почувствовав свободу, вырвался наружу. Препятствие в виде одного человека его не остановило. Строитель, сощурившись, пошёл вперёд. Горн представлял собой невероятных размеров печь, но сильно отличающуюся от обычных по строению и дизайну. Внутри постоянно бурлил поток огня и жара. Достигалось всё это сложными механизмами, которые приходилось постоянно заменять из-за износа. Эта конструкция позволяла отапливать дома в Ксаре при наступлении холодов. Такую же правитель установил и в Кволсте. И если бы не помутившийся рассудок Художника, то и Каргос был бы в тепле. Сейчас лето, поэтому запускать горн не было необходимости, если бы не этот амулет.

Художник. Разведчики Ксара, жившие в городе и постоянно сменяющие друг друга, вели наблюдение за правителем и городом круглые сутки. Отчёты больше изумляли, чем пугали. Правитель Каргоса всегда желал чего-то большего, постоянно экспериментируя со своими способностями. Даже после того, как он сошёл с ума, Художник не забывал о своей цели. Строитель всегда считал, что из-за своих амбиций Художник может стать проблемой, а в итоге тот стал проблемой для самого себя. А вот последний отчёт сильно удивил Строителя. Кому ещё придёт в голову убивать правителя Каргоса? Тому, кто, в конечном счёте, придёт и за ним.

Строитель последний раз посмотрел на амулет и бросил безделушку в огонь. Пока амулет плавился под высокой температурой, лицо мужчины становилось всё мрачнее и мрачнее. Затем он покинул зал. Солдаты закрыли врата.

Он прошёлся ещё немного вперёд, попав в комнату, где контролировался горн. Пройдя через неё, Строитель направился дальше, пока не наткнулся на ещё одну пару солдат, охраняющих путь к горну.

– Ты, – обратился к одному из них правитель. – Найди гонца. Пускай ступает в Кволсту.

Мыслителя предупредить будет нелишним, но Строитель использует все силы, чтобы уничтожить исчадие, понимая, что им движет не желание защитить свою жизнь или жизнь всех людей в Ксаре, а месть. Конечно, лучшим выбором будет посоветоваться с правителем Кволсты, поскольку он может что-нибудь придумать, но раз эта тварь в городе, то это может означать только одно, и времени уже не осталось. Странно, что она не уничтожила его при первой встрече. Выходит, план Мыслителя сработал и чудовище покинули силы?

Вся проблема в том, что это чудовище засело внутри мальчика. Этого Строитель и опасался. Но выбора нет. Он слышал, что чудовище сделало с дочерью Мыслителя. Теперь уже ничего не сделать.

– Стой! – остановил правитель уже спешно уходившего стражника.

Тот обернулся:

– Да?

– Передай капитану Аллию, чтобы он собрал небольшой отряд для разведки окрестностей Эфрия.

– Будет сделано.

Затем Строитель быстрым шагом направился к темницам. Там, остановившись прямо у лестницы, ведущей во тьму, он обратился к стражнику, охраняющему вход:

– Затопи темницы.

– Зачем? Там же…

Солдат осёкся, заметив, как на него посмотрел правитель.

– Будет сделано, – сказал он и поторопился уйти.

Строитель остался на месте, по-прежнему глядя вниз. Он туда спускался лишь однажды, когда ему в голову пришла одна идея. Несмотря на то, что по пути наверх преступникам будут встречаться крепкие на вид решётки, Строитель решил, что не помешает придумать что-нибудь ещё на случай, когда станет совсем худо.

Из темниц до ушей правителя донёсся громкий звук бурлящей воды и криков заключенных. Его взгляд оставался непоколебим, даже когда вода полностью затопила темницы и начала подниматься вверх по ступенькам. Воде не хватило всего пары ступенек, чтобы добраться до ног Строителя.

Солдат примчался к нему сразу, как только мог:

– Всё сделано.

Но правитель ему не отвечал. Он внимательно изучал грязную воду. Что-то беспокоило его. Наклонившись, Строитель посмотрел более внимательно – и тут всё понял. Вода медленно уходила. Но куда? Конечно, есть место для спуска воды, но клапаны должны были оставаться закрытыми, да и найти их в темноте не так и просто, не говоря уже о том, чтобы голыми руками открыть их.

