Дмитрий Николаевич Коровников
Адмирал Империи – 30
Глава 2
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: центральная планета Никополь-4.
Борт линкора «Звезда Эгера».
Дата: 2 апреля 2215 года.
– Вот это да! – вырвалось у меня. Я в неверии уставился на Доминику, пытаясь осознать услышанное. Мозг судорожно работал, силясь ухватить и переварить столь шокирующее известие. Просто невероятно. Я тряхнул головой, пытаясь прояснить сознание и убедиться, что мне все это не мерещится в горячечном бреду. – Ведь сегодня не 1 апреля и вы меня не обманываете? Как же, черт подери, такое вообще могло случиться?
Я посмотрел на Кантор, пытаясь прочесть на ее лице хоть какие-то признаки шутки или розыгрыша. Но вице-адмирал оставалась серьезной, как никогда. В ее глазах не было и намека на смех, только тревога и боль. На душе стало совсем тоскливо. Выходит, все сказанное – правда? Наш император поражен пулей и теперь лежит где-то там, за тысячи парсеков, в беспомощном состоянии, балансируя на грани жизни и смерти… В такое невозможно поверить. Да что там, даже представить подобное я не мог в самом страшном сне.
– Повторяю, подробностей я не знаю, – пожала плечами вице-адмирал Кантор, словно прочитав мои мысли. Видимо, не я один ломал сейчас голову в попытке постичь мотивы и логику произошедшего. – Думаю, в ближайшие дни и недели мы еще не раз услышим самые разные, порой взаимоисключающие версии случившегося. Станут известны и многие скрытые сейчас детали. Сейчас же можно лишь строить предположения. То ли Зубов слетел с катушек, когда царь его оскорбил и грозил трибуналом, не стерпев унижения, то ли вступился за княжну в порыве. В общем, непонятно, что конкретно послужило тем спусковым крючком и подтолкнуло полковника на столь роковой и безумный шаг. Картина пока мутная. Но вот результат уже почувствовала на себе вся Империя. И поверьте, тряхнет нас еще знатно…
Доминика замолчала и отвернулась к иллюминатору, ее всегда идеально уложенные черные волосы сейчас выглядели слегка растрепанными, выбившись из тугого пучка на затылке. Вице-адмирал, обычно излучавшая уверенность и шарм, казалась сейчас какой-то потерянной и растерянной. И от этого зрелища мне стало совсем не по себе.
– А что с Тасей?! Она не пострадала? – выпалил. Только сейчас до меня в полной мере дошло – раз Зубов стрелял в императора прямо на глазах у княжны, то вполне мог зацепить шальной пулей и ее. Либо она вступила в бой с гвардейским полковником, защищая отца.
– Не волнуйтесь так, контр-адмирал, с вашей драгоценной княжной все в полном порядке, – поспешила успокоить меня Доминика, без труда уловив мою неприкрытую панику. Впрочем, произнесены эти слова были с явной долей ревности, что от меня не укрылось. Похоже, она-таки неровно дышит к моей скромной персоне, и любое упоминание других женщин способно вывести вице-адмирала из равновесия. Вот это поворот.
– Сейчас Таисия Константиновна, как стало известно, уже без малого две недели как находится на «Новой Москве», в непосредственной близости от государя, пребывающего в глубокой коме, – продолжала Доминика, взяв себя в руки и придав голосу более нейтральный оттенок. – В новостях говорили что девчонка буквально дневала и ночевала в больничном отсеке дворца, не отходя от капсулы ни на шаг. Впрочем, никто особо и не надеется на выздоровление императора, если вы понимаете, о чем я. Повреждения, нанесенные пулей Зубова, похоже, фатальны. Но Таисия, как верная дочь, не покидает отца в такой тяжкий час, что похвально…
Доминика невесело усмехнулась, видя, что я успокоился и тряхнув головой, продолжила:
– На «Новую Москву» также спешно вылетели почти все первые лица Империи – имперские министры, родственники, царские советники… Да и просто важные персоны со всей Галактики. Даже новоиспеченные фавориты Константина сорвались вслед за ним из зоны боевых действий…
– Под двором, я так понимаю, мы имеем в виду, прежде всего, нашего канцлера и «серого кардинала» Шепотьева, везде и всегда плетущего свои интриги. Под ближайшими родственниками – великого князя Михаила, младшего брата Константина Александровича и дядю Таси, а также Артемия – сына императора. Ну и само собой, непосредственно Таисию, – начал перечислять я, загибая пальцы одной руки. Слишком хорошо мне были знакомы все ключевые игроки в этой драме. Иной раз лучше бы и не знать всей этой кухни…
– А что за фавориты такие? – встрепенулся я, удивленно вскинув брови. Это уже интересно. В вихре последних дней, проведенных в сражениях и походах, а после в штрафном батальоне я как-то упустил из виду перипетии придворной жизни. – Кто же сейчас в милости у нашего государя-императора?
