Дмитрий Морозов
Диплом мага
Разговор, состоявшийся вслед за тем, оставил у Дэна какое-то смутное впечатление чего-то сложного… и очень серьезного. Бент и Сигм засыпали его вопросами, их интересовало все: как живут люди, чем обычно занимаются, что могут сделать… Добрых полчаса Дэн лихорадочно пытался рассказать гномам, что же произошло на Земле за последние триста лет, перескакивая с одного на другое, говоря о политике, экономике, технике… О последней Дэн мог говорить часами, но гномы техникой, похоже, не очень увлекались – гидростанции, дающие дешевую энергию, их не заинтересовали, атомные только насторожили, Сигм буркнул себе под нос:
– Ну, теперь понятно… Но продолжать отказался, и стал выспрашивать с новой силой. Космические полеты вызвали у гномов лишь снисходительную улыбку, а создание телевидения – ворчание о почесывании правой рукой левого уха. Когда Дэн выдохся, Бент недовольно поморщился и сказал:
– Положительно, после изобретения тележки и мотыги люди недалеко ушли. – А встретив неодобрительный взгляд человека, улыбнулся и произнес:
– Люди слишком увлеклись созданием тележек – это их погубило. Когда много лет назад было изобретено колесо, гномы встретили его с радостью… но потом эта радость померкла. Люди избрали свой путь и, кажется, это не лучшая из возможный дорог для человечества.
Уже по дороге домой, вспоминая этот удивительный разговор, Дэн поразился тому, как быстро и легко Бент и Сигм понимали его сбивчивые объяснения, как будто знали или предвидели то, что он им скажет. А может, они всё – таки умеют читать его мысли? И смутное ощущение озабоченности, охватившее Сигма и Бента, невольно вспоминалось, перемешиваясь с радостным весельем праздника.
Прошла еще одна суматошная неделя, и гномы прочно вошли в жизнь Дэна. Это был работящий, но весёлый народ, любящий хорошо поработать и всласть отдохнуть. Они постоянно проводили какие-то исследования, а в качестве развлечения вырыли глубокую шахту, умудряясь получать странные руды далеко от ближайших гор. Впрочем, таинственности у гномов было не меньше, чем веселья, а загадочных вещей – еще больше. И когда Дэн, изнывающий от любопытства, затеял об этом серьезный разговор с Бентом, он совершенно не подозревал, чем все обернется.
– Послушай, я давно ждал твоих вопросов, и был бы здорово разочарован, если бы этого не произошло. В наших делах мы используем древние науки, которые невежественные люди прозвали магией… Да и мы в обиходе, бывает, употребляем это слово. И ты, зайдя в наш лес, оказал, что можешь приобщиться к нашим знаниям. Но я не хочу на тебя давить – ты должен сам решить для себя, хочешь ли ты изучать магию или нет. Ибо это не та дорога, вступив на которую, можно потом свернуть или забыть пройденное. Отправляйся домой, Дэн, и если ты найдешь в себе достаточно желания и силы, приходи завтра вместе с восходом солнца. Да, и скажи дома, что тебя не будет три дня.
Бент крутанулся и исчез в листве. К такому способу прощания он не прибегал со дня знакомства с человеком. Лес мгновенно словно обезлюдел и Дэн растерянно пошел домой. Раздосадованный, он сказал сам себе, что не собирается изучать никому не нужные скороговорки, из-за которых эти самодовольные гномы так важничают и воротят нос от простых смертных.
Ночью Дэн спал беспокойно, перед глазами стояли образы очень сосредоточенных гномов, непохожих на тех, которых он видел первый раз, гномов творящих нечто, недоступное человеку. Утром, когда он проснулся в голове уже было упрямое решение. «Нужно доказать им, что и люди не хуже гномов могут творить…» Дэн встал и стал одеваться.
В утреннем лесу было тихо. Гномы, в общем-то любят побездельничать и утро для этого – самое подходящее время суток. Впрочем, раздумывал Дэн, идя по тропинке, они могли отправиться на какую-нибудь архиважную работу. У них такое случалось. Временами они пропадали на два-три дня, а потом с гордостью вспоминали, что работали от зари до зари, но о самой работе не упоминали никогда.
