Лия Арден
В Питере НЕжить
После двух глотков Влад покорно отступил. Его щёки порозовели, глаза заблестели восторгом, он приложил платок к окровавленным губам, одновременно скрыв улыбку.
– Как всегда вкусная.
– Фу. Ну и гад же ты, – скривилась Света, чем только сильнее развеселила Влада, который заботливо протянул ей пластырь. Ворча себе под нос, зеркальщица выхватила, чтобы залепить свежий укус.
– Идите к русалкам на Марсово поле, – подсказал вампир. К счастью, Влад сделки уважал и имел некое подобие чести, поэтому нужные ответы давал без загадок. – Сегодня как раз Троицкий мост сведут. Если про мальчишку что-то известно, то эти сороки слыхали.
Схватив Яну за плечо, Света развернула девчонку, чтобы вывести, как Влад опять заговорил, но уже серьёзнее:
– Не лучший момент вы выбрали для поиска. Где-то здесь Ягина ученица ходит, впервые на нашей стороне объявилась. Слухи о ней такие, что все, кто в своём уме, попрятался. Чего припёрлась, знать не знаем, но надеемся, что она поскорее уйдёт. А раз мост опустили, то, возможно, сегодня как раз домой отправится.
– Предупреждаешь, чтоб мы с ней не пересекались? – уточнил Дима.
– Вкусные вы, жаль будет, – пожал плечами Влад, вернув лицу равнодушное выражение. – Слышал, что Ягина ученица солнечную сторону презирает, а зеркальщиков всех до одного ненавидит. Те её семью вырезали: мать, отца и брата. Зачем – не знаю. Болтают, с ведьмой зеркальщики сговорились, а девчонку, похоже, не добили.
Света молчаливо выслушала Влада. Вопросы у неё оставались, но время шло. Главное она поняла: держаться от Ягиной ученицы подальше. Она благодарно кивнула вампиру и вывела Яну из аптеки. Дима последовал за ними. Марсово поле не далеко, если не тормозить, то за полчаса можно дойти. Однако Яна сумела удержаться от вопросов лишь десять минут.
– А что люди? – спросила она у Димы, поняв, что он более добродушный. – Они же здесь есть. Говорят, они копии людей с нашей стороны. Якобы у каждого есть по отражению.
– Почти верно. Так было, – согласился Дима, настороженно поглядывая на тихие воды канала Грибоедова, вдоль которого они решили пойти. – Но с действием проклятия нарушилось движение времени. Образовавшиеся провалы затрагивали целые дома, и те, кто должен был там родиться, не появились на свет. Здесь свирепствовали болезни, люди гибли от них или от лап поднявшейся нечисти. Сейчас от населения города осталось не больше десяти процентов.
– А посеребрённые? Говорят, у всех обязательно есть копии.
Света с большим интересом окинула девочку взглядом. Хорошо хоть что-то родители ей рассказали, тем более если в ближайшее время Яне предстоит отправиться в Императорский гарнизон.
– Для посеребрённых их копии опасны, – хмуро бросила Света, когда Дима замолчал. Тот поймал взгляд напарницы и кивнул, безмолвно позволяя рассказать. – Как видишь, местные жители на нас особого внимания не обращают, замечают странность, но не трогают. То, что мы с другой стороны, почувствуют только Ягины твари да наши копии. Первое, что должен сделать любой посеребрённый, включая зеркальщика, – это найти своё отражение в этом мире и убить.
– Зачем?
– Иначе копия сможет отобрать душу и занять твоё место на солнечной стороне. С Димой такое едва не произошло. Точнее, отражение его задушило и забрало душу. Не успело только место занять, я его убила. А Диму, к счастью, удалось откачать.
– Глаза… – поняла Яна, неловко коснувшись своего лица. – Не серебряные, а чёрные, потому что душу отобрали? А вернуть…
Дима помотал головой:
– Нельзя вернуть.
– Что же… тогда? Что это значит?