– Ну как же, Александр Иванович, – с горькой усмешкой протянула Доминика, всплеснув руками. – Неужели забыли про своих «старых знакомых»? Речь идет, естественно, о ваших извечных антагонистах – адмиралах Красовском и Гуле. Они теперь на самом хорошем счету у государя-императора. А особенно прочно там обосновался наш «беззубый» вице-адмирал Александр Михайлович который. Но это так, пустое… Да там вообще, невероятное множество народа на столичную планету подалось, поняв, что со здоровьем царя полный швах. В одночасье бросили ненужную войну с американцами и рванули через полтора десятка звездных систем поближе к трону, предвкушая передел власти. Крысы, почуявшие, что на корабле скоро будет труп. Все повылезали – и скрытые враги, и мнимые союзники, и прочие прилипалы без роду и племени. Столичный мир буквально захлестнул поток разношерстной толпы аристократов, сановников и авантюристов при дворе, вмиг позабывших о долге и воинской чести. Всем теперь плевать на пограничные сектора Империи, оккупированные, либо изнывающие под атаками вражеских эскадр. Честолюбцев заботят лишь собственные шкурные интересы…
В голосе Доминики звучала неприкрытая горечь и неприязнь ко всем этим людям. Да и я сам, слушая ее, ощущал, как на душе становится все гаже. Отвратно было сознавать, что в столице до сих пор ничего не изменилось. По-прежнему там в почете беспринципные карьеристы вроде Гуля и прочие лизоблюды. А вот честным служакам вечно приходится пробиваться сквозь это болото…
– С Константином Александровичем, значит, и впрямь все плохо? Безнадежен? – хмуро уточнил я, предчувствуя неутешительный ответ.
– К несчастью, все указывает именно на то, – подтвердила мои худшие опасения вице-адмирал, кивнув. – Насколько мне известно, государю уже сделали несколько сложнейших операций на мозге, задействовав лучших нейрохирургов. Но, увы, чуда не произошло. Его состояние только ухудшается с каждым днем. Он так и не приходит в сознание, оставаясь в коме. Да и как тут очнуться, когда у тебя, по сути, половина головы разнесена вдребезги? Боюсь, все эти медицинские ухищрения, в конечном счете, окажутся напрасными. Император обречен. Осталось лишь дождаться, когда Бог призовет его душу… Тяжело говорить такое, но надо смотреть правде в глаза.
– Беда, – тяжело вздохнул я, безнадежно качая головой. – Знаю, что меня трудно назвать другом императора. Слишком часто за последнее время мы с Константином Александровичем сталкивались лбами и портили друг другу нервы. И не скрою, порой в особо паршивые минуты я желал ему, так сказать, «всего хорошего». Но такого бесславного конца не желал ему даже в самых черных кошмарах. Грешно, наверное, спрашивать, но кого же все-таки хотят поставить на замену императору?
После всех прозвучавших шокирующих откровений этот вопрос волновал меня больше всего. От того, кто займет освободившийся трон, зависело слишком многое. По сути – судьба всей нашей необъятной Империи.
– Честно говоря, вот именно в ответе на этот самый вопрос сейчас и ломаются все копья, причем с треском и грохотом, – произнесла вице-адмирал. В ее голосе звучало разочарование.
– В данный момент, насколько я могу судить со своей колокольни, в императорском дворце, Сенате и кабинетах правительства творится форменный бедлам. Сплошная возня, крики и склоки. Все ругаются, лезут в бутылку, устраивают друг другу подлянки. И поверьте, Александр Иванович, это, мягко говоря, крайне непонятная и мутная возня. Каждая сторона пытается продавить своего кандидата на трон, плетет интриги, только пока еще не устраняет конкурентов. В общем – полный набор…
– С этого момента поподробней, – заинтересовался я, понимая, что сейчас очень может статься что Российская Империя стоит на краю пропасти. – Почему при дворе на «Новой Москве» такая суета?
