Дмитрий Кружевский
Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя
А вот с мясом у него возникла серьезная проблема, ибо все, что он пробовал, отдавало такой тухлятиной, что воротило от одного запаха. Меж тем все было свежее, и Сергей сам лично наблюдал за процессом отрубания головы курице (так он мысленно окрестил птицу, чем-то напоминающую земного археоптерикса, вымершего миллионы лет назад) с последующей ее общипкой и варкой. Видимо, в процессе готовки мясо выделяло какой-то пахучий компонент, который чуял только он один. По всей видимости, дело тут было в отличиях устройства обонятельных рецепторов.
У здешних аборигенов они работали несколько по-другому, и то, что для него было ужасным запахом, для них являлось чудесным амбре свежеприготовленной пищи. Кстати, на вкус мясо птицы было очень даже ничего, но противный запах напрочь убивал всякое желание его есть, хотя Ратный прекрасно понимал, что постепенно придется привыкать к здешней пище. Судя по всему, этой планете на долгое время придется стать его домом, а значит, надо как-то осваиваться. Хотя легко сказать – осваиваться. Чужой мир, чужие нравы и обычаи – потребуется время, чтобы понять и влиться в местную жизнь, а на этом пути много подводных камней. Он не раз читал о провалах ивисовцев на планетах подобной категории, когда потерявшие осторожность агенты попадали в силки местных спецслужб, и приходилось вмешиваться службам прикрытия и зачистки. Только вот его-то никто не прикроет, не придет на помощь, не вытянет с планеты в случае провала – у него одна жизнь и единственная попытка. И все же надо признать, что ему повезло, и в первую очередь с этими людьми, которые приютили и непонятно по какой причине о нем заботятся. Это дает ему время познакомиться со здешней жизнью, выучить язык, немного освоиться. Остается только надеяться, что он им не в тягость. Сергей с благодарностью посмотрел на женщину, которая заметив его взгляд, вопросительно вскинула брови и потянулась к его опустевшей тарелке, видимо, с намерением подложить добавки. Он жестом остановил ее и, улыбнувшись, поднялся из-за стола, показывая этим, что уже сыт.
– Айланус имарган, му найул кунаг, Серг? – неожиданно спросил сидевший во главе стола Грег.
Сергей несколько секунд глядел на смотрящего в его сторону мужчину, затем коротко поклонился хозяйке, благодаря за угощение, и молча направился к ведущей на улицу двери. Возможно, стоило ответить, ибо общий смысл фразы ему был понятен. Грег просил помочь привезти какие-то доски, однако Сергей пока предпочитал не афишировать свои познания в языке, тем более что они были небольшими. Например, имена хозяйки дома и ее друга Сергей понял с самого первого дня; женщину звали Зельда, а мужчину Грег – примерно так они звучали бы на земном языке. Позднее, наблюдая за своей спасительницей и прислушиваясь к разговорам, он смог разобрать еще пару десятков слов – не густо, но вполне достаточно, чтоб хотя бы немного понимать смысл разговора. Но вот что действительно было странно, так это то, что его новые знакомые почему-то упорно называли его Сергом, хотя своего имени он им не говорил, предпочитая отмалчиваться и слушать. Было ли это просто совпадение, или слово «серг» означало что-то другое, а не просто имя, он пока понять не мог и, не став ломать голову над этой проблемой, оставил разрешение данной загадки на потом.
Сергей вышел на крыльцо и, усевшись на ступеньку, задумался. Грегу действительно надо было помочь, тем более что он, по всей видимости, задумал починить вечно протекающую крышу дома. Он мужик, конечно, еще крепкий, но отсутствие ноги ниже колена… Молодой человек вздохнул, подумав, что, похоже, пришел момент хоть чем-то отплатить за оказанную ему помощь, да и более тесный контакт пора было налаживать. Поэтому, когда Грег, стуча своим деревянным протезом, появился на крыльце, Сергей решительно поднялся ему навстречу.
