Дмитрий Николаевич Коровников
Курсант Империи – 1
Глава 1
– Тук-тук-тук! Есть кто дома? – театрально произнес я, распахивая стеклянные двери «Алмазной короны» – самого пафосного ювелирного бутика в Москва-сити, сжимая в руках автоматический пистолет. – Только сегодня и только сейчас, праздничная акция! Укради одну безделушку и получи два срока на астероидной каторге в подарок!
Громадный охранник у входа подавился зевком и схватился за оружие. Продавщица, длинноногая брюнетка с ладной фигуркой и смазливым личиком, испуганно округлила глазки и прижала изящные ладошки к пышному бюсту, затянутому в узкий пиджачок корпоративного кирпично-красного цвета. Парочка ранних покупателей застыли на месте словно соляные столбы, явно не понимая, что происходит и как им на это реагировать.
– Ты, похоже, спятил пацан?! – прохрипел секьюрити, копаясь с кобурой.
– Всем оставаться на своих местах, это ограбление! – заорал я еще громче, картинно потрясая оружием и игриво подмигивая фигуристой продавщице. – Быстро! Брюлики – в пакет, кассу – на бочку, блузку – нараспашку!
Красотка дернулась и чисто на рефлексах сильней вцепилась в свои прелести, всем видом показывая, что мол живой не дамся. Шестой размер, не меньше! Откуда они таких берут? Впрочем, Трубецкие, в чей салон я только что вломился, всегда отличались страстью именно к пышногрудым барышням…
– Вау, с таким арсеналом вам бы в армии служить, мадам! Одним залпом положите взвод солдат. Но давайте не будем отвлекаться. Камушки на стол!
– А ну брось пушку, пока я тебе руки из одного места не вырвал! – пробасил охранник, так и не справившийся с кобурой, почему-то никак не желающей расстегиваться.
Оставив попытки вооружиться и, видимо, заметив, что у меня в руках не боевой пистолет, а всего лишь импульсный, громила грозно двинулся на меня с уверенностью, что справится с наглым малолеткой голыми руками. Что ж, пора активировать голограмму.
– Эй, притормози, приятель! – произнес я, незаметно нажимая на кнопку. – Лучше стой смирно, а ни то скормлю вон той кошке.
Продолжая идти на меня, охранник скосил глаза в сторону, куда я указывал и тут же замер в нерешительности, а затем, и вовсе попятился назад. Похоже, иллюзия удалась. У входа замерев перед прыжком и хищно оскалившись, на него сейчас смотрела огромная черная пантера. Секьюрити от страха и неожиданности поскользнулся и свалился на пол, смешно замахав руками и пытаясь отползти от неизвестно откуда взявшегося хищника.
– То-то же, – удовлетворенно кивнул я, проходя мимо и направляясь прямиком к продавщице.
Та взвизгнула и попыталась нырнуть под прилавок. Прочие посетители дружно подхватили писк и начали разбегаться в стороны, не желая быть съеденными на завтрак. Странно, вроде взрослые люди, а не понимают, что не может пантера появится вдруг ниоткуда в центре столицы, да еще в ювелирном салоне. Ну, это все паника и инстинкты, на это и расчет. Времени, кстати, у меня после моих фокусов совсем немного, так что надо поторопиться завладеть драгоценностями.
– Мадам, прошу вас проявить благоразумие и социальную ответственность, и положить вот эти два колье – сюда, – я кинул на прилавок раскрытый пакет и небрежно щелкнул пальцами. – Только в темпе вальса, если можно.
Я действительно торопился, сирена, после нажатия продавщицей на тревожную кнопку орала уже как с полминуты, а так как мы находились в центе города, прибытие наряда полиции было не за горами.
– Так, рыбка, клади камушки и золотишко в пакет, живо!
– Мальчик, может не надо? Это же преступление, тебя в тюрьму посадят! – затараторила дамочка.
– Во-первых, ты не видела меня без одежды, тогда бы мальчиком не называла, – хмыкнул я. – Что касаемо тюрьмы, то было бы неплохо…
– Что? – переспросила продавщица. – Я не поняла…
– Пошевеливайся дорогуша! – прикрикнул я на нее, махая пистолетом.
