Дмитрий Самохин
Солнечная Казнь
– Смешное имя, – заметил солнечник Джайя. – Будь другом моим по солнцу единым.
Озвученное предложение смутило Дизеля. Он не знал, как ответить. И все с любопытством взирали на него: Матвей Сырухин, переговорщик Белокость, учитель Темба, его послушные ученики и «аргонавты».
Помощь пришла неожиданно от Майка Курбатского.
«Тебе дружбу предлагают, а ты артачишься».
Дизель осклабился, стараясь запихнуть в свою улыбку все дружелюбие, на какое был способен, и громко произнес. Вернее он подумал, а программа «болтун» перевела его мысли на язык солнечников.
– Принимаю дружбу твою. И горжусь ею.
Глава 4. Хрупкое равновесие
Раньше Майка всегда раздражали выходки Бориса. Виданное ли дело – взять и задержаться на планете только ради того, чтобы полазить по окрестным кустам, да понацеплять на свою задницу тонну инопланетных колючек. А капитан вовсю прикрывает его закидоны. Ну, конечно, любимый помощник, куда деваться. Пусть развлечется, потешет свои седины. Но сейчас, когда Казак все для себя решил, задержка на Солнечной Казни показалась ему презабавной. Все равно это его последний полет в составе «аргонавтов», так почему бы не позабавиться напоследок.
После знакомства с солнечниками, друзей пригласили на обед, который проходил в середине ночи. Что за дурацкий распорядок дня. Правда на этой, вывернутой наизнанку планете что ночь, что день – всегда светло.
Пройдя обязательную камеру «чистки», Майк снял с себя шлем и, взяв его под мышку, дошел до своей комнаты, где и оставил громоздкую вещь.
Магистр и Дизель молча шли рядом. Выглядели они задумчивыми. Казак мог бы поклясться, что сейчас они вспоминали юного солнечника Джайю и его смелое поведение.
На Казака этот поступок тоже произвел впечатление. К тому же Майк был уверен, что формулировка «друзья по солнцу» имела некий религиозный подтекст. Как бы потом не вышло, что Дизель с местным пареньком побратались.
В столовой Казак первым взял поднос и пошел на раздачу. Толстый повар по прозвищу Дед взял тарелку, удачно что-то метнул в нее из общего котла и вернул Майку. У повара был большой живот, скрытый фартуком, на голове серый колпак. Густая борода, в ухе серьга и один глаз, второй скрывала черная повязка.
Казак сдержанно поблагодарил.
На дне тарелки лежало серого цвета пюре и большая котлета. Выглядело блюдо очень несъедобно. Еще он взял салат из свежих овощей явно местного происхождения да мясную нарезку. Казак донес добычу до столика, где уже сидели Дизель и Магистр. Потом сходил за соком.
Столовая была заполнена военными и гражданскими. Солдаты и офицеры облюбовали для себя несколько столов, и никто к ним не лез. Гражданские сидели вперемежку. Механики за одним столом с операторами и научниками. Они весело обменивались новостями в перерывах между подъемами ложек. То и дело раздавался дружный смех. Солдаты ели молча, Майку показалось, что они даже ложки поднимали синхронно. Когда Казак вернулся, Дизель ковырялся вилкой в тарелке и ворчал:
– Интересно, это вообще съедобно? На что похоже? Может, я еще не настолько голоден?
– Вполне терпимо, – подзадоривал его Борис. – Ты когда-нибудь тервалианскую крысу ел. Вот чем-то ее мясо напоминает.
– Нет, ну спасибо. У меня еще оставалась надежда попробовать запихнуть в себя это. А теперь… – состроил обиженную рожу Дизель. Выглядело весьма комично, учитывая, что лицо и лоб Поля покрывала густая сеть татуировок.
Казак отломил кусок котлеты и отправил в рот. Магистр и Дизель вытаращились на него, как королевский двор на придворного дегустатора. Выживет или нет. Казак взял на кончик вилки пюре и попробовал. Майк с трудом сохранял серьезное выражение лица. Мало того что котлета оказалась вкусной, так и пюре успешно ее оттеняло. Вместе вроде бы весьма посредственное блюдо казалось вершиной кулинарного искусства.
