Дмитрий Николаевич Коровников
Адмирал Империи – 7
Глава 1
На борту «Громобоя» Самсонов отчитывал своих дивизионных адмиралов, стоявших в ряд, будто нашкодившие ученики перед строгим учителем.
– Кажется, пора менять весь командный состав Черноморского космического флота, – пожал плечами Иван Федорович, устав ругаться. – Включая и меня, конечно, ибо я первый несу ответственность за провальную кадровую политику. Император ведь лишь утверждает дивизионных адмиралов на должности, а выдвигает их именно командующий флотом. И это, прежде всего, мои просчеты. Нет, господа…, – Самсонов запнулся, с укором посмотрев на капитана-командора Романову, стоящую в начале строя «провинившихся», – и дамы… Вы меня поражаете своей откровенной глупостью и мальчишеством… И девчачеством… Или как это там называется?! Ладно, был один командир у нас, который любил повыделываться и бросался в бой, не разбирая, зачем и каковы будут последствия… Был, да сплыл…
Самсонов при этом прожег взглядом, поникшую Тасю, намекая, что именно княжна всегда прикрывала и поддерживала начинания Василькова. Та готова хотела провалиться сквозь палубу, только бы не слышать слов командующего. И самое обидное было то, что Иван Федорович, оказывается, был прав, отчего сейчас «ходил гоголем» и старался припомнить великой княжне все ее выступления в защиту своего дружка-авантюриста.
– Не так ли, госпожа Романова?! – командующий явно упивался собственной правотой. – И чем все закончилось? Не напомните, где в данный момент находится Васильков и еще, пожалуйста, введите меня в курс дела – где линейный корабль «Афина» – флагман 27-ой дивизии, а? Не слышу ответа!
– В составе Черноморского флота нет, ни того, ни другого, – тихо ответила Таисия Константиновна, опустив голову. Плакать сейчас не поможет, да и не хотелось, совершенно другие эмоции переполняли княжну, от которых скорее было желание кого-нибудь пристрелить. Тася даже знала кого. Нет, не возвышавшегося над ней Самсонова, а совсем другого человека…
– И почему же с нами нет контр-адмирала Василькова, а так же вашего корабля? – командующий продолжал издевательства.
– Линкор захвачен врагом в результате абордажа, – капитан-командор приняла правила игры, понимая, если не ответит на вопросы, Иван Федорович будет до бесконечности ходить вокруг да около и доставать ее разными изощренными способами пыток совести.
– Великолепно! – взмахнул тот руками. – Такое на войне бывает, согласен. Но почему «Афина» оказался один в окружении почти двух сотен кораблей противника?!
– Потому что адмирал Васильков самовольно принял управление линкором и…
– Кстати, вы не ответили, где данный персонаж находится, – перебил княжну, командующий. – Так случилось, что именно вы были последней, кто разговаривал с Васильковым…
– Я не разговаривала с ним, только видела запись, которую контр-адмирал переслал, – ответила Таисия. – Если хотите, можете тоже посмотреть…
– Не хочу даже лица его видеть! – Самсонов снова сорвался на крик, все это время сдерживая себя путем невероятных усилий. – Снова глядеть в эти бесстыжие наглые глаза, видеть эту постоянную ухмылочку, а-ля «я самый умный, все знаю, понимаю, но вам убогим не скажу». Вот на это вы желаете, чтобы я смотрел?! Нет уж, увольте…
Я знаю, о чем была упомянутая видеозапись, и что бывший адмирал Васильков в ней хотел сказать…
– Как это, «бывший»?! – Таисия Константиновна подняла глаза.
– А так, потому как своим решением я, во-первых, отстраняю Александра Ивановича от командования крейсером «Одинокий», а во-вторых, приказываю, взять контр-адмирала под стражу для конвоирования в систему «Новая Москва» где над ним состоится показательный трибунал. И уж тогда ему припомнятся все его проделки… Не знаю, заработает Васильков себе «вышку» по совокупности содеянного или нет, я не прокурор. Но адмиральских погон мерзавцу больше не носить, в этом сомнений у меня никаких!