Дама снова взвизгнула и принялась торопливо сгребать в мешок драгоценности из витрины. В этот момент за спиной послышался знакомый голос:
– Не двигайся, сученок! Ствол на землю, руки за голову!
Охранник, зараза, все-таки сообразил, что пантера не живая, а всего лишь голографическая. И теперь поигрывая пистолетом, глядел на меня как удав на кролика. Штаны, кстати, он все же успел обмочить, но это ему не мешало торжественно ухмыляться в предвкушении победы.
Я обернулся и обреченно посмотрел на свою пантеру. Вот что значит не читать перед применением инструкцию. Изображение хищной кошки не продержалось в воздухе и минуты, начав дрожать и растворяться на глазах. Тут и дурачок поймет, что это обычный фокус. Хотя бы прыгнула на мужика для вида. Мда, на этот раз голопроектор подкачал.
Ладно, попробуем по старинке. Подняв руки вверх, как того требовал охранник, я незаметно прицелился и спустил курок. Раздалось приглушенное шипение выстрела, и в тот же миг хрустальная люстра с оглушительным звоном полетела вниз, разбившись вдребезги прямо о голову несчастного секьюрити. Тот оглушенный рухнул на колени, выронил пистолет и схватился за разбитую голову. Осколки люстры бесчисленными стеклянными пулями изрешетили все окружающие витрины и стены. Смотрелось, надо сказать, красиво.
Я замер, испугавшись, не проломила ли люстра бедолаге голову. Но, нет, кажется все в порядке. Только я успел отпнуть от охранника оружие, как за моей спиной раздался топот множества ног и крики. В салон ворвался наряд полиции.
– Всем лежать, работает имперский спецназ!
Я с облегчением выдохнул и быстро бросил пистолет на пол. Руки вскидывать не пришлось, они и так был уже подняты. Наконец-то прибыли! А то я уже испугался, что придется грабить этот салон по-настоящему.
– Господа полицейские, благодарю за оперативность, – улыбнулся я.
– Взять его!
Ко мне тут же подскочили двое дюжих молодцов и, заломив руки, защелкнули на запястьях магнитные наручники. Через минуту меня уже волокли прочь, предварительно обыскав и приложив по почкам для острастки. Ха, можно подумать, я в первый раз получаю по ребрам от ребят в форме. Пока тащили через торговый зал, я обернулся и подмигнул перепуганной продавщице:
– Мисс, как только освобожусь, я вам позвоню…
Брюнетка округлила рот и растерянно помотала головой. Ее мозги явно отказывались воспринимать абсурдность ситуации. Что ж, в этом мы с ней похожи. Мои собственные мозги тоже отрубились напрочь, пытаясь осознать, во что я вляпался.
Что ж, дорогие друзья, полагаю, вы спросите – зачем весь этот цирк с ограблением и арестом? Какой нормальный вор будет специально попадаться? Отвечу – у меня были на то веские причины. Очень веские. Сейчас расскажу…
***
За три часа до ограбления.
Над сонными кварталами Москва-Сити висело знойное марево августовского утра. Город только-только начинал просыпаться. Хотя он никогда и не засыпал. За распахнутым настеж окном сновали первые флайкары и аэротакси, где-то в вышине жужжали дроны-доставщики. Через дорогу на громадном экране переливалась навязчивая объемная реклама, зазывающая на грандиозные скидки в торговых центрах.
Я лежал на своей огромной кровати, страдая от жесточайшего похмелья. Нет, я не предствалял, что после вчерашней вечеринки в честь моего 18-летия с утра будет так тяжело. Голова раскалывалась, во рту словно кибернетический хомяк насрал. Только с этим можно было сравнить тошнотворный привкус дешевого синтетического виски. Желудок бунтовал, как колония внешних миров. Руки-ноги ныли и отказывались шевелиться, будто я всю ночь таскал ящики в доках местного космопорта. Вот она, расплата за безудержное веселье в лучших традициях золотой молодежи.