– Ну как? – спросил Борис.
Поль судорожно сглотнул накопившуюся слюну. Видно, голод уже давно пробовал его на прочность.
– Соли не хватает, – заявил Казак и взял солонку.
Дизель был на грани взрыва.
– Не томи душу! Это есть можно, или нам предстоит поститься?
– Это не просто съедобно. А очень вкусно. Рекомендую, – медленно проговорил Майк.
– Так что же ты, чертяка, из себя тут строишь! – выругался Дизель, накидываясь на свою тарелку.
На время над столом раздавался только стук ложек, да размеренный звук движения челюстей, пережевывавших пищу. Ничего постороннего.
Доесть они не успели. В углу, который занимали военные, послышались громкие голоса. Сперва Казак не придал им значения, но тон разговора все больше походил на ругань.
Сцепились двое. Гражданский из механиков и солдат. Они сидели спинами друг к другу за разными столами. Кто-то услышал что-то оскорбительное для себя, сделал замечание, да получил в ответ резкое слово. Поехало. Понеслось. Солдат, недолго думая, выскочил из-за стола, сгреб механика за грудки, да двинул от души кулаком промеж глаз. Того вынесло за соседний столик. По пути он сбил с ног двух сослуживцев, те решили это дело так просто не оставлять и надвинулись на солдата. Понятное дело, что ребята из его отряда своего обижать не дали да стали плечом к плечу рядом с затеявшим бучу.
В мгновение обстановка в столовой резко изменилась. Мирные разговоры потонули под лавиной взаимных оскорблений. Гражданские выстроились напротив военных стеной. Лишь научники сохраняли нейтралитет и продолжали обедать так, будто ничего не происходило. Поразительное хладнокровие.
Майк напрягся. Если тут сейчас начнется потасовка, а к тому все и шло, как правильно поступить? Ретироваться в жилой сектор или вмешаться и попытаться растащить забияк. Не получилось бы потом остаться крайним.
Дизель уже рукава закатывал. А выпяченная вперед челюсть красноречиво говорила о том, что он готов к сражению. Судя по всему, Магистр тоже был не прочь поразмяться. Эти двое – завсегдатаи кабацких потасовок. Им море по колено. Сейчас их могла бы только Талия Луговая остановить, но она далеко на орбите.
Меж тем обиженный механик, растолкав в стороны товарищей, пытавшихся его удержать, словно пушечный снаряд головой ударил в живот обидчику. Солдат охнул от неожиданности. Замолотил кулаками по затылку механика. Но тот пронес его вперед и впечатал в стену, после чего поднял обмякшее тело над собой и перекинул через голову. Солдат шмякнулся спиной об стол и замер.
Это послужило командой для остальных. Солдаты бросились на механиков. А те встретили их точными ударами крепких мозолистых кулаков. Началась драка.
Дизель вырос из-за стола. Магистр последовал за ним. Казак уже тасовал варианты, как их остановить. Он был уверен, что нельзя вмешиваться в свару. Но поучаствовать в веселой потасовке «аргонавтам» не удалось. Прозвучали резкие крики, и драка как-то сама собой прекратилась.
Механики отцепились от солдат и отошли на безопасное расстояние. Военные поправляли растрепанные мундиры. Они пытались понять, что на них нашло. Еще минуту назад были готовы перегрызть друг другу горло.
Между ними стоял стройный офицер в черной форме с блестящими пуговицами и красными погонами. Его спокойное, уверенное в своих силах лицо ничего не отражало. Только блестящие зеленые глаза сверлили бойцов.
– Чего творите?! Прекратить! Кто начал драку?!
– Суровый дядька, – неожиданно прозвучал позади Майка голос.
Он обернулся и увидел седого научника, пьющего чай и хитро поглядывающего на пристыженных смутьянов.
– Капитан Марк Блум. Большой авторитет, как и среди гражданских, так и у своей братии.
– И часто у вас тут такое? – осведомился Магистр.