– Как я слышала, якобы всплыло некое секретное завещание императора, которое здорово все запутало. Теперь это не дает покоя всем, и властолюбивым царедворцам и простым колонистам. Спорят до хрипоты о престолонаследии, о возможных кандидатурах на вакантное место… Короче, обычная грызня за власть в худших традициях. И поверьте, те крохи информации, что просачиваются с «Новой Москвы» во внешний мир по новостным каналам, не внушают оптимизма. Такое ощущение, что вся наша правящая верхушка окончательно слетела с катушек, забыв о приличиях. И это, заметьте, несмотря на то, что царь, пусть формально, чисто номинально, но пока еще жив! А что начнется, когда он испустит дух – страшно представить… В общем, господин контр-адмирал, похоже, наша многострадальная космическая Империя опять вляпалась в эпоху Великой Смуты. Причем, на сей раз, масштабы хаоса в головах угрожают перекинуться с Метрополии на остальные звездные системы…
– Только не говорите, что та же чертовщина творится сейчас и среди наших доблестных военных, – с трудом беря себя в руки, я перевел полный плохо скрываемого напряжения взгляд на Доминику.
Та кивнула головой, отчего на душе стало еще неспокойней.
– На Российском Императорском Космическом Флоте, Александр Иванович, как раз сейчас самая настоящая буча творится. Что называется, разброд и шатание на всех палубах. Единой позиции нет. Как пауки в банке грызутся меж собой дивизионные адмиралы и командующие…
Я вздрогнул, уставившись на Доминику во все глаза. Такого от нее я никак не ожидал услышать. Не хотелось верить, что наш космофлот настолько прогнил изнутри.
– Вы, наверное, думали, что я шучу, говоря, будто вы отныне полностью свободны и вам ничего больше не угрожает? – криво усмехнулась Кантор, заметив мою озадаченную физиономию. – Так вот, ничуть. На флоте в «Екатеринославской» сейчас такая жуткая неразбериха творится, что хоть святых выноси.
Наша космическая группировка того и гляди распадется на фрагменты, контролирующие каждый свой огрызок пространства. Возвращаясь к вашей судьбе. В такой обстановке начальству не до того, чтобы выискивать всяких опальных адмиралов, прохлаждавшихся в штрафбате.
– Не то, чтобы я там прохлаждался… Но я вас кажется понимаю, – вздохнув, произнес я. – Значит неопределенность в головах и грязня зацепила и боевые соединения.
Доминика одарила меня печальной понимающей улыбкой:
– Я, Александр Иванович, три недели назад тоже пребывала в счастливом заблуждении, искренне полагая, что наш могучий космофлот – это незыблемая основа стабильности и порядка, по крайней мере, в имперском секторе контроля, – она сделала неопределенный жест рукой, словно очерчивая в воздухе границы звездного скопления.
– Так вот, жестоко ошибалась, как оказалось. Стоило лишь поступить с «Новой Москвы» первым известиям о придворных заговорах с далеко идущими целями, о беспринципных интригах власть имущих, о яростной подковерной борьбе разных кланов за право влияния на исход дележа императорского трона, как все наши доблестные космофлотоводцы мигом растеряли хваленую выдержку и принципы, ударившись во все тяжкие! В каждой дивизии и эскадре сразу отыскалось по нескольку альтернативных «центров притяжения». Все галопом ринулись примерять на себя мантию и корону, забыв о долге, чести и присяге. Куда там американцам – самый страшный и опасный наш противник, выходит, внутренний…
– Дележке? – переспросил я, не веря своим ушам. Не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. – Между кем и кем?
– Да там, в этом гадюшнике, сам черт ногу сломит! – брезгливо скривилась Доминика. – Столько всяких коалиций, что с ходу не разобрать. Вчерашние лютые враги сегодня обнимаются как лучшие друзья, зато прежние закадычные кореша грозят перегрызть друг другу глотки. Все кругом лицемерят, пытаясь скрыть истинные мотивы и мысли. Пока непонятно кто за кого и против кого.
