Дмитрий Половинкин Хранители и разрушители

Д.А. Половинкин

Хранители и разрушители

Содержание

От автора-составителя…………………………………………….2

1. Павел I …………………….……………………………..………4

2. Карамзин …………………….……………………..…………….18

3. Аракчеев …………………….……………………..……………..24

4. Декабристы …….………………………………………..……….32

5. Чаадаев ……………………..……………………………..………46

6. Одоевский ……………………..………………………….………58

7. Белинский ……………………..…………………………….……67

8. Победоносцев ……………………………………………………..73

Список литературы………………………..………………….…….139

Опубликовано на Литрес: https://www.litres.ru/book/dmitriy-polovinkin/hraniteli-i-razrushiteli-72220156/

От автора-составителя

О чём мы вспоминаем, когда заходит речь о России XIX века: война 1812 года, Пушкин, восстание декабристов, отмена крепостного права, Достоевский, Толстой…

А ведь это время динамичного развития Российской империи: население её возросло без малого в три раза – с 44 до 122 миллионов человек; территория, помимо земель бывшего СССР, включала Польшу, Финляндию и Аляску. Время, когда Александр III мог сказать: «Европа подождёт, пока русский царь удит рыбу».

И в то же время выходят наружу противоречия между консерваторами, патриотами, сторонниками традиционных ценностей и разрушителями, либералами, позднее социалистами запущен процесс, который привёл в итоге к крушению тысячелетней монархии.

Если мы называем распад Советского Союза величайшей геополитической катастрофой, то крушение Империи – никак не меньшая по масштабу трагедия. Сегодня во многом пересмотрена оценка происшедшего в 1917 году, при этом необходимо признать, что не на пустом месте возникли предпосылки этого нового Смутного времени.

Всё то, что произошло, во многом «растёт» из XIX века, непростого времени для России. С одной стороны, бурно развивались литература, науки и искусства, отменено крепостное право, увеличивается народонаселение, развивается промышленность. С другой – либеральные и леворадикальные идеи распространяются в русском образованном обществе. Всё больше людей теряет веру в Бога и соблюдает православные традиции лишь для вида, «по обязанности». При этом с восхищением смотрят на Запад, видя в нём образец переустройства русской жизни.

Традиционный общественный уклад и порядок представлялись так, что все его разрушители, а заодно и само разрушение, получали убедительное алиби, а защитники клеймились как враги прогресса и развития. Вожди этого течения следовали злу не по невежеству, а с сознательной гордыней. Добро выглядело «скучно», тогда как зло привлекало своей «новизной».

Но XIX век богат и историческими личностями, названными в заглавии данного труда «хранителями», – своей деятельностью, творчеством стоявшими на страже традиционных ценностей, государственности, нравственного здоровья народа.

Павел I, Карамзин и Победоносцев противостоят декабристам, Чаадаеву и Белинскому, славянофилы – западникам. Через сопоставление портретов представителей обоих лагерей сделана попытка показать процесс противостояния этих сил, казалось бы, далёкий от нас, но на новом витке истории во многом повторяющийся на наших глазах.

При работе над данным изданием составитель с благодарностью использовал многочисленные публикации, указанные в списке использованной литературы.

Император Павел I

1754–1801

Нет у нас более оболганного государя, чем Павел I. Самодур, времени совершеннолетия цесаревича, когда Екатерина должна была передать ему власть, но не сделала и не собиралась этого делать, между матерью и сыном возникла взаимная неприязнь, продолжавшаяся до самой смерти императрицы.

За 200 лет до краткого царствования Павла I Вильямом Шекспиром написана, наверное, величайшая из его трагедий – «Гамлет». Невозможно не увидеть совпадений событий жизни российского императора и принца датского: отец убит при участии матери, не допущен к трону, друзья оказались предателями, погиб в результате заговора. Русским Гамлетом называли Павла, когда он, будучи ещё наследником, путешествовал по Европе.