– Периодически случается. Когда все время варишься в одном и том же бульоне, неудивительно, что периодически происходит кипение и бучи. Ведь всю дорогу одни и те же лица, никакого разнообразия. Блум периодически наводит порядок, смутьянов отправляют в карцер, а поскольку его на Фактории нет, то придумали хитрую штуку. Солдата-зачинщика отправят к механикам в гаражи на недельку. А механика, соответственно, в казармы. Месячишко-другой будет все тихо и спокойно, а потом снова что-то не поделят. Народное развлечение.
– Все потому, что баб на базе нет! – авторитетно заявил Дизель и поднял палец к потолку.
– Ошибаетесь, гражданин. Есть тут, как вы изволили выразиться, бабы, – возразил седой научник. – Правда, немного. Три женщины. Маргарита – на кухне. Лаборантка Стелла. И Салли в медсанчасти.
– Чего-то я их не видел, – заблестели глаза Поля.
– Я всегда говорил, что у тебя со зрением полная беда, – поддел друга Борис. – Салли из медсанчасти – очень милая девушка.
Казак злорадно ухмыльнулся про себя. Хорош Магистр, любовь и все дела, а на девушек продолжает засматриваться. Талия этого не одобрит.
Смутьянов увели из столовой. Все расселись по своим местам, и оставшаяся часть обеда прошла без приключений.
* * *
Ранним утром, когда Дизель и Магистр укладывались спать, Казак решил прогуляться, посмотреть на дневное лицо планеты, смертельное для большинства ее обитателей. Он преодолел «чистку», оказался на улице и направился к зоне отчуждения, где несколькими часами ранее состоялась их встреча с солнечниками.
Джунгли преобразились. Деревья и кустарники, тянувшие ночью ветви и листья к открытому небу, опустили их к земле, образовав лиственные купола. Высоченные деревья «атланты» раскрыли «зонтики», укрывшие землю своей тенью. Стихли все звуки, не слышалось ни пения птиц, ни рева схватившихся ни на жизнь, а на смерть свирепых хищников, не поделивших добычу.
– Какая обманчивая тишина, – раздался позади голос.
От неожиданности Казак вздрогнул и с трудом удержал себя в руках. Первый порыв – развернуться и ударить на звук. Голос за спиной – всегда неприятности и опасность.
– Никогда не подкрадывайтесь ко мне, – тихо произнес Майк, но его услышали.
Нихон Буе приблизился и встал рядом с Казаком плечом к плечу.
– Простите, если напугал. Не имел в мыслях.
Казак промолчал. Посмотрел на строгое сосредоточенное лицо директора Фактории. Ведь, если вдуматься, он года три как минимум не видел родную планету и не покидал Казнь. Майк отчего-то примерил такую судьбу на себя. Что бы чувствовал он, если бы его на три года заперли на планете с горсткой колонистов. Но в чем-то их судьбы схожи. Он, как и Нихон Буе, постоянно находился в замкнутом социуме. Только вот директор, казалось, не замечал этого, а Казак постоянно грезил о свободе.
– Какая обманчивая безмятежность, не находите? – повторился Нихон Буе, но, не дожидавшись ответа, продолжил: – Вы думаете, в дневное время жизнь на Казни затихает? Вымирают джунгли, все прячутся по норам и гнездам и ждут ночи? Как бы ни так. Этот мир наиболее опасен именно днем. Сейчас утро. И пока еще все тихо и спокойно. Можно даже совершить легкую прогулку по окрестным джунглям. А уже через каких-нибудь час-полтора, я не рискнул бы даже приблизиться к «зоне отчуждения».
– Почему? – не понял Казак.
Он не видел ничего, что предвещало бы возможную опасность.
– Дневные хищники в десятки раз опаснее, чем ночные. Их меньше, но и пищи днем не так много. Между ними очень высокая конкуренция, вследствие чего они свирепее, сильнее и намного умнее. Скоро заступит дневная смена Фактории. Им предстоит весь день нести вахту и следить за джунглями.
