Дмитрий Самохин
Цепные псы Россы
Вот и приземлились. Вот и допрыгались.
Поднявшись с земли, Никита бросился вверх по склону, где виднелись прочно упакованные друзья. Он волновался за Таньку. Как она пережила приземление? Все ли хорошо?
В первом ложементе оказался Заир. Он уже справился с торможением и стропами парашюта и теперь выбирался из кресла, бледный и с прокушенной губой. Капельки крови текли по подбородку. Похоже, у него застряла нога. Он тянул ее изо всех сил, дергал ремни, пытаясь освободиться.
Никита остановился, но Заир от помощи отказался. Кивнул ему, мол, у меня все в порядке, займись Танькой.
Ежонок лежала в ложементе у кромки леса. Парашют запутался в ветвях, и ее не утащило. Она без сознания бессильно висела на ремнях безопасности вертикально стоящего кресла. Голова склонилась на грудь, и на колени накапала маленькая лужица крови.
– Разбери меня глот! – выругался Никита, подбегая к ней.
Он поднял ей голову, расстегнул ремни и вытащил на себя. Положив на траву, он внимательно осмотрел девушку. Ссадина на виске, разбитые губы и наливающийся синяк на скуле. Похоже, при посадке ее ударило об дерево, после чего ложемент упал.
Никита похлопал Ежонка по щекам, приводя в сознание. Она глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Танька, ничего, ничего. Все в порядке! Мы сели. Мы живы! – запричитал он.
Она попыталась улыбнуться. Получилось плохо.
К ним доковылял Заир, склонился над Ежонком, убедился, что все в порядке, и сел рядом.
«Присмотри за ней», – попросил Никита.
«Порядок, Горец!» – сказал Заир.
Он должен раздобыть оружие. К его ложементу по штатной комплектации крепился малый излучатель Лазарева. Надо его срочно найти. Какое никакое, но все же оружие, если его, конечно, не сплющило от приземления.
«Лазарев» оказался на месте, но крепление заело. Механика не срабатывала. Оторвав подлокотник, Никита отбил запорные замки и вытащил излучатель. Распрямляясь, он увидел мчащиеся к ним со стороны города джипы военного образца. Над водительскими кабинами возвышались жадные дула пулеметов. Возле них тряслись в ожидании приказа «стрелять на поражение» бойцы в черных беретах.
Никита бросился со всех ног вверх по холму к друзьям. Предупредить их и бежать в лес. Может, им еще удастся скрыться.
Хотя он понимал, что надеяться глупо.
Надежда умерла, когда он поднялся к друзьям…
* * *
Их куда-то везли в кузове грузовика. Грунтовая дорога, по которой они ехали, оказалась разбитой. Грузовик то и дело потряхивало, иногда заносило на очередном повороте, тогда водитель изощренно ругался, так что в кузове слышно было. Пару раз он замедлял ход и начинал петлять, выбирая дорогу получше, при этом разговаривая по рации с грузовиком, идущем впереди. Водилу интересовало состояние дороги, когда заплатят деньги за ходку, что там говорил капитан Сайлифус про матобеспечение, и какова сестричка Асаби в постели, последнее интересовало водилу во всех подробностях. Правда, подробности так и не последовали.
Машина завязла задними колесами в каше, в которую превратилась дорога. Пришлось прерывать болтовню, открывать окошко, разделяющее кабину водителя и кузов, и просить солдат подсобить, уведомив их: «Иначе долго еще не поедем, пока из форта тягач не пришлют». К словам водилы солдаты прислушались, отбросили брезентовый полог (сразу потянуло свежим воздухом и запахло мокрой травой), спрыгнули в грязь и принялись толкать грузовик.
Никите завязали глаза, поэтому обо всем происходившем вокруг, он мог только догадываться. Водила и солдатня особенно не стеснялись в выражениях, на основании их слов резидент иностранной разведки мог бы начальству хоть каждый день сверхсекретные отчеты отправлять. Икаждый отчет не в бровь, так в глаз.
Никита попытался пошевелиться. Руки, закованные в силовые браслеты за спиной, затекли. Казалось, что он больше не чувствует их. Стоило пошевелиться, как он тут же получил весомый тычок в бок, и грузный мужик, от которого пахло рыбой и чесноком, процедил сквозь зубы:
– Тихо, ты! Не рыпайся.