Екатерина II воспринимала сына как конкурента. У неё созрел план устранить Павла от престола и передать власть любимому внуку Александру, всё было готово для этого. Павел знал об этом намерении, не имея ни возможности, ни ресурсов что-либо изменить.

Но наступает 4 ноября 1796 года. Императрицу поразил удар, она без сознания, при смерти, агония продолжается более двух суток. Павел решительно прибывает во дворец, занимает рабочий кабинет Екатерины. Существует легенда, что при этом он нашёл и сжёг завещание, которым его мать передавала власть Александру, но объективных доказательств, как её подтверждающих, так и опровергающих, не существует.

Вскоре подтягиваются верные ему гатчинские солдаты во главе с Аракчеевым, которые берут под охрану дворец, мосты, площади, ключевые точки Санкт-Петербурга. К моменту смерти Екатерины 6 ноября власть уже фактически у Павла в руках.

«Я прожил 42 года, Бог уберёг меня, и авось даст мне ума и сил обустроить государство, для которого Он меня предназначил», – вскоре скажет Павел. Следует добавить, что 24 из них он был в положении лица, обладающего полноценным правом на верховную власть, но при этом от всего отстранённым.

Воспринимал он себя как поставленный на то Богом слуга государства: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моём характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое».

По восшествии на престол новый император амнистировал находившихся в опале при Екатерине вельмож и общественных деятелей, в частности, был возвращён из ссылки Радищев.

По рассказам современников, император Павел обладал большой работоспособностью. С 5 часов утра он был уже на ногах и после короткой молитвы начинал приём докладов от различных чиновников, тех же из них, кто опоздал или проспал, увольнял со службы.

Рабочий день императора нередко длился до 16 часов, так что Павел Петрович работал крайне добросовестно, исполняя должностные обязанности главы одного из могущественных государств Европы того времени. Балы, прогулки, охота и праздное времяпрепровождение были чужды этому государю. Отдыхом ему служили чтение, театр и музыка. А ежедневными прогулками в любую погоду – утренний двухчасовой развод караулов и вахт-парад различных гвардейских полков.

Если при Петре I произошло окончательное закрепощение крестьян, то его правнук был первым из правителей России, кто попытался ослабить и ограничить крепостное право.

Павел I запретил отнимать детей у родителей и разделять супругов при продаже помещиками семей крепостных крестьян, им было запрещено вообще продавать безземельных дворовых людей и крепостных крестьян без земли.

Манифестом «О трёхдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещика и о непринуждении к работе в дни воскресные» он запретил работу крепостных на помещика (барщину) по воскресным дням, церковным праздникам и более трёх дней в неделю. У крепостных крестьян, составлявших основную массу народа Российской империи, впервые появился выходной день – воскресенье.

Павел I полностью списал все долги крестьян по подушной подати на огромную сумму в 7 миллионов рублей – десятую часть годового бюджета империи. Была отменена обременительная для крестьян хлебная повинность, началась льготная продажа соли.

Из государственных запасов стали продавать хлеб, чтобы сбить высокие цены на него. Эта мера привела к заметному падению цен на хлеб.

В губерниях губернаторам было предписано наблюдать за отношением помещиков к крепостным крестьянам. В случае жестокого обращения с ними было предписано докладывать об этом императору.

Если у какого-либо дворянина крестьяне вследствие их нещадной эксплуатации становились нищими, то хозяин каждого нищего облагался огромным штрафом в 500 рублей. При повторном появлении на улицах нищих из крестьян этого помещика у него могли отобрать имение.

Патриархальное государство требовало от помещиков проявлять заботу о материальном положении своих крестьян, в указах Павла I прямо говорится о том, что помещики обязаны «содержать» своих крестьян. В частности, хозяин имения обязан был нанимать для своих крестьян лекаря.