– Что ему осталось не больше трёх лет. При учёте, что два после потери души он уже прожил… весьма неплохо, – нехотя выдавила Света. Не сразу, но они с Димой сумели смириться, воспринимая отведённое время как благо. Чистое везение, что её неумелая первая помощь вернула его к жизни. Любовниками они не были, но друзьями стали близкими.
До произошедшего с Димой она не особо верила в необходимость поиска собственного отражения, но после увиденного выследила его и убила. Подлое, пятнающее душу убийство. Диме Света не рассказала, но с тех пор внутри поселилось ощущение, что она вырезала часть себя, и рана так и не затянулась.
Ещё недавно желанная, тишина стала до раздражения давящей. Яна умолкла, и Света во всей полноте ощутила, что зеркальный Петербург близок к смерти. Он уже не напоминал даже раненое животное – не хрипел, лишь очень тихо дышал, лишённый последней надежды. Света хмурым взглядом окинула наполовину развалившийся Казанский собор. Массивные колонны стояли знакомым полукругом, словно частокол: крыши галерей давно обвалились.
В той же гнетущей тишине пересекли Невский проспект, прошли мимо заросшего странными лозами храма Спаса на Крови. Настроение и раньше было не восторг, но сейчас Свете нестерпимо захотелось вернуться обратно: сердце натужно билось в груди, сам воздух казался удушливым и густым. Лёгкие раскрывались с трудом, требовались силы, чтобы вдохнуть полной грудью.
Им встретилось не более пары десятков прохожих. Все смотрели себе под ноги, а если на них взгляды поднимали, то ненадолго, почти моментально теряя интерес. Кто-то и вовсе предпочёл перейти на противоположную сторону улицы, будто учуяв принесённую чужаками беду.
– Почему вы стали зеркальщиками? Ведь все посеребрённые должны поступать в Императорский гарнизон, – вновь подала голос Яна, но уже тише, как если бы каждый услышанный ответ лишал её частички положительного взгляда на мир.
– Но не всех туда принимают, – фыркнула Света.
– Это при Виталии Вербине туда принимали всех, потому что в беспокойное время любой посеребрённый был на вес золота, – чуть подробнее пояснил Дима. – Со временем же отбор стал жёстче. Должность завидная, хорошо оплачиваемая. Света – сирота и по статусу не прошла, у меня семья бедная, а школьного образования, чтобы сдать все экзамены, не хватило. Мы зеркальщиками по нужде стали, но кому-то такая профессия даже ближе.
«Ага. Сброду разному», – едва удержалась от комментария Света. Она уважала далеко не всех коллег, а большинство из них вообще знать не хотела. Зеркальщики, считай, контрабандисты и барыги, лишь единицы можно назвать приятными людьми. Но Диме и Свете жизнь выбора не оставила – без денег не прожить.
Она нахмурилась, припомнив предупреждение Влада. Знала, что многие зеркальщики те ещё типы, у всех руки в крови, так как каждый за своим отражением охотился. Но чтобы деньги за убийства брать? Это может нарушить мир между солнечной и зеркальной стороной. Бессмертный Царь давно пообещал наказывать всех подданных, кто на солнечную сторону нападает, только за Ягиными мертвецами и покойниками ему не уследить: те, что без разума, его слову не подчиняются. В ответ же с солнечной стороны регулярно продовольствие поставляется, так как бо́льшая часть здешних земель стали непригодны для земледелия, да и рук не хватает.
– Ступай аккуратно, – тихо посоветовал Дима Яне, когда остатки асфальтовой дороги исчезли под лужами, мхом и другой болотной растительностью. – Шагай по следам Светы.
Девочка послушно кивнула. Света окинула взглядом уже знакомое болотистое плато, которое лет десять назад появилось на месте Марсового поля. Не сразу, но поглотило и его, и соседний Летний сад. Часть стоящих там скульптур до сих пор торчат из трясины. Однако ближе к Неве образовалось более чистое озеро, и именно туда направилась Света, внимательно следя, чтобы не сойти с тропинки.
