Дмитрий Раевский
Времен течение речное
Мерзла темная вода,
Только флаги ветер дерзкий
Рвать пытался иногда.
От Москвы и до окраин
Вся страна вставала в строй…
Но смолкали дни и дали,
Зная о любви иной.
* * *
В синем саду среди синих аллей
Синие птицы летят все быстрей.
Синие птицы ночного дождя
Ветви и листья всю ночь теребят.
В синие сумерки – синюю смерть –
Птицам, подстреленным, страшно лететь,
Ветер их бьет. Но часа через два
Станет туманом ночная вода,
Небо начнет розоветь.
* * *
Черный невод ворон
Зачерпнул отходящий закат.
И со всех-то сторон
В полумраке деревья стоят
Без надежд и листвы –
На последнем своем рубеже…
Так, наверно, светлы
Перед смертью уже.
* * *
В летаргическом сне все притихло окрест –
Развороченный храм и низвергнутый крест,
И пустеющий лес, и угор, и река,
Но плывут и плыву облака, облака…
Да куда же им плыть? Нет картины иной –
То забыты дома, то в полях – травостой,
А в избе на краю – и во сне, и в бреду,
Баба Тата одна доживает беду.
* * *
Вот и все. Отгорела рябина,
На прощанье лишь кинула гроздь.
Бабу Тасю три внука, три сына
Хоронили. Промерзли насквозь.
Той же бабки первач замахнули,
Посолили покрепче ломо́ть,
По последней еще – помянули.
Да и в город! Ты сам уж, Господь,
Принимай бабытасину душу,
Как родную ее приюти,
Здесь-то дом у ней нынче разрушен,
Да и сад, опустевший, притих.
Предзимье
Ни ветра, ни дальнего звука,
Тоска да унынье окрест.
Пустой, обреченный на муку
Безмолвия, тянется лес.
И в скованных инеем травах
Всё тот же вселенский разлад.
У жизни – ни места, ни права,
И даже надежды на чудо
Не будет, не будет. Не жди.
Река затихает. Повсюду
Встают ее прочные льды.
Вот-вот и в сквозном перелеске
Последний пожар догорит…
И тут-то откроется вид
На вечность, что снегом, отвесно,
На землю летит и летит.
* * *
Темная стихла река,
Смотрит в промерзшую даль.
Как бесконечны снега
И безысходна печаль.
Вся – на звенящем ветру –
Эта земля до небес.
Здесь затеряться в снегу
Проще, чем выбраться в лес.
Пара дворов на юру,
Старого кладбища тишь –
Тоже вот смотрят во мглу,
Будто чего разглядишь…
Сколько же надо снегов,
Чтоб ожиданье унять…
Здесь – до скончанья веков –
Нечего, незачем ждать.
* * *
Стоит река под долгими снегами,
Меж сгорбленных промерзших берегов.
Измерена и вдоль, и вширь следами
Собак и зайцев, птиц да рыбаков.
И небо всею мощью необъятной,
Ветрами, стужей, карканьем ворон
Слилось с ее снегами, не разъять их,
Не вырваться – леса со всех сторон…
Но разве можно удержать теченье,
Сковать во льды, воздвигнуть берега?
Течет река – сквозь вечность и мгновенья,
Сквозь жизнь и смерть – течет Любовь-река.
Январское
В пустых полях – густое вороньё,
Да ветра свист – ни скрыться, ни унять.
И скудное своё житьё-бытьё
Не знаешь для чего и чем латать.
И вдруг начнёт отчаянно кружить –
Едва дыша, стоит под снегом лес,
Что кажется, как зиму пережить,
Так смерть – пройти, да и воскреснуть – здесь.
И вот, во тьме, среди больших снегов
Ты понимаешь жизни простоту –
Лови, как снег, ладонями любовь,