Взойдя на трон, Павел допустил крестьян к личной присяге императору. Это ясно давало всем понять, что теперь они не рабы в личной собственности землевладельца, а прежде всего подданные самодержца.

«Человек, – говорил Павел Петрович, – первое сокровище государства, и труд его – богатство; его нет, труд пропал, и земля пуста, а когда деревня не в добре, то и богатства нет. Сбережение государства – сбережение людей, сбережение людей – сбережение государства».

Издание Манифеста о трёхдневной барщине было приурочено к коронации Павла I, состоявшейся 5 апреля 1797 года. Император тем самым показал, какое исключительное государственное значение он придавал Манифесту, несомненно, видя в нём документ программного характера для решения крестьянского вопроса в России.

Александр I и Николай I не отменили Павловский Манифест, но и не требовали его исполнения.

Наибольшее количество нареканий вызвала произведённая Павлом военная реформа. Суровость императора больше всего сказывалась на избалованной гвардии, привыкшей при Екатерине легко относиться к своим служебным обязанностям, игнорировать учения, неограниченное время (иногда годами) находиться в отпусках, теперь же ей пришлось испытать самую строгую дисциплину.

Упрекают Павла I и за увлечение бессмысленной муштрой. Император действительно превыше всего ценил дисциплину и лично командовал разводами караула, его поглощала внешняя сторона военного дела – чёткость строя, выправка, произносимые команды.

Знаменитый павловский вахтпарад сохранился до XXI века, сегодня это – развод караула. Строевой шаг, введённый Павлом, существует до сих пор в российской армии под названием «печатный шаг для почётного караула».

При этом, например, артиллеристов император освободил от строевых учений как от несущественных для их боевой подготовки.

«Павловская муштра имела до некоторой степени положительное воспитательное значение. Она сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же гвардию конца царствования Екатерины. Щёголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшим на службу как на приятную синекуру и считавшим, что „дело не медведь – в лес не убежит“ – дано понять (и почувствовать), что служба есть прежде всего служба», – отмечал известный военный историк А.А. Керсновский.

Павлом I прекращена практика записи в полки дворянских младенцев, которые числились на службе чуть ли не с рождения и, проживая в домашних условиях, росли в чинах и могли появиться в часть в 18 лет уже с приличным стажем «выслуги» и при высоком звании. Император приказал всем, кто с младенчества был записан на службу в воинские полки, явиться в них на смотр, а неявившихся уволил.

Критикуют Павла и за введение военного обмундирования прусского образца. Известный своей прямотой наш великий полководец А.В. Суворов по этому поводу заявил: «Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, я не немец – природный русак!»

Но кроме париков с буклями в новой форме было полезное для солдат нововведение – тёплые зимние вещи: специальные тёплые жилеты-куртки на заячьем меху, овчинные безрукавки для ношения под камзолами и главное – шинели, которые сменили в 1797 году прежние из простой материи плащи-епанчи и спасли множество русских солдат в последующих войнах, когда русская армия смогла вести успешные боевые действия в холодное время года, долго не уходя на зимние квартиры. Шинель спасла жизнь и здоровье многим тысячам солдат, ибо согласно данным медицинского обследования в русской армии в 1760 году больше всего больных страдали (и обычно умирали) не от боевых ран, а от простудных заболеваний и болезней органов дыхания.

До России прусскую форму как более практичную ввела Швеция.

В солдатском рационе появились установленные указом ежедневные порции мяса и вина (чаще давали «хлебное вино», то есть водку). Было поднято денежное довольствие нижних чинов и впервые устроены полковые лазареты для них. Лекарями в полк допускались только лица, сдавшие лекарский экзамен в Медицинской коллегии, была основана Медико-хирургическая академия.

Под страхом каторги было запрещено делать удержания из солдатской зарплаты и под страхом смерти – невыдачу солдатского жалования.