Словно в подтверждение его слов позади раздались механические звуки: тихий скрежет, назойливое жужжание и позвякивание заработавшего механизма. Над гладким куполом Фактории поднялись четыре башни-свечи с торчащими наружу стволами излучателей.
– Это так необходимо? – удивился Казак.
– В первый год Фактории днем твари кишели в джунглях и лезли раздавить нас. Мы для них были чужеродным организмом, который они пытались уничтожить. Тогда мы даже не догадывались о существовании солнечников. Мы возвели защитный периметр. Только он не сильно-то задерживал тварей. Время от времени они прорывали его. Энергетическое защитное поле, накрывавшее Факторию, днем то и дело сбоило. Спасали дневные вахты и круговая оборона. Славное было времечко. Потом планета и ее обитатели смирились с нашим существованием, и дневные набеги практически сошли на нет. Сейчас время от времени происходят нападения, но это скорее исключение.
Казак другим взглядом посмотрел на джунгли. Они больше не казались ему такими безобидными, и идея Магистра побродить по окрестностям больше не вызывала воодушевления.
– Пойдемте. Скоро поднимут защиту. Нельзя оставаться снаружи, – позвал Нихон Буе.
Майк послушно развернулся и пошел за директором. Напоследок поднял взгляд к небу – медлительные «атланты» лениво разворачивали кроны «зонтов», накрывая Солнечную Долину.
А ведь однажды «зонты» могут не раскрыться, подумал Майк. И тогда джунгли выгорят вместе с солнечниками и прочими обитателями.
Вся жизнь на планете зависит от того, раскроются утром «зонты» или нет.
С другой стороны, что может угрожать этим величественным гигантам?
На каком хрупком равновесии держится мир.
Часть 3. Солнечная революция
Глава 1. Дикие джунгли
Ксевоот выглядел как большая ксуранская бородавчатая лягушка с синими глазами, расположенными на спине. Они были затянуты прозрачной толстой пленкой, которая предохраняла от клювов и когтей хищников и постоянно находились в движении. Массивное тело размером с бронеход, стоявший на приколе в Фактории, напоминало колышущийся студень. Четыре лапы он поджал под себя.
Ксевоот выжидал, наблюдая за чужаками, осмелившимися вторгнуться на его территорию. Из маленькой головы рос хобот, заменявший лягушке рот. Бугристые наросты на голове выполняли функцию сенсорных датчиков, выискивающих жертву по характерной ментальной ауре. Предназначения глаз на спине люди пока не установили. Возможно, при их помощи ксевоот наблюдал за верхним ярусом джунглей, чтобы не прозевать нападения летающих и передвигающихся по деревьям хищников, которые за тысячелетия эволюции научились подавлять свою мысленную и духовную ауру.
Обо всем этом успел шепнуть по «разгоннику» «аргонавтам» Максим Белокость, возглавивший экспедицию в джунгли. Также он приказал замереть и не шевелиться. Включились защитные функции пленочных костюмов, тщательно маскируя их обладателей. Переведенные в режим «ментоблокады» «разгонники», должны были скрыть людей от ментальных щупов лягушки.
Ксевоот появился внезапно, выпрыгнул из джунглей на протоптанную дорогу. Сплошная стена зелени расступилась перед ним, пропуская тушу вперед, а потом сомкнулась. Ни одной поломанной веточки, ни одного потревоженного листочка, будто растения предупредили о маневре хищника, и они дали ему зеленый коридор. Теперь ксевоот колыхался по центру дороги, делая невозможным дальнейшее продвижение по выбранному маршруту. Его голова методично раскачивалась, а хоботок, вытянувшись вперед, точно средневековое копье выцеливало жертву.
«Не пугайтесь особо. Он скоро должен уйти. Мы закрылись “ментоблокадой”. Потопчется и уберется. Канал закрытый, присоединяйтесь! Его он засечь не должен», – пришло по «разгоннику» сообщение от Максима Белокость.
«Это кто тут пугается?!» – возмутился Дизель.
«Лицо у него, должно быть, сейчас зверское», – подумал Борис. Однако непрозрачное забрало не давало проверить догадку.
