Дмитрий Казаков
Солнце цвета льда
– Слава Одину, я рад, что не ошибся в вас! – сказал Ивар, когда крики стихли. – Всякий правитель пожелает себе в дружину таких молодцов, и сам Харбард ныне завистливо поглядывает в нашу сторону. А сейчас на весла, парни, и идем на север! Времени мало!
Драккар шел вдоль побережья Халогаланда, и жители прибрежных деревень провожали его удивленными взглядами. В этих местах большие боевые корабли видели нечасто – воевать тут не с кем, в набег сюда не отправится даже самый жадный из морских конунгов.
На третий день после того, как ушли с Годея, вновь попали в метель.
Затянувшие небеса тучи разразились снегом внезапно, словно им одновременно распороли животы, а через мгновение за белой пеленой скрылся и берег, и скалистый островок прямо по курсу.
– Табань! – приказал Ивар, ощущая щекочущие прикосновения к лицу, и как тают осевшие в волосах снежинки.
В такой пелене идти опасно – налетишь на невидимый под волнами камень, и пойдешь ко дну, не успев добраться даже до Йотунхейма; а подвиги и славу заберет себе кто-то другой.
Метель закончилась быстро, но поднялся ветер, и усилилась качка.
Серо-зеленые волны выросли в настоящие горы, те принялись толкать драккар к берегу, грозя разбить его о сплошную стену утесов.
– Что за ерунда? – пробурчал Арнвид, закутанный в накидку из медвежьей шкуры. – Откуда такой ветер и буря в это время года?
– Ты сможешь что-нибудь сделать? – спросил Ивар. – Долго мы не продержимся.
Его корабль выстроен умело и надежно, гребцы как на подбор, но человеческие силы имеют предел.
– Попробую, – ответил старый эриль, подозвал к себе Ингьяльда, и они принялись совещаться.
Гудрёд орудовал рулем, гребцы напрягались так, что капавший с них пот смешивался с брызгами из‑за борта. Весла трещали, и драккар удавалось пока держать против ветра, но они все равно проигрывали шаг за шагом, и полоса бурунов у подножия скал приближалась.
Ингьяльд вскинул руку, начертал руну, но ее будто сдуло ветром, вторая продержалась чуть дольше.
– Портки Лодура! – рявкнул Арнвид, выкрикнул что-то.
Ураган на миг стих, море успокоилось, но тут же забушевало еще сильнее.
– Усмирить эту бурю не в нашей власти, даже богам тут пришлось бы трудно. Можем придать силы гребцам, – сказал старый эриль, повернув к конунгу залитое водой лицо. – Если мы не войдем вон в ту бухту, – он ткнул на север, туда, где виднелся проход меж утесов, – то разобьемся.
– Давай!
Арнвид и Ингьяльд двинулись по проходу между скамьями, нанося священные знаки на плечи дружинникам. Кари вообще не заметил, что на нем что-то нарисовали, Нерейд подозрительно глянул на свое плечо, где мгновение светилась руна, Рёгнвальд зарычал…
– А теперь налегли! – крикнул Ивар, когда старший эриль проделал ту же операцию над младшим, а тот вернулся на место, взялся за весло. – Гудрёд, поворачивай к бухте! Раз-два! Раз-два!
Гребцы напряглись так, что захрустели жилы, драккар прыгнул вперед, разрезая тушу очередной волны. И так мокрого конунга окатило с головы до ног, на миг потерял из виду, берег, глотнул соленой воды.
От удара в борт корабль качнуло, так что драконья башка на штевне едва не слетела, но они шли, двигались в ту сторону, куда хотели сами, а не в ту, куда несли их волны! Вой урагана стал громче, в нем Ивару послышалось злобное разочарование, бессильный гнев.
Ветер трепал волосы на голове, едва не вырывал с корнем, по лицу текла влага.
– Давай! – орал Ивар. – Давай!
Ему хотелось сесть вместе с остальными, ухватиться за рукоять и ворочать тяжеленной деревяшкой, но знал, что место конунга – на носу корабля, что пока он тут, все уверены и спокойны.
Арнвид, вцепившийся тощими ручонками в борт, смотрел остановившимся взглядом на волны, шептал что-то, то ли заклинал стихию, то ли просто вспоминал стихи. Море рычало, набрасываясь на берег, фонтаны пены взлетали там, где из водной глади возносилась стена скал.