Вопреки сложившемуся у большинства представлению, солдат при Павле I наказывали гораздо менее жестоко, нежели при Екатерине II или в последующие царствования, и наказания строго регламентировались Уставом. За неподобающее обращение с нижними чинами офицеры подвергались суровым взысканиям. Император откорректировал Уставы и сократил количество поводов к применению телесных наказаний. Так, из Морского устава было исключено так называемое килевание – варварский вид традиционного флотского наказания, при котором провинившегося протаскивали связанного на канате под водой с борта на борт большого военного корабля, что часто приводило к смерти наказуемого.

Была установлена личная уголовная ответственность офицеров за жизнь и здоровье подчинённых им солдат. Офицеры могли подвергнуться взысканиям и получить серьёзное наказание за массовое заболевание солдат. Запрещена работа солдат в офицерских имениях, за нарушение изгоняли из армии, могли привлечь к суду.

Император Павел I впервые в Европе учредил награды для рядовых – Анненской медалью награждали за выслугу лет и за особые подвиги и заслуги.

Был изменён статус полкового знамени в армии. Со времён Петра I полковые знамёна и штандарты относились к табельному имуществу. Павел перевёл их в разряд полковых святынь. Он установил торжественную церемонию освящения штандартов и знамён в армии, порядок вручения святынь полкам, принятие присяги под полковыми знамёнами.

Став государем, он ввёл для отставленных от службы из-за увечий или прослуживших более 25 лет солдат пенсии, с содержанием таких солдат в инвалидных ротах, приказал умерших и погибших солдат хоронить с воинскими почестями, могилы передавать «на присмотрение» инвалидным гарнизонным ротам.

Павел Петрович ещё до восшествия на престол в 1794 году организовал первый Военно-сиротский дом для детей солдат, оставшихся без попечения родителей в Мариенбурге под Гатчиной, там их обучали чтению, письму, музыке, рукоделию, земледелию и садоводству. За 34 года царствования Екатерины в солдатских школах выучилось лишь 12 тысяч человек, а за четырёхлетнее правление Павла – 64 тысячи. В Петербурге царь основал военное училище для сирот военных дворян (Павловский корпус). Для дворянских сирот женского пола – институт ордена св. Екатерины и другие учебные заведения под покровительством императрицы Марии Фёдоровны.

Примером истинно отеческого отношения Павла к солдатам может служить тот факт, что он стал крёстным отцом более тридцати детей нижних чинов Лейб-гвардии Преображенского полка и Лейб-гвардии Артиллерийского батальона.

«Император никогда не оказывал несправедливости солдату и привязывал его к себе…» (из «Записок графа Бенигсена»).

«Все трепетали перед императором. Только одни солдаты его любили» (из «Записок княгини Ливен»).

«Солдаты любили Павла… первый батальон Преображенского полка, в особенности, был очень к нему привязан… Начиная с Павла довольствие всегда выдавалось точно и даже до срока. Полковники не могли более присваивать то, что принадлежало солдатам» (из «Записок графа Ланжерона»).

Очень хорошо относились к Павлу моряки. Во время путешествия на бриге «Эммануил» он, будучи самым главным начальником на флоте, спал не в адмиральской каюте, а как и они, на шканцах, укрывшись обрывком паруса.

Правление императора Павла вызвало ненависть аристократической верхушки и симпатию со стороны простого народа и среднего класса. Е.С. Шумигорский, автор статьи «Павел I» в Русском биографическом словаре, так пишет об этом: «Масса простого народа, в несколько месяцев получившая большее облегчение в тягостной своей доле, чем за всё царствование Екатерины, и солдаты, освободившиеся от гнёта произвольной командирской власти и почувствовавшие себя на „государственной службе“, с надеждой смотрели на будущее: их мало трогали „господские“ и „командирские“ тревоги».

Придя к власти, император Павел I в первую неделю лично составил бюджет. За очень короткое время он подтянул финансовую дисциплину и выгнал с государственной службы по подозрению в коррупции и казнокрадстве почти 20 тысяч чиновников и офицеров.