Но вот что скажу: у меня лично складывается впечатление, что едва ли не каждый второй из наших адмиралов уже примеряет императорскую корону и мечтает воссесть на трон, предварительно скинув оттуда остальных претендентов…
Вице-адмирал откинулась на спинку кресла, утомленно прикрыв глаза.
– Вы же сами прекрасно знаете, Александр Иванович, что последние три императора, включая Константина Александровича, были избраны путем голосования в Сенате исключительно из числа боевых адмиралов космофлота. Такой вот механизм передачи власти у нас существовал.
– Верно, уже больше полувека в Российской Империи существует выборная монархия, где заслуженный, авторитетный адмирал, чей боевой опыт и моральный облик признаны элитами и народом, получает от Сената титул императора, – кивнул я. – И при этом новый монарх в знак преемственности берет себе фамилию последней пресекшейся династии на троне. Помнится, тогда считалось, что именно такая система наилучшим образом подходит для нашего цивилизационного сообщества миров. Лучшее, что мы смогли изобрести, чтобы принести хоть какую-то стабильность в наши звездные колонии…
– Вот только мы с вами прекрасно отдаем себе отчет, что несмотря на все свои плюсы, эта монархическая система насквозь пронизана кумовством, коррупцией, бюрократией и прихлебательством на всех уровнях, – невесело усмехнулась Доминика, открыв глаза. – Что нам обоим, насколько я вас успела узнать и изучить, глубоко претит.
«Ого, она меня, оказывается, давно изучает», – пронеслось у меня в голове еще одно подтверждение заинтересованности данной особы во мне, причем не как в друге семьи.
– Любое государственное устройство хорошо ровно до того момента, пока у власти остаются порядочные люди, – между тем продолжала Домика. – Но стоит системе дать сбой, как тут же наружу лезут все пороки и язвы общества. Впрочем, что толку сейчас об этом сокрушаться… По крайней мере, до недавних пор, выборная монархия более-менее выполняла свою главную функцию – хранила мир и относительное единство между нашими разбросанными по космосу, столь разными и удаленными друг от друга колониями. А это, согласитесь, уже немало!
– С этим трудно поспорить, – я задумчиво потер подбородок. В рассуждениях Доминики определенно был здравый смысл. И вообще эта очаровательная вице-адмирал нравилась мне все больше и больше.
– Вот только, похоже, вся эта отлаженная за десятилетия государственная машина сейчас приказала долго жить вместе с медленным угасанием нашего императора, – тяжело вздохнула Кантор, недовольно поморщившись.
– Хорошо, но объясните мне, Доминика, – я все еще пытался ухватить ситуацию за хвост, – что конкретно мешает нашим сиятельным сенаторам и на сей раз, невзирая на экстраординарность ситуации, провести в четвертый раз процедуру утверждения на престоле нового выборного императора из адмиралов? Согласно устоявшейся практике и букве Конституции?
– Я уже вскользь упоминала вам, Александр Иванович, о неком загадочном завещании царя, которое всплыло невесть откуда в самый разгар дрязг и склок, – терпеливо повторила Доминика. – Это, с позволения сказать, судьбоносное послание, если верить просочившимся слухам, изрядно спутало все карты.
Девушка помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу. По ее отрешенному взгляду было видно, что мысли витают сейчас очень далеко отсюда.
– Но это еще не все, – снова заговорила она. – К тому же, оказалось, что в нашей необъятной Империи нашлось сразу несколько претендентов на опустевший трон. И что самое пикантное – среди этих дерзких искателей приключений на свою голову немало весьма известных и уважаемых в прошлом адмиралов из числа командного состава наших доблестных космических флотов. Причем, самого высшего ранга, между прочим! Вот уж воистину – седина в бороду, бес в ребро…
Я с шумом выдохнул, пытаясь поверить в услышанное. В голове не укладывалось.
– И кто же у нас такой дерзкий и борзый, что уже сейчас во всеуслышание намекает на свои притязания на высший пост, невзирая на то, что действующий монарх, слава Богу, пока еще числится в живых? – скривившись от отвращения, невесело хмыкнул я.
– К примеру, не далее как вчера совершенно неприкрытые претензии на верховную власть высказал ваш давний, хм, скажем так – добрый приятель Иван Федорович Самсонов, – ошарашила меня Доминика Кантор.