Гудрёд вел корабль умело, рулевое весло ни на миг не отпускал, и свернул точно вовремя.
– Есть! – воскликнул старый эриль.
Драккар проскользнул в бухту, тут тоже были волны, но не такие большие, как в открытом море. Ледяной ветер и грохот остались позади, и Ивару в первый момент стало даже жарко, а уши на миг заложило.
Глава 4. Севернее севера
– Давай к берегу! – скомандовал он, вытирая лицо.
Бухта оказалась входом в небольшой фьорд, дальше скалы сходят на нет, видна ровная площадка, куда можно причалить, за ней зеленеет полоса леса, а уже затем поднимаются горы, невысокие, но как все здесь, на севере, дикие, при взгляде на острые пики больно глазам.
Дружинники ворочали веслами неторопливо, переводили дыхание, вытирали пот. Корабль скользил вперед неспешно, слегка покачивался на волнах, но перевернуться, как совсем недавно, не пытался.
– Дивная буря, необычная, – сказал Арнвид, лысина которого блестела от влаги.
– Если здесь такие, то с какими столкнемся на востоке, там, где обитают виновники всего этого безобразия? – спросил конунг.
Старый эриль подумал, ответил неуверенно:
– А там вполне может быть тишь да гладь. Сами не ведают, что творят, а отдается все вдалеке, родных земель не задевает. Поэтому и не чешутся, думают, что благородными делами занимаются.
– Одно непонятно, как мы их найдем? – Ивар вытянул шею, высматривая место, чтобы причалить. – Рауд ничего толком не сказал, и не очень понятно, кого вообще разыскивать…
– Найдем, не сомневайся. Волка узнаешь по волчьим ушам. Я запах дурного чародейства за тысячу миль почую.
Драккар подошел вплотную к суше, и пришлось бросить разговор. Пристали, торопливо вытащили корабль, чтобы, если буря разыграется, не смыло волнами. Вскоре в лесу застучали топоры, а Ингьяльд принялся разводить огонь, кляня ветер, сырость и собственные дрожащие руки.
Но когда пламя вспыхнуло, на лицах появились улыбки, а уж едва принялись за еду, рожи посветлели даже у самых замерзших и промокших дружинников. Начало темнеть, выставили стражу, но обычную, а не как на Годее, благо в окрестностях, похоже, не было даже троллей.
Буря к утру улеглась, и когда вышли в море, оно было тихим, как сытый котенок.
Гребли не особенно рьяно, но Ивар не понукал людей – силы пригодятся потом, да еще и не раз. Едва появлялся ветер, как ставили парус, и отдыхали, греясь под лучами нежданно разошедшегося солнца.
Так шли два дня, к вечеру третьего вошли в залив Тьяльдасунд, и тут одна за другой начали попадаться идущие на юг торговые шнеки. Купцы, зимовавшие в Финнмёрке, повезли в Трандхейм и дальше выменянные у финнов товары.
При виде боевого драккара одни шарахались в стороны, пытаясь уйти от встречи, другие не меняли курса, надеясь на удачу. Нерейд, да и прочие воины поглядывали на торговые корабли хищно, взглядами мерили, как бы подойти поближе, перескочить через борт, и пограбить всласть…
Но никто не возмущался, не намекал конунгу на богатую добычу.
Очередная шнека как раз сгинула за горизонтом, когда море вокруг драккара заволновалось. Снизу, из темной глубины поплыли огромные пузыри воздуха, похожие на сосуды из зеленого стекла.
– Это еще что такое? – спросил перевесившийся через борт Ивар.
– А йотуны его знает, – буркнул Арнвид, почесывая похожую на розовый валун макушку.
– Там что-то движется! – воскликнул Нерейд. – Прямо к нам!
В руках его объявился лук, на мгновенно натянутой тетиве возникла стрела.
Ивар и сам разглядел внизу нечто огромное, колышущееся, похожее на громадный клубок водорослей, только водорослей очень толстых, с ногу мужчины, и шевелящихся. Похолодел, различив глаз размером с бочку, холодный, немигающий, крикнул спешно:
– Кольчуги надеть, и всем на весла!
Вдруг еще получится уйти от морской твари?