«Не надо нервничать. Я не хотел никого обидеть. Флора и фауна Казни на непривычного зрителя оказывают весьма пугающее впечатление», – примирительно произнес Белокость.
«Мы понимаем, – принял извинения за Дизеля Казак. – И долго нам предстоит тут загорать?»
«Минут десять, а может, и пару часов. В зависимости от рациона лягушечки. Ксевоот плохо переносит голод. Бедолага».
«Ни фига себе, бедолага! Да этот бедолага схарчит нас за милую душу и даже не подавится!» – возмутился Дизель. Лягушка ему определенно не нравилась.
«А может, спалим ее к чертям?» – предложил Казак, который не любил попусту терять время. И перспектива провести ближайшие пару часов, стоя неподвижно на тропинке в джунглях, пугала его похлеще, чем налет космических пиратов, либертальцев.
Максим Белокость не успел ответить.
«Ни в коем случае!» – заявил Борис Тюрин.
Он так рвался хотя бы краешком сознания прикоснуться к чуду под названием «Солнечная Казнь», что когда знакомство произошло, любая мысль о вреде планете либо ее обитателям казалась ему кощунственной.
Ксевоот с видом восточного мудреца восседал на дорожке и не знал, что сейчас решается его судьба.
«К сожалению, наши излучатели его не возьмут», – уведомил капитан Марк Блум, старший по званию в вышедшей на разведку группе.
«А, может, из подствольников засадим?» – предложил Василий Васин, рядовой.
«Подождем», – прервал спор Белокость.
«А чем эта тварюшка питается?» – полюбопытствовал Казак.
«Мы ей придемся по вкусу», – оценил ксевоота Дизель.
«А самое любопытное то, как охотятся наши лягушечки!» – неожиданно для себя не смог сдержать восхищения Борис.
Узнав о том, что им предстоит лететь на Солнечную Казнь, Магистр залез в Большой Информаторий и постарался найти все, что было связано с уникальной планетой, все, до чего смог дотянуться, и что не пылилось у военных в папках под грифом «Совершенно Секретно». Теперь Борис чувствовал непреодолимое желание поделиться информацией с друзьями. К тому же ксевоот еще на Бальмонте поразил его воображение.
«Я так понимаю, что выбора у нас нет. И придется выслушать лекцию?» – сокрушенно вздохнул Дизель. Насколько можно мысленно сокрушенно вздохнуть, однако воображение Магистра дорисовало характерные для Поля Кальянова детали.
«Никакого. Видите хобот, которым лягушатина крутит по сторонам, словно пожарным шлангом. Если она почует потенциальную жертву, то плюнет из хобота клейким веществом. Между прочим, чертовски ядовитым. Если плевок достигает цели, то вещество склеивает движения жертвы, сцепляет ее с землей. В результате она не может шевелиться. Чем больше дергается, тем больше увязает. И уже не жертва она, а приготовляемое блюдо. Яд медленно разлагает животное. И по мере разложения теряется клеящее свойство. В конце концов жертва превращается в кашицу, которую ксевоот втягивает в себя при помощи того же хоботка. И, что самое любопытное, если кто-то вдруг (хотя таких идиотов в джунглях нет) покусится на перевариваемую таким хитрым способом добычу, и попробует ее отведать, наша лягушка возражать не будет. Яд проникнет в дурака и превратит его во второе блюдо».
Борис с торжествующим видом умолк. Ему удалось произвести впечатление.
«Спасибо. Я теперь, пожалуй, откажусь от ужина», – проворчал Дизель.
«Чтобы ты отказался от ужина, нужно стадо ксевоотов, вздумавших устроить большое годовое пиршество. И то, наверное, не проймет», – подколол Поля Казак.
«Надо отдать должное, вы прекрасно подготовились к визиту на Казнь. Что весьма странно для грузовой экспедиции», – заметил Белокость.
«Не обращайте внимания! Магистр у нас обожает малоизученные планеты. Его хлебом не корми, дай побывать в какой-нибудь заднице мира», – заявил Дизель.
А Казак добавил:
«Он так готовится к каждому нашему путешествию».