– Нет, ты глянь, Зель, зыркнул на меня глазами, развернулся и ушел.
– Грег, что ты пристал к мальчишке? Еще недели не прошло, как он с постели поднялся, а ты его уже запрячь хочешь. Пусть оклемается немного, а то вон до сих пор говорить не может, – Зельда подхватила со стола полупустую тарелку Серга и, покачав головой, отправила остатки в ведро.
– Тоже мне нашла мальчишку, – буркнул Грег. – А насчет говорить… ну не знаю, возможно, он просто нашего языка не знает или почему-то не хочет с нами разговаривать. К тому же, когда без сознания лежал, помнишь, что-то лепетал на незнакомом языке, – я такого даже никогда и не слышал. Интересно откуда он?
– Геранский шпийон, поди, возьмёт нас и прирежет, – передразнила Зельда, пытаясь подражать голосу Грега, но тот только отмахнулся.
– Брось, Зель, что он не геранец или ястанец, уже понятно, но и не руссарец – это точно. Может, откуда из-за океана?
Женщина не ответила, а лишь пожала плечами и молча продолжила прибираться со стола.
– Ладно, – сказал Грег, откладывая ложку в сторону и довольно отдуваясь. – Уфф. Наелся. Пойду к Заку, а то обещал доски до полудня забрать.
Он отворил входную дверь, и сидевший на ступеньке Серг тут же вскочил на ноги, заставив мужчину остановиться и удивленно посмотреть на молодого человека.
– Я идти с ты. Хочу помочь.
Грег нахмурясь посмотрел на «найденыша» и, молча кивнув, направился к стойлу.
Глава 3
– Ваше величество, к вам штаб-канцлер Карнот.
Император, сидевший за столом, бросил недовольный взгляд на секретаря и, тяжело вздохнув, кивнул:
– Зовите.
Молодой человек щелкнул каблуками и, коротко поклонившись, вышел из кабинета. Император снова вздохнул и, поднявшись из удобного кресла, привел в порядок свой мундир, подумав, что императору в первую очередь не подобает быть неряшливым в одежде, тем более перед начальником внешней разведки.
– Ваше величество…
– Проходите, господин Карнот, присаживайтесь. – Император кивнул в сторону стульев, стоящих вокруг расположившегося посередине кабинета большого овального стола. – Какими очередными неприятностями порадуете?
– Вы как всегда дальновидны, ваше величество…
– Бросьте, канцлер, – отмахнулся император. – За последние годы вы меня так редко радовали хорошими новостями, что догадаться нетрудно.
– Я в этом не виноват, ваше величество.
– Я понимаю. – Император вздохнул. – Ладно, давайте уж ваши дурные вести, смысл тянуть?
Карнот кивнул и подошел к столу, но садиться не стал, а принялся расстилать на нем карту, рулон которой все это время держал под мышкой вместе с пухлой папкой.
– Что тут у нас? – Император склонился над картой.
– Майдерский полуостров, ваше величество.
– Это я и сам вижу, – бросил нервно император. – Неужели опять ястанцы?
– К сожалению, да, ваше величество, – штаб-канцлер открыл папку и, достав из нее пару листов бумаги, исписанных мелким каллиграфическим почерком, протянул их императору. – Вот донесения агентов и моя краткая оценка сложившейся ситуации.
Правитель Руссарии взял протянутые документы и, отойдя к окну, несколько минут их просматривал, хмуря брови, затем быстрым шагом вернулся к столу, вновь склонившись над расстеленной на нем картой.
– Кто у нас на этом направлении?
– Генерал Антойнов, ваше величество, его войска занимают оборону вдоль Тойгунской оборонительной линии, вот здесь, – канцлер провел пальцем по карте, указывая расположение войск.
– Это западнее полуострова, получается, что он полностью открыт для удара.
– Не совсем так, ваше величество, – покачал головой Карнот. – Тайканский перешеек, соединяющий Майдерский полуостров с большой землей, прикрывает дивизия полковника Кудсова.