Но не успели выполнить приказ, как из-под воды высунулось щупальце, грязно-бурое, усеянное присосками, хлестнуло по борту. Доски затрещали, Нерейд пустил стрелу, та булькнула, уйдя в волны, но попала или нет, разглядеть не удалось, поскольку море словно вскипело.
Вокруг корабля вырос настоящий лес из щупалец, драккар остановился так резко, словно налетел на скалу. Мачта с грохотом сломалась, только веревки не дали улететь за борт, кое-кто из воинов грохнулся с лавки.
Ивар на ногах удержался, рубанул по ближайшему щупальцу, рассек легко, брызнула голубоватая кровь.
– Оно уязвимо! – закричал конунг. – Рази его, во имя Одина!
Плоть у явившейся из глубины твари была мягкой, без чешуи, но сила в щупальцах крылась недюжинная – драккар сжало так, что тот затрещал, словно орех на крепких зубах, и Ивар даже подумал, что не выдержит.
Но воины уже рубили все, до чего могли достать, кто-то швырял копья, целясь туда, где за сплетением щупалец пряталась округлая туша, Нерейд и Харек пускали стрелы, тренькали тетивы. Огромная тварь ворочалась, ей было больно, и все никак не могла захватить корабль поудобнее, чтобы смять в лепешку вместе с людьми, а потом сожрать спокойно.
Она напоминала кальмара, да только не бывает кальмаров размером с крепостную башню.
Одно из щупалец упало сверху, разбило в щепу лавку, стоявший под ней сундук. Арнвид едва успел отскочить, пустил в ход меч. На помощь наставнику бросился Ингьяльд, вдвоем откромсали щупальце, словно исполинскую колбасу. То забилось, задергалось, точно попавший под лопату червяк, в стороны полетели голубые капли.
Второе обвилось вокруг Кари, попыталось сдвинуть его с места, берсерк зло усмехнулся и замолотил дубиной.
– Фшшхххх! – донеслось из глубины, и чудовищный кальмар подтянулся так, что корабль накренился.
Туша поднялась над водой, показался клюв, при виде которого сдох бы от зависти самый большой орел. Мигнули глаза, и в один из них вонзилась пущенная Нерейдом стрела. На корме заорали – там удалось перерубить толстое щупальце, с борта свалился один из щитов.
Тут тварь то ли решила, что веселья ей хватит, то ли обезумела от боли, но рывком подтащила себя еще ближе к кораблю.
– Дай сюда! – Ивар схватил брошенное ему дружинником копье, вспрыгнул на борт.
Корабль скакал, как обезумевший жеребец, ноги скользили, но ухитрился прицелиться, и метнул плавно, как надо. Острие вонзилось в мягко чавкнувшую плоть, из раны брызнул самый настоящий фонтан. Все щупальца выпрямились, кого-то, судя по негодующему воплю и грохоту сбило с ног.
Затем конечности подводной твари обмякли, глазищи закрылись, и громадная туша замерла.
– Похоже, готова… – сказал Арнвид, дышавший тяжело и хрипло, как дырявый кузнечный мех.
– Откуда только взялась? – Ингьяльд с отвращением глянул на клинок, заляпанный голубой жидкостью.
– Это и ежу понятно, что из морских глубин, где такие морды у Ньерда вместо птичек, – сообщил Нерейд так уверенно, будто сам был в гостях у морского владыки, пил с ним пиво и ходил по бабам. – На ветках сидят, порхают вовсю, разве что не чирикают, чтобы им лопнуть…
Мертвое чудовище спихнули в воду веслами, и оно поплыло в сторону, распластав щупальца. Открылся драккар – обломки сломанных лавок, разбитый сундук, из которого вывалилась кольчуга, куски мачты, обрывки паруса, и дружинники, разгоряченные, взмыленные.
– Ничего, дешево отделались, – сказал Ивар, спрыгивая с борта. – Сейчас порядок наведем, и дальше можно идти… Гудрёд, рулевое весло цело?
– Цело, конунг!
– Ну и отлично. А до бочонков с пивом морской гад добраться не успел, хотя наверняка к ним тянулся. Так, парни, хватит радоваться победе, все за дело, мы еще до цели не дошли…
Бухта, где располагался Трандарнес, была не особенно большой, но удобной, а сам городок напоминал скорее поселок – разбросанные в беспорядке домишки, среди которых выделяется размерами обиталище местного херсира, корабельные сараи, капище на холме.
