Дмитрий Самохин
Солнечная Казнь
Глава 4. Знакомство с Казнью
Когда все закончилось, Борис Тюрин долго донимал его вопросом, не имелось ли какого-то предчувствия относительно Солнечной Казни? Обычно Поль Кальянов по прозвищу Дизель чувствовал, когда их задницам угрожала опасность, и пытался предупредить капитана и ее помощника. Правда, прислушивались к Полю редко. На первом месте всегда стояла прибыль. Не случалось еще такого дня, чтобы «аргонавты» ни в чем не нуждались. В особенности последние пару лет, когда на их долю выпало слишком много черных полос. Такое ощущение, что им довелось захомутать зебру, где-то растерявшую весь белый цвет.
Дизель был большим человеком во всех смыслах этого слова. Двухметровый гигант, острый на язык весельчак, но вспыльчивый до безумия. В каждом порту, где останавливался «Арго», Поль неизменно влипал в какое-нибудь приключение. То на него кто-то посмотрел криво, то слово обидное сказал про него или кого-то из друзей. Но из всех потасовок Поль выходил победителем, недаром его прозвали Дизелем. За богатырскую силу и пробивной характер.
В этот раз, к своему стыду, Дизель ничего не почувствовал. Его интуиция молчала, словно набравшийся крепким пивом портовый грузчик. А должна была голосить утренним петухом. Дизель летел к Солнечной Казни, как на легкую прогулку, мыслями и душой он уже планировал возвращение на Бальмонт, порт приписки «Арго».
Посадка на Солнечную Казнь прошла успешно. Орбитальный челнок «ГЕК» благополучно достиг поверхности планеты.
Дизель увлекался древней мифологией и вычитал в одной старинной легенде про двух братьев-героев, Чука и Гека, которые прославились тем, что взяли древний город Берлин, оплот вселенского зла, и на разрушенных стенах берлинской крепости расписались своей кровью. Мол, были здесь, смертью злодеев удовлетворены. Эта легенда его очаровала, и Поль с полгода рассказывал всем и каждому про Чука и Гека. На борту «Арго» он всем уже надоел. Закончилось все тем, что он торжественно, несмотря на все протесты Талии Луговой, назвал орбитальные челноки в честь героев древности – «ЧУК» и «ГЕК».
Солнечная Казнь приняла их гостеприимно. Ведомый Майком Казаком грузовой орбитальный челнок прошел плотные слои атмосферы, снизился над Солнечной Долиной и аккуратно вошел в силовой посадочный колодец, встроенный между черными деревьями. Благодаря красным бутонам, венчавшим кроны, деревья напоминали горящие свечки. Силовые захваты зацепили челнок и плавно опустили на посадочное поле рядом с огромным стальным куполом Фактории, поселением научно-исследовательской группы «Пионер».
Солнечная Казнь официально принадлежала компании «Рубикон», которая и разместила на планете исследовательский центр. Работа шла беспрерывно вот уже третий год. И до чего докопались господа научники, мало кто знал. Дизель вообще сомневался, что им удалось найти что-то стоящее. Если бы их игра выгорела, пресса давно бы уже трубила об удивительной планете Солнечная Казнь. Однако обыватели о ней мало что знали, и по большому счету всем было на нее наплевать. Слишком далеко находилась. Да и какая польза для простого горожанина заштатного фермерского мирка, коих в Древо Независимости входило великое множество, от Солнечной Казни.
Правда, скепсис Дизеля Магистр не разделял, но Борис слыл известным любителем экзотики. Его хлебом не корми, дай на малоизученной планете побывать…
Он даже прозвище «Магистр» получил за неуемную любознательность. Где бы ни оказывались «аргонавты», Борис по крупицам собирал всю доступную и интересную информацию. Он обладал энциклопедическими знаниями о флоре и фауне открытых и изученных планет Древа Независимости и Солнечной Федерации. Писал научно-популярные статьи и активно публиковался. Его работы даже попали в Большую Энциклопедию Мироздания, издаваемую Академией Наук Древа Независимости.