– Если донесения ваших агентов верны, то не думаю, что это надолго остановит ястанцев.
– Возможно, ваше величество, – кивнул начальник внешней разведки. – Но все же смею заметить, что местность там довольно гориста, а сам полуостров не представляет особого интереса для ястанцев. Там нет ничего интересного и опасного для них: десяток сел, пара небольших городов, недостроенный порт да несколько едва работающих фабрик, не представляющих на данный момент стратегического значения. К тому же смею предположить, что основной удар ястанские войска нанесут все же по Тойгунской линии, стремясь к Эрату, где сосредоточены наши месторождения газа.
– Что геранцы?
– Мои агенты сообщают, что геранское командование не предполагает в этом году никаких военных операций, к тому же лично я считаю, что в данный момент мир выгоден им не меньше чем нам.
– Значит, ястанцы самостоятельно решили урвать от нас лакомый кусочек, посчитав легкой добычей, – задумчиво пробормотал император.
– Думаю, что да, – кивнул штаб-канцлер. – Хотя считаю, что без геранских интересов здесь не обошлось.
– С помощью ястанцев хотят проверить нас на прочность?
– Да, ваше величество.
– Значит надо показать, что мы сильны, – император хлопнул ладонью по карте и, резко выпрямившись, подошел к своему столу, где нажал кнопку вызова кабинет-секретаря.
– Ваше величество, – секретарь застыл в дверях по стойке смирно, пожирая императора преданным взглядом своих голубых глаз.
– Вот что, голубчик, срочно оповестите моих генералов, что вечером будет проведено заседание военного совета, и пошлите посыльного к графу Строгову с моей просьбой о срочном созыве кабинета министров, где я выступлю с важным заявлением.
* * *
– Дядя Серг, а вы и вправду были аэронавтом, как тетя Зельда рассказывает?
Сергей покосился на сидевшего рядом с ним на берегу соседского мальчишку и коротко кивнул:
– Да, Лайт, тетя Зельда говорит правду.
– Здорово, – мальчик посмотрел на землянина восторженными глазами и хотел еще что-то спросить, но Сергей улыбнулся и молча ткнул пальцем в сторону плещущегося на волнах поплавка.
Лайт обернулся в указанную сторону и тут же схватился за удочку, резко подсекая клюющую рыбу.
– Прозевал, – констатировал Сергей, косясь в сторону мальчика, который с унылым видом смотрел на пустой крючок.
– Угу, – вздохнул пацан и, бросив взгляд на садящееся солнце, принялся собирать снасти. – Пойду я, дядя Серг, а то мама будет беспокоиться.
– Давай, а я посижу еще часок, пока солнце не сядет, может, расклюется, а то совсем что-то улов у меня небогатый, – Сергей кивнул в сторону ведерка, в котором плескалось несколько некрупных рыбешек.
Мальчик ушел, а Сергей сменил наживку и, забросив удочку, терпеливо уставился на покачивающийся поплавок.
Три месяца он уже находился на этой планете – точнее три местных месяца. В отличие от земных они состояли не из тридцати или тридцати одного дня, а включали в себя три недели по пятнадцать дней каждая. К тому же здешний год делился всего на два сезона: тепла и холода. Первый именовался «теплуром» и длился шесть месяцев, второй носил название «морозара» и был на два месяца короче. Сами же месяцы не носили каких-либо отдельных названий, здесь просто говорили; «первый месяц теплура», или «третий месяц морозара». Впрочем, до начала холодного сезона было еще далеко, так как теплур едва миновал свою середину, и еще долго можно было наслаждаться теплыми деньками. Хотя, насколько он понял из разговоров с Зельдой, климат в здешних краях был довольно мягким, и порой снег не выпадал до самого конца сезона холодов. Это не могло не радовать – зиму Сергей не любил. Пять лет назад, как раз под Новый год, от него ушла Катя… ушла к другому, сказав, что разлюбила. С тех пор он возненавидел зиму с ее морозами, снегом и новогодними праздниками. Парень вздохнул и, бросив беглый взгляд на неподвижный поплавок, вновь погрузился в раздумья.