– То есть как?! – опешил я, сраженный наповал столь сногсшибательным известием. – Вы хотите сказать, что без пяти минут государственный преступник, пусть как и я незаконно сужденный, но тем не менее, лишенный свободы и должностей уже нацелился на императорскую мантию? Во-первых, даже если так, от Самсонова все можно ожидать, то как он из-за решетки планирует проводить свою предвыборную агитационную кампанию?
– А кто вам сказал что он за решеткой и лишен всех званий и должностей, – прыснула со смеху Доминика.
– Это шутка?!
– Ну, вы же, например в данный момент находитесь на свободе, – ответила вице-адмирал. – Так что же мешает командующему Самсонову?
Я застыл с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. События развивались слишком стремительно и непредсказуемо, не поддаваясь никакой логике. Голова шла кругом от всей этой неразберихи. Причем, что-то мне подсказывало – дальше будет только хуже.
– Иван Федорович не просто получил свободу, но и вернул себе прежнюю должность, – всплеснула руками Кантор, сверкнув черными очами. – Как я уже вам говорила, брожение и смятение царят сейчас повсеместно в наших палестинах. Особенно сильно лихорадит наши космические флоты. Как только Преображенская гвардейская дивизия, эскортировавшая лейб-линкор «Москву» с придворной челядью и штабными тыловыми крысами, скрылась с экранов радаров, поспешив к столичной планете, словно стая мышей за хозяином, тут же на флотах и эскадрах, в частности – среди экипажей бывших «черноморских» дивизий, подчинявшихся лично Самсонову, начался форменный бунт.
– Что? Прямо так и бунт? – недоверчиво хмыкнул я, покачав головой. – Как-то слабо верится. Не настолько уж Ивана Федоровича любят в кают-компаниях, чтобы за него глотку рвать. Бунтарский дух среди низов на флоте, конечно, силен, но не до такой же степени…
– И тем не менее, это факт, – сухо парировала Доминика. – Простые космоматросы, да и немало офицеров на кораблях в едином порыве устроили тихий саботаж и забастовку. Банально отказались выходить в патрулирование и нести боевое дежурство. Мол, не хотим и не будем, пока нам не вернут обожаемого командующего, которого обидели злые дяди из Следственной Комиссии…
– И никто не смог их остановить?
– В тот момент над черноморскими дивизиями попросту не осталось никого из высшего командного состава, способного пресечь заговор недовольных и заставить их вернуться к исполнению служебных обязанностей, – продолжала развивать свою мысль Кантор. – Как вы знаете, командующему Северным космическим флотом адмиралу Павлу Петровичу Дессе «черноморцы» никогда не доверяли и подчиняться отказывались наотрез. Извечное соперничество между разными соединениями и группировками в ВКС Империи еще никто не отменял…
– А как насчет прочих наших комдивов и адмиралов рангом пониже? – уточнил я. – Ведь не мог же весь командный состав Черноморского флота так дружно испариться. Те же Белов и Козицын с Хиляевым…
– Белова, на минуточку, тоже отдали под следствие и отстранили от должности, по обвинению в покушении на собственное начальство, – стала перечислять Доминика, загибая пальчики. – Вице-адмирал Козлов, как вы знаете, погиб в бою еще месяц назад. Ну а доблестные Красовский и Гуль, как только запахло жареным и замаячила реальная угроза оказаться в опале, тут же ускакали аж в саму столицу на всех парах. Решать, так сказать, насущные интересы и подлизываться к новым хозяевам жизни. Впрочем, это как раз неудивительно – эти типчики всегда были редкостными приспособленцами и лизоблюдами. Хиляев, как стало понятно не сильно то и возражал против бунта, а Василий Иванович Козицын попросту самоустранился, видя какой размах в среде «моряков» приобрело недовольство действиями Следственной Комиссии в отношении их командующего… В общем, эти двое промолчали.
Я тоже сейчас молчал, впитывая каждое слово моей собеседницы.
Короче говоря, в одночасье на Черноморском космофлоте не оказалось ни одного мало-мальски авторитетного и здравомыслящего человека, способного обуздать разбушевавшуюся матросню и навести порядок, – продолжала свое печальное повествование Кантор, горестно качая головой. – Соответственно, через пару суток космоматросы собственноручно вызволили своего горячо любимого командующего из заточения. Представляете?!