Как же глупо все получилось.
У них, возможно, и был крохотный шанс спастись, уйти в чащу и залечь на время на дно какой-нибудь берлоги, только местные этот шанс просчитали еще тогда, когда «ГЕК» висел в воздухе, и отправили солдат патрулировать лес. Те машины, что он видел, оказались подкреплением, отправленным из ближайшего поселка.
Когда Никита поднялся на горушку с «Лазаревым» наперевес, он увидел Ежонка и Заира. Они стояли на коленях с заложенными за голову руками. Над ними с автоматами наперевес возвышались люди в серой форме с зелеными погонами, в грязных черных сапогах и в беретах, с отрешенными лицами, словно они и не люди вовсе, а дроиды. Перед поставленными на колени Ежонком и Заиром вышагивал человек в черной форме, в фуражке и с хлыстом. При ходьбе он прищелкивал им по сапогу.
Появление Горца наделало шуму. Ежонка и Заира тут же ткнули лицом в землю и придавили сапогами, чтобы не рыпались. На Никиту нацелились с десяток автоматных дул, а человек в фуражке выхватил из-за пояса пистолет.
Никита и опомниться не успел, как его сбили с ног, вырвали излучатель, накинули на руки силовые браслеты, а глаза завязали какой-то вонючей, пропитанной машинным маслом тряпкой. Что происходило потом, он не помнил, его вырубили ударом приклада по голове.
«Горец, ты меня слышишь?» – возник в голове тихий неуверенный голос Заира.
«А куда я денусь», – ворчливо отозвался Никита.
«Хорошо, что эти не знают, что мы можем мысленно общаться».
«Ну и знали бы, что бы изменилось. Нам это вряд ли поможет», – мрачно заметил Никита.
«Ну не скажи, мы можем подготовить побег, когда, конечно, у нас будет больше информации», – возразил Заир.
«Да, конечно».
«Как ты думаешь, что им от нас надо?»
«Да глот их знает, когда приедем, думаю, тут же поймем. Ты лучше скажи, где Ежонок?» – этот вопрос больше всего волновал Никиту.
«Тут она. Рядом. Только без чувств».
«С ней все в порядке?» – Горец затаил дыхание. Ему даже показалось, что его сердце на время прекратило биться.
«Дышит, – Заир подумал и добавил: – Ей за сегодня сильно досталось».
Солдаты с матерком и хохотом вернулись в кузов, полог захлопнулся, и грузовик тронулся с места.
«Вот влипли, так влипли! – опять заговорил Заир. – Это же получается, что мы тут надолго застряли. Если нас Клюква с Магистром не вытянут, то, может, и навсегда. Челнока больше нет, и мы в полной заднице».
«Ничего. Выкрутимся! В первый раз что ли?..» – заверил Никита.
«Да уж. Где наша не пропадала…» – на время Заир умолк, Горец подумал даже, что он заснул, ан нет.
«Я ведь, Горец, домой хочу. Стыдно сказать, я у себя дома уже лет десять не был. Я родом с планеты Малый Лем. Знаешь, быть может, маленькая такая планета в провинции Клен. Нет, не знаешь. Ну ладно. И ведь есть места и получше, и планеты побогаче, а вот тянет. Не поверишь, тянет на родину. Хочу домой, вот и все. Родителей уже давно нет, а все равно тянет. Я ведь, в сущности, там совсем чужой. За десять лет все изменилось. Я вот что решил для себя, еще пару ходок, и с дальним космосом завязываю ко всем чертям. Пора уже и корень давать. Хочу вернуться на Лем и семьей обзавестись. Очень хочу семью. Вот так проснусь утром ни свет, ни заря, пройду по комнатам дома и буду смотреть, как спят жена и дети. Я хочу много детей. Пятеро».
«Почему пятеро?»
«В нашей семье было пятеро. Вот и я хочу столько же. Буду жить тихо и незаметно. Обзаведусь хозяйством. У нас все фермерством промышляют. Я успел скопить в банке денег, так что и на домик, и на дело хватит. Я кажусь тебе идиотом?»