На посадочной площадке прибывших встречали двое мужчин в серебристых костюмах с изображением пылающего светила и в легких шлемах с опущенными непрозрачными пластиковыми забралами. Атмосфера планеты, к сожалению, не годилась для дыхания, она содержала какие-то ядовитые примеси. Встроенные в шлем фильтры абсорбировали вредные вещества и доставляли до легких человека только чистый воздух. Об этом их предупредили заранее, поэтому Дизель вышагивал в облегченном пленочном костюме «вторая кожа» и в черном шлеме с фильтрами. Казак и Магистр ничем от него не отличались, словно они втроем сошли с одного конвейера.
Встречающие проводили их под купол Фактории. Пройдя через комнату дезинфекции, названной по-простому «чистка», они оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Магистр спросил о корабле и грузе. Его заверили, что «ГЕКа» уже разгружают, но процесс может затянуться, потому что груз нужно проверить и принять. И только после подписания акта приемки-передачи их отпустят на волю. Стандартная процедура.
Коридор изогнулся и пошел кругом в обход Генератора, возвышавшегося в центре Фактории. Они, наконец, оказались перед дверями с табличкой «Информаторий». Сопровождающие открыли двери и пригласили «аргонавтов» войти внутрь. Потом заверили, что скоро к ним придут, и удалились.
Дизель с любопытством осмотрелся по сторонам. Они находились в просторной зале, больше всего напоминавшей современную библиотеку. Ровными рядами стоял десяток рабочих столов с компьютерами и голографическими экранами, мерцавшими в спящем режиме. Стены закрывали стеллажи с книгами и стальные ящики информаториев.
– Чем они тут занимаются? – первым нарушил молчание Казак.
– Магистра спрашивать надо. Он наверняка в курсе, – проворчал Дизель, опускаясь в кресло перед рабочим столом. Голографический экран тут же ожил, открывая ровные ряды иконок.
– Да я ничего толком не знаю. Исследуют планету, любопытные свойства солнечников, так они назвали аборигенов. Эта планета – настоящее чудо, – откликнулся Магистр.
– Я с вами полностью согласен, – прозвучал незнакомый голос.
Дизель резко обернулся. На пороге стоял высокий мужчина в уже знакомом серебристом костюме, но без шлема. Черные с проседью волосы, смуглая кожа, блестящие карие глаза, густые брови, сросшиеся над переносицей, большой нос. Навскидку ему можно было дать лет сорок.
– Позвольте представиться. Матвей Сырухин, начальник материально-технической базы Фактории. Если уж по-простому, то завхоз. Самая важная шишка, так сказать. Без моей подписи ни один научник не может поставить даже маленький эксперимент. До сих пор не пойму, как это не вскружило мне голову, и не заставило возгордиться, – улыбнулся Сырухин и, миновав «аргонавтов», сел за один из рабочих столов. Голографический экран перед ним исчез. Теперь он мог видеть всех гостей.
По очереди Магистр, Казак и Дизель представились.
– С возвращением на ваш корабль придется немного обождать, – сразу же предупредил Сырухин.
– Это еще почему? – набычился Дизель, чувствуя подвох.
– Через несколько часов начнется день. А днем мы не летаем. Технически невозможно. День же продлится приблизительно часов сорок.
– Почему невозможно? – продолжал упорствовать Дизель. В тот момент ему очень захотелось покинуть Факторию и вернуться на «Арго». Однако он не придал этому желанию внимания.
– Это связано с особенностями местной фауны. Раз уж вы оказались здесь, и у нас есть время, возьму на себя роль лектора и прочитаю маленькую лекцию, – улыбнулся Сырухин и повернулся в кресле к одному из больших экранов.
Тот тут же ожил, разбуженный мысленной командой по «разгоннику».