Вице-адмирал всплеснула руками и страдальчески закатила глаза, всем своим видом давая понять, что мир окончательно сошел с ума. Я только хмыкнул, пытаясь осознать масштабы разверзшегося вокруг бедлама. Да уж, похоже, в Империи и впрямь грядет большой передел.
– И что, теперь Иван Федорович снова полновластно рулит всем Черноморским флотом? – недоверчиво переспросил я. События разворачивались столь стремительно, что мозг буквально закипал в попытке успеть за ними.
– Ну а кто ж ему помешает-то? – развела руками Доминика. – С момента своего, гм, освобождения из-под стражи, адмирал Самсонов фактически в одностороннем порядке вернул себе все прежние полномочия главы Черноморского космофлота. Официально, конечно, отстранить нашего усатого самодура от занимаемой должности есть кому. Но вот реально заставить его подчиниться приказу – увы… Павел Петрович Дессе хоть формально и считается сейчас командующим всей Объединенной эскадрой на этом театре военных действий, но давайте смотреть правде в глаза. Эти гордые «черноморцы» и в лучшие-то времена с большой неохотой подчинялись кому-либо из наших, «северян». А сейчас так и вовсе плюют на любые приказы…
– Мда, приплыли, – глубокомысленно резюмировал я.
Выходило, что наша Империя стремительно погружается в хаос анархии и вседозволенности. Если уж высшие флотские чины начинают беспардонно нарушать закон! Хотя, что это я? Сам-то недалеко ушел…
– Дессе с Самсоновым хотя бы совместно действуют? – я в упор посмотрел на Доминику, надеясь уловить в ее ответе хоть какой-то намек на благоприятный исход. В конце концов, сейчас, когда судьба Империи висит на волоске, любые внутренние распри между нашими военачальниками смерти подобны. – И, кстати, что там сейчас поделывают наши заклятые «друзья»-«янки»? Как успехи непобедимого Коннора Дэвиса?
– Ну, хоть тут у нас временная передышка образовалась, – покачала головой вице-адмирал. – Как вы, наверное, помните, ваша боевая подруга, неугомонная великая княжна Таисия умудрилась в недавнем сражении полностью лишить флот Дэвиса стратегических запасов интария – единственного топлива, на котором способны передвигаться корабли наших врагов. Стараниями хитроумной княжны с ее бравой эскадрой, вражеский флот вынужден сейчас отсиживаться в звездной системе «Таврида» без движения и возможности маневра…
Однако не стоит обольщаться насчет бедственного положения американцев. Коннор Дэвис не лыком шит. Пока имперские вояки увлечены политическими играми и дрязгами, он времени даром не теряет. По данным нашей разведки, главнокомандующий АСР уже договорился с турецким султаном Селимом насчет экстренных поставок интария для своей эскадры. Даже заключил некий дополнительный договор, обязавшись расплатиться впоследствии захваченными у нас территориями и ресурсами. Так что караваны османских топливозаправщиков уже наверняка в пути и с часу на час могут достигнуть расположения космофлотов Дэвиса. И как только это произойдет, «янки» мигом перейдут в наступление. Пока же их небольшие эскадры действий в «Екатеринославской» в качестве рейдеров и разведки…
– Я правильно понимаю, что сейчас наши доблестные военачальники Дессе и Самсонов пребывают в состоянии перманентной ссоры? – на всякий случай уточнил я у Доминики.
Та лишь тяжело вздохнула и обреченно кивнула, давая понять, что мои худшие опасения оправдались.
– Все так и есть. Иван Федорович с Павлом Петровичем на дух друг друга не переносят и всячески изощряются, стараясь уязвить оппонента побольнее. Самсонов взбеленился на Дессе, когда узнал о том, что Павел Петрович якобы намеренно отдал ему номерные дредноуты резерва и по сути увлек в авантюру по вторжению в османский «Тарс»… Но, это же полная чушь!