– Выбирайте выражения, господин командующий! – Тася заиграла желваками.
– Выбирать выражения?! – рассвирепел тот. – Кому вы это говорите?! Смирно!!!
Все стоящие перед Самсоновым вытянулись в струну, понимая, что еще немного и головы их полетят. Командующий в гневе был по-настоящему страшен, и для него уже не существовало авторитетов, званий и чинов. Если бы в эту минуту перед Самсоновым стоял сам император Константин Александрович, и тому бы досталось по первое число…
– Я начну выбирать выражения, когда вы приведете назад в строй линкор «Афина», – кричал Иван Федорович, разнося кулаком все лежащее на рабочем столе. – Я начну выбирать выражения, когда вы восполните потери личного состава данного корабля, а так же потери ста истребителей, погибших в попытке деблокировать «Афину»! Я готов выбирать выражения, когда передо мной предстанет этот авантюрист Васильков!
Но по какой-то причине главного виновника событий нет среди нас! Почему-то господин Васильков, всегда такой смелый, не решился прибыть в расположение флота а, поджав хвост, убежал как трус! Да-да, не зыркайте на меня своими очами, – Самсонов отмахнулся от Романовой. – Повторяю, контр-адмирал – трус и мерзавец, и к тому же – военный преступник!
А я еще упрекал главного военного прокурора, за его якобы предвзятое отношение к Василькову, тогда после инцидента с гибелью крепости «Измаил» и необъяснимым захватом и исчезновением «Абдул Кадира». Оказывается Веригин и бедняга Гуль были правы, предупреждая меня об контр-адмирале… Вот я дурак! Умных людей надо было слушать, а я уши развесил и поверил тогда вам, капитан-командор, чему сейчас жалею неимоверно…
– Господин командующий, разрешите пару слов в защиту Василькова, – вице-адмирал Козицын, видя, что княжна, то ли на грани срыва, то ли на грани обморока, решил принять огонь на себя. – Не все так однозначно…
– Ты лучше помолчи, Василий Иванович, – Самсонов предупредил заранее, обводя взглядом трех стоящих перед ним флотоводцев. – Ладно, эти двое, в силу лет и отсутствия мозгов… Но вы-то, господа дивизионные адмиралы, куда полезли?! Это что за рейд отчаяния с вхождением во вражескую звездную систему всего четырьмя кораблями?! Вы что не понимали, насколько это опасно?! Ну, тогда, не обижайтесь – вы тоже кретины!
Что вызовите меня на дуэль, с недавнего времени ваше привычное время препровождения?! Только ничего не получится, ибо арестую и расстреляю я вас гораздо раньше!
Это же надо пойти на такое! То, что вам удалось вырваться из окружения и вернуться назад в «Тавриду» – это просто невероятная удача. Поистине верна поговорка «дуракам везет». Но хочу предупредить, еще одна подобная выходка и вы все трое будет разжалованы в командиры кораблей. Я не шучу и не посмотрю на прежние заслуги, вы меня знаете!
Самсонов надолго замолчал, сев в кресло и схватившись за голову руками. Командующий пытался успокоиться. Через минуту он снова поднял глаза на присутствующих.