– Ну уж Бент встретить меня мог бы, – пробурчал Дэн, раздосадованный отсутствием друзей.
– А я и встретил… Поворачивай к нам и не пугайся – я не один. Дэн машинально повернул направо, вышел на небольшую полянку, которую уже вовсю заливали лучи восходящего светила. Дэн заметил за Бентом эту привычку – он всегда раздвигал ветки деревьев, чтобы понежиться в лучах солнца. На поляне, улыбаясь и приветственно жестикулируя, стоял Бент, а рядом с ним…
Рядом с ним стояло странное существо – никогда Дэн не видел ничего подобного. Оно откровенно наблюдало за его растерянностью и чуть приметно усмехалось.
По всей видимости, это была птица или гном в перьях, хотя возможно это было и нечто среднее. Существо, стоявшее перед ним на пне и потешавшееся над его растерянностью, едва ли было ему по пояс. Хотя, как убедился Дэн впоследствии, важности ему было не занимать. Его тело было покрыто с ног до головы перьями, имело голову птицы и твердо стояло на двух ногах, скрестив при этом на груди руки, едва виднеющиеся из-под птичьих крыльев. Взгляд темных глаз был пронзительным, оценивающим и надменным, но в то же время чуть насмешливым.
– Разреши тебе представить – это наш учитель, он согласился заняться тобой. Его заинтересовали твои способности. Познакомься – магистр, философ, ученый и прочее, прочее. Мы зовем Его Граф.
– "Граф", – только и смог повторить ошарашенный Дэн, глядя на нахохленную, незнакомую ему птичью фигуру.
– Да, юноша, Граф. И это имя, а не титул! – Голос у непонятного создания оказался строгим, высокомерным, под стать пронизывающему и проникающему во все твои мысли взгляду. Говоривший с ним чувствовал себя так, словно он стоял совершенно обнаженным под ледяным душем. Впрочем, при ближнем знакомстве это впечатление рассеивалось.
– Он будет твоим учителем три года, Дэн. С важным видом провозгласил Бент, затем улыбнулся, подмигнул и умчался куда-то по-своему обыкновению продираясь сквозь кусты.
– Увидимся – донеслось до него уже издали.
Дэн был ошарашен.
– Три года? Он же говорил – три дня…
– Это один из приемов Альтернативной магии. Вместо трех дней на Земле ты проведешь три года в… Ближе всего тебе будет понятие параллельного пространства. Впрочем, более подробно об этом мы поговорим попозже, когда ты освоишь азы. Не бойся, ты не изменишься, по крайней мере, не больше, чем мог бы измениться за эти три дня. Коэффициент преломления пространства при прохождении сомоплоскости…
Граф задумался, совершенно забыв о присутствии Дэна, и, развернувшись, зашагал по тропинке прочь с поляны. Он быстро перебирал ногами, при этом смешно подпрыгивая. Человек заколебался. Он мог сейчас тихонько развернутся и уйти, и эта странная птица даже не заметила бы этого. Но узнать что-то новое… А если еще и запрограммировать… Дэн сорвался с места и побежал за Графом.
На краю поляны раздвинулись кусты. Необычайно серьезные Бент с Сигмом смотрели ему вслед.
– Граф всегда дает возможность выбирать. Все-таки он лучший из учителей, которого мы смогли найти в этой плоскости.
– Да, этот выбор Дэн сделал сам. Но все равно ты должен его навещать почаще, Бент. Заодно поможешь Графу преподать ему магию битвы. Старику уже трудно скакать с мечом, хотя жезл – его слабость.
– Само собой. Через часок и двину. Хотел бы я знать, что с ним будет через час…
Глава 2
Мир, в который попал Дэн, и отдалённо не напоминал Землю. Лгать самому себе было бесполезно. Шагнув сквозь заросли ежевики в дымное марево, он попал куда-то… А впрочем, важнее было то, что пройдя сквозь дымку идущего кругами зеркала, он исчез с Земли. Это было жутко захватывающее зрелище, ничего подобного он ранее никогда не испытывал. Интересно – необычно, красиво, наверное, но еще и страшно. Даже очень. И было от чего.