Никита почувствовал себя неловко. Похоже, спекся мужик, укатали его крутые космические виражи. А может, и впрямь мудрости житейской набрался, и время пришло.
«Да нет. Нормальное такое желание».
«А ты о семье не думал?»
«Нет. Я человек космоса. Я целиком принадлежу дальнему космосу. Я без него жить не могу».
«А Ежонок?»
«Что Ежонок?!» – удивился Никита.
«Ты брось, на корабле все знают, что ты неровно дышишь к ней».
«Время покажет. Она рядом со мной, и я рад. Только сейчас бы все отдал, чтобы она на «Арго» осталась. Нам было бы проще».
Никита больше не хотел говорить. Закрыл глаза и постарался заснуть. Им предстояли тяжелые испытания, стоило набраться сил.
* * *
Грузовик резко остановился и полог над кузовом откинулся.
Никита тут же проснулся. Сон еще минуту назад сладкий и глубокий развеялся, не оставив о себе воспоминаний, лишь тяжелую, точно с похмелья, голову.
Их заставили подняться на ноги и выволокли из кузова. Из-под повязки Никита ничего не видел, но почувствовал дуновение свежего ветерка и яркие солнечные лучи, слепившие даже сквозь повязку. Он зажмурился, захотелось почесать кончик носа, но руки оказались связаны. От неприятных ощущений его отвлекло чувство тревоги, которое возникло неподалеку. Тревога смешалась со страхом и затопила чужой, но такой близкий разум.
«Все будет хорошо!» – послал сигнал Ежонку через «разгонник» Никита.
«Мы черт знает где! Наш челнок уничтожен. Связи с кораблем нет и не будет. Мы застряли на богом проклятой планете. И что в умах у этих дикарей, кто их знает. Если бы у них были добрые намерения, стали бы они тряпками нам лица заматывать, да руки наручниками сковывать. Чего тут хорошего?» – выдала все свои переживания Ежонок.
– Пошевеливайтесь, шурале вонючие!!! – раздался зычный голос над ухом у Никиты, и кто-то грубо толкнул его в спину.
«Вот видишь! А ты говоришь хорошо. Хорошо. Они убьют нас. Убьют! Убьют!!!» – запричитала Таня.
Никита не мог этого видеть, но ощутил, что она заплакала.
Их куда-то повели. Под ногами чувствовалась твердая ровная поверхность – плац или бетонированная дорога.
«Как ты думаешь, что они с нами будут делать?» – подал голос Заир.
«Я вам что, ходячая энциклопедия?» – огрызнулся Никита.
Он понимал, что положение у них хуже не придумаешь. Один шанс, что Магистр встревожится и начнет их искать, если, конечно, сам не попался по-глупому. Только вот доживут ли они до того момента, когда их Дизель с Магистром разыщут, вот в чем вопрос. Даже если они и сумеют их найти, то как справятся с солдатами, которые их пленили. Тут не просто численный перевес, но и техническое превосходство. С двумя излучателями против сотни автоматов и пушек не больно то навоюешь. Значит, надеяться стоит лишь на себя. Хорошо, что эти салаги-дуболомы не обнаружили встроенные в его костюм фокусы. Теперь бы руки освободить, осмотреться по сторонам, немного отдохнуть, а потом можно на волю, в пампасы. В этот момент Никита так явственно ощутил запах свободы, что у него появилась твердая вера: они уйдут, они обязательно уйдут назло всем. Сами вы, шурале, глоты проклятые!
Ровная поверхность под ногами сменилась ступеньками. Перед ними распахнули дверь и ввели в душное помещение, где пахло плесенью и грибами. Тут с них сняли повязки.
Никита дождался, пока глаза привыкнут к сумраку, и осмотрелся по сторонам. Они стояли в плохо освещенной комнате с серыми стенами. Из мебели присутствовали лишь большой письменный стол, заваленный бумагами, с одиноким выключенным монитором, да стул, на котором сидел массивный мужчина в черной форме с золотыми погонами. Белая рубашка была небрежно расстегнута, открывая вид на волосатую грудь служивого и нательную цепочку, на ней болтался стилизованный золотой глаз. Правый карман кителя украшала медаль с изображением здорового черного пса с оскаленной пастью и ровным рядом крохотных букв, прочитать их Никита не смог.
