Дмитрий Шебалин
Чужие интересы
Ожидание перед битвой выматывает людей не хуже, чем само сражение. Все больше людей поглядывало в сторону леса, откуда они недавно притащили бревна для башни. Тем более, что начало смеркаться, и уйти незамеченным сейчас было проще. Поэтому командование сделало правильный выбор, не став затягивать с началом штурма. Как только протрубил рог, все заняли свои заранее условленные места и по повторному сигналу навалились на телегу.
Пройти несколько сотен метров скрючившись в три погибели было то ещё удовольствие. Но все же это было лучше, чем прятаться за ненадежными досками и надеяться, что очередная стрела не найдёт в них брешь. И чем ближе к стене мы были, тем чаще я слышал, как по сторонам раздавались чавкающие звуки, с которым стрелы пронзали живую плоть. А вместе с ними крики боли и матерную ругань испуганных бойцов.
– Мазай, скажи что-нибудь, – вдруг пробухтел рядом Колтун. – Ну как в тот раз, перед боем за мост.
Несмотря на скрип колес и окружающий хаос под телегой его голос на удивление хорошо было слышно. Я спиной почувствовал, что остальные тоже ждут чего-то. Не от Творгена даже, а от меня.
– А тебе что, каждый раз надо напоминать, что с мокрыми штанами в бой не идут? – взял я слово. – Думаете они нас не боятся? Да поди зассали уже от страха весь парапет. И правильно делают, что боятся. Ведь мы идем за добычей!
В этот момент с грохотом, от которого показалось, что вся наша сколоченная башня вот-вот развалится, колеса заехали на деревянный помост. К стрелам присоединились камни, сбрасываемые на головы бедолаг, которым досталось место сбоку от телег.
– Кто хочет набить карманы баронским добром?! Все? Ну тогда не зевайте, баронских солдат на всех не хватит! Во славу нашу, за звон монет!
Под телегой раздалось дружное «Р-р-р-а-а-а!!!», к которому присоединились и бойцы других десятков. Одновременно с этим мы подошли достаточно близко, чтобы откинуть дощатый настил и соединить импровизированным мостом нашу башню с крепостной стеной. Где-то над нами раздались воинственные кличи с призывом доказать свою доблесть. Впрочем, некоторые из возгласов откровенно были с нотками истерии и ужаса. Ну не все такие смелые как мы.
– 5-й пошел! – раздались команды из откинутого в центре телеги люка. – 6-й сразу за ним!
Бойцы указанных десятков полезли в башню на смену уже штурмующих крепость солдат. Мы же продвинулись на освободившееся место поближе к люку. А в это время под телеги уже лезли выжившие во время марш-броска наёмники, которые до этого эти телеги толкали. Все они выглядели усталыми и тяжело дышали, хватало и раненых, кричащих, что со стрелой в ноге или разбитым камнем плечом они не полезут наверх. Сколько из них было симулянтов, одним Троим известно. Ну или магу дознавателю после окончания боя.
Место под телегами для всех желающих стало не хватать, началась давка. Поэтому, когда дошла очередь нашего десятка, я даже с некоторым облегчением первым полез в люк. Уж если взялся подавать пример личной храбрости, то нужно идти до конца. Надеюсь, что это не будет фатальной ошибкой.
– Держитесь сразу за мной! – кричал я, пробираясь по лестнице наверх. – Я попробую раскидать встречающих и сделать брешь. А дальше нужно лишь удержать участок. Помните, что за нами еще сотня человек, мы их просто задавим!
Пока лез вверх, видел, как в паре мест неохотно горело и коптило подожжённое масло. Защитники замка пытались подпалить башню, но свежесрубленные брёвна так быстро не горят. Да и маги, наверняка к башне были приставлены не просто так. Раз не лезут на абордаж, значит защищают саму осадную конструкцию.
И действительно, по ходу движения я увидел, как очередной очаг возгорания вдруг смело резким всплеском силы. А на верхней площадке обнаружился Булиен, который выставив с двух рук силовые щиты прикрывал наших бойцов на мосту от стрел, летящих с обеих сторон. Вид у него при этом был, не самый лучший. Вот-вот сам в обморок завалится.