– Итак, что мы имеем, – подытожил Иван Федорович, загибая пальцы. – Один линейный корабль, причем лучший гвардейский дредноут достался врагу вместе с членами команды – это раз. Второе – две трети палубных эскадрилий четырех линкоров, шедших «Афине» на выручку – выбиты и уничтожены. Сами корабли при этом получили серьезные повреждения, на какое-то время выведены из строя и нуждаются в скорейшей эвакуации в ремонтные доки… Третье, вроде бы самое незначительное, но все же – Васильков не пожелал эвакуироваться на «Кагул», хотя имел такую возможность. Я делаю подобный вывод, потому как знаю, что часть людей из его команды на линкор, управляемый капитаном-командором Романовой все же прибыла. А вот сам контр-адмирал не пожелал этого сделать, видимо опасаясь трибунала за свои проделки…
Что молчите?! Согласитесь, странное поведение человека, не так ли? Сейчас Александр Иванович уже стоял бы здесь, но этого не произошло. Вывод один и я его озвучил… Еще не знаю, потеря это для флота или нет. Скорее второе, ведь теперь на одного авантюриста у «черноморцев» стало меньше. С другой стороны рядовому составу этого не объяснишь, и он начнет спрашивать, что же произошло, и почему один из офицеров высшего командного состава вдруг остался во враждебной системе, да еще и на американском крейсере…
Я прав, капитан-командор, – Самсонов посмотрел на Таисию, – ведь Васильков остался и писал вам сообщение именно с «Йорктауна»?
– Так точно, – кивнула княжна. – Он остался на его борту, приказав остальным членам своей команды эвакуироваться на «Кагул». Коммандер Смит, управляющий «Йорктауном» своевременно пришел на помощь Александру Ивановичу и моим людям. Видимо отплатил той же монетой за свою свободу…
– Ну, еще бы! – усмехнулся Самсонов. – Ведь Васильков у нас – широкая душа, и вместе со свободой, предоставленной американскому экипажу, он еще и трофейный крейсер им вернул…
– И, похоже, не напрасно, ведь «янки» платят по счетам…
– От этого не легче, – отмахнулся командующий. – В общем, самовольная вылазка в стан врага привела только к дополнительным потерям. Пока республиканские адмиралы собственными разборками между флотами наносят себе куда больший урон, чем это делаем мы… Подобное печально, я бы даже сказал – недопустимо…
Ладно, оставим на время стенания по поводу поражений и сконцентрируемся на планах по дальнейшим действиям…
Самсонов нажал кнопку, и над его рабочим столом загорелась уменьшенная копия тактической карты ближнего космоса.
– Если абстрагироваться от локальных неудач и со стороны посмотреть на происходящее, картина покажется на такой печальной, – командующий выдохнул, настраивая себя и остальных на боевой лад, понимая, что одним ором делу не поможешь. – Главное, это то, что основной состав Черноморского Императорского флота относительно благополучно совершил переход и закрепился в звездной системе «Таврида» – опорной базе всего приграничного сектора Империи.
Да, почти три четверти кораблей из состава флота нуждаются в ремонте и восстановлении боевых характеристик. Но это дело поправимое, эллинги местных верфей у Херсонеса-9 уже ждут прибытия самых небоеспособных вымпелов, а большинство повреждений мы устраним на месте силами собственных ремонтных бригад…
Дайте только немного времени и Черноморский флот снова будет как и прежде, с учетом того, что в его состав были включены вымпелы одной из гвардейских дивизий…
– Времени как раз у нас, похоже, и нет, – скривился адмирал Белов, внимательно разглядывающий голограмму карты, пока Самсонов двигал душеподнимающую речь. – Взгляните сюда…
Кондратий Витальевич ткнул пальцем на квадрат перехода, который уже вовсю горел ярким белым цветом активации…
Тут же в наушники командующего и его адмиралов поступило сообщение оператора флагманского «Громобоя»:
– Только что в систему «Таврида» зафиксирован вход пяти кораблей противника…
Глава 2
– Состав вошедшей группы мне на экран! – приказал Иван Федорович, врываясь вместе с адмиралами на мостик «Громобоя». – Полную информацию на большую карту…
– Головными идут три линкора 6-ой дивизии флота Парсона, – тут же начал дублировать поступающие данные дежурный оператор. – «Юта», «Калифорния» и «Луизиана», замыкающими: «Трентон» и «Олбани», из 22-ой «линейной» Мелвина Дорси… Уже восстановили потерю энергии при переходе… Готовятся к бою…
– Основной ударный кулак состоит из кораблей дивизии «Звезда Смерти», – задумался Самсонов, обернувшись к Таисии и остальным. – По вашим рассказам ее командующий находился при смерти… Это так?