И никаких укреплений – ни частокола, ни забора, обороняться тут не от кого.
В гавани теснятся небольшие суда, на каких удобно ходить на прибрежный промысел – за рыбой, тюленями, китами. Вода грязная, плавают очистки, чешуя, пятна жира, и разит ворванью так, что хочется зажать нос или немедленно обзавестись насморком.
– Да уж, это не Миклагард, – сказал Нерейд, когда они подошли к свободному участку берега.
– А ты чего ждал? Дворцов и садов? – Ивар усмехнулся.
– Это он так, ворчит, к старости готовится, – влез Арнвид. – Как выяснится, что тут есть таверна, сразу все изменится, а уж как станет ясно, что и девки имеются, Болтун решит, что место это не хуже Вальхаллы.
Дружинники грохнули хохотом, Нерейд заржал вместе со всеми – понятно, что викингу после дальнего перехода не до роскоши, выпить бы хмельного, съесть горячего и подгрести к себе что-нибудь теплое.
Ивар спрыгнул на берег первым, вытащили драккар, и тут же около него объявились любопытные.
– Привет вам, доблестные воины, – заявил лысоватый мужик, такой грязный, словно не мылся с прошлого лета, но с мечом у пояса и с острым взглядом хищника. – Каков был путь?
За его спиной переминались еще двое, детина поперек себя шире с лицом простака, а также молодой парень, рыжий, как костер. Вид эта троица имела звероватый, рук от оружия далеко не убирали, напоминали рыбаков, пастухов и викингов одновременно.
– Слава асам, – коротко ответил Ивар. – Как у вас тут, есть, где пива выпить?
– А как же? – лысоватый заухмылялся, показывая, что с его зубами судьба обошлась не особо милостиво. – Меня звать Тормод Волокуша, и меня в Трандарнесе всякий знает, и я всех тут знаю…
Он напрашивался на сдобренный выпивкой разговор, но конунгу все равно нужен был местный, кто и торговцев здешних знает, и о том, что в Финнмёрке творится, рассказать может.
– Это хорошо, – Ивар повернулся, махнул рукой. – Нерейд, Арнвид – со мной. Гудрёд, вы кораблем займитесь…
Громадный кальмар разломить драккар не смог, но помял здорово, кое-где появилась течь. Так что здесь, в Трандарнесе, придется простоять пару дней, залатать днище и борта, а заодно прикупить все, что может понадобиться в дальнем путешествии.
– Пошли, друг, показывай дорогу, – Нерейд хлопнул Тормода по плечу так, что тот присел. – Мы тебе пиво, а ты нам новости. Да, и не забудь сказать, – он понизил голос, – девки у вас тут найдутся?
Да, если Болтуна занесет в Вальхаллу, валькириям несладко придется, а коли окажется в Хель, то и у тамошних обитателей первым делом поинтересуется насчет выпивки и женского пола.
Таверна обнаружилась рядом с гаванью, просторная, с низким потолком и крохотными оконцами. Чтобы пройти в дверь, Ивару пришлось согнуться, под ногами зашуршала грязная солома, зато нос ощутил запах рыбной похлебки, лука и жареного мяса.
– Жрать будете? – спросил хозяин, маленький и могучий, словно цверг, только что не бородатый.
– Будем, – согласился Нерейд, – и пить, так что тащи все, что найдешь в своей конуре.
Хозяин сердито заворчал, но замолк, увидев блеснувшую в руке Ивара серебряную монету. Засуетился, даже зажег несколько факелов и смахнул с самого большого стола куриные косточки.
Едва расселись, притащил блюдо с копченой селедкой, бочонок и кружки.
– Вот, славно! – Нерейд ловко выбил донышком. – Клянусь подолом Фригг, пахнет неплохо…
Пиво полилось в кружки, Тормод жадно сглотнул, в глазах его приятелей мелькнула жадность. Ивар принял свою посудину, опрокинул одним махом, и ухватил с блюда самую крупную рыбину.
Арнвид вовсю чавкал, чистил селедку так, что в стороны летели клочья чешуи.
– Ну что, дружище, выпей еще, – не успокаивался Болтун. – И расскажи, что у вас тут нового…
Когда нужно кого-то разговорить, нет никого лучше Нерейда – этот развяжет язык даже Видару.