Странный мир, так похожий на родную Землю и одновременно столь от нее отличающийся. Если бы Сергея попросили в краткости его охарактеризовать, то он сказал бы, что этот мир был чем-то похож на его родную планету в начале двадцатого столетия, хотя и отличий было предостаточно. За время своей работы реконструктором Сергею не раз приходилось обращаться к земной истории, изучая архивные документы тех давно минувших дней. Так что, по крайней мере, в техническом аспекте он довольно точно мог видеть различия в развитии двух цивилизаций.
Как некогда на Земле, здешний мир вступил в эпоху пара и стали, но в отличие от родной планеты так в нем и остался. И если на Земле начала двадцатого века на смену паровым двигателям все больше приходили двигатели внутреннего сгорания, в конце концов, оставив последним только железные дороги, да и то ненадолго, то здесь пар царствовал повсюду. Паровозы, паромобили, пароходы владычествовали на наземных дорогах и водных путях этого мира, а небо бороздили дирижабли, лопасти винтов которых вращали паровые двигатели. Но что больше всего удивило Сергея – это практически полная электрификация всех городов и окрестных сел, что тоже довольно сильно отличало этот мир от Земли, где в начале двадцатого века многие люди знали об электричестве только понаслышке.
Он пару раз выбирался в соседний город Раксор, сопровождая Зельду в ее поездках на рынок, где с неподдельным интересом рассматривал огромные паромобили, грохочущие по его улицам. Хотелось покопаться в их внутренностях, узнать, какие технические решения применили местные конструкторы, да и об окружающем его мире не мешало бы узнать побольше. К сожалению, до поры до времени приходилось ограничиться лишь наблюдением, а пока учить местный язык и обычаи, чтобы не сильно выделяться среди окружающих. Собственно говоря, в деревне его удерживало не только плохое знание языка, за прошедшие месяцы он освоил его на достаточно приемлемом уровне – просто Сергей банально не знал, что предпринять далее. Надеяться на скорое возвращение не приходилось, а значит, надо было как-то обустраиваться и вливаться в окружающую его жизнь, вот только с идеями на этот счет пока было туго.
Хорошо еще хоть подобравшая его женщина не возражала, что он так долго остается у нее в доме. Насколько Сергей понял, хозяйка недавно потеряла своего сына в одном из вооруженных конфликтов этого мира, и тот был довольно сильно на него похож, если, конечно, верить словам ее друга Грега. В результате, как сказал бы любой земной психолог, женщина невольно проецировала на него свои чувства по погибшему сыну, а это несколько напрягало Сергея, который совершенно не хотел пользоваться своим невольным сходством с погибшим. Поразмыслив несколько дней над данной ситуацией, он напрямую заявил об этом Грегу. Тот задумчиво почесал переносицу и, пожав плечами, отмахнулся, заявив, что бабы думают не головой, а сердцем, и пытаться их понять, а тем более переубедить – пустое занятие. И уж если ей легче от того, что она видит в Сергее своего погибшего сына, – то пусть так оно и будет.
К изумлению парня, с документами особых проблем не возникло. Грег проводил его в местную управу, где он и подал заявление (естественно, написанное Грегом) об утере документов в связи с бандитским нападением. Примерно через неделю Сергея вновь вызвали туда и вручили небольшую темно-синюю книжицу с его фотографией внутри и изображением похожего на земного волка животного на обложке. Лишь позднее он узнал, что эта быстрота с выдачей документов стоила Зельде всех ее денежных накоплений за несколько лет.
Вот так без лишнего шума и споров он из Сергея Владимировича Ратного превратился в Серга тер[5] Эйтана – бывшего аэронавта Имперского воздушного флота, вернувшегося домой с войны после ранения.
