Дмитрий Мамин-Сибиряк
Старый воробей
I
– Хозяин что-то замышляет, – заметил первым Петух, гордо выпячивая атласную грудь.
– А я знаю, что! – чирикнул с вербы старый Воробей. – Ну-ка, догадайся, умная голова!.. Нет, лучше и не думай: все равно ничего не придумаешь.
Петух сделал вид, что не понял обидных слов, и, чтобы показать свое презрение дерзкому хвастунишке, громко захлопал крыльями, вытянув шею, и, страшно раскрыв клюв, пронзительно заорал свое единственное ку-ку-реку!
– Ах, глупый горлан!.. – смеялся старый Воробей, вздрагивая своим крошечным тельцем. – Сейчас видно, что ничего не понимаешь. Чили-чили!
А хозяин маленького домика, стоявшего на окраине города, действительно был занят необыкновенным делом. Во-первых, он вынес из комнаты небольшой ящик с железной кровелькой. Потом достал из сарая длинный шест и начал прибивать к нему гвоздями принесенный ящик. Мальчик лет пяти внимательно наблюдал за каждым его движением.
– Отличная штука будет, Сережка! – весело говорил отец, вбивая последний гвоздь. – Настоящий дворец…
– А где скворцы, тятя? – спросил мальчик.
– А скворцы прилетят сами…
– Ага, скворечник!.. – гаркнул Петух, прислушивавшийся к разговору. – Я так и знал!
– Ах, глупый, глупый! – засмеялся над ним старый Воробей. – Это мне квартиру приготовляют… да! Эй, старуха, смотри, какой нам домик сделали.
Воробьиха была гораздо серьезнее мужа и отнеслась с недоверием к этим словам. Да и хозяин сам говорит о скворцах, значит, будет скворечник. Впрочем, спорить она не желала, потому что это было бы бесполезно: разве старого Воробья кто-нибудь переспорит?.. Он будет повторять свое без конца, а она совсем не хотела ссориться. Да и зачем ссориться, когда весеннее солнышко так ласково светит? Везде бегут весенние ручейки, и почки на березах уже совсем набухли и покраснели: вот-вот раскроются и выпустят каждая по зеленому листочку, такому мягкому, светленькому, душистому и точно покрытому лаком. Слава богу, зима прошла, и теперь всем наступает великая радость. Конечно, старый Воробей страшный забияка и частенько обижает свою старуху; но в такие светлые весенние дни забываются даже семейные неприятности.
– Что же ты молчишь, моя старушка? – приставал к ней старый Воробей. – Будет нам жить под крышей: и темно, и ветром продувает, и вообще неудобно. Признаться сказать, я давно думаю переменить квартиру, да все как-то было некогда. Хорошо, что хозяин сам догадался… Вот у кур есть курятник, у лошадей – стойло, у собаки – конура, а только я один должен был скитаться где попало. Совестно стало хозяину, вот он и приготовил мне домишко… Отлично заживем, старушонка!
Весь двор был занят хозяйской работой, из конюшни выглядывала лошадиная голова, из конуры вылез мохнатый Волчок, и даже показался серый кот Васька, целые дни лежавший где-нибудь на солнышке. Все следили, что будет дальше.
– Эй, старый плут… – кричал старый Воробей, завидев своего главного врага, кота Ваську. – Ты зачем пожаловал сюда, дармоед? Теперь, брат, тебе меня не достать… да! Лови своих мышей да посматривай, как я заживу в своем домике. Не все мне по морозу прыгать на одной ножке, а тебе лежать на печке…