– Как вы уже, наверное, знаете, планета эта негостеприимна, в особенности к своим жителям. Местное светило обладает слишком разрушительным воздействием на биологические виды, населяющие планету. Если солнечникам или кому-то из животных…
На экране появились пейзажи, которые видели «аргонавты» при подлете к Солнечной Долине.
– …доведется попасть под воздействие прямого солнечного луча, они сгорают. Ничего не остается, кроме темных пятен, похожих на обычную тень. Мы сейчас бьемся над этим эффектом, пытаемся его разгадать, но пока что не очень успешно. Одно знаем точно, на человеческий организм местное светило не оказывает такого разрушительного влияния. Да и пленочные скафандры, которые мы носим, существенно снижают вредное воздействие. Жизнь на планете разделена на ночь и день.
Попеременно на экране показались картинки: погруженные в темноту и высвеченные солнечными потоками джунгли.
– Ночью здесь царит очень оживленная жизнь. А вот днем практически все замирает. Из-за воздействия солнца. Здесь бы все выгорело вмиг, если бы не защитные свойства «атлантов», мы так называем вот это чудо.
На экранах показались деревья-свечки, возвышавшиеся над остальными джунглями.
– Именно из-за них вы не можете улететь в дневное время. Днем «атланты» распускают бутоны и накрывают все пространство джунглей светоотражающими «зонтиками». Они, по сути, являются лиственным покровом дерева. И только благодаря им все живое на планете не сгорает. Львиную долю вредных излучений они берут на себя.
Дизель своими глазами увидел, как красные, будто насосавшиеся крови бутоны, распускались, перекрывая к подножью доступ солнечным лучам. «Зонты» «атлантов» образовывали крышу чудного мира.
– Удивительно! – не смог сдержать восхищения Магистр.
Дизель знал эту интонацию, в Борисе просыпался исследователь. Правда ему тут ловить нечего. Таких энтузиастов на Казни целая Фактория. Никто его не допустит к важной информации, чтобы он сорвал джек-пот.
– А как выглядят аборигены, солнечники, кажется? – поинтересовался Казак.
– Сейчас увидите.
На экране показался солнечник. Высокое, метра под два, существо гуманоидного типа. Ну, почти гуманоидного. Две руки, две ноги, голова, шея. Прямоходящий. На этом сходства заканчивались. Удлиненный череп немного напоминал собачью морду породы гончей с вислыми кожистыми усами, постоянно находившимися в движении. Длинные волосы росли справа и слева от макушки. Они были сплетены в тугие косы и обрамляли голову. На лбу же солнечника красовался костяной гребень, состоявший из множества игл, казалось, светившихся изнутри. Гребень спускался с головы на спину, где, расширяясь, покрывал иглами все тело и создавал защитный панцирь. Солнечники ходили немного наклонясь вперед, отчего на спине у них образовывался костяной горб. Часто они опирались на толстую деревянную палку, служившую им одновременно и посохом, и боевым оружием.
– Похоже, теперь я знаю, как выглядели ежики, – пробормотал себе под нос Магистр.
Его дочка была без ума от этого фольклорного персонажа. За что и получила прозвище «Ежонок». Так называли маленькое животное с умной мордашкой и блестящими глазками, все тело которого было покрыто иголками. Оно не встречалось ни на одной обитаемой планете, но часто фигурировало в сказках Древа Независимости, Солнечной Федерации и даже Индской империи. Что наводило на мысль: раз об этом животном сложено так много сказок у разных народов, зачастую враждовавших между собой, то, значит, где-то в природе оно существовало или даже до сих пор существует. И Таня поставила себе цель найти Ежа.
Дизель понимающе хмыкнул.
– Ежик? Что такое ежик? – недоуменно спросил Сырухин.
– Так. Сказочный персонаж, – отмахнулся от дальнейших расспросов Магистр.
– Кстати, о фольклоре и традициях. Если вам будет интересно, то очень скоро состоится один из древних ритуалов солнечников. Так называемая Солнечная казнь. Приготовления к ней шли сегодня всю ночь.