Тем временем восседавший посередине тропы ксевоот пришел в движение. Студенистое тело задрожало, закачалось из стороны в сторону. Толстые упругие лапы резко подбросили его вверх, и ксевоот исчез в джунглях.
«Режим “ментоблокады” сохраняем на время всей экспедиции. На всякий случай. Пятиминутный перекур и продолжаем путь», – распорядился Максим Белокость и сел на дороге, скрестив ноги и положив сверху излучатель.
* * *
Они вышли ранним вечером. Солнечные лучи еще нагревали «зонты» «атлантов», но в пленочных костюмах жара не чувствовалась.
По распоряжению Нихона Буе Матвей Сырухин отобрал отряд из десяти солдат, обязанных сопровождать «аргонавтов» в джунгли. И назначил старшим гражданское лицо, ксенопсихолога Максима Белокость. Что вызвало волну возмущения у военного коменданта Фактории, Ивана Саулова.
Комендант представлял из себя весьма колоритную личность. «Аргонавты» познакомились с ним накануне за ужином. Хотя из-за сдвинутого режима дня его вполне можно было назвать ранним завтраком. Высокий подтянутый мужчина с лысой головой и большими черными усами в серой форме со множеством карманов и красными погонами вошел, печатая шаг, в столовую. При его появлении военные оторвались от тарелок и резко встали, отдавая ему честь. Комендант окинул взглядом приветствующую толпу, благосклонно поднял руки и приказал садиться.
Магистру комендант сразу не понравился властностью и самоуверенностью. Видно, что потомственный военный, судя по стали в глазах, участвовал в боевых операциях, а теперь вынужден командовать охраной гражданского объекта на забытой богом планете. Возможно, назначение на Казнь послужило своего рода ссылкой. Что не могло не отразиться на его душевном состоянии.
Подтверждение своим догадкам Борис получил на следующий вечер, когда Иван Саулов ворвался без стука в кабинет Нихона Буе со скандалом. «Аргонавты» в полном составе сидели перед начальником Фактории и выслушивали от него краткий курс по вопросам безопасного передвижения по джунглям Казни.
– Что вы себе позволяете?! – закричал с порога Саулов. – Военный комендант Фактории – я! И никто из гражданских крыс никогда не будет командовать моими ребятами! Они головы за вас сложить здесь готовы, а вы стремитесь об их мундир ноги вытереть!
– Иван Сергеевич, успокойтесь! – мигом поскучнев, произнес Нихон Буе. – Вы врываетесь ко мне в кабинет, как к себе в казарму. А меж тем я не один…
– Я вообще не понимаю, почему из-за каких-то перевозчиков вы выстилаетесь да спину прогибаете! – тут же нашел новую цель комендант.
Его глаза наливались кровью.
Борис уже собрался вклиниться в разговор да сказать что-то примирительное, но Дизель вовремя одернул его по «разгоннику». И тогда Магистр увидел, что разногласия между комендантом и директором Фактории носили явно застарелый характер.
Конфликт с трудом удалось унять. Комендант Саулов поставил во главе экспедиционного отряда капитана Марка Блума.
Из Фактории вышли ранним вечером и углубились в джунгли. Целью похода являлись так называемые Ребра Земли. О них «аргонавтам» рассказывал Нихон Буе перед тем, как в кабинет бесцеремонным образом ворвался Иван Саулов.
В десяти километрах от Фактории у подножия горы Изгнанников – название принадлежало солнечникам – из земли поднимались высокие каменные клыки, напоминавшие вскрытую человеческую грудную клетку. Причину возникновения таких скальных образований установить не удалось, но в мире солнечников Ребра Земли были не таким уж редким явлением. Аборигены не подходили близко к этим камням, почитая их проклятыми. Почему-то они опасались Ребер Земли, но выяснить причину страхов не получалось.
Максим Белокость как раз занимался этим вопросом, но сильно продвинуться ему не удалось. На Ребрах Земли лежало табу, и солнечники не хотели о них говорить. Стоило в их присутствии упомянуть о Ребрах, как солнечники поднимались и уходили, не проронив ни слова. И лишь однажды людям удалось разговорить учителя Тембу. Но от него они лишь узнали название места.