Среди жителей деревни его неожиданное появление особых вопросов не вызвало. Сына Зельды тут никто не знал, а возращение солдата после получения его семьей похоронки большой редкостью не было – на войне случалось всякое. А вот сам факт нахождения в селе молодого холостяка настолько взволновал девичью часть населения, что в дом Зельды под различными предлогами зачастили молоденькие соседки. В принципе, ничего удивительного – мужчин в деревне было не много, сказывались последствия войны. И все же Сергея несколько огорошила подобная девичья «атака», тем более что большинство из приходящих даже не скрывали своих истинных намерений. Правда, он быстро дал понять, что женитьба его пока не интересует, и от него на какое-то время отстали, но вопрос Грега о его планах на будущее застал Ратного врасплох, заставив крепко призадуматься.
Конечно, с одной стороны, нынешнее положение Сергея вполне устраивало, но с другой – он прекрасно понимал, что так долго продолжаться не может, и вскоре ему придется определиться со своим местом в этом новом для него мире. И все же от каких-либо решительных действий в этом направлении его пока удерживала пусть и небольшая, но надежда на то, что корабль успел подать сигнал бедствия и прибытие спасателей лишь дело времени, однако с каждым прошедшим днем она таяла все больше и больше.
Вернуться домой, вновь увидеть мать и отца. Впервые за несколько лет Сергей остро ощутил, как соскучился по своим родителям. Им уже наверняка сообщили о его пропаже. Как они там? Как мать воспримет это известие? Последние два года он почти не бывал у них дома, увлекшись своей новой работой и мотаясь из системы в систему, даже звонил редко. А теперь и этого ему не дано. Сергей вздохнул. Нужно было определяться, смысла сидеть на одном месте уже не было. К тому же если спасатели все же прибудут, то смогут его найти в любой точке планеты, так как он снял металлический кругляш аварийного маячка с кресла катапульты и, прикрепив к крепкой бечёвке, повесил его себе на шею. Так что теперь любой корабль с включённым поисковым сканером, смог бы засечь его местоположение с точностью до метра.
Поплавок неожиданно дернулся и резво побежал в сторону, изредка исчезая под водой. Сергей несколько секунд смотрел на него отсутствующим взглядом, затем вскочил на ноги и, схватив стоящую на рогульке удочку, рванул ее на себя, подсекая клюнувшую рыбу.
* * *
Огромная туша пассажирского дирижабля зависла над посадочной платформой, и работники аэровокзала, ожидающие его причаливания, забегали вдоль перрона, волоча за собой выброшенные из гондолы тросы. Через пару минут те были закреплены в специальных пазах и под платформой заработали невидимые моторы, притягивая к себе дирижабль. Наконец с глухим скрежетом днище гондолы коснулось поверхности платформы, и ее двери распахнулись, выпуская пассажиров на перрон.
Невысокий мужчина с короткими коричнево-белыми волосами, облачённый в форменную черно-серую одежду ястанской гвардии, правда, без знаков отличия, отбросил в сторону недокуренную сигарету и неторопливо направился к причалившему дирижаблю. Подошел к высокому, одетому в длиннополое черное пальто мужчине средних лет, который стоял рядом с гондолой, оперевшись на черную полированную трость и задумчиво наблюдал за окружающей суетой.
– Экс-полковник Майсер?
Прилетевший обернулся и вопросительно посмотрел на подошедшего:
– С кем имею честь?
– Технический советник при командовании ястанского воздушного флота дарт-капитан Эрнес тер Менал, – встречавший вытянулся по стойке смирно и щелкнул каблуками.
– Бросьте вы этот официоз, капитан, – поморщился Майсер, снимая шляпу и приглаживая свои белоснежные волосы. – Мы сейчас как бы гражданские лица, не забывайте этого.
– Слушаюсь, господин…
– Инженер Отто Майсер, – улыбнулся беловолосый. – Или просто Отто, в конце концов, нам с вами еще работать и работать.
– Слу… хорошо, Отто.
