Дмитрий Пермяков
Голодный
Пачка денег перекочевала в карман парня.
– Я могу на вас положиться?
Главарь перевёл изумленный взгляд с денег на мужчину и расплылся в ухмылке.
– Гавно вопрос, дядя. Сделаем. Никто его больше не увидит.
Марик помертвел от ужаса. Ноги подогнулись, и он сполз на асфальт, тихо застонав. Мужчина хлопнул его по плечу и, повернувшись к Махманову, произнёс.
– Даже не представляешь, как тебя ненавидит Глеб за то, что ты сделала с его братом.
Потом они ушли.
Колумбы, возбуждённо переговариваясь и разражаясь хохотом, начали обсуждать произошедшее. Кто это был? Зачем им это? И сколько там денег? Мужчина оказался щедрым, хватило всем и помногу. Главарь предложил даже сходить в приличный кабак, а не в пивную, как обычно.
– Надо нашего Дружка пристроить для начала. – Произнёс главный. – Потом отметим это дело.
– Куда денем то его?
– Поработаем с ним, потом дотащим до леса. А там как и в прошлый раз… Помните этого педика в красной бандане?
– Замётано. Васёк, Леший, бери его, пойдём позади дворов, а то он верещать будет. Нам лишние свидетели на хрен не нужны.
Колумбы повернулись к Марику. Вернее к тому месту, где он сидел. Подворотня была пуста.
– От сука… – побелел главарь. – Нас просто убьют за то, что мы его упустили…
Тот, кого назвали Лешим, сглотнул.
– Дядьки серьёзные, судя по виду…
– Да бежим его искать! Вы чё встали, придурки?!!! – встрепенулся главный, и они бросились на улицу.
Марик ускользнул в тот момент, когда Колумбы делили деньги. Всё их внимание было приковано к зелёным купюрам, которые перекочёвывали из рук главного в их карманы. Он змеёй проскользнул мимо, боясь вздохнуть, и сразу нырнул в ближайшие кусты. Минут пять продирался сквозь репейник, потом вышел на какую-то немноголюдную улицу.
На город опустилась ночь, и воздух заметно посвежел. По улицам клубился густой туман, в котором плавали редкие прохожие.
Марик стоял в тёмной подворотне, прижав руки к груди, и дрожал всем телом. Тоненький свитер не спасал от холода, равно как и обтягивающие джинсы стрейч. Все вещи остались лежать в грязи там, около автовокзала. В том числе бумажник, телефон и документы. Положение казалось безвыходным. Даже на полицию надежды не было. Махманов боялся, что снова попадёт на того патрульного, который был отцом одного из Колумбов, и он отдаст Марика в руки отморозков.
С наступлением темноты он даже боялся ходить по улице. Весь город казалось, был против него. Прохожие осматривали с видом полного омерзения, многие брезгливо отворачивались, даже речи не шло, чтоб попросить у кого-нибудь мобильный телефон, позвонить домой. Пару раз Марик всё же попробовал обратиться. Первый раз его грубо послали на хрен, второй плюнули в ноги. После этого он и забился в первую попавшуюся подворотню, посидеть, собраться с мыслями и подумать.
– Что это за город? – спросил Махманов непонятно у кого. Зубы выбивали дробь. – Почему здесь так ненавидят геев? Почему? Что мы вам плохого сделали? Чем заслужили такую ненависть?
Им овладело отчаяние, и он заплакал.
Куда идти? У кого просить помощи? Здесь у него ни одного знакомого. Вытирая слёзы со щёк, Махманов попытался что-то придумать. В полицию? Однозначно нет. Пешком до федеральной трассы? А потом автостопом? Нет вероятности, что кто-то захочет подвезти молодого, накрашенного парня в вызывающей одежде. Гомосексуалисты в этих местах вызывали реакцию красной тряпки для быка.
Он всхлипнул и почувствовал, как желудок скручивается в тугой узел. Ужасно хотелось есть.
Привыкший питаться вовремя, Марик испытывал поистине мучительное состояние. Внутренности сводило от голода, зубы непроизвольно сжимались, а на ум лезли некстати всякие вкусности. Запечённый кролик, которого бесподобно готовил один из его любовников, Лерка. Овощной суп-пюре и блины в масле. Икра, сёмга, суши, булочки с тунцом…
Марик вдруг вслух произнёс.
– Голодный гей! – и рассмеялся. Словосочетание и вправду было забавным. Голодный гей.
Внезапно дверь справа распахнулась, и оттуда дохнуло теплом и чем-то безумно вкусным. Толстый мужчина в поварском халате и колпаке вышел на улицу, глубоко вздохнул и закурил. По-видимому, в здании располагался какой-то ресторан, так как из помещения доносился лязг вилок, ножей, голоса, шипение и бульканье.
«Кухня» догадался Марик и даже не думая, подошёл к повару.
– Извините, – чуть слышно произнёс Махманов. Тот подозрительно посмотрел на него.
– Чего тебе?
– Я очень голоден…
Недокуренная сигарета улетела в темноту. Дверь захлопнулась, оставив Марика в темноте и холоде.
– Я согласен на объедки… – пробормотал он уже в пустоту и, опустив голову, побрёл обратно в уголок, где ветер был не так заметен.
Прошёл час, два. Марик, трясясь от холода как желе, обшаривал подворотню на наличие хоть чего-нибудь съестного. Мусорные баки, стоящие тут, запирались на замок от бомжей, что очень огорчило его. Желудок урчал всё сильней и Махманов решил, что сейчас бы съел даже спаржу, которую ненавидел всеми фибрами души. Да что там спаржа, чёрствый кусок хлеба и то в радость был. С тоской вспомнился недоеденный шоколадный мафин в кафе «Латте». Вспомнился гнусный лицемер Глеб.
Он решил дождаться глухой ночи и попытаться дойти до автовокзала. Можно попробовать договориться с водителем автобуса, чтоб довёз его до родного города, а по прибытию рассчитаться. Колумбы искали его, Марик был уверен на сто процентов. Им заплатили деньги серьёзные люди, и спрос тоже будет серьёзным.
Подобрав пустую консервную банку, Марик провёл пальцем по внутренней стороне, чтоб собрать остатки жира. Банка блестела чистотой, вероятно, постаралась какая-нибудь бродячая собака. Больше мусора в подворотне не было, видимо дворник попался добросовестный.