С трудом разлепив опухшие глаза, я обвел мутным взором окружающий хаос. Моя некогда шикарная двухуровневая квартира, обычно сияющая новомодными гаджетами и стильным диджитал-артом, сейчас напоминала эпицентр восстания киборгов. Повсюду валялись обломки сверхтонких голографических панелей, осколки посуды и шмотки. На дизайнерском столике возвышался натюрморт из недопитых бутылок, остатков еды и десертов.
В довершение картины вокруг вповалку дрыхли мои собутыльники, вусмерть надравшиеся клубные кенты и полуголые гламурные кисы. Причем в таких немыслимых позах, что куртизанки из домов терпимости могли бы брать с них уроки профмастерства. Мда, видимо, было весело. Почему «видимо»? Потому, как воспоминания о вчерашнем вечере всплывали в памяти лишь мутными обрывками…
– Доброе утро, Александр Иванович, – донесся до меня знакомый металлический голос.
Из кухни вышел Ипполит с подносом в руках. Типичный робот-дворецкий элитной «ретро» серии – эдакий британский сноб в обличье андроида. Дотошный и правильный до жути, но всегда появляющийся в нужный момент.
– Как самочувствие? – жизнерадостно прощебетал робот, ловко лавируя меж спящих тел. – Я смотрю, именины прошли на ура! Кутили так, что полиция два раза прилетала, еле выпроводил. Вы по своему обыкновению перебрали и отрубились первым в самый разгар веселья. А вот ваши друзья, – Ипполит поморщился, прикрывая голый зад лежащей рядом со мной девицы простыней, – не подкачали и достойно продолжили банкет до утра…
– Только давай без нравоучений, – взмолился я, принимая из рук робота стакан с шипучим аспирином.– Лучше расскажи, что вчера было, а то я почему-то ничего не помню.
– А это уже звоночек, сэр, – многозначительно поднял палец вверх дворецкий.
– Перестань, – отмахнулся я. – Так что было то?
– Ох, всего и не пересказать, – с готовностью затараторил Ипполит, ловко подхватывая пустые бутылки и отправляя их в мусорный пакет. – Уточните время начала истории.
– Ну, утром и днем я помню, что было, – пожал я плечами. – Я получал поздравления, пришли Макс и Толик… Потом мы немного выпили и поехали в бар… Там мы встретили Еву и…, – я приподнял простыню под которой спала девица, – и Машу… Или Марину… Вот дальше сложнее…
– Понятно, – кивнул Ипполит, деликатно убирая с моего лица прядь волос. – Позвольте, я освежу вашу память о вчерашнем вечере. Поначалу все проходило вполне благопристойно, но дальше, как вы самы выражаетесь, началась форменная дичь…
– Ладно, не сочиняй, – отмахнулся я. – Прямо уж и дичь.
– Вы думаете, что я преувеличиваю? – возмутился робот, делая вид, что обиделся.
– Ну, например?
Дворецкий сделал эффектную паузу, решая чем меня удивить.
– Например, вы с вашими закадычными друзьями, чтоб им пусто было, изрядно набравшись, затеяли стрельбу из окон по несчастным дронам. Видите ли, вас не устроила скорость доставки очередного заказа, и вы решили выразить свое недовольство таким радикальным способом.
– Палить по дронам?! – недоверчиво переспросил я, на секунду оторвавшись от поглощения уже второго стакана с шипучим аспирином. – Не сочиняй… И вообще, из чего мы могли стрелять?
– Вот из этого, – невозмутимо произнес робот-дворецкий, так же брезгливо, как до этого укрывал одеялом полуобнаженную Машу-Марину (или Карину?), поднял с пола массивный серебристый пистолет устрашающего вида.
– Твою же мать! – только и смог выдавить я, потрясенный увиденным. – Откуда ствол?!
– Я бы порекомендовал вам адресовать этот вопрос вашему приятелю Анатолию, – пожал плечами Ипполит, бережно кладя пистолет на стол. – Впрочем, меня уже мало что удивляет. Боюсь, сэр, вы катитесь по наклонной плоскости, и появление в вашем доме оружия, пусть даже пока импульсного, а не боевого, было лишь вопросом времени.