– Продержись ещё хотя бы чуть-чуть! – крикнул я ему. – И мы сделаем свою работу!
Я постарался говорить твёрдо, словно знал, что всё так и будет. Хотя, глядя на то, что творилось на стене, уверенности в своих словах не испытывал. Нападающим раз за разом удавалось пересечь мост и ступить на стену, но буквально через пару секунд они оказывались нанизанными на копья или рассечены большими топорами. Этими же топорами, когда выдавалась возможность, защитники пытались рубить помост, чтобы разорвать связь с осадной башней.
Если силы покинут Булиена пока мы будем на мосту, то шансов у нас не будет и вовсе. Нас просто расстреляют два десятка лучников, которые заняли позиции слева и справа вдоль стены. Хорошо хоть, что защитникам замка не удалось демонтировать надвратные стрелометы и притащить их на место нашего прорыва. Думаю, такой удар щит мага не выдержал бы.
Булиен лишь кивнул, продолжая держать защиту. По его выражению лица я понял, что если и у нас не получится, то маги покинут башню, пока не поздно. Все, кто следуют за нами уже не смогут рассчитывать на их поддержку.
Я задействовал «прилив», который не только помогал быть быстрее, но и заставлял чувствовать себя уверенней, прогоняя липкий страх. В этот момент прямо передо мной один из бойцов, неудачно запнувшись о труп товарища, с протяжным криком полетел вниз. А может быть он просто решил, что шансов выжить, упав с 12 метровой высоты на землю, куда больше, чем если напороться на острые копья баронской дружины. Как бы то ни было, путь был свободен, и настало время действовать.
Не экономя силы, я зачерпнул из источника столько, сколько мог влить за один раз в свой «таран», и выпустил волну энергии, стараясь накрыть центр и левый край. Правее на стене к тому моменту завязался бой благодаря двум все-таки сумевшим продраться туда наёмникам, которые сейчас всеми силами пытались выбраться из окружения и не подохнуть.
Мой удар возымел эффект, нарушив стройность рядов и повалив на спины нескольких солдат. А одного, стоявшего слишком близко к краю, даже отправил в короткий полет во внутренний двор замка. Но из-за того, что бойцы стояли в несколько рядов, разметать людей просто не хватило мощи заклинания. Будь наверно на моем месте Кромвель, он смел бы десяток защитников одним ударом, расчистив участок стены для наших бойцов. Так какого хрена он делает неизвестно где, вместо того, чтобы обеспечить нашему штурму плацдарм для победы?!
Применить «таран» повторно не было сил, каналы, пропустив через себя столько энергии за раз, не выдержали бы повторной нагрузки. Но можно было использовать некоторые другие техники, которые использовали другие пути воплощения. Видя, как из-за моей спины в образовавшуюся брешь врывается Творген, я наколдовал «вверх-дном» устоявшему на ногах баронскому солдату с тяжелой алебардой, который оказался на его пути. Творген, воспользовавшись его временным замешательством, врезался в него щитом, повалив на землю.
– За мной! – крикнул наш десятник и вместо того, чтобы попытаться заколоть временно выведенных из равновесия противников, начал продираться дальше вдоль стены налево, прямиком к расположившимся там лучникам. Мы бросились за ним, впрочем, по ходу движения, всё-таки тыкая копьями во вражеские тела, которые уже пытались подняться. Иногда удачно, иногда нет. Но за нашим десятком по деревянному мостику текла вереница из все новых наемников, которые воспользовавшись нашим прорывом сейчас пытались закрепиться на стене, не давая прийти в себя ее защитникам.
Благодаря «приливу» сейчас по скорости я не уступал Творгену, и вместе с ним нам удалось опрокинуть двоих бойцов, что отделяли нас от тонкой шеренги стрелков. Те в свою очередь, поняв, что сейчас их будут убивать, побросали луки и достали оружие ближнего боя.