– По перехваченным эфирам «янки», Илайя Джонс-младший действительно был тяжело ранен в бою на авианосце «Тикондерога», – кивнул на это адмирал Белов. – Тем более странно видеть вымпелы 6-ой «ударной» сейчас здесь… Либо Грег Парсон переподчинил подразделение кому-то из старших офицеров, либо…
– Запрос на связь, – перебил Кондратия Витальевича, дежурный, – исходит с мостика линейного корабля «Юта»… Каковы будут распоряжения?
– Включай, – коротко ответил Самсонов.
Большой центральный монитор загорелся и на экране перед изумленными русскими адмиралами возник тот самый Илайя. Лицо его казалось мертвецки бледным, несмотря на темный цвет кожи, а правой руки у Джонса вообще не было. Это и поразило больше всего наших адмиралов, которые переглянулись между собой, как бы говоря: «трудно будет победить врага, если тот, несмотря на полученные страшные раны готов сражаться и первым рвется в бой»…
Илайя видел растерянные лица, смотрящие на него по ту сторону экрана. Если бы адмирал был в силах, он бы сейчас улыбался, но боль от раны мешала насладиться моральной победой, а ненависть, кипевшая внутри Илайи, заставляла принимать быстрые решения и не обращать внимания на лишние эмоции…
Именно Джонс-младший стал инициатором и вдохновителем столь быстрого и дерзкого по своей задумке нападения. Никто из «черноморцев» не ожидал вторжения в «Тавриду» спустя всего лишь час с того момента, когда четыре наших «израненных» линкора появились здесь, сумев вырваться из ловушки, устроенной им в «Бессарабии». Русские адмиралы исходили из того, что противнику нужно время для того, чтобы сгруппироваться, выработать план действий, а уже потом попытаться вторгнуться в систему.
«Таврида» полностью контролировалась Черноморским флотом, причем большая часть его кораблей стояла у портала «врат» на «Бессарабию». Любая попытка проникнуть на нашу сторону должна была привести к поражению атакующей стороны. Нет, в то, что «янки» в скором времени попытаются это сделать и не раз, никто не сомневался, слишком много собралось кораблей Республики на том конце перехода. Эффект неожиданности был связан лишь с быстротой действий вражеского флота…
Илайя, очнувшись в регенерирующей капсуле на своей «Юте», поначалу вопил, но даже не от боли, а от того, что потерпел страшное поражение. Нейтен не просто отрубил Илайе руку, отправив младшего брата в глубокий обморок от шока и потери крови, он переиграл Илайю, что было более нестерпимо. Когда Джонс-младший узнал от своих офицеров подробности произошедшего после его ранения, он в ярости начал бить раненой рукой по краю капсулы, отчего уже припаянная медицинским клеем конечность, снова закровоточила и датчики капсулы показали ее критическое состояние.
В это время старпом «Юты» рассказывал адмиралу, что происходило в секторе последние два часа. О том, что «Афина» в итоге досталась его старшему брату, что внезапно появившиеся русские корабли сумели-таки выскочить в последний момент из западни, но что самое главное – битва, разгоревшаяся между двумя американскими флотами, подошла к концу, так ничем и не закончившись…
И вот Илайя лежит в этой чертовой вибрирующей капсуле, а военные медики сражаются и пытаются «пришить» ему руку, отрубленную собственным братом.
