Дмитрий Невский
Хроники Времени. Хранители
2 глава. Гоблин
Говорят, внешность обманчива,
Но обманывает не она – это вы обманываете себя,
Желая видеть именно так, как вы себе рассказали,
И не желая видеть ничего иного.
Он смотрел на меня немигающими кошачьими глазами. В них читалось удивление и непонимание. Это длилось буквально пару секунд, затем он перевёл взгляд на Кролика.
Это был стандартный здоровенный гоблин двухметрового роста, с зелёной кожей и огромными когтистыми лапами. Удивительно, как он так ловко управлялся этими лапищами с человеческой клавиатурой? Хотя, если честно, удивительно, что вообще гоблин делает в дата-центре за компьютером?!
«Интересно, Кролик что-то скажет, или так и будем таращиться друг на друга?» – подумал я, продолжая изучать хозяина помещения.
«Кролик что-то скажет, как только ему будет что сказать!» – пронеслось у меня в мозгу.
«Так ты мысли читаешь! Да ещё и транслируешь!» – возмутился я, впрочем, про себя.
«Я слышу все мысли, адресованные мне!» – раздалось у меня в голове шипение. Я понимаю, что эмоций в мыслях быть не может, но они были!
«Прости, я не знал! – я слегка стушевался от создавшейся ситуации. – Просто не представляю, что теперь делать. Никогда не видел живого гоблина».
«Я тоже никогда не видел говорящего Кролика, одетого в шлем пилота и куртку-авиатор!» – возникла в голове мысль. Я понял, что она принадлежит Гоблину, который уже перевёл свой взгляд на меня и выжидающе всматривался в мои глаза.
– Да что тут происходит? – возмутился я, но уже вслух. – Что за переговоры в моей голове? Она вам что, дом советов?!
– Простите, – Гоблин опустил глаза. – Когда Кролик ответил в вашей голове, я подумал, что так принято!
– Не принято, не принято! – проворчал Кролик, подходя ближе с таким расчётом, чтобы заглянуть в мониторы. – Не принято, но допустимо. Впрочем, всё же голова его, так что лучше спросить у хозяина.
– Меня зовут… – Тут Гоблин взял небольшую паузу, видимо, обдумывая, как лучше представиться, а затем встал во весь свой огромный рост и слегка поклонился: – Меня зовут Гектор.
– Я – Денис, он – Кролик, – представился я и представил своего напарника.
– Вообще-то Юстас, но можно и Кролик, – отозвался пушистый, осмелев настолько, что уже вовсю таращился на мониторы.
– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Гектор, вновь усаживаясь в кресло.
Возникла пауза. Я не знал, чем он может быть нам полезен, а Кролика словно затянуло в мониторы, и он не слышал, что его внимание требуется в реальном мире. Пришлось дёрнуть его мысленно за хвост. Сработало!
Он возмущённо посмотрел на меня, затем, не менее возмущённо, на Гоблина.
– И что это вы, батенька, удумали? – язвительно обратился он к Гоблину, очень напоминая в этот момент своего старшего наставника. – Вы знаете, что ваши закачивания информации из Источника Храма Памяти чуть не разрушили его структуру?! – Кролик пошёл в атаку, несмотря на разницу в размерах.
– Простите, – добродушно ответил Гоблин, – я ничего такого не хотел. Просто формировал банк памяти.
– Зачем? – спросили мы хором.
– Есть же интернет – там всё, и даже больше, чем нужно, – прокомментировал я своё удивление.
– Есть же Храм Памяти – в нём есть всё, что нужно, – дополнил мой ответ Кролик.
– В Храме Памяти, равно как и в Интернете, есть всё – правда, истина, домыслы, ложь, сплетни, исторические данные, – с некоторой грустью пояснил Гоблин. – В общем, полный винегрет, из которого собирается мнение людей.
– Ну да, как и во всех других вопросах, – кивнул я, не совсем понимая, куда он клонит.
– Вот подумай, Денис, что, например, описание твоей личности будет состоять из мнений нескольких человек. Один, к примеру, скажет, что ты небольшого роста. Другой – что ты полный. Третий – что ты темноволосый и слегка картавишь. Я хотел было возмутиться, но, посмотрев на Кролика и его физиономию, на которой недовольство сменялось интересом, промолчал.