– Вот и замечательно, – он хлопнул Эрнеса по плечу и, подхватив стоявший у ног чемодан, вопросительно посмотрел на своего спутника.
– Прошу за мной, господин Майсер, – капитан развернулся и направился вдоль перрона.
Они спустились по широкой металлической лестнице и, пройдя по небольшому тоннелю, очутились на небольшой площади, уставленной паромобилями различной конструкции.
– И на этом еще ездят? – Отто с удивлением посмотрел на шестиколесную громаду с двумя трубами. Нечто подобное было у его отца лет десять назад, да и то считалось уже довольно старой моделью.
– Ну, тут еще и не такое встретишь, – усмехнулся Эрнес, направляясь к небольшому приземистому паромобилю, вдоль длинного капота которого разместилось с десяток небольших загнутых назад труб серебристого цвета. Распахнув перед подошедшим Майсером дверцу пассажирского отделения, Менал застыл навытяжку в ожидании, но инженер покачал головой и, кинув свой чемодан внутрь, обошел машину, после чего уселся на переднее сиденье рядом с водителем.
– Аппараты прибыли? – поинтересовался он, едва капитан опустился на водительское сиденье.
– Вчера утром, – кивнул Эрнес, бросая взгляд на манометр и увеличивая температуру в топке. Машина глухо заурчала, а вокруг труб задрожало марево горячего воздуха. Убедившись, что воды в котле достаточно, а газовые баллоны полны наполовину, он сдвинул рычаг подачи пара вперед, трогая паромобиль с места.
– Куда сперва, в консульство или сразу на аэродром? – капитан покосился на Майсера, который с интересом рассматривал проносившийся за окном машины урбанистический пейзаж ястанской столицы.
– На аэродром, естественно, – инженер потянулся и, виновато улыбнувшись, пояснил: – Не выспался чуток, ночью над проливом попали в дождевой фронт, из-за болтанки никак не мог уснуть.
– Бывает, – понимающе бросил Менал, сворачивая на дорогу, ведущую из города. – Можете подремать чуток, всё равно ехать почти два часа.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Майсер и, поудобней устроившись на сиденье, надвинул шляпу на глаза. – Попробую вздремнуть.
Эрнес вел машину как можно аккуратнее, изредка бросая взгляды на своего спутника, который, судя по всему, действительно уснул. И кто бы мог подумать, что ему придется работать с самим Отто Майсером – легендарным конструктором аэростатов, благодаря которому воздушная мощь Герании не знает равных. А ведь сидящему рядом с ним человеку едва ли намного больше тридцати – поразительно. Говорят, сам экс-канцлер Герании разрешил ему звонить в любое время суток, а генеральное казначейство по первому требованию готово предоставить огромные суммы для воплощения его идей в жизнь, хотя это только слухи. И все же разработки Майсера действительно потрясали. Взять хотя бы эти новые аппараты, которые специально привезли в Ястанию, чтобы те прошли обкатку в боевых условиях. Ничего подобного Менал раньше не видел. Ему самому не терпелось посмотреть этих птичек в действии, и он не завидовал руссарским аэронавтам, которым вскоре придется с ними столкнуться.
Впрочем, для самой Ястании война, которую она готовится развязать против Руссарии, – верх глупости. Почему-то молодой император, решил, что Руссария, еще не пришедшая в себя после герано-артанской войны, является легкой добычей, и он сможет без особых усилий захватить часть ее территорий. Полный бред. Армия Ястанской империи с ее устаревшим вооружением и уставом двухсотлетней давности давно уже не одерживала каких-либо значительных побед. А вся ее союзническая помощь Герании в войне сводилась к вечному клянчанию вооружения и боеприпасов, для сковывания армии генерала Замарова на восточном направлении. Мало того, за это время Ястания как-то умудрилась потерять большой кусок территории, которая была возвращена ей лишь после подписания мирного договора между Геранией и Руссарией.