– Слушай, прекращай называть меня «сэр», – поморщившись, пробурчал я. – Мы все-таки в секторе контроля Российской Империи находимся и здесь такое обращение можно и за оскорбление принять…
Почему-то из всей отповеди дворецкого меня задело именно это нелепое обращение, а не сам факт обвинений в моральном падении.
– Помилуйте, Александр Иванович! – всплеснул руками Ипполит. – Как-никак, вы являетесь единственным наследником богатейшего семейства в упомянутом вами секторе! Как же еще мне к вам обращаться?
– Аааа, кстати, о наследнике, – спохватился я, вдруг вспомнив, что разбудил меня не будильник и не собственный организм, а настойчивый сигнал входящего сообщения. – Друг мой, будь добр, напомни, какой сегодня день?
– 16 августа 2199 года от Рождества Христова, – с готовностью отрапортовал электронный камердинер.
– Нет, я не о дате, – поправил я себя. – Я имею в виду, что сегодня за день такой лично для меня?
– Простите, сэр, но я вас не совсем понимаю, – в голосе робота послышалось замешательство.
– Эх, Ипполит, пустая твоя голова, – улыбнулся я, на секунду забыв, что страдаю от похмелья. – Сегодня же первый день моего совершеннолетия! Понимаешь, что это значит?
– Возможно, это означает, что вам пора всерьез взяться за ум и подумать о смене образа жизни, – назидательно провозгласил Ипполит, следуя за мной по пятам.
– Ой, да брось, – отмахнулся я, плюхаясь в кресло и активируя интерфейс. – Я имел в виду, что с сегодняшнего дня ваш покорный слуга, Александр Иванович Васильков, официально вступает в должность генерального директора корпорации «Имперские Самоцветы» – ведущего игрока на рынке по добыче и обработке драгоценных камней! И, готов поспорить, то сообщение, что разбудило меня – как раз из головного офиса компании…
Я щелкнул по уведомлению о новом письме, и над столом развернулась полупрозрачная голограмма. Однако, пробежав глазами несколько первых строк, я осекся на полуслове:
– Хм, действительно, из офиса. Только вот не из нашего, – пробормотал я озадаченно, вчитываясь в официальный текст на виртуальном бланке.
«Уважаемый Александр Иванович.
Настоящим письмом извещаем Вас, что приказом Главнокомандующего Военно-Космическими Силами Российской Империи № 317-ИМП от 15.08.2199 г. Вы зачислены на 1-й курс Нахимовского Военно-Космического Училища на отделение командно-тактической подготовки.
В соответствии с положениями Устава НВКУ Вам присвоено звание курсанта.
Вам надлежит прибыть к месту учебы не позднее 09:00 1 сентября 2199 года. При себе иметь:
– паспорт гражданина РИ;
– свидетельство о рождении;
– аттестат о среднем образовании;
– результаты ДНК-теста и психоматрицы;
– справки о состоянии здоровья (форма К-12 и К-15).
Напоминаем, что неявка в установленный срок без уважительных причин влечет за собой административную и уголовную ответственность согласно ст. 332-14 УК РИ.
В случае невозможности прибытия в указанный срок по состоянию здоровья или иным объективным причинам Вы обязаны незамедлительно уведомить руководство НВКУ через официальные каналы связи.
По всем организационным вопросам обращайтесь к ответственному секретарю приемной комиссии Сидоровой А.В..
Добро пожаловать в ряды курсантов Нахимовского Училища! Империя верит в Вас!
Подпись: Контр-адмирал Головко П.Н. Начальник НВКУ.»
– Это что вообще за хрень такая?! – воскликнул я так громко, что даже мои пьяные друзья и подружки зашевелись, недовольные, что им мешают отдыхать…
Глава 2
Еще раз перечитав злополучное письмо из Нахимовского Училища, я почувствовал, как настроение мое стремительно ухудшается. Этого просто не может быть! Они что, совсем с ума посходили? Записать меня, вольного, беззаботного прожигателя жизни, в военное училище? Да я на дух не переношу всю эту муштру, дисциплину и тупое подчинение приказам.