– Неприятно это признавать, но к сожалению, это правда, – кивнул я. – Я лично общался с Дессе и тот мне признался, что сделает все, чтобы именно Черноморский космический флот отправился покорять звездные системы Османской Империи…
– Вы меня разыгрываете, Александр Иванович? – изумленно воскликнула Доминика, но видя мои глаза и похоже, сращивая информацию, поняла, что это действительно правда, поэтому сразу же сменила тему. – Благо сейчас в «Екатеринославской» столько наших боевых кораблей, что американцам даже несмотря на разногласия имперских командующих пока не удается ничего…
– Вы хотите сказать, что наш доблестный космофлот продолжает наращивать боевую мощь? – переспросил я.
– Еще как наращивать, – подтвердила Доминика мои робкие надежды. – Я сейчас говорю прежде всего о новых кораблях, в спешном порядке сошедших со стапелей верфей ТПР и «Ингерманландии», нескончаемыми партиями входящих в «Екатеринославскую». Плюс наши техники за эти три недели исхитрились собрать и восстановить немало вполне боеспособных крейсеров и линкоров из числа ранее пострадавших в сражениях за «Тавриду». А еще к нам каждый день прибывают корабли, что раньше несли службу в гарнизонных эскадрах внутренних звездных систем Империи. Конечно, эти посудины не идут ни в какое сравнение с новейшими дредноутами, но тем не менее, для усиления вполне подходят…
– Хоть одна хорошая новость, – улыбнулся я.
– Если собрать воедино все наши силы, включая недобитки после сражения у Никополя-4 и других недавних схваток, выходит более трех с половиной сотен полностью готовых к бою вымпелов, – подытожила вице-адмирал Кантор. – Против примерно четырех сотен у американцев. Чисто статистически мы теперь почти на равных с флотами Дэвиса.
– И что же нас останавливает по крайней мере выбросить корабли «янки» из «Екатеринославской»?
– Главных проблем на самом деле целых две, Александр Иванович, – размеренно принялась загибать пальцы Доминика, словно разъясняя прописные истины нерадивому школьнику. – Во-первых, катастрофическая нехватка опытных, профессионально подготовленных экипажей и командиров на всех уровнях. От космоматросов и офицеров до комсостава и адмиралов включительно. Увы, одним лишь количеством кораблей войну не выиграешь. Тут нужны люди, способные грамотно управлять этими сложнейшими боевыми механизмами. Мозги и крепкие руки, а не тупое пушечное мясо! Но где ж их набрать в нынешней неразберихе-то?
Я нахмурился. Об этом нюансе я как-то не подумал. Действительно времена изменились, не так давно в битвах за «Тавриду» и «Бессарабию» у нас не хватало кораблей, а народа было хоть отбавляй. Теперь же все наоборот. И впрямь где набрать столько профессионалов на триста пятьдесят вымпелов, если на один крейсер необходима команда минимум в двести человек, я уже не говорю о линкоре.
– Ну а во-вторых, – неумолимо продолжала Кантор, – даже если каким-то чудом мы сумеем обеспечить новые корабли хотя бы минимально обученными экипажами, то остается еще одна, самая критичная проблема. Вернее – препона в лице небезызвестного Ивана Федоровича Самсонова.
Доминика раздраженно фыркнула:
– Этот спесивый краснобай и позер наотрез отказывается объединять силы с адмиралом Дессе и действовать по общему плану. Представляешь? ( девушка незаметно перешла на «ты», а то что это мы выкаем друг другу столько времени как не родные). – Мол, не пристало «черноморцу» плясать под дудку каких-то там выскочек из Северного флота. У меня, дескать, свои особые полномочия и амбиции имеются! Вот и получается, что вместо единого сплоченного кулака мы имеем две группировки, действующие обособленно. Разброд и шатание на всех уровнях, усугубленные повальными волнениями на космофлотах, подогреваемые слухами о бедственном положении Его Величества и неопределенностью с престолонаследием…
– Что ж, картина вырисовывается прямо скажем малоприглядная, дорогая моя Доминика, – горько усмехнулся я, качая головой.
Устало прикрыв веки, я провалился в глубокую задумчивость, пытаясь лихорадочно нащупать выход из сложившейся патовой ситуации. Надо что-то делать, причем незамедлительно. Вот только что? Тут есть над чем крепко поразмыслить…
Так, в тягостном молчании и напряженных раздумьях, мы с Доминикой и просидели всю оставшуюся дорогу до ее флагмана. Вельбот между тем уже заходил на посадку, вплотную приблизившись к распахнутым створкам главного ангара линкора «Звезда Эгера»…