– Итак, – продолжил Гоблин, – а теперь мы соберём мнения ещё 15–20 человек и сравним их с твоими фактическими данными. Затем выведем нечто среднестатистическое, общее. На кого ты будешь похож?
– Не знаю, наверное, на себя, – несмело предположил я.
– Сомневаюсь, – Гоблин усмехнулся и повернул ко мне экран монитора. – Я дал команду своей программе сделать твой портрет на основании суждений всех твоих знакомых.
– А откуда твоя программа знает об их суждениях? – спросил я, но в этот же момент догадался, каким будет ответ.
– Из данных Храма Памяти и всей информации, что есть о тебе в сети, – он окончательно развернул монитор. Да, я был удивлён, но не то чтобы сильно, так как уже ожидал увидеть нечто среднее между горбуном и горгульей. На меня же смотрел мужчина старше меня лет на десять-пятнадцать, нескладной, угловатой комплекции, одетый «с барского плеча» в достойные обноски. Взгляд был у него вороватый, рыскающий.
– Это что? Пробы на роль Лёньки Пантелеева? – не выдержал я.
– Не знаю, кто такой Лёнька Пантелеев, но могу узнать, – Гоблин начал что-то печатать на клавиатуре, но в этот момент вмешался Кролик.
– То есть ты хочешь восстановить реальность? Ну, или сделать её менее лживой?
– Да, – коротко ответил Гоблин, а затем, после небольшой паузы, спросил: – Кто такие гоблины?
В его голосе было очень много печали, а ещё разочарования и обиды.
– Гоблины – злобные существа, которые боятся солнечного света, живут в глубинах гор и ненавидят людей. Это в двух словах.
– И это не так? – осторожно спросил Кролик.
– Не так, совсем не так. Когда я столкнулся с этим, я понял, что очень многое в этом мире «не так». Так почему бы не сделать так, чтобы было всё правильно?
– Резонно, – кивнул Кролик, – но зачем портить хорошую структуру?
– Простите, я не хотел! – развёл руками Гоблин. – Раньше у меня был маленький сервер, и я качал потихоньку, собирая базу. А когда рядом с моим домом построили это сооружение, я понял, что могу сделать больше. И начал делать.
– Так ты живёшь неподалёку? – поинтересовался я. Гоблин кивнул:
– Километрах в пяти вдоль по скале.
– Вдоль по скале? – переспросили мы удивлённо.
– Вдоль по скале, – повторил Гоблин. – Мы можем ходить сквозь скалы, как будто это туман. Я бродил по округе, набрёл на это помещение. К слову, – уже с улыбкой добавил он, – наша светобоязнь происходит оттого, что мы большую часть времени ходим внутри скал. Когда выглядываем наружу, на солнце, то глазам тяжело привыкать. Ну, и ещё некоторые люди пугаются нашего внешнего вида, – добавил он.
– Немудрено! – сказал я и сразу осёкся. – Прости, я не хотел. Тем временем Кролик продолжал рассматривать мониторы компьютеров, явно не находя полного понимания в комментариях Гоблина.
– То есть ты хочешь сказать, что гоблины умеют управляться с вот этими штуками? – он ткнул лапой в серверные стойки, которые поднимались на несколько метров от каменного пола, вырубленного в скале.
– Не совсем так, – уточнил Гоблин, щёлкнув клавишами ближайшей клавиатуры. – Я умею, а вот что до остальных…
Он пожал плечами и продолжил:
– Когда-то здесь был небольшой дата-центр, совсем небольшой. В нём сидела парочка специалистов, сменяя друг друга. Я с интересом наблюдал за ними и учился. Потом они уехали, а аппаратуру оставили. Вот я и начал учиться в реальности.
– Подожди, – остановил его Кролик. – Как ты мог учиться? Садился рядом и задавал вопросы?
– Конечно, не так, – Гоблин подошёл к ближайшей каменной стене и постучал по ней лапой, как бы показывая, что она твёрдая.
Затем вновь протянул руку к камню, но на этот раз она свободно прошла сквозь него до локтя.