Хозяин приволок миски с рыбной похлебкой, затем блюдо жареного мяса.
Тормод и его приятели выпили еще по одной, и вовсю болтали, рассказывая, что да как в Трандарнесе и вообще на острове Хинн. В таверну потихоньку стягивались местные, слухи о том, что в гавань зашел драккар, наверняка уже расползлись по городку. На Ивара и его спутников смотрели с любопытством – человек новый, в этих местах не появлялся, но по всему видно, что бывалый.
Конунг же спокойно ел, поглядывал по сторонам, и слушал.
Здесь не Бьёргюн, не Конунгахелла и не Арос, где викингов – как ворон на дохлой корове, тут с ними вряд ли затеют драку или попытаются ограбить, но выяснить, кто они и чего хотят, попытаются.
Успели покончить с мясом, когда в таверну вошел местный херсир, высокий, мощный, в подбитом соболем плаще.
– А ну отсядьте! – рыкнул он так, что колыхнулось пламя факелов, и захмелевший Тормод с дружками начали поспешно выбираться из‑за стола.
Херсир уселся на освободившееся место, лавка скрипнула под весом двух явившихся с ним здоровенных телохранителей. Три пары глаз впились в лицо Ивару – понятно, что он тут старший, с ним предстоит разговаривать.
– Кто такие будете? – спросил херсир.
– Звать меня Ивар Ловкач, – сказал конунг. – Угощайся, отведай нашего пива…
– Ловкач? – херсир отпрянул, посмотрел с недоверием – наверняка слышал, что есть такой вожак викингов, и о походах его, но представлял того огромным и страшным. – Ты?
– Он-он, – подтвердил Арнвид. – Или не веришь? Думаешь, что мы врем?
– Ну, верю… – херсир чуть смутился, затевать свару не хотел. – Куда направляетесь, что у нас надобно?
– На север, – сказал Ивар. – Хотели бы драккар починить, да и купить кое-чего.
Рассказывать, куда и зачем они идут, не собирался – не поймут, а если и поймут, то неверно, решат, что знаменитый морской конунг обманывает, или вместе со всей дружиной сошел с ума.
– На север? – херсир выпучил глаза, подвигал светлыми, будто выгоревшими бровями. – С финнами торговать? Это можно, только не забудьте, что тут всем я заправляю, и что без пошлины на юг ни один корабль не уходит…
Все ясно – каждый хозяин под себя все, что рядом, гребет, и этот не исключение.
– Мы не торговцы! – высокомерно бросил Нерейд, вздернув подбородок. – Неужели не видно?
– А мне все равно, видит Херьян, – сказал херсир. – Ладно, оставайтесь пока, располагайтесь, потом разберемся, что вы за заброды.
И он, тяжело поднявшись, затопал к дверям таверны.
– Так, этот сюда! Осторожнее, разрази вас Мьелльнир! – Ивар командовал, а дружинник растаскивали по драккару, распихивали по свободным местам коробы с острым сыром, ящики с сушеной рыбой, бочки с пивом. – Выронишь за борт, я тебя следом отправлю!
Последняя фраза относилась к Кари, в огромных ручищах которого бочонок выглядел кружкой.
Обнаженные по пояс, взмыленные воины сновали туда-сюда, сходни громыхали под ногами. Расположившийся около рулевого весла Арнвид с интересом наблюдал за суетой, время от времени влезал с советами, его посылали, но вежливо – все же эриль, да и не молод.
На берегу торчали зеваки из местных, стояли, разинув «клювы».
В гавани Трандарнеса драккар с Кровавым Глазом на парусе простоял полтора суток. За это время смогли привести в порядок борта и днище, сделать новую мачту и обойти местных торговцев. Ивар приобрел теплой одежды на всю дружину, и продуктов столько, что хватит на месяц плавания.
Поглазеть на корабль успели все жители крохотного городка, пару раз являлся херсир с телохранителями, но в разговоры больше не вступал, смотрел издали. В таверне, как выяснил пронырливый Нерейд, начали болтать, что морской конунг идет добывать клад, запрятанный то ли асами, то ли Велундом на одном из северных, вечно закованных в лед и снег островов.