Вокруг него чуть заметно дрожали странные растения – длинные изогнутые листья, растущие кустом, от корня, в сердцевине красные, а по краям – нежно розовые, с чуть заметным пушком почти прозрачных ворсинок. Каждый лист изогнут иначе, чем его сородичи, в каждом была своя индивидуальность – и красота. И ещё: они дрожали, слегка сотрясались от заметного только им ветерка Волны лёгких спазмов пробегали по ним – от вершин к корням и обратно. Мир вокруг него был – живым. И – он жил своей огромной, наполненной, настоящей жизнью, которую никак нельзя было принять за галлюцинацию.
– Да. Они живы и они приветствуют нас! Сообщение о нашем приходе уже послано смотрителям и вскоре здесь будет твой попечитель.
Граф стоял за дымным маревом. Контуры его искажались пробегающими по нему волнами. Идти следом за Дэном он явно не собирался.
– Но я здесь ничего не знаю. Разве вы не пойдёте за мной? Ведь мой учитель – Вы?
– Я в этом мире, так же как, впрочем, и ты – слон в посудной лавке. Таир – мир растений и для занятий боевой магией он слишком нежен. С твоей стороны сейчас требуется только одно – поменьше двигаться. Каждым своим движением ты обрываешь чью-то жизнь.
Дэн глянул вниз. Листья, на которых он стоял, побледнели и поникли, их ворсинки уже не трепетали, а безжизненно висели по краям листьев.
– Но что тогда я здесь делаю?
Граф одобрительно кивнул и ответил:
– Ты задаёшь правильные вопросы и хорошо держишься. Задавай таких вопросов мне побольше и скоро станешь полноправным учеником. Но только мне – нечего перед другими щеголять своим невежеством. А теперь слушай внимательно, у нас мало времени. Во-первых, здесь тебе не нужно делать ничего. Помни о жизнях у тебя под ногами. Во-вторых, говорить ни с кем тоже не нужно. Здесь ты проведешь неделю – и смотри во все глаза. Хорошенько отдохни – возможно, такого отдыха тебе в твоей жизни больше не представится. Тем временем местные учёные приведут твоё тело в порядок – вылечат и слегка модифицируют.
– Но я здоров! И не хочу, чтобы меня модифицировали! – Дэн опять испугался.
– Не бойся в этом мире ничего. Тут никто не причинит тебе вреда. Твоё здоровье неважноё и хотя биологически ты рассчитан лет на триста, но из-за несовершенства вашего мира не дотянешь и до ста. Зато после лечения таирмянами и их последних модификаций, не затрагивающих ни психики, ни внешнего вида, ты будешь жить более трёхсот лет, а может и значительно больше, если сможешь, конечно.
Дымка мигнула и исчезла, скрыв его непонятного учителя с его подробными, но загадочными объяснениями и теперь вокруг него были одни только листья – большие и маленькие, узкие и широкие, прямые и причудливо изогнутые, вполне доброжелательные, но всё равно чужие.
Дэну стало неуютно, и тут он уловил взгляд незнакомых глаз.
Существо было таким же, как и листья вокруг – бледное с нежно-розовой кожей, белесыми и редкими волосами, и пронзительным взглядом огненно-красных глаз. Отдалённо оно напоминало человека и было тем не менее чужим, но разумным. Поколебавшись Дэн молча поклонился ему – должно же оно было понять самое обычное приветствие?
Розовый человек, слегка кивнул и направил на него короткую трубку, причудливо изогнутую, с таким же белым пушком на конце. Дэн почувствовал, как ноги его отрываются от земли, а тело стало лёгким, почти невесомым и чужим. Нельзя было пошевелить даже пальцем! Он напрягся, пытаясь разорвать невидимые узы, но эти узы лишь еще крепче сжались, а существо с видимым усилием произнесло:
– Волноваться не надо.