– У нас в распоряжении чуть больше измерений, чем у людей. Когда я смещаюсь в другое измерение, – сказал он и вытащил руку из стены, – я становлюсь почти невидимым. Как дух, только не дух.
– Ага, – Кролик почесал за ухом, вникая в суть ответа, и затем, обведя лапой содержимое комнаты, уточнил: – А это тогда что?
– Ну, я понял, что всё-всё у людей так или иначе сводится к компьютерам. Освоив его, я возродил это место: начал формировать заявки, отправлять заказы, и создал здесь дата-центр.
– То есть ты хочешь сказать, что здесь нет людей и всё это только твоё? – Я был несколько удивлён словами Гоблина.
Тот кивнул, но затем уточнил:
– Не моё, я здесь работаю. А так это всё принадлежит правительству и контролируется им же. Я регулярно отправляю отчёты, пересылаю данные. Даже сотрудников наняли для обслуживания всего этого.
– Как? – хором воскликнули мы.
– Так, – он нажал несколько клавиш, и на мониторах возникли с десяток лиц скандинавской наружности. – Вот они. Работают.
И, понимая некоторое недоумение, уточнил:
– Я же говорю, у людей слишком много технологий, за которыми они физически не могут уследить, и обращают внимание только на те места, в которых проблемы. А у меня всё идеально – все работают, нареканий нет.
– То есть ты создал виртуальных клонов? – уточнил я, понимая его мысли.
Он кивнул.
– Но зачем?
– А как иначе? – он пожал плечами и убрал с экранов изображение. – Либо я это сделаю, либо они рано или поздно кого-то пришлют.
– А как же с чистотой информации, что за проект? – продолжил я свои расспросы.
Гоблин сел поудобнее в кресло и показал нам рукой на стоящие рядом – мол, разговор не будет коротким.
– Когда я начал изучать всё то, что хранилось в сети, – статьи, книги – всё-всё, то понял, что информация крайне неоднородна. Более того, нередко она противоречила сама себе. Из-за искажений и ошибок, которые допускали люди, из-за откровенного вранья и манипуляций со стороны тех, кто имеет доступ к информации. Мне стало боязно, ведь всё это я допускал к себе в голову, не понимая, где описание реальности, а где – полная фикция. Тогда я попробовал структурировать информацию с точки зрения оценки данных. Приведу пример. Кто-то описывает солнце – круглое, яркое, горячее и так далее. Так же учёные описывают солнце, но опираясь уже не на впечатления, а на иные рациональные механизмы. В итоге выводы стремятся к одному и тому же. Так вот, я оцениваю не сам объект, а источники оценки.
– Не понял, – Кролик наклонил голову, как бы пытаясь понять суть происходящего.
– Если источник информации – человек, учёный или иной – дал точную оценку, которая затем была подтверждена, то именно ИСТОЧНИК мной признаётся достоверным. Как в этой области, так и в целом, до тех пор, пока не будет признано иное.
– Вот другой пример, – сказал он, щёлкнув по клавишам, где-то невдалеке раздался звук нагревающегося чайника. – Вася что-то говорит о Пете. Я проверяю информацию, и если она совпадает, ставлю Васе оценку «5» – в том смысле, что он объективен и не искажает информацию. А если, к примеру, Вася слукавил или исказил данные, то ценность его информации может быть и «1», и «2». Вроде как аффилированные рейтинговые агентства – они дают чему-то оценку, но не объективную, а субъективную, чтобы на что-то повлиять. У них тоже становится «рейтинг Васи»: ценность их информации – не более чем ценность сплетен у бабушек на лавочке.
– Впрочем, – сказал он, вставая и перемещаясь в сторону, откуда раздался щелчок, характерный для закипевшего чайника, – бабушки тоже бывают крайне информированными.
– То есть ты, – медленно, словно осознавая сказанное Гоблином, сказал Кролик, – составляешь рейтинг качества информации. Но зачем?
– Затем, чтобы понимать, стоит ли мне складывать это в голову или подождать, пока не будет более достоверных данных, – откликнулся Гоблин, чем-то звеня вдалеке. Через минуту он вернулся с подносом, на котором стояли три дымящихся чашки и вазочка с сахаром: – Чай!