Первого лучника с хэканьем разрубил Горунар, выскочивший из-за наших спин, пока мы разбирались со своими оппонентами, и обрушивший свой топор на ключицу только вытащившего из-за пояса свой длинный кинжал парня. Но и тогда те не дрогнули и попытались организовать строй, у некоторых даже были с собой небольшие баклеры. Им на встречу в привычном построении вышли Горунар, Колтун и Ярый, удерживая щиты и заняв собой всю ширину стены. А за ними расположились Хорки, Берт и Ступка, старающиеся выверенными ударами копий ранить или отвлечь противников.
– Тесните их! – проорал Творген. – Нам нужно больше места!
Сам он развернулся, чтобы сдержать прибывшее к врагу подкрепление, которое уже поднималось по ближайшей лестнице и сейчас готово было зайти нам в тыл. По центру атаки, где был перекинут мост, с переменным успехом бурлило сражение. И хоть наёмникам наконец удалось в большем количестве закрепиться на стене, опрокинуть сопротивление пока не удавалось. Там в строю еще оставался десяток отлично обученных и экипированных дружинников барона Клевер, каждый из которых стоил трёх, а то и пяти мужиков, возомнивших себя наёмниками.
– Мазай, помогай! – прокричал десятник.
Я встал рядом с Творгеном, принимая удар на щит, и проткнул своим копьем бедро какого-то молодого парня. Лично нам повезло больше, прибывшее подкрепление, судя по отсутствию нормальной брони, состояло из ополченцев. Хотя это не помешало им уже заколоть двух бойцов из нашего десятка, шедших последними.
Видимо, на другом фланге у наших товарищей также получилось закрепить успех и связать боем лучников, так как обстрел моста прекратился, и Булиен наконец смог снять свои щиты. И перед тем как покинуть башню, он решил потратиться без остатка. С боку что-то шарахнуло, от чего пара наседавших на нас ополченцев, не имеющих должной защиты, сложились пополам, дико вопя и держась за свои развороченные животы. За мгновенье до этого я лишь краем глаза успел уловить выброс силы, похожий на полупрозрачные шарики размером с крупную гальку, стремительно сорвавшиеся с руки мага, словно картечь. После этого, Булиен на шатающихся ногах покинул верхнюю площадку осадной башни. А у нас на пару противников стало меньше.
Чтобы закрепить успех, я всё-таки второй раз ударил «тараном», который отозвался неприятными ощущениями во всем теле. На этот раз силы было влито немного, чтобы не задеть своих. Но и этого хватило, чтобы Творген упокоил ещё одного, чиркнув своим длинным мечом ему по шее, пока тот пытался удержать равновесие. Второго он пнул ногой в живот, отправляя того обратно кувырком вниз по лестнице.
– Здесь маг! Убейте мага! – завопил в страхе один из ополченцев. Страх это хорошо, страх мешает врагу сражаться. Но как назло, нашлись те, кто решил последовать этому совету и попытаться расправиться с угрозой в моём лице. Двое дружинников, подгадав момент и освободившись от своих оппонентов, переключили внимание на нас с Творгеном. При этом действовали слаженно, атакуя вместе. Я лишь в последний момент успел подставить свой деревянный щит под удар двуручного топора, который его располовинил, пройдя в сантиметре от моей руки. Как тут же второй противник ударил своим молотом, который я уже принял на второй щит, сотканный из силы. Тренировки и практика все-таки давали о себе знать.
Силовой щит хоть и привычно взорвался, но выдержал и даже отбросил оружие врага, возвращая инерцию удара обратно атакующему. Уверен, что его руке сейчас хорошенько досталось. Третьему удару помешал Творген, который, разобравшись с крикливым ополченцем, вмешался и связал боем дружинника с топором. Я же, воспользовавшись помощью десятника, решил развить успех и уже отработанным заклинанием на пару секунд перевернул мир для воина с молотом. Однако, даже будучи дезориентированным в пространстве, он умело продолжал отмахиваться молотом, и защищенный отличным длинным хауберком представлял собой трудную мишень. С третьей попытки я всё-таки смог дотянуться кончиком своего копья до его шеи, защищенной плотным кольчужным капюшоном, что само по себе вряд ли бы дало хоть какой-то результат. Но вот «раскол» эффект возымел. Пронесшаяся сполохом по древку энергия вонзилась в металлические кольца и выплеснулась наружу, находя себе путь среди плотного кольчужного плетения. Основная часть импульса была погашения броней, достаточно прочной, чтобы сохранить свою целостность под натиском силы. Но и малой ее части, просочившейся сквозь отверстия в металлических кольцах, хватило чтобы разорвать такую непрочную человеческую плоть на шее.