Экспедиция проходила по плану. Два года назад возле Ребер Земли люди разбили лагерь. Установили стационарные палатки, преобразователи атмосферы и дорогостоящее следящее оборудование для изучения Ребер Земли. В лагере никто постоянно не жил. Раз в две недели туда отправляли экспедицию, в нее обязательно входили научники. В этот раз за компанию взяли «аргонавтов», предварительно вооружив излучателями. Безоружный человек в джунглях – легкая добыча.
* * *
Привал занял пятнадцать минут. За это время все успели отдохнуть, но особенно наслаждались покоем научники. Их тяжелые рюкзаки, сваленные в кучу, при одном только взгляде вызывали глубокое сочувствие. Наконец Марк Блум скомандовал «подъем». Отряд выстроился на тропинке. Впереди встали трое солдат с излучателями наперевес во главе со своим командиром. Им надлежало торить дорогу и, в случае появления опасности, принять первый удар на себя. Следом шли Борис, Поль и Майк, потом – научники и замыкали колонну опять солдаты.
Белокость шагал среди научников. Первую половину дороги он вел отряд по безопасным местам, куда, если и залетал ксевоот, то случайно и раз в полгода, но теперь отряд возглавил Марк Блум. Они вступили на опасную территорию, населенную хищниками. И хоть по дороге ходили уже несколько раз и разведали местность, но периодически люди принимали здесь бой, обороняясь от животных и оживших растений.
Потеряв из виду Максима, Борис отстал от друзей. Дизель, заметивший маневр Магистра, собрался повторить его, но был остановлен властным жестом Тюрина. Борис хотел поговорить с ксенопсихологом. Раньше он много слышал об этих удивительных людях, мозгоправах для чужих, но никогда не доводилось с ними встречаться. А тут еще и человек с таким опытом и багажом знаний, что оставалось тихо завидовать, либо брать инициативу в свои руки и качать из него информацию, пока возможно.
Густые джунгли освещались отраженным светом лун, который пропускали «атланты», закрывшие свои кроны в свечи. И все было видно как на иной планете днем.
Магистр быстро нашел Максима и зашагал рядом с ним.
– Вам нравится Казнь? – первым начал разговор Белокость.
– Удивительное место. Я рад, что здесь оказался. Чистая случайность. Повезло. Жаль, что мы задержаться не можем надолго, – отозвался Борис. – Работы много. Так что сегодня последняя возможность прикоснуться к чуду.
– Если вы такой любитель всего нового и неизведанного, почему летаете с даль-перевозчиками, а не завербуетесь в экспедицию к новому миру? Возможностей море. Вакансии всегда открыты, – Белокость повернул голову в сторону Магистра.
Борис на миг смутился от такой прямоты, но, все же, помявшись, ответил:
– У меня дочь. Она сейчас на корабле. К тому же мы так давно летаем вместе, что стали большой семьей. Да и в новые миры нас периодически закидывает. Разве мы сейчас не на чудесной планете?
– Ну, если так… А почему дочку не взяли с собой на Казнь?
– Она не большая любительница приключений. Да и пусть лучше от греха подальше сидит на корабле. У нее есть чем там заняться, – торопливо проговорил Борис.
– Ну, раз так… – протянул Белокость.
Повисло молчание. Магистр шел вперед, настороженно оглядываясь по сторонам и чувствуя неловкость. Он заговорил первым:
– А вы как оказались на Казни?
– Завербовался, как все. После окончания Института Проблем Инопланетного Разума…
– Вы учились в Индской империи?! – не смог сдержать удивления Борис.
– Да. На Процилайне, – с гордостью в голосе сообщил Максим.
– Удивительно. А вы знакомы с Йеном Скаррашем?
– Я у него защищался.