– Ипполит, ты тоже это видишь? – раздраженно воскликнул я, тыча пальцем в голограмму. Мой голос аж подрагивал от бешенства. – Какого черта меня без моего же ведома записали в эту шарагу? Я что, похож на тупого космического вояку?
Робот-дворецкий, пошевелив оптическими сенсорами, недоуменно развел руками.
Проекция письма из Нахимовского училища парила в воздухе, мерцая и тихо потрескивая. Бросив на нее последний злобный взгляд, я с силой ударил по изображению ладонью, будто впечатывая в стол. Голограмма беззвучно рассыпалась миллиардом искр и погасла, но легче от этого не стало. Внутри по-прежнему бушевал ураган из гнева и непонимания.
Рядом заворочались и недовольно забурчали мои вчерашние собутыльники, разбуженные ударом по столу и громкими возгласами. Действительно я не на шутку разошелся. Но, согласитесь, после прочитанного – имею право на истерику.
– Санек, чего разорался? – просипел Толик, высовывая голову из-под подушки. Его осоловелые глаза с трудом на мне сфокусировались. – Башка итак раскалывается, и ты тут еще шумишь…
Следом за Толиком, шатаясь и позевывая, просочилась в ванную Марина-Карина, что-то недовольно бурча себе под нос. Макс как спал, так и продолжал дрыхнуть пузом кверху, в объятиях еще одной ночной принцессы. Этот детина всегда был самым стойким к возлияниям из нашей компании, мог пить хоть до утра, а потом вдруг отрубиться, где придется, хоть стоя.
Я раздраженно отмахнулся. Сейчас мне меньше всего хотелось обсуждать со своими друзьями-собутыльниками свалившуюся на меня проблему.
– Ипполит, проследи, чтобы никто не заходил, – бросил я дворецкому, вставая с кресла и направляясь к балкону. – Мне нужно побыть одному.
– Слушаюсь, Александр Иванович, – чопорно кивнул робот, вставая у двери как верный страж.
Я пошатываясь зашагал к выходу на большую застекленную лоджию, оставляя позади бардак импровизированной гостиной, кучу пустых бутылок и храпящие тела друзей. Нужно немедленно проветрить мозги. Выйдя, я нажатием кнопки открыл панорамные окна и набрал полные легкие прохладного утреннего воздуха. Тот был напоен ароматами свежести и шумом постепенно оживающего города. Прищурившись от яркого солнечного света, я окинул взглядом пространство вокруг, с высоты девяносто девятого этажа, любуясь городскими пейзажами Москва-Сити и прилегающими к нему медленно просыпающимися кварталами. Несмотря на плотную многоуровневую застройку с мешаниной архитектурных стилей картина глазам, по крайней мере, с моего балкона, открывалась прямо-таки захватывающая.
Вокруг сверкали тысячи окон-зеркал, отражая солнечные лучи, словно сложные ювелирные украшения. Мелькали с умопомрачительной быстротой крошечные точки аэромобилей, с легкостью уворачиваясь от столбов-генераторов и друг от друга. Внизу сквозь причудливые хитросплетения жилых модулей и транспортных артерий виднелись зеленые пятна городских парков и скверов, оазисы жизни среди бетона и стекла…
Только вот сейчас мне было не до красот, внутри бушевал такой ураган эмоций, что хотелось крушить все вокруг. Еще никогда в своей жизни я не чувствовал себя настолько преданным и растоптанным. Что ж, давайте подведем итоги и посмотрим, какая же беда со мной приключилась в это чертово утро.
Итак, что мы имеем? А имеем мы один большой и толстый болт, который мне только что засадили по самые помидоры. Меня по какой-то нахрен причине и без моего согласия зачислили в Нахимовское Училище – кузницу кадров доблестного космофлота Российской Империи. Отныне я, Александр Васильков, не хозяин жизни и ее прожигатель, а курсант и соответственно будущий офицер. Мать его – защитник родины. Звучит, конечно, пафосно, вот только почему-то это меня совсем не радует.
