Дмитрий Мережковский
Бес или бог?
Эти ли не прощали врагов своих? Эти ли не подставляли левую щеку, когда ударяли в правую? Но вот и они вопиют о мщении – и мщение совершается: «цари земные говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от гнева Агнца».
Гнев Агнца – гнев любви. Не здесь ли Божеский предел того, за что идут на смерть такие люди, как Бердягин и Фрумкина? Ведь и у них тоже ненависть любви, ненависть – обратная сторона любви: как любят, так и ненавидят; безмерно ненавидят, потому что безмерно любят.
«Умирая, я хотела бы знать, что будет с Россией? Это незнание в сущности единственно больно», – пишет Фрумкина накануне казни. То же мог бы сказать и Бердягин в ту страшную минуту, когда пронзило ему сердце железо гвоздное. «Придет время, – говорит Фрумкина, – когда меч перекуете в серп». «Настанет время, – говорит Бердягин, – когда любовь и разум проникнут в жизнь человека, и мир представит единую братскую семью… Этот рай омывается не Тигром и Евфратом, а истиной и справедливостью… Я счастлив, умирая… Ave, Revolutio, morituri te salutant!» И в неумелых стихах его слышится детскость молитвы:
