Дмитрий Пальчиков
Оттенки космоса
– Прием, прием! Борт 476 «Кощей»! Отказ всех систем! Терпим крушение! Запрашиваю экстренную эвакуацию! – Как мантру повторял я запрос последний час.
После столкновения с неизвестным сгустком материи я отключился на какое-то время, а когда пришел в себя, обнаружил, что родной, ни один раз выручавший меня из всяких передряг корабль, не откликается ни на одну из команд. Работали только механические системы, которые не были завязаны на центральный управляющий узел. Да некоторые приборы, как например измеритель содержания кислорода. Вот он то и показал мне, что без активации систем фильтрации и подачи воздуха в отсек, жить мне осталось от силы пару часов.
Может бортинженер со странным позывным "Муму", и смог бы привести в порядок системы корабля, но для этого нужно было сначала привести в чувство его самого. Герасим Андреевич Совинов, несмотря на отсутствие видимых повреждений, в себя пока что не приходил.
Все, что мне оставалось – всматриваться в бесконечность космоса и ждать чуда.
Неожиданный удар сотряс корпус корабля. Если бы работал гравикорректор, я бы скорее всего вывалился с пилотского кресла, а так лишь отлетел в сторону, слегка зацепившись за что-то локтем.
После удара все затихло. Слышалось лишь тихое поскрипывание летного костюма.
Некоторое время ничего не происходило, и я уже было решил, что корабль просто-напросто наткнулся на обломок астероида, но вдруг послышался стук, сменяемый странным шелестом.
Сердце пропустило удар. Ладони моментально вспотели. Последние показания приборов не фиксировали в ближайшем космосе активного излучения или биологических объектов. Не известно, сколько я был в отключке, но по внутренним ощущениям не так долго, чтобы кто-то добрался до корабля.
Неужели келеры? Жабы вполне могли позариться на начинку бесцельно дрейфующего судна. Ради правды, люди тоже вполне способны на подобное. Особенно пираты. Но встреча с пиратами меня страшила гораздо меньше, чем общение с представителями иной расы.
Или я зря себя накручиваю и это спасательная команда? Начали поиски сразу, как пропал сигнал, подаваемый маячком в автоматическом режиме, вот и обнаружили наше обесточенное судно.
От навязчивых мыслей отвлек приглушенный стон.
– Командир. Ты где? – Это пришел в себя инженер.
– Герасим Андреевич, ты как? – Оттолкнувшись от переборки я подплыл к немолодому, но крепкому еще мужчине. Его рыжая с проседью шевелюра разметалась по пространству, а борода и усы были всклокочены.
– В порядке. – Кивнул Совинов, осторожно ощупывая себя через форменную одежду. И вдруг неожиданно закричал, указывая на бронестекло за пилотской консолью, – Это еще что?!
Я обернулся в указанном направлении и на мгновенье обомлел. Через стекло на нас смотрел черный глянцевый пузырь. Вернее, мне так сначала показалось. Хорошенько рассмотреть неизвестный объект не удалось, так как он скрылся из вида сразу же как только я обернулся. Причиной такого поведения стало то, что, несмотря на ступор, я рефлекторно выхватил из кобуры импульсный пистолет и направил его в сторону предполагаемой опасности.
– Саня, да погоди ты. – Герасим Андреевич положил ладонь на ствол оружия, заставив меня опустить его. – Если бы оно хотело напасть – уже напало бы, пока мы были в отключке.
– Оно похоже само только в себя пришло, – не спешил я прятать пистолет, – пару минут всего как какой-то шум начался.
– И все же, давай-ка не будем торопиться. – Проговорил Совинов. Он говорил тихо и вроде бы даже примирительным тоном, но при этом только этот человек умел произносить слова так, что спорить с ним после этого совершенно не хотелось. Вот и сейчас я решил не перечить старшему товарищу.
Мы уставились туда, где минуту назад находилось нечто непонятное. Некоторое время ничего не происходило, и я уже было решил, что шар дал деру при виде оружия, но оказался неправ. Причем во всем.
Из-за края панели показалась обычная на вид рука с зажатым в ней белым платком. Рука призывно помахала, обращая на себя внимание.
– Ну вот, никто нас убивать не собирается, – улыбнулся инженер.
– Спорно. – Мотнул головой я. – Он может быть не один. Просто отвлекает внимание. Пробегись по всем иллюминаторам и задний купол проверь. Если что-то увидишь – кричи. Связи нет.
– Как это нет? – удивленно вскинул брови Герасим Андреевич.
– Вот так. Потом объясню, сейчас не до этого, – оборвал я.
– Так точно. – Козырнул инженер и поплыл в сторону ближайшего смотрового окна, а я в свою очередь осторожно приблизился к кабине пилота, за стеклом которой активно крутился белый росчерк. Помахал призывно рукой. Движения белой материи остановились. Рука спряталась и на ее месте появился тот самый "пузырь". На деле же "пузырь" оказался всего лишь шлемом, просто выполненным из черного стекла или полированного пластика. Вслед за шлемом в обозримое пространство выплыла часть фигуры, вполне человеческого вида. Причем по приятного вида округлостям под обтягивающим скафандром зеленой расцветки, стало ясно, что фигура женская. В подтверждение моих мыслей гостья крутанула какой-то тумблер на задней поверхности шлема, и чернота стекла стала не такой непроницаемой.