– Затем, – продолжил он, когда мы взяли по чашке и вновь вернули своё внимание к его рассказу, – что есть такие фразы: «не могу забыть» или «не могу развидеть». Наш мозг, что у гоблинов, что у людей, как губка: записал данные, а потом нужны серьёзные усилия, чтобы поменять информацию. А иногда червь сомнения может грызть до конца жизни, и никак его не уберёшь.
– То есть ты предлагаешь всю сомнительную информацию блокировать или уничтожать?
– Ни в коем случае, – Гоблин эмоционально вскинул руки. – Просто я разделил её на три уровня – «информация из проверенных источников», «информация из сомнительных источников» и «информация из скомпрометированных источников». Когда я смотрю на данные, сразу фильтрую их в голове, как бы говоря себе: «Вот этому можно верить. Вот здесь – прояви осторожность. А с этим вообще аккуратно!» И фильтры работают!
– Хорошо, – Кролику явно понравился подход, но, видимо, он искал «дьявола в деталях». – А что если вчерашний правильный источник сегодня облажался – не со зла, но соврал или исказил данные?
– Понимаю, – сказал Гоблин, отхлёбывая из чашки. – Оценка информации, её качества, равно как и рейтинг источника и причины его искажений, если они будут, ведётся двадцать четыре часа в сутки. Более того, не просто по всему пласту информации, но даже по локальной новости. Вот, например.
Он вывел на большой монитор текст, который был разделён на несколько абзацев, окрашенных в разные цвета.
– Красный – информация сомнительного характера, синий – вполне достоверная, зелёный – ни то ни сё. Ниже – названия источников информации и проверки, а также рейтинг этих источников. То есть я как бы даю указание своему мозгу, как именно нужно анализировать происходящее. Как есть рыбу в тарелке – аккуратно, помня, что могут быть кости и можно подавиться.
– Любопытно, – сказал Кролик, рассматривая текст и склоняя голову то влево, то вправо.
– А если ошибка? – не унимался я, ощущая, что схема не идеальна.
– А что сильнее изменит ситуацию: ошибка суждения или ошибка выбранной информации? Думаю, всё неоднозначно. Но меня пока всё устраивает – вижу потенциал, – ответил на моё замечание Гоблин и убрал с экрана текст.
Он пощёлкал клавишами, и на экране появился текст:
«2 × 2 = 5».
– Это верно? – спросил он у меня.
– Конечно, нет!
– А представь, что кто-то всё же сомневается. Он лезет в сеть – и что он там находит?
Он снова набрал что-то на клавиатуре, и на экране появилось множество ссылок, которые вели на сайты, где обсуждалась эта тема. Я понимаю, что всё это чухня. Но обсуждения были, и обсуждения вполне серьёзные!
– Видишь, – Гоблин показал на строчки текста, – есть немало персонажей, которые не только верят в это, но и готовы доказать. Они правы?
– Конечно, нет!
– Но ты знаешь это только на основании своей ПРАВДЫ и своего ЗНАНИЯ. Получается, твоя ПРАВДА против их ПРАВДЫ. Допустим, сейчас ты победишь у себя в голове, отстояв своё мнение. Но если будет более сложный или менее знакомый вопрос?
Он помолчал, глядя мне в глаза.
– Мы сомневаемся и ищем подсказки, а наши внутренние весы не всегда стабильны и уверены. Любой, – он сделал паузу, как бы подбирая слово, – идиот может сбить их настройку. А это ведь не только суждение, но и поступки, ошибочные поступки. Да, потом всё будет переосмыслено – возможно, – но дров будет наломано немало.
– Поэтому ты предлагаешь оценивать информацию не только по внутренним критериям и знаниям, но и по внешним, давая человеку выбор не только количества, но и качества информации.
– Ты приходишь в магазин и видишь сорта колбасы – высший, первый, второй, и даже протухший. Ты делаешь свой выбор на основании данных – подсказок, которые даёт тебе производитель. Так и здесь: будет указана сортность, а дальше всё проще.
– А судьи кто? – недовольно спросил Кролик.