И, по всей видимости, сочтя разговор оконченным, повернулось и зашагало по тропинке куда-то вглубь кустов. Дэн, как воздушный шарик на невидимой, но вполне осязаемой верёвке, последовал за ним. Он был один, в этом незнакомом мире, не имея возможности даже двигаться. Однако страх ушёл так же внезапно, как и появился, оставив место лишь огромному изумлению и даже не тому, что он вот так легко встречается с самыми разными существами, а тому, что розовый абориген говорил с ним не ртом, а носом! «Как бы они не общались между собой, они это делают не так как мы.» – Подумал Дэн и предпочёл на будущее не задавать этого, вдруг возникшего вопроса. Зрелище говорящих аборигенов было мало эстетичным.
После того, как он успокоился, странное ощущение охватило Дэна. Он вдруг почувствовал свою полную чужеродность, непричастность к этому миру. Он был здесь лишним, ненужным. Никто не хотел здесь причинить ему вреда, но никто и не нуждался в нем. Тысячи нитей незримо привязывали его к родному миру – это были привычные, незаметные мелочи повседневной жизни: брошенный взгляд случайной пичуги, запах пробежавшего зверька, следы животных и многое, многое другое. Он видел подобных себе, они знали и принимали его, чувствовали так же, как он. Этот же мир не отторгал его. Находясь в нем, он был как капля масла на воде – вместе, но не одним целым.
Всё это Дэн ощущал, влекомый проводником между странными, незнакомыми ему кустами. Весь окружающий мир, каждая травинка – были к нему равнодушны. Новое, странное ощущение возникло в нем. Что-то разгоралось внутри него, какой-то тёплый комочек тепла – в ответ на равнодушную холодность окружающего мира. Дэн, понемногу привыкший к парению, совсем уже собрался заняться самоанализом, но тут все мысли вылетели у него из головы – когда он увидел цель путешествия.
На небольшой поляне обычные растения расступались, давая место чему-то новому. Из земли, покрытой неизменной травой, рос толстый, мясистый стебель. Начисто лишённый листьев и скрученный в виде спирали, он служил опорой огромному стручку, выросшему из него. Гигантский рот был открыт, как зелёный кокон, ждущий свою бабочку – и тут Дэн осознал смысл слов Графа и цель своего нахождения в этом мире. Он задёргался в бесплодном усилии, но в следующий момент уже летел в сердцевину непонятного растения – и листья над ним медленно сомкнулись. Воздух наполнился запахом пыльцы, пьянящим дурманом, чем-то напоминающим лето, жаркое солнце, и аромат свежей травы под этим солнцем. Дэн вдохнул – и отключился.
– Что это было?
Сознание возвращалось медленно и неохотно, рывками. В начале – воздух. Чистый, с запахами недавно прошедшего дождя, смывающий из лёгких остатки недавней пыльцы. Затем – трава под ним, обычная, ничем не примечательная и оттого вдвойне приятная молодая нежная травка, которую так приятно увидеть весной после снега, увидеть, потрогать и поваляться на ней, не задумываясь при этом и не боясь, что обрываешь чью-то жизнь! И лишь, окончательно придя в себя, он вдруг почувствовал пронзительный взгляд знакомых тёмных глаз.
– Очухался?
Граф стоял неподалёку и насмешливо улыбался.
– Спорим, что ты понятия не имеешь, где ты и что с тобой происходит!…
– Не совсем так, – уже с уверенностью ответил Дэн. Он постарался не замечать ехидного выражения глаз его нового учителя. Поднявшись с некоторым трудом и, прислонившись к какому-то небольшому деревцу, он, оглядевшись продолжил:
– Вряд ли вы что-нибудь знаете о людях, Учитель…
– Зови меня Граф.
– В нашем мире это не имя, а титул, к тому же замшелый. Но если хотите, я буду… – Дэн не закончил, Граф перебил его:
– Что значит: «в нашем мире»?
Дэн почувствовал гордость за собственную логику. Впервые с того момента, как познакомился с этими странными существами.