– Мы бы с удовольствием посмотрели, – загорелся идеей Магистр.
– К сожалению, солнечники никого не допускают до своих ритуалов, но мы сможем все увидеть отсюда в прямой трансляции. Ничего не упустим, – пообещал Сырухин. – А сейчас позвольте вас проводить в столовую, где наш повар, Дед, накормит вас ужином, потом мы вернемся сюда и посмотрим на Солнечную казнь.
Глава 5. Глазами очевидцев
Джайя стоял на холме и наблюдал за выстраивающейся перед Городом процессией. Он изнывал от любопытства и восторга, его спинные иглы подрагивали от нервного возбуждения и переливались яркими солнечными красками. Состояние юноши можно было понять. Его впервые допустили до обряда Солнечной казни, ритуального жертвоприношения суровому, но справедливому богу Солнца.
Еще вчера он считался мальчиком и не имел право покидать Город в одиночку. Большую часть времени Джайя проводил на нижних ярусах, лежавших под землей, в тренировках и учении. И вот теперь видел Город снаружи и любовался его красотой.
Город представлял собой исполинскую конусообразную гору, прорезанную кратерами и галереями, похожую издалека на кучу экскрементов блохуса. Джайю рассмешила такая мысль, но он тут же пообещал себе больше так не думать. Грешно потешаться над миром, приютившим тебя. Но возвышавшийся над землей Город – лишь видимая его часть. Порядка двенадцати ярусов уходили под землю. И там, на самых нижних ярусах, обитали беременные трайсы и их детеныши. Там же находилась школа для малолеток, которая недавно выпустила его в большой мир, доверив дальнейшее воспитание Джайи Братству Охотников.
О годах, проведенных среди трайс, Джайя вспоминал с легкой грустью. Никогда ему уже не вернуться туда, не ощутить то особое внимание, каким его окружали женщины, не почувствовать их материнскую ласку, заботу, нежность. Теперь он для них – оторванный лоскут, выпущенный на волю добытчик, которому еще предстоит определиться, кем стать в жизни. Войти в Братство Охотников или в Братство Воинов.
По заведенному издревле обычаю трайсы, женщины племени, независимо от возраста и способности к деторождению, практически не покидали подземных ярусов Города. Считалось, что на поверхности очень опасно, и женщина не способна сама постоять за себя. На поверхность выходили лишь охотники и воины, да и то предпочитали передвигаться группами по пять-десять особей. Джунгли полны смерти. Одиночка обречен среди деревьев и кустарников, где каждая ветка может оказаться притаившейся змеей, каждая коряга в земле манком задумавшего пообедать хищника. Да к тому же дыхание солнца, даже ночью доходившее до поверхности земли, давило на голову и сводило с ума.
Но Джайя всего этого не чувствовал. Его первая вылазка на волю не омрачилась ничем. К тому же, какое совпадение, он впервые вдыхал чистый воздух, наполненный ароматами деревьев и трав, во время большого праздника племени – Солнечной казни. Рядом с юношей стояли друзья по детским играм: Мышата и Зикомо. Сегодня начался первый день их взрослой жизни, пускай и в статусе «учеников». И вроде бы еще вчера они играли в каменных пещерах в прятки, бегали друг за другом по подгорным лабиринтам, веселились от души и дурачились, будто перепили солнечной воды, которую так любили взрослые. Но сейчас им не хотелось смеяться и играть. Куда-то делась вся та детская беззаботность и неумение вовремя остановиться. Они чувствовали важность момента и запоминали все, что видели.
Сегодня в последний путь отправится захваченный в плен вождь сортрайдов, Послушников Солнца, Камай. Настала его пора, и он смирился со своей участью. К тому же погибнуть на Лысой скале от разъедающих заживо плоть солнечных лучей – великая честь. И интрайды, Наездники Солнца, захватившие его в плен, оказали ему эту честь. Могли бы и просто горло перерезать или вырвать все иголки, а без них ни один трайдес не сможет выжить.