– Никто – сама информация. Она сама себя проверяет и определяет качество. Беспристрастно.
– Понятно, – с некоторым сомнением произнёс Кролик. – А в Храм-то ты зачем полез?
– Я увязал всю информацию из сети в нужные мне критерии. Храм – следующий шаг в сборе и проверке информации. Кролик кивнул и вновь уставился на мониторы. Затем бодро вскочил.
– Так, обмен любезностями закончен, ситуация прояснена, задача выполнена, – сказал он деловым голосом, как только текст исчез с экрана. – Можем возвращаться домой. Но только не в Храм Памяти – Хранительница даст по шее. Ты можешь провести нас до ближайшей рощи? – обратился он к Гоблину.
– Далековато будет идти – здесь фьорды, скалы. Если что и растёт, то только кусты.
– Понятно… Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пока! – Кролик помахал Гоблину одной лапой, а другой схватил меня за руку и сделал прыжок на месте.
– Вот только попадись мне, сволочь ушастая! Уши оторву и скажу, что так и было! – гулким эхом раздавался густой женский бас под сводами Храма Памяти. – Всё раскидал, шар перетащил, шуму наделал.
«Тихо! Может, проскочим!» – раздался у меня в голове голос ушастого спутника, чьи выдающиеся предметы внешности были под угрозой.
Мы перенеслись в Храм Памяти, откуда и отправлялись в путь. Теперь он несколько отличался от того места, что мы покинули. Источник был на месте и работал как обычно, но вокруг валялись книги, свитки, таблички. Посреди зала стоял шар. Среди всего этого великолепия ходила и громко ворчала дородная женщина преклонных лет. Её волосы были всклокочены, и она чем-то напоминала Медузу в старости, если бы, конечно, той дали дожить до преклонных лет. Эта, судя по всему, оказалась более удачлива.
– Ах вот ты где, маленький паршивец! – Несмотря на то, что мы стояли в дальнем и очень тёмном углу зала, она нас увидела. – Ну-ка, иди сюда!
Мы подошли, понурив головы. Несмотря на то, что мы сделали благое дело – спасли Храм, а может быть, даже спасли Вселенную, мы развели здесь приличный срач, и не было нам оправданий.
– Простите! – хором сказали мы, а Кролик от себя добавил:
– Простите, матушка Софья, я не хотел! Мы сейчас всё уберем, честно-честно!
Матушка внимательно посмотрела сначала на него, затем на меня.
– Стажёр? – уточнила она, опуская очки глубже на нос, отчего её взгляд стал похож на взгляд строгой учительницы.
Мы кивнули одновременно.
– Это многое объясняет, – уже более миролюбивым тоном сказала она. – Тогда за работу!
3 глава. Тролль
Искать нужно всегда. Не важно – зачем, важно – что.
Но когда это что-то найдено, оно часто никому не нужно.
Поэтому тебе может показаться, что ты что-то нашёл,
Хотя на самом деле просто подобрал.
Вернувшись после нескольких часов утомительной уборки в Нору, мы застали Зайца за весьма странным занятием. Он сидел за столом, а перед ним лежало с десяток карманных часов. Вернее, часов, которые напоминали карманные, но только отчасти, поскольку на открывающейся крышке у них тоже был циферблат. Судя по секундным стрелкам, которые бежали по своим делам – нижняя спешила, как обычно, вперёд, а верхняя торопилась назад, – это были не совсем привычные часы.
Заяц брал то одни, то другие часы и подносил их к глазам, видимо, стараясь что-то рассмотреть. На нас он не обращал никакого внимания.
«Что, так и будем стоять? – я мысленно обратился к Кролику, который тоже топтался рядом. – Я бы поел, поспал, привёл себя в порядок после такого длинного дня. Или что, будем ждать, когда ушастый министр соизволит нас принять?»
Кролик попытался лягнуть меня задней лапой, но у него это не слишком хорошо получилось, поэтому он упал с достаточно приличным грохотом. Это событие вывело из задумчивости персонажа за столом.
– И где, позвольте спросить, вы шляетесь? – поинтересовался он, обоими глазами всматриваясь в нас – одним в одного, другим в другого. – Уже больше трёх часов прошло с тех пор, пока вы вернулись в Храм.