– Мы, хоть и не обладаем вашей силой, но с понятиями параллельных пространств знакомы. Насколько я могу судить, это другой мир – третий, в котором я побывал, если считать кратковременное пребывание у этих странных растений, куда вы меня забросили. Впрочем, о них я так ничего и не узнал…
– А тебе это было и не нужно. Этот мир не входит в сообщество миров МИРТа, он сам по себе. Когда Таир был открыт, было решено не мешать его самостоятельному развитию, ввиду его уникальности. Мы иногда сотрудничаем, но не заключаем никаких договоров и не посещаем его.
– Ничего не понятно. Но что же я там делал?
– Я понимаю, у тебя в голове сумбур, но разъяснения подождут, пока ты не получишь основных знаний о мирах МИРТа, иначе ты заговоришь меня до смерти, но так ничего и не усвоишь. А что касается твоего пребывания в мире растений – просто они знают об устройстве, функциональности и возможной перестройке живых организмов гораздо больше нас – и мы иногда просим их помочь.
У Дэна внезапно закружилась голова.
– Меня что… Перестроили?
– Ты быстро схватываешь. Но зачем так пугаться? Просто когда встал вопрос о твоём зачислении в университет прикладной магии, было много споров. И одним из самых весомых аргументов твоих противников была бессмысленность обучения кого – либо магии с твоим сроком жизни. И мы пошли по пути наименьшего сопротивления. Таирмяне исправили этот недостаток, поправив твое здоровье и добавив в твои генетические цепи кое-что из своего растительного мира, они…
– Я теперь что – растение?
– Дэн! Хватит пугаться. Никто не желает тебе вреда, по крайней мере, пока. Растением ты стать не можешь, просто температура твоего тела немного понизилась, движения стали чуть замедленными, зато реакция – гораздо более быстрой. В целом всё очень удачно, вот только – посмотри на свои глаза…
Граф шагнул к протекающему неподалёку ручейку, провел над водой руками и поверхность воды сгладилась, образовав природное зеркало. Дэн шагнул к нему, замирая от страха, но увидел своё обычноё лицо. Все изменения, как и говорил Граф, были внутри. Вот только зрачки… Они стали зелёными. Это было бы ещё ничего – глаза Дэна и раньше содержали изрядную примесь зелёного цвета пополам с коричневым. Но теперь они были ярко изумрудного цвета!
Дэн опустился на траву.
– Мы сами не ожидали такого. – Тон Графа был явно виноватый, – Таирмяне уверяют, что со временем это пройдёт.
– А если нет?
– Тогда тебе нужно поскорее становиться магом и самому изменить цвет своих глаз. Хватит распускать сопли по поводу твоей внешности, пора поговорить о серьёзных вещах! – Голос Графа загремел, он нахохлил перья, но очень быстро успокоился и стал рыться в невесть откуда взявшейся сумке.
– Давай перекусим и займёмся твоим образованием – к вечеру нам нужно быть в университете, а ты ещё даже не знаешь, что это такое.
Из еды у Графа оказались лишь лепёшки – небольшие, но очень вкусные. Пахнущие какими-то незнакомыми травами, они прекрасно восстанавливали силы. Двух мягких нежных кругляшей вполне хватило, что бы ощущение сытой неги охватило Дэна. Он блаженно откинулся на мягкую травку, чувствуя, что мир не так уж и плох – и приготовился к первому уроку. В следующее мгновенье ему пршлось извернулся и прыгнуть влево, а на том месте, где он отдыхал, разбился невесть откуда взявшийся огненный шар. Хотя почему невесть откуда – вон его брат-близнец, потрескивает искрами на руке у Графа, а вид у последнего донельзя недовольный.
– Если ты так представляешь себе занятия магией – сытое ничегонеделание под рокот голоса преподавателя, то я сейчас же верну тебя в твой мир! А если ты готов заниматься серьезно, то первый урок будет таким же, как и у коммандос в твоём мире:
– Никогда не расслабляйся! Мир магии далеко не так прост, как написано в ваших сказках. Нет ни волшебных палочек, ни книг с заклинаниями. Нельзя пробормотать пару слов и получить из ничего – что-то. Магия – это возможность работать с энергиями мира. Ты ведь знаешь, что такое энергия?