– Сука, – скрипнул зубами правитель. – Значит, решила поиграть со мной.

VI

В тот день Ксар наполнился странным звенящим воем, исходящим из не менее странных куполообразных устройств. Когда воду откачали из темниц, правитель лично провёл осмотр восьми набухших тел. Мальчика среди них не было.

И теперь солдаты рыскали по городу, исследуя каждый закоулок. Искали даже за стеной города, но ничего не нашли. Улицы опустели, все сидели дома, не высовывая носа.

– Слушай, – толкнул в плечо солдата совсем молодой парень, – а ты знаешь, как он выглядит?

– Ну, – протянул парень постарше, почёсывая затылок. – Галд его видел. И ещё пара знакомых. Такой неброский паренёк с тёмными волосами. Думаю, мы сразу приметим его.

Однако прошло три дня, а следа мальчика так и не нашли. Тогда Строитель ослабил поиски, но приказал сохранять бдительность. Он не сомневался, что тварь придёт за ним, как пришла за Художником.

– Ты от меня никуда не сбежишь, – скрипнул зубами правитель.

Стоя в отсыревших темницах, он пытался разгадать загадку побега. Абсолютно все клетки закрыты, стены целы, а клапаны не тронуты. Куда утекла часть воды? И почему только часть? Куда исчез мальчик? После осмотра каждого сантиметра помещений Строителю не пришло ничего в голову, кроме того, что здесь замешаны силы чудовища.

А в это время в подвале одного из обычных жилых домов что-то резко дёрнулось. Раздались жалобный и тонкий писк и нервный смех.

VII

Галд поёжился. Сильный ветер нагнал облака, которые закрыли солнце.

– Эй, – обратился он к своему напарнику Иррону. – Идём туда, – сказав это, мужчина показал на наблюдательную башню.

Иррон с завистью посмотрел вниз на город. Ветра не могли там разгуляться как следует, но здесь, на стене, вихрь бушевал, подобно голодному зверю.

– Идём, – прокричал Иррон. Ветер заглушил его голос, однако Галд его услышал и кивнул.

Они прошли несколько метров и зашли внутрь. Там уже находилось по меньшей мере человек восемь. Каждый из них обсуждал свои проблемы или последние новости.

– Знаешь, – обратился Галд к Иррону, – у меня скоро сын будет.

– Серьёзно? – удивился собеседник. – Поздравляю. Только с чего ты взял, что сын? А если девочка?

– Не, не, не, – покачал головой мужчина. – В нашем роду девочек нет. Одни мужчины, – и он похлопал себя по груди.

Иррон усмехнулся и задумался.

– Знаешь, иди-ка ты домой, к своей жене, – предложил он.

– Шутишь? Дойдёт до капитанов… Повезёт, если живым останусь.

– Иди, иди. Думаешь, я не понимаю твоего положения? Ты сейчас своей жене во как нужен.

У Иррона было двое детей, поэтому он знал, о чём говорит. Галд часто его видел с ними, прогуливающимися по парку.

– Ну… – начал мяться Галд.

– Иди уже. Я тебя как-нибудь отмажу.

– Ладно, – сдался мужчина и улыбнулся лёгкой улыбкой. – Спасибо тебе, Иррон.

– Да пожалуйста, – улыбнулся в ответ друг.

Воздух пронзил звенящий вой. Через несколько секунд он умолк, а затем вновь возобновился.

– Ого! – воскликнул Иррон. – Редкое событие.

Периодически умолкающий вой означал, что все солдаты, в данный момент находящиеся в Ксаре, должны немедленно прибыть к замку. Причины этому могут быть разные, но солдаты уже догадывались, почему был объявлен всеобщий созыв.

Галд тяжело вздохнул. Сейчас не самое лучшее время, чтобы уйти с работы. Все капитаны будут там. Кто знает, вдруг заметят его отсутствие.

– В следующий раз, друг, – Иррон похлопал его по плечу.