Кролик обстоятельно и несколько виновато рассказал и об уборке, и о пожеланиях Матушки Софьи, которые она передала Зайцу и всем его родственникам. А главное – о Гоблине и о том, как удалось решить ситуацию.
– Любопытный экземпляр, – задумчиво произнёс Заяц, но затем резко добавил: – У нас новая забота: пропало посольство из Храма Войны. В полном составе. Они куда-то собирались по приглашению и проходили через наш лес. Вот там-то их в последний раз и видели.
– Давно? – поинтересовался Кролик.
– С неделю! И, что самое главное, судя по часам, – он ткнул одни из них под нос Кролику, – с ними творится что-то непонятное. Они вроде есть, а вроде их и нет. В общем, в дорогу, молодые люди!
– Ну, если они где-то шарахаются неделю, то, может, подождут ещё пару часов? – вставил я свои пять копеек в разговор.
Оба представителя ушастых с удивлением уставились меня.
– А что? Есть хочется! – искренне ответил я.
– По дороге в лес таверна – покорми его! – дал команду Заяц и вновь уставился на часы.
Мы вышли из дерева, и я удивился метаморфозам, которые произошли за время нашего отсутствия. А именно: дерево перестало быть островным образованием, теперь от него шла тропинка, причём она не заканчивалась на границе острова, потому как границы никакой не было, равно как и острова. Был дуб на опушке леса, тропинка вела от его крыльца дальше, в чащу, перед входом в которую стояло двухэтажное деревянное строение, а рядом с ним к коновязи было привязано с полдюжины лошадей. Во всяком случае, мне так показалось.
Чтобы не отвлекаться от цели, а именно от возможности перекусить, я не стал утомлять Кролика расспросами, решив оставить всё на потом.
Когда мы разместились под тёмными сводами таверны, подальше от глаз странных посетителей, которыми кишело заведение, я решил, что можно и поговорить.
– Как так? В прошлый раз мы вышли из дерева, и оно стояло на острове. Сейчас мы вышли, и оно уже стоит в лесу.
– А ты заметил, что позади дерева? – уточнил он с улыбкой.
– Нет.
– А там ничего! – сказал он гулким инфернальным голосом. – Ни-че-го! – и громко рассмеялся.
Я в недоумении покачал головой.
– А за спиной у тебя сейчас что? Только не оборачивайся! – он продолжал говорить загадками.
– Стена, – неуверенно ответил я.
– Стена. Но не потому, что ты её видишь, а потому, что предполагаешь, и потому, что, по твоему убеждению и логике места, она там должна быть. Но если бы её там не было, это тоже могло быть логичным.
– Ты меня запутал! Она там есть, но её там быть не может, – передразнил я его. – А если и может, то не обязательно есть!
– Вот, ты точно понял законы места! – весело сказал Кролик и отпил из кубка, принесённого трактирщиком.
– Какого места?
– Нашего – Места Восьми Миров, или Развилки, или Пограничья, – в каждом из Миров есть своё название для нас, но суть от этого не меняется. В зависимости от того, в какой мир мы направляемся, окружающее меняется под его реальность.
– И кто даёт команду на изменение?
– Мы и наше желание! Но давай о деле – справками и уточнениями я буду делиться в процессе работы.
Я согласно кивнул. Он достал из кармана свиток, который был испещрён надписями и рисунками.
– Вот это – письмо из Министерства Войны с полным списком пропавшей делегации, а также портретами её членов. – Он показал мне лист, на котором я увидел с десяток суровых лиц, запечатлённых в одних и тех же ракурсах – вид спереди и вид сбоку, а также приписка: рост, вес, цвет глаз и так далее. Все лица были человеческими – я намеренно уточняю это, поскольку после зайцев, гоблинов, бельчат и других персон, сидящих в таверне, это уточнение будет не лишним.
Ниже была нарисована карта – маршрут движения.
– Люблю иметь дело с военными! – сказал Кролик. – Всё чётко, ясно, и никаких тебе «может быть» или «ромашки нюхали». Вот по этому маршруту мы с тобой и пойдём.