Дэн, до этого сидевший с несколько ошарашенным видом, приободрился, почувствовав прилив гордости: – Мы прекрасно разбираемся в некоторых видах энергии: электричество, например – одна из основ нишей цивилизации. Земляне освоили…
– А кальмар освоил ракетный двигатель! Освоили они! Нашли несколько законов движения мировых энергий и успешно гробят с их помощью свой мир! И ещё этим гордятся! Да ваши потомки, если таковым вообще суждено быть, будут проклинать вас и ваше безумное подобное использование энергии! – Граф опять сорвался на крик. Как успел заметить Дэн, он вообще легко выходил из себя – вспыхивал, как порох, искрил, размахивал руками, и так же легко успокаивался. Вот и сейчас – перья, секунду назад встопорщенные, уже лежат на голове и плечах царственным плащом, а на лице – выражение лёгкого смущение: «– Ну, вспылил,… бывает.»
– Тебе будет очень трудно… Нужно суметь почувствовать энергию мира, её силу, её возможности. И хотя в твоём мозгу протекают процессы, сходные с процессами на вашей Земле… Ты знаешь, почему вымерли динозавры?
Дэн опять был ошарашен. Динозавры? При чём тут динозавры?
– Ну… по-моему, гигантский метеорит вызвал резкое похолодание, приведшее к….
– Ты ещё ледниковый период вспомни. Похолодание! В Африке – тоже похолодание? На экваторе – минус? Да, в принципе – это возможно, но после катастрофы таких масштабов природе пришлось бы начинать всё сначала!!! Метеорит – был, не спорю, гигантский. И если бы он врезался в Землю, вряд ли бы на ней могла сохраниться жизнь – в принципе! Во всяком случае, мы бы с тобой не разговаривали. Всё было несколько иначе…
– Когда-то на земле была магия. Или, чтобы тебе было понятно, энергия, по своим частотным характеристикам сходная как с процессами происходящими в мозгу человека и животных, так и с процессами планетарного равновесия. Способная входить с ними в резонанс одновременно. Или, если попроще, мысль могла воздействовать на внешний мир – но не всегда и не всякая мысль. Эмоция – всякая. И чем она мощнее, тем сильнее воздействие. А у кого наиболее сильные эмоции? У животного! И на что они направлены? Больше пищи, крепче и больше тело, выносливей лапы, больше зубы – и они росли, пока не вымахали вчетверо против нормального размера. Мир, созданный эмоциями без разума – гигантомания. Гигантская трава для травоядных, гигантские травоядные для хищников и т. д. Животные, используя магию, росли так долго, что без её помощи были обречены. Энергия служила им всем: опорой для могучих тел, источником пропитания и наслаждения. То, что вы называете шестым чувством, было развито у них чрезвычайно: они могли считывать эмоции друг друга, предсказывали землетрясение за неделю. Практически, они не зависели от случайных бедствий. Шестым чувством зная, что надвигается опасность, животные всегда могли от неё уйти. Их мир был похож на праздник. Праздник жизни без капли разума… Но однажды чувство опасности взвыло сразу у всех. На всей планете. Все животные, мало-мальски способные к магии, потеряли покой. Они собирались большими толпами, потерянно выли, не понимая, куда бежать? Опасность была повсюду. Гигантский метеорит, надвигавшийся на Землю, не оставлял шанса никому – жизнь на земле должна была умереть. Но… что делает крыса, загнанная в угол? Она сражается! Метеорит, подлетая к земле, был остановлен. Обладай животные разумом, всё было бы не так страшно. Просто немного отклонить траекторию, и трагедии можно было избежать. Этим, в конце концов, всё и закончилось, но…. Были задействованы силы планетарного масштаба. Магия пыталась уничтожить метеорит, хотя он был сам с небольшую планету. Сложно представить, что там происходило! Горела земля, плавились горы, целые континенты обращались в прах. Всё это очень печально. Силами одной планеты невозможно уничтожить другую – погибнут обе. То, что метеорит прошел мимо – загадка, которую невозможно решить до сих пор. Возможно, сказалось влияние травоядных, мечтающих, чтобы большой зверь их не заметил… А возможно влияние из вне. Во всяком случае, метеорит содрал часть атмосферы, вызвав похолодание и усугубив и без того плачевное состояние животных – обессиленные поединком, замёрзшие, они лишились самого главного, что было в их жизни – магии. Энергетика Земли, обескровленная столь необычным поединком, была полностью истощена. Кое-что, конечно, восстановилось, но магия…. Самое тонкое и сложное из энергетических полей – она утеряна навсегда. Жалкие её крохи, поднятые в верхние слои атмосферы, уже не способны оказывать сколько-нибудь заметного влияния на жизнь на Земле. И животные земли, лишённые привычных условий существования, вымерли – все, кроме тех, кого катастрофа коснулась лишь краем – редких видов, лишённых магических способностей. Они внезапно оказались главенствующими на полной пищи планете – и стали развиваться.