Важные меры были предприняты императором для борьбы с инфляцией, вот некоторые из них:

– в десять раз были урезаны раздутые при Екатерине дворцовые расходы;

– многие столовые серебряные сервизы из дворца пошли на переплавку с целью дальнейшего выпуска в обращение серебряных монет («Я буду есть на олове до тех пор, пока в России не наступит всеобщее благоденствие!»);

– было выведено из обращения более 5 миллионов рублей в виде бумажных банкнот, не обеспеченных золотом и серебром, – их публично сожгли на Дворцовой площади.

За время правления Павла I было выпущено золотых монет на 3 миллиона рублей, серебряных – 13 миллионов рублей. Россия перешла на стабильную монету – серебряный рубль, вес и проба которого устанавливались особым манифестом. Этот стандарт действовал в стране более ста лет – до военного 1915 года.

Отдельного рассказа заслуживает масонство императора Павла. Достоверных исторических источников о посвящении Павла Петровича в масоны до наших дней не дошло. Сохранилось несколько портретов императора, где он представлен на фоне масонских символов. На одном на шее у Павла масонский золотой треугольник, на другом он в масонском переднике третьей степени. Есть косвенные свидетельства, что вступление наследника русского престола в масонскую ложу произошло в 1777 году.

В ходе следствия над масоном Новиковым Екатерина обратилась к сыну за разъяснениями. Великий князь с негодованием отверг мысль о своём масонстве, назвав ее «клеветнически-лакейской», масонскую же теорию Павел счёл «нагромождением бессмысленных слов». В другой раз слухи о своём масонстве цесаревич обозвал «сплетнями передней». Екатерина признала, что на великого князя «пасквиль склепан».

В первый год своего царствования Павел I издаёт Указ, предписывающий применять закон 1794 года о запрете масонских лож со «всевозможной строгостью», из окружения императора удаляются наиболее активные масоны, и сам он (если верны сведения о вступлении его в масонскую ложу) выходит из масонства.

Со времени Французской революции 1789 года Павел Петрович испытывал ненависть к новым идейным веяниям. Реки крови, презрение к законности и человеческой жизни оказались плодами эпохи Просвещения.

Казнь на гильотине в 1793 году друзей и ровесников – монархов Франции, издевательство революционеров над их сыном-наследником – маленьким невинным ребёнком, ровесником собственной любимой дочери Павла – Елены, мучительная смерть дофина и собственное бессилие этому противодействовать доводили его до нервного расстройства.

«Противиться всевозможными мерами неистовой французской республике, угрожающей всей Европе совершенным истреблением закона, прав и благонравия», – считал одной из главных задач во внешней политике Павел I.

Противодействием революционной Франции можно объяснить и покровительство российского императора Мальтийскому рыцарскому ордену. После того как летом 1798 года гарнизон на острове Мальта сдался революционным французским войскам, старейший в мире христианский орден рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна остался без Великого магистра и без места своего постоянного пребывания.

Разделявший рыцарские идеалы император принял титул Великого магистра ордена, оказал бежавшим от Наполеона рыцарям-госпитальерам всестороннее покровительство, поселил их в Воронцовском дворце и вознамерился присоединить Мальту к России. При этом Павел I осуществил свою заветную мечту: объединил самодержавную власть с идеологией рыцарского ордена.

Император желал противопоставить русское влияние в Европе французскому, он издал указ о принятии острова Мальта под защиту России. В календаре Академии наук, по его предписанию, остров Мальта был обозначен как губерния Российской империи. Павел I хотел сделать звание гроссмейстера наследственным, а Мальту присоединить к России. На острове император планировал создать военно-морскую базу для обеспечения интересов Российской империи в Средиземном море и на юге Европы.

Успехами внешней политики императора Павла стало вхождение при нём Грузии, Аляски и Алеутских островов в состав России.

