Дмитрий Леонидович Охотин
Сафари душ человеческих
Андрей не рад был перспективе оказаться в психодиспансере, но если так надо для новой работы, то придется потерпеть сутки обследования в этом мрачном, украшенном жуткими стереотипами месте. Профессия лицензированного охранника, тем более с правом ношения оружия требовала жестких условий по здоровью, особенно когда в твоей медицинской карточке указанно, что в детстве ты страдал эпилепсией.
Он закинул нехитрый скарб в свою тумбочку и лег, на достаточно удобную кровать в ожидании диагностических процедур. Его мысли погрузились в предвкушение нового этапа своей жизни – работе в элитном охранном агентстве для VIP-персон.
– Вот, я и говорю, – раздалось справа. – Все люди превращаются со временем в чудовищ.
Андрей повернул голову. На соседней кровати лежал, уставившись в потолок, сморщенный старик с козлиной седой бородкой и маленькими, но пронзительно мудрыми глазками. Он тоже повернул голову в направлении Андрея и пристально посмотрел в глаза.
Палата где они лежали была почти пуста. Из двадцати кроватей было занято только четыре. Две оставшиеся занимали мрачно смотревший на свои руки худой мужчина средних лет и съежившийся под одеялом в позе эмбриона здоровый парень лет двадцати пяти. При первом же взгляде было видно что они имеют некоторые отклонения в поведении. Это немного напрягало Андрея, но закаленное в локальной войне в одной из стран ближнего востока чутье опасности подсказывало, что неприятностей с этими неприкаянными душами не будет.
Старик немного отличался от остальных. В его глазах бегали огоньки ума и какой-то неземной мудрости. В планах Андрея не было пункта разговаривать с кем либо, тем более с сумасшедшими, но он все же ответил:
– Простите, вы мне?
– Да, молодой человек. Редко в нашем заведении встретишь людей оттуда, – старик выразительно мотнул головой, показывая движением направление на забор за окном. Это немного удивило Андрея. Насколько он мог знать, люди с отклонениями в личности не различают себе подобных от нормальных. Или, возможно, он здесь тоже лежит для диагностики или кратковременного лечения.
– Меня зовут Владимир, – старик не стал подавать руки, и не обозначил знакомство каким-либо движением тела. Он даже не стал ждать, захочет ли Андрей представляться перед ним. – Я в таких заведениях уже сорок три года. Больших приключений, чем видел я, вы не увидите нигде. Сафари душ человеческих. Это необъятный мир людских желаний, увлечений, пороков, страстей, мыслей и прочих внутренних органов человеческой души. Он обнажается, когда срываются внутренние оковы самоконтроля и слетают маски адекватности "нормальных" людей.
Андрей не чувствовал неприязнь или брезгливость, ему нужно было просто скоротать время до процедур. Возможно под монотонные речи старца, как подумалось ему, он даже немного вздремнет.
– Смотришь на человека, – продолжал вещать старец. – Как он из прекрасного ангелочка – младенца, становится чудовищем и просто диву даешься, как мы сами себя убиваем. Кто-то разлагается морально, кто-то физически. Например, если тебя обуяло обжорство, то ты из обычного симпатичного человека превращаешься в уродливый кусок сала. Ведь если бы это происходило, например, за час или два, ты сказал бы себе: "Стоп, так дело не пойдет, я больше не буду есть". Но нет, медленно, миллиметр за миллиметром месяц за месяцем человек разбухает, а посмотреть на себя ему мешает суета и ритм жизни. И в один прекрасный день, ты перемещаешь свой физический статус с "нормальный" в "жирный". Погорюешь малость, и продолжишь накачивать себя едой.