VIII

Когда показался Строитель, площадь перед замком стихла. Все молча смотрели на правителя, ожидая его слов, однако тот не торопился говорить. Величественно возвышаясь над другими, Строитель внимательно разглядывал каждое лицо. Продолжалось это настолько долго, что присутствующие невольно начали шептаться. Семеро капитанов, выстроившись линией по правую руку от правителя, недовольно поглядывали на солдат, которые тоже разговорились.

– Галд? – встревожился Иррон, заметив состояние Галда.

– Всё в порядке, – заверил его мужчина. – Здесь просто невыносимо жарко, – он вытер со лба обильный пот.

Иррон пожал плечами. По его мнению, погода была вполне нормальной из-за легкого прохладного ветерка.

– Есть ли у кого-нибудь информация о мальчишке? – неожиданно спросил Строитель.

Вновь воцарилась тишина. Солдаты начали переглядываться между собой. Ни у кого ничего не было. Строитель не слишком делился информацией, сказав только, что мальчика надо найти. И причина этому – ужас. Правитель посчитал, что лучше не рассказывать солдатам и простым жителям об опасности, которая таится в этом городе. Сам Строитель находился на пределе своих сил. Зная, что живёт у него под боком, он сильно изматывался, постоянно ожидая атаки из самых различных мест.

– Галд, ты куда? – окликнул Иррон.

Галд, не слушая, двинулся сквозь толпу. Когда он наконец оказался впереди всех, то обратился к правителю.

– Я не уверен, но у меня кое-что есть, – сказал Галд, снимая шлем. Жар усилился, а дыхание стало тяжёлым.

Глаза Строителя блеснули.

– Что именно? Говори!

Галд, хрипя, попытался что-то ответить, но вместо этого пошатнулся. Казалось, будто он вот-вот упадёт в обморок.

Строитель, спрыгнув, бросился к нему. Схватив за плечи, он закричал:

– Не смей отключаться! Что? Что ты видел?!

Верх тела солдата, начиная с живота, разорвался на части, окропив кровью всех рядом стоящих. Железные пластины и кожаный дублет разлетелись в разные стороны. Ещё несколько секунд, и Строитель понял, что держит за плечи Наршаля. Тот, весь покрытый кровью, с безумной улыбкой смотрел на него. Нижняя часть мальчика находилась внутри того, что осталось от Галда.

– Я видела твою смерть! – хохоча, произнёс Наршаль. Его голос и голос Лизантины смешались, образуя безумный дуэт.

Мальчик схватил меч, свисающий с пояса Галда, и проткнул шею Строителя, перерезав её наполовину. Мгновенье правитель стоял на ногах, не замечая боли. Его глаза удивлённо смотрели на мальчика. А затем мужчина рухнул.

Наршаль отбросил меч и выбрался из остатков Галда, попутно сбрасывая с себя ошмётки мужчины.

– Уничтожить убийцу! – прорезался сквозь толпу голос одного из капитанов.

Это подействовало на солдат. Те, вынув оружие, бросились на мальчика, стараясь убить его с одного удара, после чего сами падали на каменную кладку.

До некоторых быстро дошло, что происходит. Они бросились наутёк. За ними бежали все, кто был свидетелем убийства правителя Ксара.

– Куда? Назад! – закричал один из капитанов, но его никто не слушал.

Другой капитан дёрнул его за руку.

– Ты не видишь?! Бежим! – кричал он.

Площадь мгновенно опустела, и Наршаль остался среди трупов.

– Видишь, мой милый, – тем же двойным голосом произнесла Лизантина. – Они чувствуют наше единство! Все они! – Наршаль направился вперёд, не стараясь перешагивать тела. – Идём, мой милый. Пришло время Мыслителя.

Глава 4. Раскол Союза

I

Место, в котором сейчас находился Мыслитель, называлось комнатой Уединения. Здесь старик мог уйти от проблем внешнего мира и заняться самопознанием, а также осмыслением происходящего. Комната Уединения специально была построена так, чтобы внешний мир и мир внутри комнаты имели чёткую границу, через которую ничто не сможет пробраться. Именно благодаря ей у Мыслителя из семи детей спаслась хотя бы одна – его дочь Прилона.