– После ваших истеричных выходок, сэр, я не могу дать и 30% вероятности того, что конечность приживется, – посмотрел на Джонса с укором главврач. – Причем, первоначально шансы на положительный исход составляли 55%. Если вы продолжите в том же духе, то можете и вовсе остаться без руки… В любом случае вам, вице-адмирал, нельзя покидать регенерирующую капсулу ни на минуту и находится в ней, по крайней мере, первые двое суток…
Не нужно было этого говорить Илайе. Джонс зверем посмотрел на медика, от чего тот осекся и сделал шаг назад.
– Ты хочешь, чтобы я похвалил тебя за названные проценты, а потом дрожал, в страхе потерять часть своего тела?! – адмирал уже принял решение. – Включай скальпель…
И вот сейчас Илайя Джонс стоял, широко расставив ноги на возвышении капитанского мостика флагманской «Юты», и хмурым отрешенным взглядом мерил собравшихся на том конце эфира вражеских адмиралов.
У перехода «Бессарабия-Таврида», когда четверка русских линкоров исчезла в энергетическом кольце портала, скопилось несколько десятков кораблей их преследователей. Здесь была почти вся дивизия «Звезда Смерти», за исключением единственного крейсера, в непосредственной близости также находились корабли дивизии Мелвина Дорси… Примерно через час в данный квадрат должны были прибыть остальные подразделения флота Парсона.
Что касаемо дивизий из 6-го «ударного», то разлад в управлении ими продолжался за отсутствием адмирала Дрейка. Но Илайе было сейчас не до них. Джонс-младший осознал что противостояние двух флотов закончено, по крайней мере, в ближайшее время боевые действия между ними не возобновятся. А значит, необходимо предпринять нечто неординарное…
Илайя чуть ли не приказным тоном надавил на вице-адмирала Дорси, уговорив того принять участие в дерзком нападении на «Тавриду», которое должно произойти именно сейчас безотлагательно, пока русские не пришли в себя и не ждут нападения. Джонс-младший, сообщив командующему Парсону о своих планах, ринулся в кольцо портала на трех своих лучших линкорах, поддержанный двумя крейсерами из 22-ой дивизии…
Как только аккумуляторные батареи «врат» накопили достаточное количество энергии, пять американских дредноутов прыгнули в бездну подпространства.
Грегори Парсон увидел в дерзкой атаке Илайи шанс и поддержал его начинания, приказав остальным дивизиям 4-го «вспомогательного» немедленно прибыть к переходу, а Мелвину Дорси незамедлительно готовить вторую группу поддержки для прыжка. Пусть пока адмиралы 6-го «ударного» занимаются разборками между собой, кто же возглавит флот в отсутствие Дрейка, а Грег, пока суть да дело, лихим ударом по обескровленным эскадрам Ивана Самсонова возглавит общее наступление на Империю и перехватит знамя из ослабевших рук Итана Дрейка…
– Адмирал Самсонов, и вы все остальные, – Илайя исподлобья смотрел на экран, его пошатывало от слабости, но адмирал не хотел садиться в кресло и продолжал стоять на ногах, – сейчас я покажу, что такое флот Республики… Начинайте молиться!
Самсонов понял, что это первый акт полномасштабной битвы, к которой Черноморский Императорский флот был не готов. Слишком много стояло вокруг портала и у Таможенной станции пострадавших в прошлых боях кораблей. Боевые характеристики трех четвертей состава флота находились на минимальных значениях. И выходило так, что «врата» охраняли несколько десятков вымпелов, а в полноценное сражение могли вступить единицы. Даже лучшие линкоры и флагманы четырех дивизий, только что вернувшиеся из неудачного рейда в «Бессарабию» в данный момент не могли участвовать в боевых действиях, потому как защитные экраны их оказались обнулены, а времени на восстановление не было…
«Юта», «Луизиана» и «Калифорния» быстро восстановив мощности после прыжка, не теряя времени, набросились на ближайшие, стоящие непосредственно у кольца перехода легкие русские корабли, разгоняя те в разные стороны своим стремительным рывком. Американцы были настолько уверены в собственных силах и непобедимости, что не побоялись далеко отойти от портала, а значит быть окруженными превосходящими силами русских.