Ивару эта болтовня не нравилась, но пресечь ее не смог бы и Один, явись он в Трандарнес.
– Последний, – прогудел Кари, затаскивая на борт огромный ящик.
– Хорошо, – сказал Ивар. – Наконец-то мы уберемся из этой вонючей дыры. Эй, все к бортам!
Один из зевак со всех ног побежал прочь, понесся вдоль берега гавани.
Дружинники навалились, и нагруженный драккар, тяжелый, словно нажравшийся рыцарей дракон, лениво пополз к воде. От деревянной туши пошли в стороны волны, колыхнули плававший в гавани мусор, запах рыбьих кишок стал сильнее.
Ивар взобрался на борт последним, подумал, что когда-то это выходило куда ловчее, что рано или поздно придет час, когда он не сможет водить дружину, и придется осесть на берегу к радости Рагнхильд…
– Весла на воду! Вперед, во имя Одина!
Едва не задели носом одно из рыбацких суденышек, на нем появился хозяин с мечом на поясе. Говорить ничего не стал, но проводил чужаков взглядом мрачным, словно ворота в Хель, сплюнул за борт.
Две шнеки, стоявших у противоположных берегов, резво пошли навстречу друг другу, перекрывая дорогу.
– Они что, рехнулись?! – гаркнул Ивар. – Табань!
Не хватало еще столкнуться с местными дураками, вновь повредить корабль…
На носу одной из шнек появился херсир в кольчуге и шлеме, с копьем и щитом. Злобно оскалился, по сторонам от него встали вооруженные воины, такие же выстроились и на второй шнеке.
– А, так это нас грабить собрались, – сказал Арнвид с облегчением, и шмыгнул носом.
– Стойте! – приказал херсир, словно разогнавшийся боевой корабль можно было остановить движением руки.
– В чем дело? – спросил Ивар, краем уха слыша доносившийся из‑за спины металлический шорох: дружинники вооружались, не дожидаясь приказа конунга, и правильно делали.
– Видят боги, вы намерены овладеть богатством, что по праву принадлежит мне! – херсир, похоже, поверил в байку про закопанное на северных островах золото. – И либо вы берете меня с собой, и мы делим все по справедливости, либо вы все погибнете тут!
– Ты уверен? – Ивар ухмыльнулся и махнул рукой.
Лучники спустили тетивы, и двое воинов рядом с херсиром упали.
Шнека ниже бортами, с нее сражаться можно, но не так удобно, да и воины из жителей Трандарнеса похуже, чем битые ветрами всех морей, покрытые шрамами викинги. Понятно, что на двух кораблях людей больше, но вряд ли им приходилось биться так много, как Нерейду или Дагу.
Ивар выхватил меч, и лезвие победоносно сверкнуло в лучах полуденного солнца.
– Сзади еще две шнеки! – предупредил с кормы Гудрёд.
– Ничего, мы им не дадим шанса вступить в драку… Одину слава!
Херсир отдал команду, и воины его сгрудились теснее, образовали стену щитов, выставили копья.
Ивар запрыгнул на борт, выждал, когда корабли сойдутся теснее, и скакнул на чужой. Увидел выпученные глаза трандарнесцев, решивших, что чужак впал в боевое безумие, в последний момент ухватился за свисавшую с реи веревку, подтянул себя вверх.
Два копья ударили рядом, одно задело рубаху на боку, другое зацепило сапог.
А он, подтянувшись на одной руке, перебросил себя через врагов и приземлился на палубу. Дважды ударил, и два воина, чьи кольчуги не выдержали ударов, рухнули, на доски хлынула горячая кровь.
В брешь ворвался Кари, отшвырнул еще одного с такой силой, что затрещали кости.
– Они не… – закончить фразу херсир не успел, стрела вонзилась ему прямо в глаз, вошла в череп, и Нерейд, сделавший удачный выстрел, радостно замахал руками, завопил нечто торжественно-непотребное.
Ивар срубил третьего, еще один трандарнесец пал от рук ворвавшегося в схватку Ингьяльда. Остальные не выдержали, с топотом ринулись прочь, срывая шлемы и кольчуги, торопясь отбросить оружие. Плеснуло, когда за борт скакнул самый шустрый, затем плеск стал непрерывным, словно била хвостом крупная рыба.