Сейчас правителя тяготила лишь одна мысль. Лизантина. Гонец, прибывший из Ксара, принёс крайне печальные и тревожные вести. Мыслителю нужно было срочно что-то предпринять, ведь теперь эта девушка, находясь внутри мальчика по имени Наршаль, направлялась сюда. Старик догадывался, что Строитель попытается что-нибудь предпринять, но не верил в победу правителя Ксара. Тот иногда бывает слишком поспешным в своих решениях, при этом не обдумывая свои действия, и это может сыграть свою роль, если уже не сыграло.

Мыслитель продолжал сидеть в центре пустой комнаты, вслушиваясь в тишину. Он понимал, что даже если ему и удастся каким-то образом победить Лизантину, раскола Союза уже не избежать. Два из трёх городов лишились своих правителей. Ситуация с Каргосом ясна. Рано или поздно люди уйдут оттуда, потому что иначе поступить они не смогут. И их примут, куда бы они ни пошли. А вот что будет твориться в Ксаре, это неизвестно. Вероятно, капитаны или кто-нибудь из знати попытается занять трон и взять на себя бразды правления. Если о нынешней ситуации узнают правители Плау, Свортока или Швор-Ка-Така, то они непременно воспользуются ситуацией. Вражеские разведчики всегда шныряют возле городов, и не всегда патрули могут отловить их. Но сейчас не время думать об этом. Куда большая опасность угрожает не только ему, но и Прилоне. Стоит только Лизантине узнать, что одна из дочерей Мыслителя выжила, она непременно захочет забрать ещё одну жизнь, как забрала жизни остальных его детей и жены.

– Папа!

В комнату резким шагом вошла двадцатитрёхлетняя девушка с короткими светлыми волосами и чуть наглым на вид лицом – Прилона. Мыслитель обернулся. Он решил не говорить ей о приближении врага. Неизвестно, как она поведёт себя, когда узнает, что убийца её братьев и сестёр скоро появится у стен Кволсты. Убийца, которого не берёт ни одно оружие мира.

– Что-то случилось? – спросил старик.

– Ты здесь сидишь уже почти день. По-моему, это у тебя что-то случилось, – серьёзно взглянула на него Прилона.

– Что поделать, мне нужно думать над твоим подарком. У тебя же скоро день рождения!

Прилона цокнула языком, поправив свои волосы.

– Он у меня через восемь месяцев.

– Что? Правда? – наигранно удивился старик.

– Папа! – возмутилась девушка.

Мыслитель чуть улыбнулся.

– Ладно. Иди. Я тоже скоро закончу. Не могу же я пропустить ужин со своей дорогой дочуркой.

Лицо Прилоны заметно погрустнело. Мыслителю ничего не стоило догадаться, что она вспомнила о своих братьях и сестрах. Хорошо, что она не видела весь тот ужас, что видел правитель.

– Всё будет хорошо, – улыбаясь, сказал он ей.

– Угу, – та, тоже улыбнувшись, кивнула и выбежала из комнаты Уединения, закрыв за собой дверь.

Старик снова предался мыслям. Схватить мальчишку – это одно. Но что дальше делать? Без Художника снова запечатать девушку не получится. В послании говорилось не только об этом. Похоже, Лизантина ослабла. Но она всё ещё опасна. Строитель также упомянул о судьбе мальчика. Бедное дитя. Его город разрушен, но это точно не вина Союза. Мыслитель подозревал, что Лизантина здесь тоже не замешана.

Неожиданно в его голову пришла ещё одна мысль – ни один из трёх правителей Союза даже не пытался узнать у неё ответ. Почему она убила именно их жён и детей? Почему сами правители остались жить? Тогда, ослеплённые местью, они видели только один выход. А теперь одна месть заронила зерно и засохла, породив другую.

– Боюсь, уже поздно спрашивать, – вздохнул старик и поднялся на ноги. Ингид, находящийся на северо-западе от Кволсты, что-то затих. Мыслитель подозревал, что они вынашивают очередной план, однако разведчики докладывают, что всё спокойно. Кто знает, кто знает.