– Гражданин полковник Нимрод, задержанные доставлены! – бодро отрапортовал один из солдат.
– Доставили. Молодцы, – произнес полковник и протер носовым платком лысую голову. Создавалось впечатление, что каждое слово для него – тяжелое ядро, которое он с трудом выталкивает из глотки.
Никита глянул на Ежонка. Выглядела она неважнецки, но слезы уже высохли. В целом девушка держалась молодцом, не хотела выглядеть плаксивой слабачкой в глазах этого солдафона.
– Ну что, лишенцы, кто вы и откуда? Куда путь держите? С какой целью вокруг города кружились? Что вынюхивали? – полковник Нимрод посмотрел на Никиту.
Взгляд его был тяжелым и колючим. Чувствовалась в нем сила и бессердечие и читался приговор. Чтобы они ни говорили, в каких бы несусветных грехах ни покаялись, ничего хорошего их впереди не ждало.
Ежонок молчала. Заир тоже.
– Мы даль-путешественники. Прилетели с далеких планет, откуда и вы родом. Мы у вас случайно. Мы потерпели аварию, и, чтобы продолжить путешествие, нам потребуется небольшой ремонт. А для него нам нужен прайан, металл. Он есть на вашей планете. Мы в нем нуждаемся, – бодро отрапортовал Никита.
По насмешке во взгляде лысого полковника, Горец понял, что тот ему не поверил.
– Ты что, лишенец, умом тронулся. Меня за шурале принимаешь? – ухмыльнулся полковник Нимрод и промокнул платком лысину. – Твердь едина, во имя Благих. А вы либо проклятые шурале, либо лишенцы, либо засланные людишки гореванов. И вот это нам и предстоит узнать. Ты не сомневайся, мы все о вас узнаем, и откуда вы родом, и кто вы такие, и где вы угнали такой чудной самолет. Вы нам все расскажете. Можете добровольно душу излить, и тогда с вами все будет нормально. Жить будете. Либо вам придется сходить на свиданку с мозгоклюем. А это удовольствие не из приятных.
Полковник Нимрод вновь посмотрел на Никиту. Он хотел увидеть, какое впечатление на него произвел.
– Мы пришли к вам с миром. Мы никому не хотим ничего плохого, – смело, с гордо поднятой головой сказал Горец.
Он не понимал, кто такие шурале, лишенцы, гореваны и мозгоклюи, но их явно подозревали в чем-то нехорошем. Он должен был донести до этого человека мысль, что они никому ничем не угрожают.
Полковник Нимрод нахмурился, поморщился и шумно втянул воздух ноздрями. Он прямо-таки вырос из-за стола. Оказалось, что он на целую голову выше Горца, а Никита никогда не слыл малоросликом. Постояв в задумчивости, облокотившись руками о столешницу, полковник Нимрод выбрался из-за стола, оправляя мундир.
– Значит, не верите мне? Или храбрые такие?! – рявкнул он неожиданно. – Думаете, я с вами тут в куклы играть буду?! Думаете, вы такие ценные кадры, что я с вас пылинки сдувать буду?
Полковник Нимрод расхаживал вдоль замерших Ежонка, Заира и Горца.
– Как же я вас всех, животных, ненавижу!
В его голосе сконцентрировалось столько яда, что можно было отравить целый город.
– Последний раз повторяю вопрос. Кто вы? И откуда прилетели? Кто вас послал? Зачем летали в Секторе?
Полковник Нимрод замер возле Заира.
– Мы люди из Древа Независимости. Мы прилетели на космическом корабле, мы никому не желаем зла… – затараторил Заир.
Он словно бы оправдывался перед этим нелепым, лысым человеком, опьяненным сознанием собственной значимости. Никита давно заметил, что наделенные властью люди редко бывают адекватны, в особенности, если они из силовых структур.
– Ах ты, лишенец! Мразь!!
Полковник Нимрод резко схватил Заира за грудки, дернул на себя и развернул. Теперь Нимрод стоял у него за спиной, твердо удерживая одной рукой.