Йен Скарраш – известный на всю галактику ксенопсихолог. Он занимался особо трудными проблемами контакта, порой превращавшимися в настоящий детектив. К тому же Йен Скарраш вел несколько головизионных программ, транслируемых в том числе и на Древо Независимости. По мотивам его расследований было написано с десяток художественных книг и снят головизионный сериал. Вышло уже три сезона. Вскоре ожидался четвертый. А главную роль исполнял Отье Фергюссон. Танька была от него без ума.
– Закончив институт, я вернулся на родину. А там особо-то работы и не нашлось. Так, что-то по мелочи. Чужие в Древе Независимости – не частые гости. Перебрался в окраинные провинции. Думал, будет больше предложений. Но ситуация не изменилась. Лавры моего именитого учителя мне явно не светили. А тут чудом подвернулась эта экспедиция, и я подписал контракт. Возможность и заработать денег, и поднять авторитет среди своих. Я уже написал несколько работ, опубликованных в «Вестнике ксенопсихологии» на Процилайне. Так что постепенно жизнь налаживается, – закончил рассказ Белокость.
Магистр с видом знатока заявил:
– Казнь вам еще принесет и славу, и почет. Кто знает, быть может, вам удастся затмить учителя.
– Это все не важно… – начал Белокость, но договорить не успел.
Отряд внезапно встал, а впереди зазвучали всплески заработавших излучателей.
– Напоролись на хикусов! – оценил ситуацию Белокость.
Магистр бросился к друзьям. Отряд смешался.
Солдаты выбились вперед и выстроились в две шеренги. Первые встали на колено. Вторые заняли место за их спинами. Научники и «аргонавты» оказались позади всех. Но они все видели.
Борис пробился к друзьям и замер, пораженный увиденным. Дорогу отряду преградили суковатые коряги и пеньки. Вернее, так казалось с первого взгляда. И это трухлявое воинство надвигалось на людей. Внезапно пеньки остановились и осыпались трухой, а из-под древесной маскировки вылетели десятки быстрых черных существ, похожих на ленточных змей. Они поднялись в воздух, закружили вокруг деревьев и кустарников и внезапно атаковали. Воздушные пиявки набирали высоту, резко обрушивались вниз и плевались в замерших на дороге синими энергетическими шарами. Несколько первых молний удалось сбить из излучателей, но один шар все-таки пропустили. Он ударил в бойца, стоявшего в середине строя. Его объяли голубые всполохи и нещадно затрясло. Парень упал на землю и затих. Кто-то из научников проворно схватил его за ноги и утащил за спины оставшихся солдат.
Дело пахло жареным. Первым излучатель вскинул Дизель и прицельным огнем остановил два подлетавших шара. Потом в дело вступил Казак. Магистр подключился последним.
– Отступаем в джунгли! – прозвучал приказ Марка Блума.
Научники подхватили рюкзаки и бесчувственного солдата и первыми поспешили скрыться в близлежащих кустах.
Воздушные пиявки продолжали кружить над людьми и периодически разряжались в них синими энергетическими шарами. Несмотря на заградительный огонь, сбить хотя бы одну пиявку никак не получалось.
Пятясь, отряд отступил в джунгли. Оказавшись за прикрытием стены кустарников, Марк отдал команду. Отряд перешел на бег. Они петляли, стараясь уйти подальше от хикусов. Пиявки, кружившие на открытом пространстве, почему-то не сунулись в густые джунгли. Они набрали высоту, пытаясь высмотреть ускользающую дичь, но, никого не обнаружив, бросили бесплодные поиски и скрылись в противоположной стороне.
Через некоторое время по команде Марка отряд перешел на скорый шаг. Быстрая сверка с навигатором показала, что они чуть отклонились от нужного маршрута. Тут же проложили новый, и на «разгонники» каждого члена отряда сбросили дополнительную настройку.
Пострадавшего в бою солдата зафиксировали на поспешно сделанных из подручных средств носилках. Сперва его несли научники, но вскоре эту почетную обязанность переложили на плечи «аргонавтов». Дизель красноречиво выругался про себя и взялся за один конец носилок, Казак – за другой. И понесли. И хоть мысленные ругательства не услышал никто из людей Фактории, Поль сделал так, чтобы до «аргонавтов» дошел смысл сказанного.