Воин схватился свободной рукой за горло, все ещё сохраняя равновесие, но уже спустя пару секунд схаркнул кровью, и закашлявшись начал заваливаться на бок. Я же вместо радости победы почувствовал полное опустошение, силы больше не было, этой атакой я потратил последние капли, что плескались на дне источника. И сейчас продолжавший действовать «прилив» начинал работать взаймы.
– «Я дам тебе еще! – вдруг в голове раздался знакомый голос. – Только попроси!»
– «Как не вовремя ты решил пообщаться, – подумал я. – Или я брежу от магического опустошения?»
– «Без силы ты погибнешь, просто дай мне немного контроля.»
– «Нет уж, я помню, чем закончился прошлый раз.»
– «Жаль…»
Принудительно я прекратил подпитку узлов, отвечающих за своё усиление. И тут же глаза заволокла муть. Я опустился на одно колено, силой воли удерживая сознание и равновесие. Я только сейчас заметил, что нахожусь среди кучи трупов, что почти сплошным ковром покрывала камни крепостной стены. Как я раньше здесь умудрялся двигаться? Захотелось блевануть. И от усталости, и от того что я видел вокруг себя. Всё-таки «прилив» влияет и на восприятие тоже, притупляя страхи и другие мешающие в бою эмоции.
– Держись! – рядом раздался голос Творгена.
Десятник подсунул свою голову мне подмышку и помог встать.
– Ты ранен? – спросил он.
– Нет, чуток перестарался с колдовством.
– Хорошо, тогда лежи тут и притворись ветошью.
С этими словами он подтащил меня к одному из зубцов крепостной стены и оставил там, сам присоединившись к нашему десятку, продолжающему шаг за шагом теснить сопротивляющихся лучников на левом фланге. Я сидел, прислонившись спиной к прохладному каменному парапету, отстранённо наблюдая за ходом сражения. С потерей ещё двух сильных бойцов центр обороны потихоньку начал проседать, и всё большие площади постепенно переходили под контроль нападающих. Тем более, что наше командование, видя успех на стене, решило вслед за новобранцами направить опытных и хорошо вооруженных наемников, которые должны были смять уставших защитников.
На другом конце крепости пронзительно запел рог, возвещая о начале штурма. Наверняка был предусмотрен ещё один способ, проникнуть в замок, кроме нашей башни. И такому повороту я не был удивлен. С самого начала наша атака была больше похожа на самоубийственный отвлекающий манёвр, который, впрочем, неожиданно возымел успех. Наверное, сегодня мы победим… И это были последние связные мысли в моей голове.
Далее картинка совсем смазалась, отдельные предметы начали сливаться в цветные пятна, а потом и вовсе всё закружилось в разноцветном хороводе. До меня по-прежнему доносились отголоски продолжающейся битвы, но как будто поодаль, не рядом. Словно люди не продолжали убивать друг друга буквально в паре шагов от меня, а иногда и вовсе, запинаясь о мои раскинутые ноги.
Не знаю, сколько я провалялся в таком овощном состоянии. Но в один момент всё стихло, да так, что я даже испугался, что испустил дух. Шло время, а я так и не смог найти в себе силы встать. Даже разогнать муть в голове не удавалось. В то же время моё сознание никак не хотело погружаться в спасительный сон. Я так и балансировал на грани восприятия реальности, пока наконец в моё безысходное одиночество не ворвались знакомые голоса и чьи-то руки, что ничуть не бережно меня куда-то поволокли.