– Смотрите внимательно. Я хочу, чтобы вы знали, что я говорю с вами серьезно.
Полковник Нимрод вытащил длинный широкий нож и поднес его к горлу Заира.
Никита дернулся вперед, но его тут же сбили с ног на пол. Сверху навалился какой-то солдат, не давая пошевелиться, а винтовкой под горло поднял ему голову, чтобы он все видел.
– Вы мне все расскажите. Как на исповеди, – тихо произнес полковник Нимрод и медленно перерезал горло Заиру.
Из-под кинжала сначала потекла тоненькая кровяная струйка, а потом кровь хлынула потоком.
Никита увидел страх в глазах Заира, услышал крик Ежонка, она билась в руках державших ее солдат, и впитал голос умирающего друга, пришедший через «разгонник».
«Прощай, Горец! Как жаль!»
Полковник Нимрод вытер нож об волосы Заира и отбросил от себя умирающего.
Он медленно подошел к Никите, присел перед ним на корточки, заглянул в лицо и сказал:
– Ты все расскажешь. Иначе я твою бабу на лоскуты нарежу у тебя на глазах!
Никита зарычал от ярости. Его ткнули лицом в пол, а потом добавили сверху прикладом пару раз.
Сознание помутилось и погасло. Да здравствует спасительная мгла!
Глава 8. Испытание Вещуном
Магистр себе всю задницу отшиб об жесткое седло мотоцикла. Если бы не рабочий костюм, смягчавший удары, то его задница с непривычки давно бы превратилась в сплошной черный синяк. Дизель, судя по страдальческому выражению лица, испытывал те же неудобства. Они сидели позади мотоциклистов, крепко держась за их спины. Их никто даже не стал связывать или приковывать к ревущим машинам. А зачем? Куда они денутся в термальных лесах? К тому же гореваны их везде найдут, а уж как они ловко управляются с мотоциклами и лихо носятся по лесу, в этом Магистр с Дизелем убедились на собственном опыте.
Гореваны, задержав их, тут же обыскали, но ничего не нашли. Доложив о результатах обыска седобородому, бойцы выслушали его распоряжения и тут же принялись их выполнять. Магистра и Дизеля усадили на землю, заставили держать руки за головой. Возле них остался сторожить один вооруженный автоматом гореван. Остальные отправились разделывать добычу.
Вскоре тушу краба разрезали на ровные куски и упаковали в самозапечатывающиеся вакуумные контейнеры из неизвестного материала, похожего с виду на пластик. Их привезли на мотоциклах, спрятанных в ухоронке неподалеку от охотничьих территорий. Поместив контейнеры с мясом в прицеп к мотоцилу, гореваны приступили к разделке червя. С ним пришлось повозиться. Судя по всему, сам червь был несъедобен, но вот ежи, с которыми он расправился и заглотил, очень даже годились в пищу. Гореваны, вооружившись длинными изогнутыми ножами, методично вспарывали брюхо червя. Из него сочилась черная слизь и мутная густая кровь, потом вывалился облепленный белесой, тянущейся паутиной мясной брикет, в который превратился перемолотый зубными пластинами еж. Оттащив брикет подальше от червя на чистую землю, при помощи тех же ножей его освободили от паутины и запаковали в такие же контейнеры.
Все это время седобородый мужик в черной бандане и с карабином в руках, по всему видно, главный среди гореванов, невозмутимо наблюдал за разделкой добычи.
«Ну что, Магистр, что делать будем? И куда мы на этот раз вляпались?» – спросил Поль.
«Посмотрим, как события разворачиваться будут. Там и решим. Нам все равно без прайана крышка. А эти ребята любопытные кадры. Не находишь?»
«Борь, слушай, может, бунтанем немного. Хлюпика с винтарем я уберу за секунду. Потом схватим бородача, и всего делов-то. Излучатели рядом. Мы за пару минут тут свои порядки наведем. А, Борь, ну давай!»
Деятельный Дизель не мог сидеть на месте без дела. К тому же чувствовать себя пленником – серьезное испытание.
«Погодь, Поль. Мы это завсегда успеем. Нам бы сейчас пощупать их».
«Чего их щупать? По черепам надавать, чтобы неповадно было!» – возмутился Дизель.