И, несмотря на все это, Ястания затевала новую войну, стремясь взять реванш у ослабевшей Руссарии. Это, конечно, попахивало авантюризмом, так как руссарская армия все равно превосходила ястанскую по боеспособности, но данный факт не останавливал ястанского императора. Впрочем, для Герании эта война была очень выгодна и в первую очередь с экономической стороны: продажи устаревшей техники, снимаемой с вооружения геранской армии, поставки обмундирования, боеприпасов и, конечно, газа для двигателей – все это сулило промышленникам огромные прибыли и хорошие поступления в казну. К тому же эта война позволяла прощупать реальную силу руссарской армии, ну и заодно опробовать в деле кое-какие новинки. Так что все силы агентов влияния Герании в Ястании были брошены на укрепление мыслей императора и его приближенных о необходимости этой войны.
Капитан покачал головой и, покосившись на все еще спящего спутника, поддал пару.
На самом деле Майсер не спал, а просто сидел с закрытыми глазами, вспоминая недавние события. Вопреки сложившемуся мнению, лишь только он один знал, насколько тяжело дается ему продвижение своих идей, какой постоянный пресс испытывает он со стороны конкурентов и завистников. А в последнее время эти нападки стали особенно сильны, в частности, после его оглушительного провала с проектом аппарата тяжелее воздуха. Нет, тот, конечно, взлетел, но смог подняться лишь на десяток локотов над землей и теперь покоился в ангаре как конструкторский казус, на создание которого было потрачено несколько тысяч золотых.
Отто мысленно вздохнул в сотый раз, перебирая в уме свои расчеты и пытаясь понять, где он ошибся. Да, он знал, что постройка крыланов (так обычно конструкторы называли аппараты тяжелее воздуха) давно уже признана бесперспективной всеми ведущими аэроконструкторами мира. В силу своих конструктивных особенностей они были слишком хрупкими, ненадежными и неустойчивыми в полете, а выход из строя двигателя практически в ста процентах случаев вел к гибели аппарата. Было еще много минусов, вследствие которых попытки создания крыланов были прекращены повсеместно, однако Майсер мог бы назвать множество плюсов, которые делали их привлекательными и в особенности для военных целей. Глядя на парящих птиц, Отто верил, что можно построить аппарат, превосходящий самый лучший аэростат не только по маневренности, но и по скорости, причем в разы. Мало того, у крыланов перед аэростатами было одно неоспоримое преимущество – они были дешевле и проще в производстве.
Эта его увлеченность частенько вызывала насмешки у других аэроконструкторов, но назло всем завистникам и злопыхателям он все же смог доказать императору правоту своих убеждений… И вот такой конфуз. Оставалось только надеяться, что боевые испытания его новых аэростатов произведут должное впечатление и помогут восстановить пошатнувшееся доверие к нему. Правда надо учитывать, что Ханкаль наступает ему практически на пятки, а его «Твайдеры» действительно прекрасные машины, но это даже еще интереснее. К тому же очень хочется увидеть, что их аппаратам смогут противопоставить руссарские инженеры.
– Господин Отто, мы подъезжаем, – голос Эрнеса, прервал раздумья Майсера и заставил его открыть глаза и бросить взгляд на показавшиеся впереди ангары аэродрома.
– А вот то, на чем они здесь летают.
Отто бросил взгляд в указанную капитаном сторону и саркастически хмыкнул. Серо-черный продолговатый шар аэростата, защищён снизу V-образным отражателем, крепящимся к верхней части зубилообразной гондолы и предназначенным для защиты аэростата от обстрела с земли. Одномоторный, причем, если судить по тонкой струйке серого дыма, тянущегося следом, двигатель не парогазовый, а работающий на обычных топливных брикетах. Майсер скривил губы в презрительной ухмылке – такие двигатели в Герании остались разве только на тракторах бедных фермеров.
– «Повелитель ветров», если не ошибаюсь, – сказал инженер, внимательно разглядывая плывший над деревьями аэростат. – Объем баллона три тысячи кубометров, экипаж два человека, двигатель «Кин и сыновья», крейсерская скорость семьдесят терров в час, жесткой конструкции с деревянным каркасом, заполнен водородом… Рисковые ребята.