– Да аккуратнее вы, а то башкой об камень стукните, и всё колдунство из него выбьете.
– Да тяжелый такой, я думал он худой, полегче будет.
– А ну стойте, кладите его лучше мне на спину.
– Это мы с радостью, только не урони, когда спускаться будешь.
– Надо бы главного мага оповестить. Творген сказал он не раненый, а от колдунства своего такой бесчувственный.
– Вот ты к Кромвелю и пойдешь. Прям щас, он как раз на военном совете. Заглянешь, скажешь, мол можно вас на чуток, у нас тут дельце небольшое.
– А что я то? Что я? Вон, пусть Творген и идёт тогда. Кто у нас за главного-то? Я что ли?
– Да не надо Кромвеля, давайте дотащим в лазарет, а там попробуем главного лекаря отыскать. Я думаю, он должен знать, что делать. Он же сам маг.
– Всё-таки, Берт, ты у нас самый умный!
– Не переживай, Колтун, зато ты у нас теперь самый красивый.
– Это да, тут не поспоришь.
*****************
– Кто хочет высказаться первым? – спросил Бродрик. – Победа ли это? Или же нас поимели во все дырки?
Баронесса при этих словах поморщилась, всё-таки командиру наёмников, по её мнению, не хватало манер. Помимо неё и Бродрика в шатре сейчас собрались все сотники, а также Кромвель с Булиеном. Отчего-то никто из них не хотел брать слово и первым ответить на такой, казалось бы, простой вопрос.
– Чего молчите? – глава Вепрей обвёл взглядом каждого. – Откуда столько скромности?
«Наверное, от того, что они не знают, что ты хочешь услышать», – подумала Жинева.
– Поимели, конечно, но не во все, – слово взял Кромвель. – Да и замок мы взяли. А дырки поболят, да заживут.
Главный маг для баронессы был тёмной лошадкой. И несмотря на несомненную пользу наличия столь сильного мага в отряде, она предпочла бы, чтобы он куда-нибудь исчез. В идеале геройски сгинул в самом последнем сражении. Ибо платить ему надо было, чуть ли не столько же, сколько полсотне хороших солдат. Да и что у него на уме – было загадкой. Вот и сейчас он в очередной раз доказал, что в отличие от остальных не испытывает пиетета перед главой Вепрей.
– Кромвель, ты опять не подвёл. Благодаря тебе ворота распахнулись, а решетка чудесным образом поднялась. Можешь смело дать свою оценку.
Маг привычным жестом почесал седеющую щетину. Вот уж кто не выглядел благородным, хотя таким и является. 4-я ступень в Империи означает ненаследное дворянство. Всего один шаг, и с рангом мастера он получит право основать имперскую благородную семью. И по слухам, у него такой потенциал есть. От этого баронессе было вдвойне не по себе, и хотелось избавиться от мага поскорей.
– Штурм прошел по плану, цели явные… – маг сделал небольшую паузу. – И неявные достигнуты. Наши потери в рамках расчётных. Одно лишь «но» – баронских солдат оказалось втрое меньше, чем мы ожидали. Почти весь гарнизон – ополчение и наёмники. Потому-то так легко и открылись ворота, когда я проник в замок. А это значит, что, потеряв почти 220 человек, мы не так уж сильно, как нам бы того хотелось, сократили боевой потенциал баронов.
– Верно, – кивнул Бродрик. – Это значит, что нам по-прежнему предстоит встретиться в поле с объединённой баронской дружиной. И тогда потери могут быть ещё больше, учитывая конницу благородных семей.
– Но всё же их стало меньше, – решил вставить своё слово Рихтар. – Да и выбитое ополчение и наёмников не стоит считать бесполезной тратой сил. Почти 200 человек, на которых теперь не смогут рассчитывать бароны. Наши же потери – в основном сброд по разовому контракту. Из регулярных наёмников потеряли только 45 человек.
– Из них 15 человек – это десятники, что организовали тот сброд и отправились вместе с ним подыхать на башню.