Есть теория, что возникновением разума мы все обязаны именно этой катастрофе. Вы, во всяком случае, точно.
История была… неприятной. Было в ней что-то несоразмерное, какая-то червоточинка, мешающая полностью поверить. И в то же время Граф был искренен, в этом Дэн не сомневался.
– Стоп! А что я тогда здесь делаю? У меня не может быть никаких способностей, так?
Граф усмехнулся.
– Не может. По всем магическим законам. Ты – потомок существ, лишённых магии, это абсолютно точно. У тебя не может быть способностей, не говоря уже о таланте. Но факт налицо: ты сидишь передо мной, пройдя через порталы измерений. Ты сумел войти в зачарованный лес – и никто не сомневается, что в тебе есть хороший материал для мага. Все лишь убеждены, что это невозможно.
Граф, вздохнув, продолжил:
– И вот в такой накалённой атмосфере одному человеческому отпрыску придётся изучать магию – если, конечно, ты не передумал.
– Нет. Даже интересно, действительно ли у меня могут быть какие-то способности.
Граф усмехнулся.
– Хорошо сказано, только неправильно. Способности у тебя есть, а вот какие? Это и есть самое интересное. Именно над этим сейчас и бьются наши умы. Но проще попытаться это выяснить прямо сейчас – или начать выяснять.
В руке у Графа вновь возник огненный шарик.
– Вот эта игрушка – любимый предмет наших первокурсников. Свернуть энергию в шар несложно, и пусть он не обладает убойной силой до тех пор, пока ты не освоишь стихию огня, но произвести впечатление и придать тебе уверенности он поможет.
Граф небрежно бросил шарик в одинокий валун, приютившийся на краю поляны. Тот не спеша, даже несколько лениво поплыл по воздуху, завис над каменной громадой на несколько секунд, чтобы потом медленно, как уставшая птица, опуститься на серую поверхность скалы. Всё это казалось мирным и совершенно безопасным, но тут валун вспыхнул, его поверхность засияла и камень потёк жидкими слезами расплавленной магмы.
– Если добавить в игрушку школьников огненное начало, получается примерно вот такой эффект. Это не так легко, как кажется, но думаю, всё в твоих руках. Хочешь попробовать?
Дэн кивнул, не отрывая взгляда от остывающего валуна. Здесь работали с нешуточными силами….
Граф, внимательно, следя за Дэном, продолжил:
– Сейчас ты должен ощутить энергию мира. Ты уже делал это – неосознанно, во время моего рассказа. Твои переживания за свой собственный мир раскрыли тебя для этого – с моей помощью, конечно. Сейчас ты сделаешь это сознательно – и не бойся, я буду тебе помогать. Закрой глаза, расслабься, представь себе течение энергий этого мира. Они очень сходны с твоим – просто их больше.
Дэн послушно закрыл глаза. Расслабиться не получалось. Незнакомый мир, непонятные разговоры, шар этот огненный…. Чувствуешь себя как под обстрелом. Но он пришел сюда учиться. Представим себе, что пора отдыхать. Глубокий выдох – и тело сдувается словно шар, дыхание становится менее глубоким, поверхностным и всё как дома. Теперь стоп, я не спать собрался – нужно увидеть энергию этого мира…Дэн представил себе голубые, синие, красные потоки энергий стелющиеся в воздухе, искрящиеся и полные сил, а потом стал честно искать их в пространстве. Но вокруг была чернота.