– Что, уже все? – недовольно спросил Кари. – Я только разогреваться начал…
– Ради кого тут разогреваться? – Ивар хмыкнул, пожал плечами.
Среди брошенных щитов, что устилали палубу шнеки подобно листьям, кто-то завозился. Откатился в сторону помятый шлем, и на карачки поднялся Тормод Волокуша, тот самый, с которым пили в таверне.
Похоже, свои во время бегства его чуть не затоптали – лицо было ошарашенное, под глазом набухал синяк.
– Давай его в жертву Одину принесем? – предложил Ингьяльд. – Чтобы дорога оказалась легкой и вообще…
– Не надо! Не надо меня в жертву! – Тормод бухнулся в ноги Ивару, принялся колотиться башкой о палубу. – Могучий конунг, не погуби меня! Возьми лучше с собой, я тебе пригожусь!
– Пригодишься? – Ивар в сомнении оглянулся.
Свободные места на драккаре есть, но стоит ли сажать на одно из них этого лысого хитрована?
– Лучше в жертву, – гнул свое неожиданно впавший в кровожадность Ингьяльд.
Ивар уже потащил из ножен клинок, когда неожиданно вмешался Арнвид.
– Давай возьмем, – сказал он. – Этот тип должен знать берег дальше к северу, а нам еще идти да идти… и удачей не обделен, иначе затоптали бы в этой свалке или попал бы под дубину Кари.
Ингьяльд сморщился недовольно, но спорить с бывшим наставником не стал.
– Как скажешь, – Ивар задвинул меч обратно. – Вставай, Тормод, и залезай на корабль, клятву потом принесешь…
Волокуша радостно закивал, и бросился к борту чуть ли не вперед конунга. Забрались на драккар, и тот пошел дальше, растолкав в стороны опустевшие шнеки. Гавань Трандарнеса с плывущими к берегу горе-вояками осталась позади, а вскоре город скрылся из виду.
Мимо тянулись берега Финнмёрка, неприветливые, холодные, изрезанные фьордами.
Попадались лежбища тюленей и моржей, просторные, протянувшиеся чуть ли не на мили, заполненные огромными, сытыми животными. Лоснящиеся туши лежали тесно, слышались рев и ворчание, сверкали клыки, что ценятся немногим дешевле золота. На людей поглядывали с опаской, если казалось, что корабль идет слишком близко, неуклюже ползли к воде, с плеском уходили в волны.
Пронзительно орали птицы, чьи колонии были в прибрежных скалах.
Солнце пряталось за горизонт все неохотнее, а на третий день после того, как покинули Трандарнес, и вовсе не ушло целиком, зацепилось за край горизонта, а затем полезло обратно вверх. Но светило при этом слабо, а цвета было белого, точно старый, слежавшийся лед.
Дважды встречали китов, один раз нескольких небольших, в другой раз настоящего гиганта, в два раза больше драккара, что выбросил струю на такую высоту, куда не достанут ветви столетней сосны.
Тормод обжился на корабле, поладил со всеми, к нему привыкли и стали принимать за своего. Выяснилось, что уроженец Трандарнеса знает десятки неприличных и смешных историй о богах, йотунах, альвах и даже цвергах, а рассказывать их готов непрерывно.
Нерейд сначала ревниво пыхтел, затем махнул рукой.
На четвертый день берег стал плоским, прямо к морю подошел язык покрытой мхом равнины. Тут увидели финнов, сопровождавших огромное стадо оленей, рогатых и бурых, неспешно топтавших землю копытами.
Обитатели Финнмёрка заорали, замахали, приглашая драккар причалить, но Ивар лишь вскинул руку в ответном приветствии: они явились сюда не торговать, и ни к чему тратить время на болтовню.
Вскоре земля ушла на восток, на севере осталось лишь море, усеянное бело-голубыми глыбами припорошенного снегом льда.
– Теперь туда, – сказал Арнвид. – Еще немного.
– Да пребудут с нами асы… – прошептал Ивар, и махнул, указывая Гудрёду курс.
Викинги присмирели, разговоры затихли – в этих морях мало кто бывал, и болтали о них в припортовых тавернах разные небылицы. Берег скрылся из виду, и начало холодать, так что пришлось достать из тюков купленные в Трандарнесе одежды – меховые штаны, куртки с капюшонами.