Брок… этот сотник тоже не нравился Жиневе. Как боевого командира Бродрик ценил его чуть ли не больше чем Рихтара. И даже намекал баронессе, что подумывает оставить его подле себя и после кампании. Нет, слишком строптивый. И его слишком любят простые солдаты. Вот и сейчас выражает прямое несогласие Бродрику из-за принесенных в жертву бойцов.
– Брок, я знаю, как ты относишься к своим подчиненным. Мне жаль Губача, хороший был парень, я знал его лично. Но это был лучший вариант из всех нам доступных. Если бы туда не сбежалось половина защитников, Кромвель не открыл бы ворота.
Бродрик посмотрел на главного мага, как бы призывая того поддержать его слова. Тот после секундной паузы всё же кивнул, соглашаясь со сказанным.
– Да и как ты знаешь, – продолжил Бродрик. – Бойцам в итоге удалось прорваться на стену через башню, после чего с двух направлений мы задавили всё сопротивление с минимальными потерями. Рихтар прав, если бы не жертва на стене, погибло бы куда больше наших братьев, с которыми мы вместе прошли не один год. Сколько осталось в живых из тех новичков, кто был в первых рядах?
– 34 человека, – сверившись с записями, огласил Рихтар. – Из них 10 в лазарете и уже не смогут сражаться.
– Отвага и риск должны вознаграждаться. Раненым пусть выплатят по 5 монет серебром, тем кто остался в строю – по золотому. И запомните, что те новобранцы, что пережили штурм и готовы идти дальше, доказали свою доблесть и полезность. Отныне относитесь к ним, как и к другим нашим братьям. Распределите по регулярным десяткам, пусть обживаются. Если доживут до конца похода, то предложите им полноценный контракт.
«Чертов наёмник! Какого демона он разбазаривает золото?!» – внутренне негодовала Жинева, сжав свои кулачки. – «29 монет для какого-то сброда!».
– Десяток Творгена, пожалуй, пока оставим как есть, – сказал Брок. – В строю осталось 8 человек, и вроде они уже притёрлись друг к другу.
– Это не тот ли, в который затесался новоявленный маг? – спросила баронесса.
– Он самый.
– А не странно ли, уважаемый сотник Брок, что треть всех уцелевших в штурме солдат оказалась в одном десятке?
– Что вы хотите этим сказать, госпожа баронесса Клён? Я человек простой, и люблю прямоту.
– Что ж, если хотите, могу и проще, – накопившееся у Жиневы раздражение уже отчетливо было слышно в её голосе. – Ответь, сотник, не укрывался ли десяток Творгена за спинами погибших товарищей? Он вообще был в той башне?
Лицо Брока посерело, но не от страха или тревоги, а от злости. Было видно, с каким усилием он сдерживает готовые сорваться с языка слова, способные очень доходчиво объяснить благородной особе, что он думает про её сомнения.
«Ну что ж, пусть попробует, – подумала Жинева. – Глядишь одной проблемой в лице этого сотника будет меньше».
К счастью сотника, в этот момент вмешался второй маг.
– Я лично был в башне и сам видел, как десяток Творгена штурмовал стену, – сказал Булиен. – Именно они обеспечили прорыв на левом крае стены. Насколько мне известно, маг получил магическое истощение, остальные бойцы также были ранены, но смогут вернуться в строй.
– Что скажешь про мага, Кромвель? – спросил Бродрик, уводя разговор немного в сторону. – Может мне стоит с ним поговорить и взять на контракт?
– Хм… Дар обнаружился очень поздно, но он на удивление способный и талантливый для своего возраста. Жаль, нет потенциала для роста в рангах, но вторую ступень должен однажды взять. Если наберётся опыта, сможет стать сильным боевым магом. А вот на контракт он вряд ли пойдет, я уже с ним говорил. У него есть свои планы, и их он не раскрывает.
– Брок, всё равно поговори с ним. Попробуй найти нужные слова. Ещё один боевой маг не помешает отряду, тем более, что пока его услуги стоят относительно недорого.
Глава Вепрей ещё раз обвел собравшихся взглядом.