Когда-то просторное поле заросло травой, берёзами и огромными лиственницами. Земля то уходила под трясину, то шла кочками и волнами. Света успела промочить ноги и пару раз вляпаться в грязь, прежде чем они вышли к нужному маленькому водоёму. Через него был перекинут скромный мост из балок.
– Кто это? – едва шевеля губами, спросила Яна, когда из воды повылезали девушки и обступили хлипкий мост.
– Русалки, но без хвостов. Кто-то мавками называет, – ответила Света, пока Дима достал нужное из рюкзака. – Утопленницы они.
– Они расскажут, где мой брат?
Русалки обратили свои жуткие белёсые глаза к Яне, все, как одна, уставились на девчонку, словно та их чем-то привлекла.
– Эти бестолковые. Ничего не скажут и языка уже давно не понимают, – возразил Дима.
Утопленницы выглядели отвратительно: посиневшая кожа, слепые глаза, белые губы, отупевшие взгляды, из-за которых Свете они больше напоминали рыб, чем людей. Мокрые волосы липли к лицам и телам.
– Но они нас чуют и не дадут пройти. Дима отвлечёт, а ты чтоб за мной бежала, поняла? – приказала она Яне, встряхнув девчонку для верности.
Та активно закивала, а после уставилась во все глаза на Диму, когда он развернул огромную плитку молочного шоколада, отломал несколько кусочков и кинул в сторону. Русалки с воинственными воплями взвились, подняв волну брызг, и бросились за сладостями. Дима продолжил кидать шоколад в воду, а Света потащила Яну по мосту, пока утопленницы отвлеклись. Русалки визжали, налетали друг на друга, дрались за сладкое, чем-то напоминая Свете стадо гусей. Те, бывало, устраивали не менее бурное побоище за хлебный мякиш. Предпочтительнее брать на зеркальную сторону зефир, русалки его любят больше, да и по воде плавает, дольше отвлекая утопленниц. Но зефир Света доела пару дней назад.
Дима не отставал, продолжая швырять остатки плитки подальше от моста.
– Опять вы! Сразу надо было догадаться, кто такой балаган может устроить, – поприветствовала их ворчливая старшая русалка у противоположного конца моста.
– Привет, Любава, – миролюбиво ответила Света, убедившись, что Яна и Дима ступили на твёрдую землю.
Любава раздражённо цокнула языком и резким движением перекинула шаль через плечо. Она сильно отличалась от своих глуповатых сестёр: будучи при жизни ведьмой, после утопления встала, сохранив не только разум и способности, но и весьма молодой вид. Однако прожитые годы сказались на её поведении. Ворчанием, ссутуленными плечами, повадками и вечно недовольным выражением лица Любава напоминала прожившую непростую жизнь старуху. Даже носила традиционный сарафан с рубахой, отрицая тот факт, что вокруг болотного плато выстроены современные дома и проложены асфальтированные дороги.
– Чего припёрлись? Опять мне тут умы девочек бередите, сахаром их кормите!
Русалки за спиной поутихли, похоже, выловив все кусочки шоколада, но продолжили яростно рассекать мутную воду, словно лакомство где-то запряталось.
– Нам нужна информация, Любава. – Порывшись в рюкзаке, Дима протянул старшей русалке набор спиц и пару больших мотков пряжи.
Первое, что Света с Димой поняли, став зеркальщиками, – грубой силой из местных ничего не выбить: многие из них уже давно мертвы. Пришлось изучить чужие слабости и нужды. Подкуп срабатывал в разы лучше угроз и пыток. Любава рукодельница, скучно ей с безмозглыми сёстрами, но идти некуда. Старшая русалка помялась, скривила губы, будто подачка ей противна, но всё-таки спрятала пряжу где-то за пазухой.
– Чего надо? – чуть менее зло, но всё же раздражённо бросила Любава. Яну она заметила, но интереса не проявила, вернув всё внимание к Свете с Димой.