«Все бы тебе по черепам. И как ты в техники с такой тягой пошел, тебе стоило в звездном десанте остаться».
«А я и хотел. Только не оставили, суки!»
«Чего?!» – удивился Борис.
«Да со зрением беда. А на серьезную операцию бабла не хватило. Когда же накопил и глазки починил, уже время мое и вышло, да и дальний космос душу забрал», – покаялся Дизель.
«Ну, тогда понятно. Ты со своими силовыми приемами обожди. Будет еще время. Нам сейчас надо на месте пообжиться, да вникнуть что тут да к чему. Кто эти ребятки, что они хотят. Может, мы и сторгуемся, да прайан у них и купим. А если не выгорит, то можно и по кумполу».
«Ладно, Магистр, как скажешь. Эх, я бы сейчас чего-нибудь выпил! Ну так, немного, для снятия стресса», – пожаловался Поль.
«Я бы тоже», – согласился Борис.
За разговором они и не заметили, как к ним подошел седобородый. Он присел перед друзьями на корточки, положив на колени карабин, и внимательно посмотрел на каждого. От его взгляда из-под очков жутью повеяло.
– Мы гореваны. Вы поедите с нами.
Борис понял, что спрашивать сейчас кто такие гореваны, не стоит. Все равно бородач не станет отвечать…
Тряска на мотоциклах продолжалась часа полтора. Пейзаж вокруг дважды сменился. Возглавляемые седобородым, они покинули так называемые «термосы», или термальные леса, где росли деревья-термитники, и оказались на мертвой «сковороде». Ровные гладкие поля, где земля запеклась поверху коркой, точно примерила бронежилет. Тут мотоциклистам удалось показать мастерство и разогнать машины до предела.
Они не мчались, они летели над мертвой землей, аж дух захватывало. Пятнадцать стальных машин, из них три с прицепами, везущими добычу. Только сейчас Борису удалось посчитать полный состав отряда гореванов, как они себя называли. В отличие от Дизеля, который явно наслаждался скоростью, Магистр боялся перевернуться на этом не внушающем доверия агрегате и старался чем-то занять мозг, чтобы отвлечься от страха. Теперь он гадал, что могло приключиться на забытой Богом Россе, если тут остались такие мертвые проплешины – сковороды. При случае он пообещал себе побольше узнать об этом.
Мертвые земли закончились так же неожиданно, как и начались. Мотоциклисты влетели под сень высоких коричневых исполинов и запетляли между голых стволов. Здесь царили сумерки, высокие кроны не пропускали солнечные лучи, белые столбы света от горящих фар заскользили по деревьям.
Через полчаса их гонка закончилась. Показались низкие деревянные домики деревни, стоявшие посреди леса. От печных труб в небо поднимался густой черный дым, брехали собаки. Только седобородый в деревню не поехал, он резко свернул налево и стал притормаживать. Остальные тоже замедлились. Главный поднял руку с квадратной коробкой, в которой с трудом угадывался доисторический пульт дистанционного управления, и нажал на кнопку. Сперва ничего не происходило, потом Борис увидел, как земля поднялась вверх, и показался ровный пандус, уводивший вниз. Как только дорога открылась, седобородый привстал в седле, махнул рукой и взревел мотором. Мотоциклисты по одному направилась под землю.
Поворот сменялся поворотом. Дорога уходила все глубже вниз. Они мчались по бетонному туннелю, подсвеченному редкими фонарями на стенах. Наконец дорога привела их в огромную пещеру искусственного происхождения, внутри которой находился внушительный город, обнесенный высокой каменной оградой с двумя сторожевыми башнями. С башен их сразу заметили и открыли ворота.
Борис с замирающим сердцем разглядывал мир вокруг, радуясь тому, что в его костюм вмонтировано записывающее устройство. Ни байта ценной информации не потеряется. Борис крутил головой по сторонам, пытаясь все рассмотреть.
Подземный город состоял из сотен улиц-лабиринтов, центральной площади и нескольких тысяч домов и освещался тусклым искусственным светом, но больше всего Магистра заинтересовала сама пещера. Кто и когда выстроил ее и зачем? Вряд ли ее построили эти воинственные гореваны. Они, конечно, неплохо гоняли на мотоциклах, но их слишком мало, чтобы осилить такую стройку, да и технология не та. К тому же, несмотря на свои размеры город занимал лишь часть пещеры. За ним простирались километры неосвоенных территорий, заполненных тьмой.