Это был приказ Илайи, который все поставил на кон. Необузданный характер адмирала, усиленный ранением, сейчас стал триггером агрессивного поведения всей группы вторжения. Как правило, авангард атакующей стороны, ожидая подкреплений, старался максимально прижаться к конструкциям кольца перехода, защищая тем самым себя от окружения. Здесь же случилась совершенно другая история. Пять вымпелов «янки» бесстрашно ринулись на, покоящиеся на рейде русские корабли, не ожидавшие нападения.
Практически сразу два наших эсминца были уничтожены сконцентрированным огнем палубной артиллерии вражеских дредноутов. Еще один миноносец, а также легкий крейсер из состава 9-ой дивизии получили серьезные повреждения и лишь чудом и благодаря мастерству маневрирования штурманов сумели выйти из зоны обстрела, под защиту кораблей первого ранга…
Русские линкоры и тяжелые крейсеры дивизий Хиляева и Козлова, стоявшие ближе всех к порталу, тут же включили двигатели и вышли навстречу нападавшим, заслонив собственными корпусами и полями более легкие корабли. Постепенно дерзкую атаку американцев нашим удалось замедлить, а затем, и вовсе остановить, заставив плотным заградительным огнем попятиться назад «Луизиану» и крейсер «Трентон». «Олбани» оставшись без прикрытия, начал получать огромное количество прилетов по фронтальному защитном полю, отчего то истончилось до минимальных значений буквально за пару минут.
Линкор «Юта», на котором держал флагман сам Илайя Джонс решительно пошел на помощь крейсеру 22-ой дивизии с «фланга» набросившись сразу на два наших вымпела. С другого направления все еще сохраняющий боеспособность «Калифорния» атаковал «Ретвизан» адмирала Хиляева, только что вышедший из боя и еще не восстановивший и четверти мощностей защитных полей. Тем не менее, флагман 15-ой дивизии смело пошел навстречу врагу, несмотря на то, что очевидно должен был проиграть в артиллерийской дуэли…
Американцы и русские практически одновременно выпустили все имеющиеся у себя истребители, которые должны были завоевать господство в ближнем космосе, а затем, уничтожить трансляторы защитных полей кораблей противника. Здесь наши пилоты, пользуясь численным перевесом, после непродолжительной, но от этого не менее яростной схватки между «роями», отогнали полтораста F-4, половину уничтожив, а другую половину заставив спрятаться в ангарах собственных кораблей.
В этом бою особенно отличились юркие «есаулы» 4-го Кубанского полка под началом Якима Наливайко. Казаки, озлобленные потерей в одном из прошлых сражений своего легкого авианосца, горели желанием отомстить и исполнили свою месть с лихвой, звеньями загоняя в коробочку и уничтожая одного за другим неповоротливые «фантомы»…
Сектор от истребителей врага был расчищен, однако пяти американским дредноутам удалось отойти и сгруппироваться у кольца перехода, став плотной «сферой» и перекрывая друг друга слоями защитных полей. Русские МиГи были не в состоянии без огромных потерь пробиться сквозь такой плотный порядок – зенитные расчеты «янки» быстро бы выкосили все наши машины. Поэтому палубные эскадрильи Самсоновым были отведены назад, а на первую «линию» вышла сводная группа из тяжелых кораблей первого ранга, чтобы окончательно додавить и уничтожить сжавшиеся в плотное «каре» пять кораблей противника…
– Теперь ты по-другому заговоришь, однорукий, – Иван Федорович удаленно ответил Джонсу, вспоминая угрозы того в начале сражения. – Кораблям 9-ой и 15-ой дивизии – построение «фаланга»… Раздавите наглецов, как тараканов! Пусть в подпространство назад в «Бессарабию» отправятся лишь ошметки этих американских линкоров!