– Мы ищем мальчика восьми лет с нашей стороны. Слышала что?
– И каким образом ваш мальчонка у нас оказался? Съел кто, поди? – фыркнула Любава.
Яна заметно напряглась, и Света сжала её плечо, безмолвно призывая не встревать.
– Хоть что-то, Любава, – с нажимом повторила Света.
Старшая опять сморщила нос, тряхнула густыми, местами спутанными русыми волосами.
– Слыхала кое-что, – нехотя призналась она, отводя взгляд. – Да знания мои вам без толку – мост-то уже опущен. Ушла она.
– Кто она?
– Казия.
«Казия! Казия! Казия!» – вразнобой заголосили русалки, заметались в воде. Дима со Светой переглянулись, у последней по спине мурашки пошли. Ни разу она не видела, чтобы эти бестолочи хоть одно связное слово произнесли, а тут имя. Будто знали.
Любава шикнула, и русалки разом умолкли.
– Ученица Яги. Видеть я её не видела, таким, как мы, ни с Ягой, ни с её подручными встречаться не хотим. Как почуяла её приближение, сразу спряталась. Но прошла Казия здесь ещё утром, мальчишку к мосту вела. И семи пядей во лбу иметь не надо, что к Яге. Зачем – не знаю, но ингредиенты для колдовства разные нужны.
Любава равнодушно пожала плечами, когда Света поморщилась.
– Если мальчонку ищете, то вам дальше по мосту, – напоследок бросила старшая русалка и скрылась среди лиственниц.
Света не двинулась с места, уперев невидящий взгляд на север, туда, где за деревьями должен быть Троицкий мост. Не то чтобы она сильно надеялась найти мальчика, задача сразу показалась невыполнимой, и всё же в груди неприятно сдавило. Будь он на южной стороне, хоть малый, но шанс сохранялся, теперь же не осталось и его. Никто из знакомых Свете зеркальщиков никогда не встречался с Ягой или её помощниками, потому что после встречи с ними никто не уходил живым.
– Поиск закончен, – выдавила она. – Пора возвращаться.
– Что? Нет! – Яна извернулась, не дав себя схватить за плечо. Отступила на несколько шагов, недоверчиво мотнув головой. – Что значит «закончен»?! Она же сказала, что нам по мосту…
– Там всё мертво. Земля Яги, – категорично оборвал Дима.
– Я вам заплатила! – нахохлилась Яна, сжав кулаки.
– Мертвецам деньги ни к чему, а именно ими мы станем, если пересечём мост.
– Вы даже не попытались! – зло огрызнулась Яна и, прежде чем Света успела отреагировать, бросилась сквозь берёзы на север.
Зеркальщики выругались и побежали следом, благо, почва была более твёрдая. Девчонка оказалась юркой, умело лавировала между частыми стволами. Диме и Свете же пришлось сложнее. Один раз сапог Светы увяз в болотной жиже, и она сумела вытянуть его лишь со второй попытки, а после ещё и рукав куртки из-за цепкого куста порвала. Вырвалась Света на пустое пространство запыхавшаяся. Дима же стремительно преследовал удаляющуюся фигуру Яны. Когда Света их нагнала, напарник уже крепко держал брыкавшуюся девчонку. Окутанный туманом мост маячил впереди, и, несмотря на закат, противоположного берега Невы не было видно вообще.
– Отпусти!! – визжала Яна, тщетно извиваясь в захвате Димы. Тот не двигался с места и, приподняв девочку над землёй, ждал, когда угомонится. – Отпусти, кому говорю!
Света шикнула на неё, подошла ближе к краю набережной и бросила взгляд на воды Невы. Уже больше года они так близко к ней не подходили. В отличие от солнечной стороны, во́ды этой реки были густые, тёмные, маслянистые. Каждый зеркальщик знал, что, упав, не выплывешь.
– Твоему брату не помочь, – успокаивал Дима за спиной. – Нам жаль, но если уж его забрали, то хоть сама к мертвецам не лезь.