– А что это за крестики? – показал я на насколько значков, которые были нанесены на карту.
– Это жилища местных жителей – может, кто что видел, может, кто что слышал.
Трапеза была сытная и в меру вкусная. Но не думаю, что мне стоит останавливаться на этом моменте: по нашим меркам – обычная домашняя еда. Интереснее будет рассказать о нашей первой встрече в «крестике» с одним из возможных ключевых свидетелей.
Как я уже говорил, крестик на карте – одна из ключевых точек маршрута: там есть кто-то, кто может что-то подсказать нам. Именно к этому крестику мы и шли вот уже пару часов.
– Юстас, а почему мы ходим пешком? У трактира я видел немало транспортных средств – может, и нам обзавестись чем-то таким?
– Не предусмотрено, – со вздохом ответил Кролик. – У нас нет своего гаража-конюшни. Да, иногда мы арендуем транспорт, но здесь всё рядом. Так что прогуляемся, подышим свежим воздухом.
Мы шли молча по широкой дороге, проходящей сквозь лес. Я думал о своём. Кролик, наверное, тоже о своём или о чём-то важном. Вдруг наши размышления прервались видом пряничного домика, который мелькнул за деревьями, неподалёку от дороги.
Пряничный домик – это я так его назвал из-за его яркой раскраски. Ярко-жёлтая соломенная крыша, алые ставни, светло-коричневые деревянные стены – казалось, он был нарисован какой-то девочкой, которой подарили коробку с новыми цветными фломастерами.
По мере того как мы приближались к домику, появлялось всё больше нюансов этого уникального образчика местной современной архитектуры. Домик был сложен из огромных круглых брёвен – такой крепкий, можно сказать, титанический сруб. Краски, которые вблизи буквально резали глаз, остро диссонировали с таким брутальным образом дома.
На крыльце в кресле-качалке сидел огромный бурый медведь. Он читал газету, чуть сдвинув очки на нос. Очки были настолько малы и выглядели курьёзно на его могучей морде, что я не сразу допустил их существование. Неподалёку у большого деревенского чана хлопотала медведица в цветастом фартуке (видимо, яркость окружающих цветов – это её выбор). Она стирала бельё и тут же развешивала его на верёвке.
Рядом, в натёкшей от стирки луже, сидел маленький бурый медвежонок и копался в грязи. На улице было жарко, и, видимо, это занятие хоть как-то охлаждало зверя, одетого от природы в тёплую шубу.
Как только они заметили наше приближение, картина замерла. Даже медвежонок перестал копаться в луже и внимательно уставился на нас.
– Здравствуйте! – начал Кролик, когда мы остановились на приличном расстоянии – культура культурой, но перед нами хищники. – Мы из Отдела Координации. Можно задать вам несколько вопросов?
Он достал из куртки часы и несколько раз щёлкнул ими. Видимо, этот жест означает примерно то же, что в нашем земном мире демонстрация удостоверения сотрудником власти.
– Мы тут ни при чём! Все обвинения с нас сняты много лет назад! – буквально взвыли медведи. – Она сама виновата! Мы будем защищаться!
Они вскочили на свои могучие лапы и с угрожающим видом направились в нашу сторону. Даже медвежонок, милый и пушистый, выглядел весьма устрашающе.
– Так, стоп! – строго сказал Кролик, поднимая обе лапы вверх, – то ли сдавался, то ли пытался остановить эти мохнатые машины. – Не знаю, какие у вас там дела были или что происходило много лет назад, нас это совершенно не волнует!
Не сказать, чтобы эта фраза их сильно успокоила, но двигаться в нашу строну они перестали. А у меня разыгралось любопытство: они мне явно кого-то напоминали, поэтому вот так спросить в лоб было бы просто интересно.
– Могу я уточнить, о какой истории вы не хотите вспоминать? – осторожно поинтересовался я.
– О той девчонке, что вломилась к нам в дом! – зло ответила медведица, и я сразу вспомнил сказку.
– О той девчонке, что устроила бардак в нашем доме, испоганила нашу еду, а затем бегала по окрестностям и рассказывала о том, как злобные медведи гнались за ней, чтобы съесть. В результате заработала себе нервный срыв и теперь лечится в каком-то монастыре неподалёку, – более спокойным тоном пояснил медведь.