Поразительно, как Ингид ещё не развалился на части, учитывая тот инцидент с торговцами. Из всех городов на берегу располагались четыре города: Ингид на северо-западе, Тростар на юго-западе, Плау на северо-востоке и Афлоний на юге острова. Однако только у Афлония был выход к открытому морю. Всё решили скалы, окружающие остров, и вечно беспокойный океан. Так получилось, что к острову на корабле безопасно можно подойти только с юга. Афлоний открыто торговал со всеми городами острова, высылая караван в каждый из них, при этом завышая цену чуть ли не в два, а то и три раза. Афлонийские торговцы, разумеется, имели свободное право входить в любой город, после чего они покупают и продают товары, а затем возвращаются обратно без всяких проблем.

Но однажды торговцы не вернулись. Правитель Афлония выяснил, что те пропали где-то в районе Ингида, и с тех пор с ними перестали торговать. И это сказалось на благосостоянии людей. Некоторые бежали на другие территории. Большинство остались, считая, что покидать место, где ты вырос и жил, слишком низко. Находясь в таком положении, правитель Ингида часто прибегал к грабежу деревень единственных прилегающих к нему двух территорий – Кволсты и Листбуга. Но в последнее время со стороны Ингида никаких действий не происходило.

И это немного беспокоило Мыслителя. Люди в землях Ингида живут бедно, но не покидают свой дом из-за верности своему правителю. Сколько ещё они так продержатся? Может, стоит отправить больше солдат в северо-западный форт, чтобы главнокомандующий увеличил количество патрулей? Хорошо, что Листбуг на западе не никогда не проявлял подобной активности.

II

Ужин прошёл как нельзя лучше. Прилона к этому времени заметно повеселела и вела себя как ни в чём не бывало. Она даже иногда выводила из задумчивости своего отца, который по-прежнему ломал голову над Лизантиной. Даже когда пришло время сна, Мыслитель вместо этого вновь отправился в комнату Уединения. Там, находясь в абсолютной тишине, он погрузился в мысли до самого утра, чьё приближение старик почувствовал усталостью в своём теле.

«Нет времени на отдых», – думал он, поднимаясь. Единственной верной мыслью, которая пришла в голову, оказалась детская сказка про этот остров и Тирана. Мыслитель подумал, что было бы неплохо каким-нибудь образом отправить Лизантину прямо в пасть этому несуществующему монстру.

Правитель вышел наружу и пошёл по длинному коридору, усеянному различной живописью. Его шаги отдавались эхом. Придя в свою комнату, он подошёл к одному из шкафов, на чьих полках стояли книги. Это была его личная небольшая библиотека. Там он взял маленькую книжку с зарисовками. Та самая сказка. Не спеша пролистал страницы. Красивая легенда, но она ничем не могла помочь ему.

Старик положил книгу обратно. В пасть Тирана, может, сбросить Лизантину и не получится, но вот заковать Лизантину и поместить глубоко под землёй… Мыслитель разочарованно вздохнул. Лучше бы именно эта идея охватила его ещё тогда, когда девушка попала к ним в руки. Сейчас бесполезно, поскольку Строитель мёртв, а все необходимые устройства остались у него. Нервно стуча пальцами по полкам, он видел только одно решение, которое не хотел признавать: принять свою судьбу. Но умирать ему не хотелось. Не хотелось, чтобы умер кто-нибудь из жителей Кволсты. Но ещё больше не хотелось, чтобы погибла его дочь.

«Может, я слишком многого хочу?» – улыбаясь самому себе, Мыслитель вышел на балкон. Завтра она придёт сюда. И кто-нибудь умрёт. Этого не избежать. Стоит ли оно того? Стоят ли жертвы невинных людей его жизни?

Выйдя из комнаты, он приказал одному из стражников, патрулирующих коридоры:

– Позови регтала Дорвна.

Стражник тут же умчался. Мыслитель, стоя на месте, нервно теребил край одежды. Ему казалось, что настал возраст, когда смерть – это что-то родное, чего бояться не стоит. Но сейчас ему было страшно. Принимать свою судьбу тяжело, но быть в ответе за судьбы других ещё тяжелее.