Яна ответила гневным шипением и неуклюжей матерщиной, которая из уст подростка скорее расстраивала, чем оскорбляла.
– Понести её сможешь? На плечо закинуть? – предложила Света, догадываясь, что девчонку обратно придётся тащить силой.
Дима не ответил – застыл, глядя вперёд.
Света обернулась к мосту. Из тумана медленно показались две фигуры: высокая, в пальто, и пониже, скорее всего, ребёнок. Но того, что незнакомцы приближались со стороны Яги, хватило, чтобы Света обнажила мачете. Лезвие сверкнуло в алом свете солнца; незнакомцы заметили оружие, но продолжили путь. Высокий настойчивее подтолкнул низкого, покровительственно положив ладонь на плечо.
– Алекс! – внезапно закричала Яна, рванув к брату. От неожиданности Дима выпустил девчонку из рук, но Света схватила её за шкирку и подтащила обратно к себе, предупреждающе выставив вперёд мачете. Дима обнажил топор.
– Добрый день, – с полуулыбкой поприветствовал их незнакомец, замерев в нескольких шагах.
Взгляд Светы бегло окинул Алексея. Мальчик не выглядел испуганным или замученным, разве что кроссовки и штаны в грязи, будто по болотам шатался. Незнакомца он, похоже, не боялся, а вот Света тяжело сглотнула, не столько узнав его в лицо, сколько нутром чувствуя силу. Его могущество и собственный страх. Ладони разом вспотели.
– Это моя сестра Яника, – мальчик ткнул пальцем в Яну, обращаясь к незнакомцу.
Тот взглянул на девочку.
– Как занятно, – только и бросил он, а после, к удивлению Светы, подтолкнул Алекса в спину, и мальчик побежал к сестре.
Незнакомец был молод, не старше самой Светы, высок, строен и пугающе красив. Серебряные волосы были небрежно уложены, серо-голубые глаза пронзали душу, пока губы сохраняли вежливую улыбку. Он спрятал руки в карманах чёрного пальто, взгляд скучающе скользнул по оружию в руках Светы.
– От лица Царя прошу прощения за произошедшее. Помощница Яги пришла на нашу половину и нарушила правило не красть жителей солнечной стороны, поэтому я взял на себя ответственность исправить это недоразумение. В связи с имеющимися договорённостями между нашими сторонами и возвратом мальчика в целости, надеюсь, мы сумеем найти компромисс. Например… сделаем вид, что ничего не случилось.
Он выдал всё сдержанным, деловитым тоном. Даже задумчивая пауза показалась притворной, специально сыгранной для поддержания роли. Его расслабленная манера держаться пугала, а не успокаивала. Каждая мышца в теле Светы вибрировала от желания убраться от сына Кощея подальше, пальцы нервно сжали рукоять мачете, горло пересохло. Имени царевича Света не знала, но не сомневалась, что это он.
– Благодарю, – хрипло выдавила она. – Мы сейчас же уйдём.
– Хорошей дороги и до скорой встречи, – всё с той же ужасающей любезностью пожелал сын Бессмертного Царя.
Света решила благоразумно не акцентировать внимание на красноречивом обещании. Видеться с царевичем в будущем она не планировала.
Он не моргал, пока Света и Дима пятились, увлекая за собой брата с сестрой. Царевич продолжал заинтересованно наблюдать за ними с ласковой полуулыбкой, словно заметная тревога зеркальщиков его забавляла. Света заткнула интерес и множащиеся вопросы куда подальше, радуясь, что их так просто отпускают, да ещё и с живым Алексеем. Она никогда не верила в удачу, но сейчас практически видела дарованную благодать. По спине прошла волна мурашек, когда Алексей развернулся и помахал царевичу на прощание.
Санкт-Петербург, солнечная сторона
– Чего ты?! Говорю, весело там было!