– Там дальше есть еще острова, и среди них большие, – сказал Тормод, когда задул попутный ветер, и поставили парус. – Но на них никто не живет и ничего не растет, только камни и лед, а в нем – замороженные звери, огромные, с клыками в пасти.
Ивар посмотрел с сомнением – откуда взяться трупам, если никто не живет и ничего не растет?
– А что еще севернее? – спросил кто-то из молодых дружинников.
– Никто не знает, если кто и ходил туда, то не вернулся, – Волокуша поежился. – Но мы-то куда идем?
Ему до сих пор так и не объяснили, куда направляется драккар, расспросы встречали молчанием.
– Скоро узнаешь, – пообещал Арнвид, закутанный в меха так, что из них торчал лишь кончик покрасневшего носа, да блестели из-под капюшона глаза. – Завтра уже, я чую, можно будет тебе сказать…
И он с шумом понюхал воздух.
К вечеру пал туман, а утром, проснувшись, Ивар обнаружил, что все на драккаре покрыто инеем. С трудом откинул промерзшее одеяло, с него посыпалось белое крошево, скинул ноги с лавки.
Старый эриль, похоже, вовсе не спал – сидел на носу нахохленный, глядел в туман. Тот за ночь, отличавшуюся ото дня тем, что солнце висело ниже, даже загустел, стал напоминать разбавленное молоко.
– Ты встал? – Арнвид повернул голову, хрустнули позвонки. – Тогда буди Ингьяльда, займемся делом…
– А остальные?
– Пусть спят. Я не знаю, сожги меня Сурт, что у меня выйдет и выйдет ли вообще.
Эриль затеял чародейство опасное, сложное, и боялся, что они вместе с кораблем могут сгинуть в один миг. Умереть во сне, конечно, не так приятно и почетно, как в бою, когда вокруг свистит сталь и течет кровь, но лучше, чем с поджатым от творящегося непотребства хвостом.
Ингьяльд вскинулся, едва конунг тронул его за плечо.
– Пора, – прошептал Ивар.
На соседней лавке заворочался Даг, мощно всхрапнул во сне Кари, но никто не проснулся. Вдвоем вернулись на нос, где Арнвид скинул куртку с капюшоном, остался в одной рубахе, а с пояса снял нож с острым и узким лезвием, каким удобно вырезать руны.
– Давай, – сказал он, и в руках Ингьяльда появился такой же клинок.
Оба встали по разным бортам, принялись размахивать руками, чертить в воздухе сложные символы. Ивар услышал скрежет, на миг показалось – вырезают на тумане, что сдавил драккар со всех сторон, стиснул в огромных белесых ладонях.
Некоторое время не происходило ничего, лишь плескали за бортом волны да продолжал храпеть Кари.
Потом вязаная руна, похожая на дерево с множеством веточек, вспыхнула особенно ярко, за ней загорелись другие. Туман выцвел, исчез, стало видно, что в миле справа тянется ледовое поле, а слева неподалеку проплывает айсберг, похожий на исполинский стол.
Солнце глянуло на драккар оком больного бога.
– Начали! – сказал Арнвид, и все вокруг исказилось, точно волна пошла по бортам корабля, по лавкам.
Ивару захотелось сморгнуть, закрыть глаза, но он сдержался, лишь крепче сжал эфес. Ощутил, что в лицо ударил ледяной, вышибающий слезы ветер, хотя уши не уловили ни звука.
Показалось, что корабль падает, идет вниз, словно на глади моря возник громадный водоворот. За бортами появились две стены из белых искр, пошли навстречу друг другу, будто они мчались через сужающийся тоннель. Ветер достиг неимоверной силы, едва не выворачивал глазницы, ревел внутри черепа, хотя снаружи не ощущалось ни дуновения.
Арнвид захрипел, откинулся назад, на его шее надулись жилы, толстые, как веревки. Ингьяльд попытался шагнуть к бывшему наставнику, но не смог, что-то невидимое помешало ему, завис, точно попавшая в смолу муха, лицо перекосилось от усилия.
Раздался звук, какой издает лопнувшая тетива, только очень уж мощный, словно разорвалась жила на луке длиной с милю. Ивар на миг оглох, уши пронзила боль, а когда исчезла, то сообразил, что пропал и ветер, что вокруг то же самое море и клубящийся туман.