И знаете, почему? Да потому что вся эта военная лабуда отняла у меня самое дорогое – семью! Мои родители, капитан второго ранга Иван Васильков и капитан-лейтенант Елена Василькова, командовали кораблями охранения одной исследовательской экспедиции в только что открытую с помощью межзвездных «врат» очередную звездную систему. Вот только, по какому-то дьявольскому стечению обстоятельств в эту же самую систему из других таких же «врат» через несколько дней прибыла военная эскадра американцев.
И что вы думаете? Две космические сверхдержавы тут же сцепились в лютой схватке как бойцовские петухи за право стать владычицей этого богом забытого клочка космоса! Не буду углубляться в подробности, что, как и почему, но ситуация вышла из-под контроля. Скажу лишь, что в итоге вспыхнул неслабый такой конфликт, который довольно быстро перерос в настоящую войну, названную впоследствии 1-ой Александрийской…
«Защищая гражданских специалистов и ученых от атак превосходящего по силам противника, командиры эскадры Иван и Елена Васильковы до последнего вздоха отражали атаки врага, позволив спастись большей части мирного персонала экспедиции», – гнусаво вещал диктор в записи «похоронного листа», который прислали тогда моей бабушке флотские.
Эту запись, будучи мальчишкой, я слушал сотни раз и запомнил наизусть. Каждое слово въелось в память раскаленным клеймом, выжигая меня изнутри невыносимой болью утраты. Слезы катились по моим детским щекам, а сердце разрывалось от горя и отчаяния. Как же так? Почему погибли именно мои родители? За что судьба так жестоко обошлась со мной, лишив самых близких людей?
«Ценой собственной жизни они выполнили свой воинский долг, до конца оставаясь верными присяге. Родина никогда не забудет их подвига и жертвы…» – продолжал бубнить электронный голос, равнодушный к моим страданиям.
Да пошел ты на хрен! Всю свою ненависть и боль я почему-то проецировал тогда на этот скрипучий голос, раньше думая, что он принадлежит какому-то адмиралу, а не электронному секретарю. В любом случае ненавижу! Подвиг, долг, присяга – к черту все эти пустые слова! Они не вернут мне родителей, не позволят обнять маму, пожать руку отцу, почувствовать их любовь и заботу. Плевать я хотел на благодарность Родины! Какой толк от этих посмертных почестей, если моя семья разрушена, а детство отравлено горечью сиротства?
От двух самых близких на свете людей у меня остались лишь старые поликарточки, на которых они улыбаются и держат меня совсем еще маленького по очереди на руках… Я часами мог рассматривать эти снимки, пытаясь ухватить ускользающие проблески воспоминаний. Но образы родителей постепенно тускнели, размывались в памяти, как старая киноплёнка. Если бы только можно было хоть на миг вернуться в то счастливое время, снова ощутить тепло родительских объятий. Увы, теперь это невозможно…
Восемнадцать лет прошло, а боль во мне так и не утихла, хоть и приглушилась. Именно космофлот, будь он трижды проклят, лишил меня мамы и папы. Вот почему при одной мысли о службе меня крутит от ненависти и гнева. Да я лучше сдохну, чем надену проклятый офицерский мундир и встану в строй как послушный болванчик! Пусть другие лижут задницы начальству и рвутся в бой ради призрачных идеалов и карьеры, только не я. Эти ребята в погонах отняли у меня самое дорогое, так с какой стати я должен плясать под их дудку?!
Так, ладно, хватит эмоций. Сейчас нужно понять, как так получилось, что меня запихнули в Нахимовское? Внезапно перед глазами вспыхнул один эпизод, произошедший со мной не так давно, где-то пару-тройку месяцев тому назад. Это было в загородном особняке моей бабушки.