Джайя вырос в Городе интрайдов, Наездников Солнца. Мальчика воспитали как родного детеныша, но не скрывали, что он был захвачен в освободительном походе, который возглавлял вождь Наездников, Хондо, тогда еще молодой и свирепый сердцем. Сейчас соль подземелий выбелила его косы и просыпала муку горечи в его глаза. Недолго осталось Хондо править Наездниками Солнца, и если он не умрет позорно от болезни, то сопле=менники окажут ему честь, и он пройдет последний путь на Лысую скалу, чтобы отдаться на волю очистительному солнечному пламени.
Джайя родился и первые годы рос в одном из маленьких городов сортрайдов, Послушников Солнца. И именно его город первым пал от рук завоевателей. Его выжгли дотла, убили мужчин и стариков, а женщин и детей вывели на волю и отпустили на все стороны. Пусть идут, куда глаза смотрят и сердце подсказывает. Для многих это сулило верную гибель, но кто-то все же мог уцелеть и добраться до ближайшего поселения Послушников целым и невредимым.
Джайе повезло. Его не убили при захвате города, его не отпустили на волю в гибельные джунгли, его забрали с собой и отдали на воспитание женщинам. И он, родившийся Послушником Солнца, вырос Наездником и очень гордился этим.
Джайя, еще будучи ребенком, много раз задавался вопросом: «Почему воюют их племена? Разве мало земли и джунглей для всех, разве многомудрые Хынча, Дарующие Жизнь, кому-то отказывают в своих спасительных кронах днем, мешающих солнечным лучам испепелять тела и души трайдесов? Земля, джунгли и Хынча одни на всех, и места всем хватит, но с древних времен идет изнурительная война между двумя кланами трайдесов – Наездниками и Послушниками». Корень всех бед крылся в религиозных представлениях, в которых юный Джайя, по счастью, еще не разбирался.
Ритуал начался с трубного рева, упавшего с вершины Города на замершее Братство Охотников и Братство Воинов, стоявших отдельно друг от друга. Трайдесы выстроились перед воротами Города в ожидании появления процессии. Впереди всех стоял вождь Наездников Солнца, прославленный Хондо. Его встопорщенные вверх иголки налились кровавым сиянием, будто в напоминание обо всех убитых врагах. Рядом стояли главный охотник и предводитель братства воинов. В торжественном почтении они замерли, не смея шелохнуться.
И вот открылись ворота Города. Первыми вышли младшие жрецы. Поверх игольчатой брони на них были накинуты белоснежные покрывала, символизирующие святость и чистоту помыслов. Их руки сжимали воздетые над головами остроконечные копья, на чьих верхушках крепились края желтого покрывала, растянутого над всей процессией. Оно должно было напоминать трайдесам о Дарующих Жизнь, хранителях леса, Хынча. Если бы не их ежедневная защита, мир трайдесов давно бы сожгло беспощадное к чувствам живых солнце. За младшими жрецами показались два ряда воинов, несших в руках солнечные мечи. Между ними с высоко поднятой головой шел плененный, но непокоренный вождь Послушников Солнца, Камай. Он был на несколько десятков лет моложе Хондо, сильный поджарый, с открытым пронзающим взглядом, лишенным страха смерти. В глазах светились решимость и какое-то сумасшедшее отчаянье.
Джайя невольно залюбовался вождем врагов. Мышата толкнул его в плечо и прошипел угрожающе. Мол, хватит пялиться, пора спускаться к соплеменникам. Удел учеников – следовать в самом хвосте ритуальной процессии, которой предстояло пройти по Дороге смерти мимо Храма Солнца.
За смелым Послушником, Камайем, следовали верховные жрецы племени с лицами, закрытыми платками. По поверью, правосудие нужно вершить только с закрытым лицом, чтобы оно действовало беспристрастно и не разбирало, где свой, а где чужой.