В 1797 году была учреждена Российско-американская компания. Указом от 8 июля 1799 года предприятие получило привилегии сроком на 20 лет и официальное название – «Под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Российско-американская компания». C этого времени и до продажи её в 1867 году Аляска с прилегающими к ней островами находилась под управлением Российско-американской компании.

18 января 1801 года Павел I обнародовал манифест о включении Грузии (Картли-Кахетинского царства) в состав Российской империи.

Несомненной заслугой императора является разработанный им ещё до вступления на престол и принятый Сенатом в 1797 году Акт о престолонаследии. В отличие от указа о престолонаследии Петра I, который предусматривал для государя право назначить себе наследника самому (и тем открыл дорогу к эпохе дворцовых переворотов), акт вводил наследование по закону, «дабы государство не было без наследников, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать, дабы сохранить право родов в наследствии, не нарушая права естественного, и избежать затруднений при переходе из рода в род».

Акт предусматривал наследование по мужской линии, чётко прописывал очерёдность наследников, запрещал занятие российского престола лицом, не принадлежащим к Православной церкви.

При этом часто непоследовательная внутренняя политика Павла ущемляла интересы верхушки российского дворянства. Что же такого натворил император, что его так невзлюбила знать? Видимо, за то, что с приходом Павла I к власти закончился золотой век дворянских вольностей, которые достигли своего пика в эпоху Екатерины II.

«Жалованной грамотой» 1785 года Екатерина разрешила дворянам не служить в армии и не платить налоги, создав таким образом прослойку трутней, живущих за счёт рабства крестьян.

О нищете и произволе в России времён Екатерины написал в 1786 году швейцарский писатель Карл Массон, который приехал в Россию преподавать в Артиллерийско-инженерном кадетском корпусе:

«Конец царствования Екатерины II в особенности был бедственен для народа и Империи. Все пружины управления были испорчены: всякий генерал, всякий губернатор, всякий начальник департамента сделался в своей области деспотом. Чины, правосудие, безнаказанность продавались с публичного торга. До 20 олигархов под предводительством фаворита разделили Россию, грабили или позволяли грабить финансы и состязались в грабительстве несчастных».

В.О. Ключевский пишет о том, что Павел был «первым противодворянским царем» той эпохи. Чувство порядка, дисциплины, равенства было руководящим побуждением в деятельности императора, придя к власти, он последовательно отменил привилегии дворянам, пожалованные его матерью.

Необходимо признать, что среди его указов на три разумных – один нелепый. Павел I пытался регламентировать все стороны жизни: нельзя было носить круглые шляпы, хождение по улицам города после девяти вечера строго воспрещалось и многое подобное этому.

Позже либеральные по своим взглядам, а за ними и советские историки соберут все его неожиданные, нелогичные и необдуманные поступки и деяния, дополнив их историческими анекдотами, легендами и мифами о «сумасбродном» императоре.

Недовольство высшего дворянства политикой, проводимой Павлом I, опала, которой были подвергнуты многие из участников, и страх попасть под неё тех, кто ещё был наверху, желание сменить царя на более «покладистого» стали причиной заговора с целью отречения императора.

В числе заговорщиков вся элита Петербурга: вице-консул Никита Панин, последний фаворит Екатерины II Павел Зубов, его братья Николай и Валериан, адмирал Де Рибас, командиры Кавалергардского, Семёновского и Преображенского полков. Координатором преступного сговора стал доверенный приближённый жертвы военный губернатор Петербурга масон граф Пален. Он же вёл переговоры с наследником Александром Павловичем. Хотя будущий Александр I просил заговорщиков не убивать его отца, а только заточить в крепость, убийство было предрешено заранее. Как впоследствии признался Пален, Александр потребовал от него клятвенного обещания не покушаться на жизнь его отца. Пален поклялся в этом, хотя заранее знал, что «надо завершить революцию убийством».