Прибывший отряд гореванов ждали на центральной площади вооруженные люди. Стоило седобородому покинуть седло мотоцикла, как его тут же окружили, полезли с рукопожатиями и мужскими объятиями. Его встречали, как героя, вернувшегося с победой с войны. Впрочем, так встречали не только его, а всех вернувшихся гореванов. Лишь на Магистра и Дизеля косились с недоверием и опаской.
– Отведите их ко мне! – приказал конвоирам седобородый. – Я скоро буду.
«Ты смотри, Борис, они, как крысюки, под землей живут. Чего им под землей жаться? Видел же деревню на поверхности. Чего они там не живут?» – спросил Дизель по дороге.
Их увели с центральной площади. Теперь они шли вдоль домов по узкой, тускло освещенной улочке.
«Боятся чего-то. Или кого-то», – предположил Борис.
«Магистр, посмотри, как далеко от нас теперь прайан?» – попросил Поль.
«Подожди».
Борис вызвал из памяти карту Россы с отмеченными точками сосредоточения прайана. Карта развернулась перед его внутренним взором.
«От первоначальной цели мы уклонились изрядно. Она где-то на границе «термоса» и мертвой земли. Но и здесь, если верить нашему Умнику, есть как минимум три точки с прайаном, так что, главное, свалить отсюда, добраться до прайана, все разведать и назад к ‘ЧУКу’. Потом вернемся сюда на нем. Соберем, что нам нужно, и все в шоколаде. Клянусь ‘разгонником’, чтобы у меня все мозги склеило в кучку, если я ошибаюсь!»
«Как ты думаешь, что им нужно от нас?» – мрачно поинтересовался Поль.
«Информация. Как и нам от них».
Их привели к большому черному дому в конце кривой улицы, впустили внутрь и заперли дверь. В доме было темно, ничего не видно. Борис и Поль, точно слепые котята, потыркались по сторонам и, сев возле стены на пол, разумно решили дождаться хозяина.
Седобородый пришел через четверть часа. Шумно распахнул дверь, пошарил по стене возле входа и тут же загорелся электрический свет. Борис поспешил подняться на ноги и Поля подтолкнул. Тот уже задремал и от яркого света проснулся.
– До Исхода над нами на поверхности город стоял. Здесь подземные ярусы находились. Людей было много. Все не помещались. Потому многие под землей жили и работали. Потом город наверху погиб. Люди из-под земли ушли. Может, тоже погибли. Пару сотен лет прошло, и наверху лес вырос. Потом мы пришли, – неожиданно рассказал седобородый.
Он скинул прямо на пол плащ, повесил на вешалку карабин, стянул с головы бандану и бросил на железную кровать, стоявшую в углу. А вот очки почему-то снимать не стал. Подошел устало к большому деревянному столу с висевшей над ним лампой и грузно опустился на скамью.
– Сюда давайте! Обо всем поговорим, – предложил он.
Борис предложение принял. Поль решил от друга не отставать.
– Я Егерь, – представился бородач.
Магистр сразу почувствовал, что это имя, а не профессия. И ответил тем же.
– Борис, значит, – посмаковал имя Магистра Егерь. – Хорошее старое имя. И Поль – тоже доброе имя. Так раньше называли, но теперь эти имена умерли. А вы есть. Странно.
– Чего тут странного. Мы не с Россы, – просто сказал Борис.
Егерь поднял на него тяжелый взгляд, долго всматривался, будто пытался выведать, говорит ли тот правду, потом спросил:
– А откуда?
– Мы случайно к вам попали. Мы прилетели на космическом корабле.
Борис поведал о том, чем они занимаются, о нападении даль-флибустьеров и о поврежденном генераторе стазис-поля, благодаря которому они оказались в неизвестной им планетарной системе. Он также сообщил о возникшей у них проблеме и о том, что они могут решить ее, если раздобудут прайан.