– Но куда важнее сейчас – решить, что делать дальше. До замка барона Волка три дня пути. Даже странно, что они так легко позволили взять крепость Клевера.
– Нужно идти дальше и разбить армию баронов в поле, пока они не наняли ещё больше вольных отрядов, – высказал мнение первый сотник. – С учётом всех потерь и оставленных для охраны людей, мы всё ещё можем выставить порядка 600 человек. При поддержке людей баронессы этого должно хватить, чтобы разбить их объединённые войска.
– Волк и его союзники имеют в своём распоряжении две полных сотни солдат регулярной дружины и несколько сотен человек ополчения и наёмников, – дал расклад 8-й сотник и по совместительству начальник разведки. – С учётом кавалерии, я бы сказал, что расклад сил близок к паритету.
– Благородные пока не спешат рисковать своей головой на поле брани, – сказал Брок и при этом посмотрел на баронессу. – Что скажете, госпожа Клён? Когда нам стоит ожидать хода со стороны благородных родов?
И хоть вопрос был задан про вражескую конницу, Жинева понимала, что этот чёртов сотник намекает про её собственных солдат, которые пока не участвовали ни в одном сражении.
– Я думаю, уважаемый сотник Брок, что они начнут действовать, когда посчитают нужным. Благородные знают, что такое чувство долга, и не оставят свою землю беззащитной. Когда придёт время, они направят на врагов всю свою мощь, чтобы переломить ход сражения. Даже ценой своей жизни.
Глава 19
Тяжело раненных на этот раз разместили прямо в замке Клевер. И что меня радовало, мне выделили даже отдельную комнатушку со спальным местом. Кроватью это назвать было нельзя, но тюфяк был достаточно мягким и даже почти не пах предыдущим хозяином. Надо бы поинтересоваться у Кромвеля каким-нибудь заклинанием от клопов и прочих паразитов. Да и в целом, боевая магия – это, конечно, прекрасно, но заклинания, облегчающие средневековый быт для привыкшего к комфорту человека, будут не менее полезны.
На второй день под присмотром главного лекаря мне стало намного лучше, я уже мог ходить, ел с аппетитом и даже планировал приступить к разминочным упражнениям. Вот только техники пока не давались совсем. Но маг пояснил, что это нормально и пройдёт через пару дней.
Предупредительный стук в дверь сообщил о посетителях. Впрочем, не дожидаясь моего ответа, дверь приоткрылась, и в щель просунулась улыбающаяся рыжая голова Колтуна. Всё такого же растрепанного и бородатого, вот только теперь лишённого половины левого уха и одного переднего зуба. Как выяснилось позже, ухо ему отрубил мечом один из лучников, а зуб он выбил, когда упал на каменный пол, запнувшись о его же поверженное тело. «Сражался со мной и живой и мёртвый», – говорил он всем, улыбаясь щербатым ртом. – «Настоящий воин!».
– Очнулся, значит, – сказал он и шире открыл дверь. – А мы тут проведать, да за советом.
В комнату также вошли Берт, Горунар и Хорки, отчего стало неприлично тесно.
– Эй-эй-эй! А ну давайте все наружу, да и я заодно прогуляюсь.
– А тебе можно?
– Ну так я вроде не под стражей, и ноги ходят.
– Тогда, может, все вместе и пойдем? – спросил Берт. – Мы, собственно, и зашли получить от тебя указания, что из трофеев брать.
– Молодцы, знаете, как улучшить настроение больного человека. Трофеи – это я всегда готов. Много хоть досталось?
– Больше всех! – и на лице бородача засияла искренняя улыбка, полная гордости и ребяческого азарта.
– Это он ещё про премию не знает, – зашептал Хорки на ухо Берту, но так, чтобы я легко мог услышать.
– А ну-ка поподробнее.
Во дворе замка уже во всю шёл делёж имущества, снятого с убитых и захваченных в плен солдат и наёмников. Вещей было много, но лишь треть из них нашла своих прямых владельцев согласно праву о трофеях. Полевой закон у вольных отрядов соблюдался строго, но часто определить бенефициара той или иной вещи было попросту невозможно. Поэтому большая часть трофеев шла в общий котел, из которого уже могли раздать что-то отличившимся десяткам или же оставить на нужды отряда.