Да у бабы Кыси или как я ее еще называл – бабули за городом есть шикарный дом, скорее даже дворец, причем не один и не только на столичной планете. Для справки: Кристина Ермолаевна Василькова – мать моего отца является главой одной из самых известных в Империи семейных корпораций. Фамилия Васильковых – это настоящий бренд, гарантия качества и надежности, империя внутри Империи. Бабуля – удивительная женщина, настоящая бизнес-граднмадер, целеустремленная, волевая, решительная. Даже в свои преклонные годы она продолжает крепко держать руку на пульсе, контролируя многомиллиардный семейный бизнес. Но сейчас не об этом…
В общем, в тот день я как обычно вляпался в очередную некрасивую историю – сцепился по пьяни с патрульными, потому, как перед этим бейсбольной битой разнес в хлам чей-то антикварный аэрокар. Неважно – это моя обычная пятница… Со мной такое случается регулярно. Богатенький мажор с синдромом вседозволенности – наверное, так бы меня охарактеризовали те копы, если бы не моя влиятельная фамилия. Хотя, по большому счету, они были бы правы. Я действительно последние годы только и делал, что прожигал жизнь, бухая, дебоширя и ввязываясь во всякие неприятности.
Тогда бабуля – она же моя опекунша, замяла дело, откупившись от полиции кругленькой суммой. Тоже ничего необычного – стандартная практика на столичной планете… Влияние и деньги решают все, особенно если ты принадлежишь к высшей элите общества. Однако в этот раз одним лишь порицанием в стиле: «Что ж ты творишь, балбес малолетний?!» (бабуля в принципе не имела привычки выбирать выражения) или «Когда уже за ум возьмешься, идиота кусок?», дело не ограничилось.
– Подростковый бунт затянулся, Александр, – сказал тогда находившийся рядом с бабушкой мой крестный Павел Петрович Дессе, по совместительству – вице-адмирал космического флота Российской Империи. – Тебе бы на годик-другой в армию, дружок. Военная дисциплина – лучшее средство от дурости в голове, а устав прочищает мозги получше бурбона…
Я поморщился, как от зубной боли. Опять двадцать пять! Сколько можно читать мне нотации? Эти нравоучительные речи уже в печёнках сидят. Ни дня не проходит без очередных напоминаний о моем якобы недостойном поведении и необходимости взяться за ум. Достали!
– Ага, как же, разбежался, – огрызнулся я тогда, скрестив руки на груди. – Можешь засунуть свой устав себе в одно место…
Договорить мне не дали. Я тут же получил подзатыльник от бабули. Несмотря на почтенный возраст, силы в ее руках хватало. Голова загудела от оплеухи. Да уж, характер у бабы Кыси тот еще.
– Да-да, знаю, ты не в восторге от карьеры военного, – примирительно произнес дядя Паша. – Гибель родителей и все такое… Но, пойми, Саша, речь не об этом. Твоя фамилия – Васильков. Ты ни кто иной, как будущий глава семейного бизнеса, наследник громадного состояния. И ты просто обязан взяться за голову… Дисциплина, ответственность, самоорганизация – вот чему тебе необходимо научиться.
– На-ка вот, загляни сюда и распишись, – бабушка пододвинула ко мне какую-то бумагу, испещренную мелким текстом. Как я понял, мельком на нее взглянув, это был какой-то типовой договор о праве опекунов и все такое прочее. – Подписывай, дурная голова, иначе вернешься в обезьянник на две недели, к своим новым знакомцам, – пригрозила мне бабуля, намекая на двух огроменных, заросших щетиной рыла, что час тому назад сидели вместе со мной в КПЗ и внимательно наблюдали за всем происходившим.
Мои сокамерники и правда выглядели крайне неприветливо. У одного через все лицо тянулся уродливый шрам, второй щеголял татуировками в виде черепов и прочей блатной символики. Не хотелось бы мне с ними вновь пересекаться.
По своему опыту я знал, что баба Кыся слов на ветер не бросает, поэтому и подписал эту чертову бумагу, не желая тратить драгоценные дни в каталажке. Ну, как подписал, поставил некое подобие закорючки, мало что соображая на нетрезвую голову, конечно же, не прочитав и не придав бумажке значения. Лишь бы эти двое отвязались и оставили меня в покое… На тот момент я готов был согласиться на что угодно, только бы поскорее оказаться дома в своей мягкой постели. Эх, знал бы, чем обернется моя подпись, ни за что бы ее не поставил…
И вот, прошло совсем немного времени и здрасьте-приехали. Зачисление в Нахимовку – самую популярную на столичной планете кузницу защитников, мать его, Отечества. Ну, спасибо, удружили. С такими родственничками и врагов не надо. Вот значит, что за договор я подмахнул. Похоже, дядя Паша с бабушкой провели меня как мальчишку.