Магистр говорил, что они счастливы натолкнуться на давно потерянную земную колонию и будут рады рассказать о ней в Древе Независимости. Их случайное появление в этой планетарной системе послужит установлению долгого и плодотворного сотрудничества между жителями Россы и гражданами Обитаемых Миров.
Егерь внимательно слушал Бориса. При слове «граждане» брезгливо поморщился. После того, как Магистр умолк, он некоторое время молча сидел, потом поднялся, подошел к шкафу, открыл его и достал бутылку с мутной зеленой жидкостью и три стакана. Поставил бутылку и стаканы на стол и предложил:
– Ну, если вы, не врете, то давайте тогда за встречу выпьем!
Борис посмотрел на Поля.
«Чего делать-то, Магистрыч, пить будем. Нельзя срамиться в глазах бывших сородичей».
«Если поплывешь, включай протрезвин! Нам свежая голова нужна», – приказал Магистр.
«Да чего ты со мной, как с маленьким. Разберемся по ходу пьесы».
Егерь наполнил стаканы и сел напротив. Борис взял свой. Цвет ее и мутность не внушали доверия, но делать нечего. Оставалось надеяться, что их не хотят отравить.
– За ваше возвращение! – провозгласил Егерь и выпил залпом.
Дизель опрокинул следом. Борис не стал дожидаться повторного приглашения, хотя пить эту муть совсем не хотелось. В горле вспыхнул пожар, перехватило дыхание, затем пожар улегся, а по телу растеклось тепло.
– Итак, вы, стало быть, с других планет. Пришельцы, стало быть, – сказал Егерь.
– Не совсем мы пришельцы. Когда-то наши предки жили на одной планете, откуда отправились в разные концы осваивать неизвестный космос. Судя по всему, ваша экспедиция потерялась. Вы основали колонию и не смогли связаться с другими землянами. Конечно, это всего лишь мое предположение. Нужно провести фундаментальные исследования. Покопаться в ваших архивах, побывать в одном из тех больших городов на поверхности…
Борис заметил, как при упоминании о городе, глаза Егеря нехорошо сверкнули.
– Мне о своих планетах расскажите! – потребовал он, наполняя стаканы.
Борис с воодушевлением начал говорить об историческом многообразии колонизированных миров, о трех самых крупных земных государствах, поделивших между собой все колонии. Он описал Древо Независимости, его структуру с многочисленными провинциями, подробно прошелся по политике, которой придерживалось Древо по отношению к другим. Потом Магистр поведал о Солнечной Федерации, гражданами которой они являлись. Описать Индскую империю Магистр поручил Дизелю. Тому неоднократно доводилось бывать на территории империи еще до поступления на «Арго». Когда они закончили, опять повисла долгая пауза. Егерь осмысливал услышанное.
– Зачем? – спросил он.
– Что зачем? – удивился вопросу Магистр.
– Зачем так много государств? Вы все вместе не можете жить, одному закону подчиняясь и одному строю?
– Так сложилось исторически, – вопрос Егеря поставил Бориса в тупик.
– Вы же говорите, что все с Земли вышли. С одной планеты, а государств три. Почему?
– Вот у вас же планета одна, Росса. А городов много. Вот и у нас несколько государств, – нашелся Дизель.
– Вы между собой воюете? – поинтересовался Егерь.
– Зачем? Мы торгуем. Зачем воевать? – удивился Борис.
– А эти ваши фффлибустьеры, они из Диких?
Магистр опять не понял вопроса. Что значит из диких?
– Флибустьеры на окраине обитаемого космоса основали свое государство…
– Четвертое? А почему ты сразу не сказал, что государств четыре?
– Либерталию никто не признал, поэтому я и упомянул три.
– А как это можно государство не признать? Если государство есть, кому нужно его признание или непризнание. Оно же есть.
– Если его не признают, с ним не будут торговать, обмениваться опытом, информацией. Оно будет изгоем.
– Почему вы изгоем эту Либерталию сделали?
– Не мы сделали изгоем, они сами себя поставили в такое положение. Либерталия – республика бандитов, воров и убийц. Они промышляют грабежами, не гнушаются нападать и на маленькие фермерские планеты, где гарнизон не может ничего им противопоставить, – попытался объяснить Борис.