– А нас таскали с утра до вечера на разные допросы и расспросы, как будто мы звери какие-то, – с грустью подытожил медвежонок. – Да, звери. Да, можем сожрать. Но чего там есть-то?
Он с горечью плюнул себе под ноги, за что мать, стоявшая рядом, немедленно выписала ему затрещину.
– Каши хотите? – миролюбиво спросила она, вытирая мокрые лапы о передник.
– Нет, спасибо! – вежливо отказался Кролик. – Мы хотим узнать, не видели ли вы группу из десяти воинов-рыцарей, которые, возможно, проходили по этой дороге. Сегодня, вчера – на днях.
Медведи дружно утвердительно закивали и синхронно показали куда-то вдаль.
– Кто бы не заметил такую шумную ватагу – грохот доспехов, наверное, растревожил весь лес. Они пошли в сторону Моста Троллей, – пояснила медведица.
– Моста Троллей, – добавил медвежонок. – Дорога извивается, на несколько километров заходит на Земли Троллей. А мост, значит, на их земле – потому и мост Троллей.
– У вас есть деньги? – уточнил папа-медведь.
– Нет, – неуверенно ответил Кролик, а затем, видимо, для правдоподобности, похлопал себя по карманам и развёл лапами в стороны.
– Плохо, – сказал медведь, вставая. Он вошёл в дом и буквально через мгновенье появился с небольшим горшочком. – У нас тоже нет денег, но это поможет. Объяснять долго, просто поверьте.
Медведь протянул нам горшочек, под крышкой которого были видны потёки мёда. Мы искренне поблагодарили мохнатое семейство, пообещав заглянуть на обед-ужин в ближайшее время, и отправились в указанном направлении.
Через несколько минут мы увидели столб пыли и очертания воинов, которые двигались впереди нас. Мы быстро догоняли колонну.
– Странно, – заметил Кролик, – не так уж мы и быстро идём, а создаётся впечатление, что буквально бегом нагоняем их.
Я кивнул и облизал руки. От жары мёд начал вытекать из горшочка и перемазал меня с ног до головы. Я уже пару раз порывался выбросить этот липкий подарок, но что-то внутри меня останавливало.
Вдруг Кролик встал как вкопанный метрах в ста от колонны рыцарей, которая, казалось, заходила на мост. Почему казалось? А потому, что она заходила и стояла одновременно. Движения этой группы были настолько замедлены, что создавалось впечатление, будто они замерли на месте, но вместе с тем казалось, что они шагают что есть силы, но никак не могут сдвинуться с места.
Также мы заметили, что с другой стороны моста на перилах сидела фигура, напоминающая тролля, только очень маленького, видимо, подростка. Впрочем, я никогда в реальности не видел троллей, поэтому сказать, точно ли это тролль и сколько ему лет, не мог.
Он с интересом смотрел на всю эту громаду мощи и металла и лузгал семечки.
– Я бы на вашем месте не подходил ближе! – крикнул он в нашу сторону.
– А мы можем подойди к тебе? – уточнил Кролик.
Тролль указал рукой вниз, на мелкую речушку, которая текла под мостом, – мол, перебирайтесь. Это было очень кстати, поскольку появилась возможность отмыться от всего липкого и сладкого, что прилипло ко мне за последнее время.
Пока я отмывался, Кролик по широкой дуге поднялся наверх к Троллю и о чём-то с ним оживлённо принялся беседовать.
– Ты же понимаешь, что они гости! – услышал я слова Кролика, когда, умытый и вычищенный, поднялся по противоположному склону.
– Видишь табличку? – Тролль указал на стенд, стоявший неподалёку от каравана рыцарей, которые не сдвинулись со своего места ни на сантиметр за то время, пока мы там находились. – Там написано: «Мост троллей, Земли Троллей, проход – одна монета. Оплата – Смотрителю моста». Никаких «может быть» или «давайте это обсудим», никаких «почему так дорого» или «я тебя в порошок сотру». Положил монету – иди дальше. Не положил монету – не иди дальше.