С одной стороны бабулю и крестного можно понять – таким нехитрым способом они захотели вправить мне мозги и поставить на путь истинный. Но какого, спрашивается, черта эти двое распоряжаются моей судьбой?! Тем более что ровно с сегодняшнего дня я вообще-то совершеннолетний. Да у меня свои планы на жизнь. И где это видано, чтобы взрослого человека против его воли загоняли в армию?
Ну, уж нет! Не на того напали! Не дождетесь, господа хорошие. Я вам не безвольная марионетка. Александр Васильков сам кузнец своего счастья. Семейные традиции, чувство долга, патриотический угар – это все, конечно, здорово. Но как насчет права на самоопределение, личной свободы и возможности самому решать свою судьбу?
Но пока на время оставим письмо из Нахимовского, ибо сейчас меня куда больше волновало отсутствие приглашения в офис нашей, да, что там нашей – моей корпорации. Ведь именно сегодня, в первый день моего совершеннолетия… Точнее, во второй, конечно, ведь в первый я был так сказать немного не в форме… День рождения, понимаете ли, отмечал, гулял с друзьями до утра. Голова до сих пор как чугунная. Но сейчас не об этом, так вот сегодня должно было состояться важнейшее событие в моей жизни – а именно триумфальное включение Александра Ивановича Василькова в Совет Директоров корпорации «Имперские Самоцветы».
Я уже предвкушал, как войду в роскошный конференц-зал, где соберется весь цвет делового мира. Гордо пройду мимо восхищенных и завистливых взглядов, усядусь в кресло рядом с бабулей и внимательно выслушаю все поздравления и напутствия. А затем настанет мой звездный час – произнесу пламенную речь о грандиозных планах развития корпорации под моим чутким руководством.
Именно это письмо я ждал с утра, а не идиотскую повестку. Однако приглашения в офис «Имперских Самоцветов» я так и не получил, хотя они должны были заранее предупредить меня и ввести в курс дел, как там и когда все будет происходить. Странно это. Обычно секретариат у нас работает как часы и никогда ничего не упускает. Да и сама баба Кыся всегда лично контролирует все важные мероприятия. Не могли же они забыть про такую значимую дату?
Нахмурившись, я нажал на идентификационный браслет, пытаясь дозвониться до бабули. Однако ее номер упорно не отвечал. Несколько раз я натыкался на автоответчик, предлагающий оставить голосовое сообщение.
– Странно, не отвечает, – нахмурился я, задумчиво почесывая подбородок. – Спит что ли? Ведь еще пять утра. Хотя, какой «спит», зная Кристину Ермолаевну, она уже часа два как в офисе. Эта неугомонная трудоголичка каждый день, так сказать, с первыми петухами поднимается.
Я попробовал еще несколько раз, но бабуля так и не взяла трубку. Все это очень настораживало и не предвещало ничего хорошего. Уж больно подозрительным казалось ее отсутствие аккурат в день Х.
– Ипполит, будь добр, соедини меня с секретариатом, – бросил я своему электронному дворецкому, по-прежнему стоящему у двери балкона наподобие швейцара из дорогого отеля.
Тот кивнул, сделал пара шагов к столу, и через несколько секунд передо мной в воздухе развернулась голограмма миловидной девушки-секретаря из нашего офиса. Ох уж эти современные ассистенты-андроиды – того и гляди влюбишься. Алиса была настоящим произведением искусства. Изящная фигурка, точеные черты лица, ясные зеленые глаза – не каждая живая девушка могла похвастаться такой внешностью.
– Доброе утро, Александр Иванович! Чем могу помочь? – приветливо улыбнулась она, мило наклонив голову набок.