Вот и сейчас обозники, проведя инвентаризацию и оценку, организовали самый настоящий базар, где достаточно недорого продавали (и ещё дешевле скупали) вещи у разжившихся имуществом наёмников. Желающих с обеих сторон было достаточно, от чего импровизированный рынок бурлил от сделок. Ведь здесь можно было купить различные добротные вещи, начиная с пары кожаных сапог и заканчивая алебардой, потратив при этом половину реальной стоимости. Да и на вопрос, что делать с полученными трофеями, если они тебе не очень-то нужны, ответ был очевиден.
Наша куча добра, возле которой уже ошивались Ярый и Ступка, действительно внушала уважение и вызывала зависть окружающих. Нам приписали победу над 5-ю лучниками, 4-мя ополченцами и 3-мя баронскими дружинниками. Явно неполный список, но поди докажи, что именно ты последним ткнул того парня копьём. Скрупулёзный Берт внимательно подсчитал общую стоимость и озвучил нам.
– 168 серебряных монет, – от услышанного Ступка еле устоял на подкосившихся ногах. – Было больше, но Творген уже свою долю забрал. Наша – половина от оставшегося. Итого получается по… 12 серебряных монет на человека.
Ярый лишь в ответ кивнул, и полез разгребать добро в поисках, того, что нужно именно ему. Ступка, видя, что мы пока не торопимся присоединяться к процессу, стоял в нерешительности, не зная, можно ли ему тоже уже начать выбирать.
– Ступка, ты считать умеешь? – спросил Берт.
– Ага, до 100!
– Ну тут больше и не надо. Чего стоишь, набирай себе добра, но смотри, чтобы общая сумма была не больше 12 серебром.
Получив разрешение, он с горящими глазами бросился ворошить добро. Впрочем, действовал с большей осторожностью, опасаясь нечаянно схватить вещь, на которую уже положил глаз Ярый.
– Ну а мы? – спросил в нетерпении Колтун.
– А мы давайте определим, что и кому нужно. Для начала проверьте, есть ли броня большого размера. Помню, что тот, которого я завалил, перед тем как отключиться, был нехилого роста. Не Горунара, так Колтуна может приоденем. И для головы неплохо было бы какую-нибудь защиту найти, будь она на тебе тогда, глядишь и уши бы все на месте были. В целом, смотрите на вещи с упором на защиту. Главное теперь – дожить до конца контракта и получить свои гонорары. Лично я нагеройствовался уже на год вперед.
Взглянув на разложенные трофеи, я обратил внимание на комплекты лучников.
– Во-вторых, есть ли среди нас кто-то, кто умеет управляться с луком и стрелами?
– Стрелять умею, – поднял руку Хорки. – Бывало охотился. Но лучник из меня аховый, копьё куда привычней.
– Тогда не вижу смысла брать себе. А вот выяснить на нашем чудо-базаре «что по чём», будет очень даже кстати. Возможно, что-то получится забрать деньгами. Сдаётся мне, с осадами мы закончили, и нас ждет финальное сражение в поле. Помните, насколько дальше били баронские луки, чем тот разномастный сбор, что нашёлся среди бравых Вепрей? Думаю, наш отряд захочет иметь это оружие перед грядущей битвой. Берт, сходи, пообщайся с обозниками, разузнай, за что они дают хорошую цену.
Пока Берт с увязавшимся за ним Хорки пошли добывать информацию, мы начали разбор вещей. Мне сразу понравились плотные одежды баронских стрелков. Все-таки они были не ополченцами, а состояли на регулярной службе. Качество экипировки было хорошим, и также как в прошлый раз, реальная её стоимость была куда выше, чем та, что озвучил Берт. Теперь я понял, почему интенданты занижают оценочную стоимость вещей. Так при бартере или выкупе вещей за монеты они могли платить наёмникам гораздо меньше, чтобы потом продать куда дороже, вернувшись из похода.