Учитель, видя колебания и волнения своего ученика, продолжил:
– Дэн, не зацикливайся на зрении – видеть их не обязательно, это и в нашем мире не у всех получается. Попробуй их почувствовать…
Неужели в голосе Графа лёгкое разочарование? Впрочем не важно, потоки сил действительно чувствуются – плюс ощущение водного потока и лёгкого ветерка одновременно. Только нужно разобраться…. Так, ветерок – он правей и выше, струится где-то в вышине – впрочем вполне досягаем. Знать бы еще, как его взять и использовать?… Поток ближе, он стремителен и опасен, но из него зачерпнуть легче, он весомей и ощутимей. Понятно, теперь попробуем землю… – Ой!!!
Какие-то могучие силы переполняли землю. Казалось, в глубине живёт кто-то очень большой и могучий, что сейчас почва раскроется и гигантский исполин появится из её недр…
«И силы Земные обретут свободу, и поднимется твердь – и всякий, дерзнувший оказаться на пути Сил Планеты, почувствует себя пигмеем рядом с гигантом…» – Граф был доволен. Сейчас он как никогда напоминал птицу – потому, как вертел головой, как наклонял голову, и даже перья на его плечах перестали топорщиться и лежали ровно и гладко, образуя переливающиеся, красивые узоры.
– Ты молодец, Дэн. Почувствовать то, что чувствуют наши мастера, пытаясь изучить корни всего живого… молодец!!!
– Но я же ничего не увидел!..
– Наши охламоны часами описывают изумительные струи эфирных потоков, но это лишь отвлекает их от работы, а вот почувствовать истоки своих сил, истоки всего сущего – не могут. Слишком привыкли полагаться на красоты, видимые глазу. То, что ты чувствуешь, а не видишь – плюс. Вот только ты должен доверять своим чувствам. Поэтому вернёмся к уроку. Можешь ли ты взять немного энергии из воздуха?
– Но там её так мало…
– Глупости! Просто она более разряжена и ты чувствуешь лишь ее силовые узлы и струящиеся меж ними потоки, но она вокруг тебя. Для наших уроков достаточно того, что ты можешь взять их из окружающего тебя воздуха. Профессионалы же могут очень много получить от этой легчайшей из субстанций. А сейчас – расслабься и попытайся, притянув к себе энергию воздуха, свернуть её в шар на своей ладони.
Дэн честно пытался. Взять ветерок – до него далеко и он так лёгок! Он протягивал руки, чувствовал покалывание энергии, струящейся меж его пальцев – но как её использовать?
И снова Граф помог ему, он учил его с большой охотой:
– Часть воздушных сил ты должен сохранить в своей ладони. Не спеши, испробуй разные подходы. У каждого из магов свои методы – на изучение их уйдут годы, но ты можешь найти свой метод – доверься интуиции.
По лбу уже тёк пот, ноги дрожали и сил почти не оставалось. Это было смешно и нелепо – схватить часть воздуха. И чем – ладонью! Схватить, удержать, свернуть в шар – разве это возможно?! Но почему я, чёрт возьми, так устал? Ещё немного – и придётся сдаться. Эфирные потоки мне не поймать, если только…. Дэн решительно встал на пути капризной стихи. Он раскрылся, вбирая поток в себя. Усталость отступила, прохлада расслабила разгорячённое тело, наполнила его новой силой, разогнала кровь, добавляя что-то своё… Вот только очень быстро тело оказалось заполненным силами, поток перестал входить в Дэна. Он огибал его и шёл дальше, растворяясь в воздухе.
– Что-то же я получил? – подумал Дэн и повернувшись к валуну, попытался направить переполнявшую его энергию на него. Долгое время ничего не поручалось, потом с руки человека сорвалась блестящая искра и ударила в камень. Впрочем, без всякого для него ущерба.