На меня внимательно смотрела молодая девушка со слегка вздернутым носиком. Очень даже симпатичная девушка. Единственное, что портило ее миловидное лицо – это прищуренные глаза. Будто бы она смотрела на яркое солнце. А еще эти самые глаза были разного цвета.
– Чисто! – Отвлек меня от созерцания незнакомки крик Герасима Андреевича. – Только кораблик небольшой к левому борту прижался. Сцепило нас что ли?
– И что нам с тобой делать? – проговорил я, глядя на гостью, но обращаясь к Совинову.
– Пустить внутрь, да и поспрашать. – Пожал плечами инженер.
– И как мы это сделаем? Система то не работает.
Герасим Андреевич нахмурил кустистые брови, но через секунду лоб его разгладился.
– Аварийное освещение функционирует, так что не все потеряно. Резервные аккумуляторы проверим, да и запитаем шлюз!
Идея действительно была неплохая. Придется поработать, чтобы выдернуть из общей сети систему шлюза и замкнуть ее отдельно. Но тут вставала другая проблема. Точно такой же трюк можно было провернуть для системы жизнеобеспечения. Это дает нам возможность прожить чуть дольше, чем предвидится сейчас.
Похоже мои мысли отразились на лице, так как Герасим Андреевич произнес:
– Можно, конечно, запитать систему жизнеобеспечения, но накой нам эти лишние пару суток? Умирать от обезвоживания с мыслью о том, что оставили человека на погибель в открытом космосе? Не знаю как ты, а я так остаток своей жизни заканчивать не намерен. К тому же, как пустим ее, постараюсь перекинуть остаток питания на фильтрацию. Глядишь и протянем какое-то время.
– Твоя правда, Герасим Андреевич. Работаем. – Кивнул я.
Кое как, жестами объяснил гостье наш план. Не уверен все ли она поняла, но кивала вполне уверенно.
Работа закипела. Чтобы добраться до узла управления шлюзом пришлось снять большую часть обшивки вокруг гермодвери. Система управления корабля походила на узел нервов. Имелся центральный блок, от которого, словно паутина расходились пучки проводов, подходившие к различным механизмам.
От раскурочивания обшивки и безбожного обрыва проводов нас отвлек еле слышный стук. Это пыталась привлечь наше внимание незнакомка за окном. Совинов кивнул, мол "Ты командир, тебе и разбираться".
– Ну что еще? – спросил я, вплывая в кабину и осекся. Девушка выглядела плохо. Лицо стало бледным, а губы посинели. Движения ее стали какими-то заторможенными. Похоже, каким бы технологичным не выглядел ее костюм, запас кислорода подходил к концу. Да и забортную "прохладу" никто не отменял.
Я постучал указательным пальцем по суставу левой кисти, как бы показывая "Сколько осталось?". Девушка в ответ почти соединила большой и указательный пальцы, а губы ее зашевелились и по ним я отчетливо прочитал "Мало".
– Потерпи, мы скоро! – воскликнул я и рывком отправил себя в полет к шлюзу.
– Что там, кап… – начал было инженер, но я его перебил.
– Муму! У нас мало времени. У девчонки кислород почти кончился и похоже гипотермия.
– Итак делаю что могу. Тащи пока реакторы, как спаяю систему, чтоб под рукой были.
Я молча направился в грузовой отсек. Пока толкал перед собой реакторные батареи в голове у меня родилась мысль, которую я немедленно озвучил Герасиму Андреевичу.
– Сможешь экстренно открыть гермодвери?
– Чтоб нас выбросило как дерьмо в канализацию? Ну уж дудки!
– Пока мы все сделаем, девчонка окоченеет, ты же сам прекрасно понимаешь! – воскликнул я.
– Понимаю, но ты уверен, что хочешь из-за нее так рисковать?
– Уверен. – Без раздумий кивнул я. – Пристегнемся, чтоб не улететь. А как я примагничусь снаружи, так ты закроешь дверь и продолжишь монтаж.
– Кислорода, итак, почти не осталось. Если сделаем так, за борт выдует порядком, – нахмурился Герасим Андреевич.
– Там человек погибает! – Я начал закипать. Умом я понимал, что Совинов прав, но вот внутри все так и рвалось на части. Не мог я смириться с тем, что мы даем человеку умереть своим промедлением. – Ты сам сказал, накой нам эти лишние пару суток? В общем… Приказывать я не буду. По-человечески прошу – сделай как говорю.
Инженер как-то странно на меня посмотрел. Как будто увидел что-то доселе ему неизвестное, махнул рукой и произнес:
– Хрен с тобой, золотая рыбка. Но сделаем по-моему. Никаких экстренных выходов. По очереди открою и закрою двери. Десяток лишних секунд погоды не сделает, а себя мы обезопасим. Согласен? Тогда облачайся. И мой скафандр принеси заодно.
Через пять минут все было готово. Мы стояли напротив герметичной двери, одетые в специальные костюмы, для выхода в открытый космос. Белого цвета скафандры, как дань уважения прошлому. Правое плечо моего скафандра украшал узор в виде красной полосы с четырьмя золотыми звездочками. Так же имелся шеврон с триколором и вышитой в углу небольшой надписью от производителя – "Заслон".