Алекс получил третий по счёту подзатыльник от сестры и всё-таки забрался в кровать. Краем уха Яна продолжала слушать грохот посуды с кухни. Мама всё успокоиться не могла: то плакала, то радовалась, то на кухне хлопотала с таким усердием, будто Алекс несколько суток не ел. Не должен был, но сказал, что его Казия покормила. Брат вообще много чего рассказал, и не побывай Яна на зеркальной стороне, решила бы, что это небылицы. Матери пересказывать не стала – та посеребрённой не была, родовая способность не проявилась, и лучше ей не знать, как выглядит зеркальная сторона.
Яна пристально наблюдала за братом. Вроде радоваться должна, но напряжение не отпускало. После возвращения на солнечную сторону она не могла отделаться от ощущения, что всё вокруг ненастоящее, искажённое. Яна бросила взгляд на пустое место на стене, где ещё недавно было злополучное зеркало. Она его вынесла в коридор, чтобы после разбить на улице.
Несмотря на упрямство, с которым брат не хотел отправляться в постель, засопел он быстро, завернувшись в одеяло. Палец Яны нерешительно завис над выключателем. Сзади подошла мама, тяжело опираясь на трость. После их возвращения она то и дело садилась, колени часто ослабевали от пережитой тревоги.
– Те зеркальщики… – прошептала мама, взглянув на спящего сына. – Ты им рассказала?
– Нет.
– Вдруг догадались…
– Вряд ли.
Мама с облегчением вздохнула, Яна же только сильнее нахмурилась, не сводя глаз с брата.
– Хорошо, хорошо, – залепетала мама, похлопав дочь по плечу. – Никому нельзя знать. Самому Алексу тоже.
– Не узнает, – как заведённая бросила Яна, теперь не уверенная, правильное ли это решение.
Не было ничего правильного в том, что сотворила мама, но Яна понимала. Помнила горе, её болезненный вид и пережитую скорбь, когда трёхлетний Алекс умер. Яне было одиннадцать – достаточно взрослая, чтобы понимать, что такое смерть, и осознать, что на месте мёртвого брата не может внезапно появиться живой. Точно такой же, но живой.
Только со временем Яна начала догадываться, что сделка, которую мать заключила с какой-то ведьмой на зеркальной стороне, была оплачена её здоровьем и жизнью. С тех пор она старела в два раза быстрее, к нынешнему моменту больше напоминая старуху, чем женщину сорока пяти лет. А после разговора с зеркальщиками Яна убедилась, что этот Алекс – отражение её настоящего умершего брата.
Они столько лет вместе, что Яну он не пугал, никаких перемен после посещения зеркальной стороны в брате она не приметила, и всё же ощущение фальши окружающей её жизни не отпускало.
Мама щёлкнула выключателем, и спальня брата погрузилась во мрак. Они вышли в коридор, аккуратно прикрыв дверь.
– Мам, – позвала Яна, замерев рядом с огромным зеркалом, которое вынесла из комнаты брата.
Мама обернулась.
– Я соврала, сказав, что Алекса утащили в зеркало, – призналась Яна.
Мама нахмурилась и с недоумением склонила голову набок в ожидании продолжения.
– С зеркалом всё в порядке, у него правильное покрытие, и ни одна тварь с зеркальной стороны не может его утащить. Никто Алекса не крал, он сам прошёл. Он посеребрённый и, скорее всего, сделал это неосознанно. А вот я не смогла, хоть и трогала зеркало. Наверное, это от того… кто он.
На лице матери отразилось беспокойство.
– Ты уверена?
– Видела своими глазами.
– Но зачем ему это?
Яна хмуро уставилась на собственное отражение. То замерло, копируя позу хозяйки. Только теперь девочка заметила последствия путешествия: в серо-зелёной радужке глаз проявился проблеск серебра. След увиденного зеркального мира, так об этом говорят.
– Он сказал, что я его позвала.
– Ты?
– Я. Точнее, моя копия.
Отражение неожиданно дёрнулось, силясь подавить смешок, а потом Казия насмешливо улыбнулась.