Джайя подумал было, как же они идут, если перед лицом висит белый платок. С такой повязкой на глазах дорогу не разглядеть. Но потом пригляделся и заметил прорези для глаз в платках. Хитрые жрецы прекрасно все видели. Может, правосудие и должно быть слепым, но его карающий меч должен видеть, кого рубить.
За жрецами потянулись остальные трайдесы. Они шли молча. Джайя, не привыкший к долгим пешим прогулкам, места себе не находил. Он думал, что предстоит веселый праздник, а вместо этого вышла долгая изнурительная дорога по выбеленной полосе земли, огражденной каменными глыбами. Джайя смотрел и думал, а сможет ли он их перепрыгнуть? Он хотел предложить Мышате и Зикомо на спор перепрыгнуть через каменную преграду, но вовремя вспомнил о том, где находится, и как подобает вести себя на Дороге Мертвых. А то старый Темба, учитель молодой поросли, не пожалеет дубинки и спустит шкуру за неподобающее поведение. А он, Джайя, не виноват, что ему скучно тащиться вслед за спинами жрецов по пыльной жаркой дороге. Куда-то подевалась вся эйфория, пьянившая его еще несколько часов назад. Осталось лишь разочарование.
Приближалось утро. А вместе с ним и беспощадное солнце.
Проходя мимо Храма Солнца, процессия затянула утробное ритуальное песнопение. Низкое протяжное гудение, идущее сквозь плотно сжатые зубы, и вибрация спинных игл поплыли впереди ведомого на смерть вождя Послушников, Камайя.
Лысая скала раздвинула сеть джунглей и появилась вдалеке – нагромождение каменных глыб, возвышавшихся над уровнем леса, открытых солнечным лучам. Дарующие Жизнь хранители сторонились этого места, и вокруг скалы ничего не росло. Земля была выжжена на много ярусов вглубь.
Достигнув Лысой скалы, процессия остановилась. Право подняться наверх имел лишь вождь племени, верховный жрец да двое помощников. Хондо сделал выбор, и два сильных жилистых воина подхватили плененного Камайя и повели ввысь. Вождя врагов никто не связывал. Наездники Солнца знали, он не убежит. Если же попробует, то его ждет позорная смерть. Никто в здравом уме не променяет почетную смерть от солнечных объятий на вырывание игл.
Обреченный на смерть скрылся из виду, и трайдесы замерли в ожидании. Оставалось совсем чуть-чуть. Правда, впереди предстояла еще долгая дорога назад, а потом пир под сводами Города, еще вчера женщины начали к нему готовиться. Осталось дождаться, пока избранные прикуют к скале Камайя и вернутся к своим. Но это ничто по сравнению с утомительной дорогой, скучной, как жизнь блохуса.
Джайя не удержался и толкнул Мышату в плечо. Тот не замедлил ответить. И вскоре они уже катались по земле, награждая друг друга пинками и подзатыльниками.
Мальчишки, что с них взять.
* * *
Борис видел, как первые солнечные лучи коснулись тела несчастного, прочертив на его коже глубокие полосы ожогов. Солнечник дернулся, крепко сжав зубы. Борису показалось, что он слышит шипение. И в ту же минуту солнечника накрыло волной солнца. Прикованный за руки стальными кольцами к скале, он бился, словно птица, попавшая в силки, в то время как его тело чернело и горело заживо.
Выглядело ужасно. Агонизирующее тело несчастного, выжигаемое солнцем на голой черной поверхности скалы. Сперва его сильно обуглило, выпарило всю влагу из тела, а потом огонь съел его изнутри, оставив только опустевшие стальные браслеты и черную кляксу на месте тела, будто страдалец подарил бесчувственному камню свою тень. Лысая скала была густо покрыта таким тенями.
– Это ужасно, – проговорил Казак.
– Да уж, – глубокомысленно протянул Дизель.
Магистр ничего не ответил. Слова не шли.
Матвей Сырухин ухмыльнулся и произнес:
– Добро пожаловать на Солнечную Казнь!