– Буквально самоубийцы, – буркнул Эрнес. – Во время войны потери их аэросостава превысили семьдесят процентов, думаю, на этот раз будут не меньше.
– Посмотрим, – пожал плечами Майсер. – Руссарские аэросилы тоже довольно сильно потрепаны и навряд ли смогут ответить в полную силу.
– Да уж, знатно мы их проредили, – усмехнулся капитан. – И вы, надо сказать, сыграли в этом не последнюю роль.
– Не надо подхалимажа, капитан, – нахмурился Отто, поморщившись. – У руссаров есть неплохие инженеры, и я с нетерпением ожидаю их ответной реакции на моих малышек.
– Я смотрю, вас это забавляет?
– Не скажу, чтобы забавляло, – покачал головой Майсер, – но определённый интерес моей работе придает. Дуэль двух конструкторов, борьба мнений и концепций – что может быть интереснее?
Эрнес бросил взгляд на инженера и подумал, что навскидку мог бы назвать с десяток вещей на его вкус более интересных, но заметя в глазах спутника какой-то нездоровый фанатичный блеск, благоразумно промолчал.
* * *
– Что случилось? – Сергей вопросительно посмотрел на сидящих за столом нахмуренного Грега и заплаканную Зельду.
– Ничего хорошего, – буркнул бывший артиллерист, пододвигая в сторону парня серый конверт.
– Что это? – Сергей поставил удочки в угол и, подойдя к столу, взял конверт. Открыв его и достав оттуда листок со знакомым гербом наверху, он пару минут его рассматривал, затем, вздохнув, вложил обратно. Читать он еще толком не научился и из всего написанного разобрал лишь свое новое имя.
– Повестка это, сынок, – всхлипнула Зельда. – К завтрашнему утру тебе надлежит явиться на сборный пункт Раксора.
– Зачем?
– Затем, – усмехнулся Грег. – Серг, ты что, действительно не знаешь?
– Нет, – покачал головой землянин.
– Откуда ты такой свалился? – вздохнул мужчина и тут же пояснил: – В армию тебя призывают.
– В армию? Но я же, как бы… только недавно… – Сергей замолчал и растерянно посмотрел на Грега, не зная, как реагировать на эту новость.
– В особых случаях…
– Война будет, сынок, – перебила Грега Зельда, вытирая слезы. – В городе давно уже говорят, что ястанцы собираются на нас напасть, видимо, это была не пустая болтовня.
– Чертовы[6] ясты, – грохнул по столу кулаком мужчина. – И что им неймётся, во время последней войны драпали от нас, поджав хвосты, мы догонять не успевали, а сейчас осмелели. Видят, что страна ослабла, и спешат отгрызть кусок – стервятники.
Сергей покосился на Грега, но промолчал, ибо в голове творился полный сумбур. На ум упорно лезли кадры из военных фильмов: горящие танки, обломки глайдеров, трупы пехотинцев в пробитых и потрескавшихся бронескафандрах. Медленно проплывающие перед объективом камеры развороченные туши космолетов, ставшие холодной могилой для своих экипажей. По спине пробежал холодок – чего-чего, а такого развития событий он совсем не ожидал. Погибать в войне чужого народа совершенно не входило в его планы.
– Боишься, парень?
Грег, внимательно наблюдавший за молодым человеком, видимо, по-своему интерпретировал его задумчивость. Впрочем, прогадал он не особо сильно.
– Есть немного, – не стал отнекиваться Сергей. – А что будет, если я не явлюсь?
– Будешь считаться дезертиром, а с ними по законам военного времени разговор короткий.
Грег с кряхтением поднялся из-за стола и, подойдя к парню, замер напротив него, несколько мгновений пристально смотрел тому в глаза, затем ободряюще похлопал его по плечу и, прихрамывая, направился к выходу из дома.
