Дмитрий Казаков
Карьера мятежника
Вот в том, что не на армейский склад, я был уверен.
Через пятнадцать минут рядом с моей палаткой собрались все здоровые бойцы. Подмигнули мне близняшки-веша, с неприязнью уставился американец Билл, и наверняка про себя помянул недобрым словом русских и Путина.
– Ну что, бойцы? – сказал я. – Кто хочет убраться с Бриа прямо сейчас?
Ответом мне стали десятки недоуменных взглядов.
Если бы эти люди – в широком смысле слова – не прошли со мной через настоящий ад, то наверняка решили бы, что я шучу.
– Я не против, – буркнул здоровенный вилидаро. – Надоели мне эти джунгли до жопы.
Кто-то еще буркнул одобрительно, другие закивали.
– А если для этого придется дезертировать? – уточнил я. – Покинуть армию Гегемонии?
– Вообще это, и что какое? Как оно в смысле, что за ерунда? – забормотал Билл. – Разрешите обратиться, в смысле.
Хорошо, что хоть к концу бессмысленной фразы он вспомнил о субординации.
Простым бойцам я не собирался рассказывать всего, но держать их в неведении тоже не мог.
– Мне нужна ваша помощь, – сказал я. – Мою дочь похитили и держат в заложниках. Похоже, что в Столице. А там сейчас безвластие, поскольку Гегемон отправился в мир иной. Наследники вот-вот вцепятся друг другу в глотку.
Новость вызвала сдержанный ропот, но особой печали на лицах я не обнаружил. Слишком высоко правитель огромной звездной империи, слишком далеко от подданных, и всем на него наплевать, как и наплевать на то, кто именно займет трон следующим – для простых шавванов и кайтеритов это ничего не изменит.
Неожиданно, но первым меня поддержал Билл, с которым я всегда был на ножах.
– Так это, чего, я готов! – воскликнул он. – Десятники ведь с тобой, центурион?
– Да, – я кивнул. – Все четверо идут со мной.
– Своим надо помогать, это реальная тема, – влез Ррагат. – А детей красть – западло! Найдем этих крысюков и уроем!
– А если кто не хочет становиться дезертиром? – я не сразу понял, кому принадлежит тонкий, срывающийся голос: Пира, изящная красотка-жевельде, на щеках горит румянец, перья на голове подрагивают, словно их ерошит невидимый ветер.
– Того мы разоружим, свяжем и оставим, чтобы он мог честно сказать, что сопротивлялся, – я пожал плечами. – Только вот поверит ли его оправданиям Служба надзора? И лично трибун Геррат?
При упоминании контрразведчика многие лица исказились от злости.
– Решайте быстро, – сказал Дю-Жхе. – Мы должны пройти через портал до рассвета. Благородное дело стоит денег и крови. Поверьте мне.
Я все ждал, что он вставит какую-нибудь пословицу своего народа, но в этот раз ферини этого не сделал.
– Я остаюсь! – воскликнула Пира, и у меня на душе стало легче: без нее, откровенно говоря, мне будет проще. – Хотя нет! Я пойду с вами! Это замечательное приключеньице! Красотища!
Ну вот, недолго музыка играла.
Отказников набралось десять человек, то есть со мной собрались отправиться тридцать шесть. Не армия, и для настоящей войны мы не сгодимся, но Ивану и его Трем Силам мало не покажется, когда мы до них доберемся.
– Веревки! – приказал я, и мы принялись разоружать собственных соратников.
И версия о том, что они не хотели идти с нами, что сопротивлялись, будет выглядеть более достоверной, и уж точно никто не сдаст нас в последний момент.
На то, чтобы аккуратно сложить связанных в одной из палаток, у нас ушло десять минут. Потом мы навьючили на себя рюкзаки, доверху набитые всем, что удалось найти, и двинулись обратно к кольцевому валу, внутри которого лежал огрызок «Гнева Гегемонии» с работающим порталом.
Но едва миновали первый ряд палаток, как шагавший первым Дю-Жхе остановился.
– Что-то не так… – сказал он, оглядываясь.
– Хрр, – поддержал его Котик, уши которого нервно подергивались, а шерсть на спине стояла дыбом.
Лагерь выглядел таким же тихим и сонным, как раньше, но и правда что-то изменилось, хотя не мог понять, что именно.
– Давай быстрее, – велел я.
Когда впереди показался линкор, я не выдержал, выругался про себя: на валу стоял, небрежно держа автомат, некто в броне и шлеме. Я активировал фильтр ночного зрения, и мне захотелось ругаться вслух: щуплая фигура, тонкие усики на узком лице, пристальный взгляд.
Трибун Геррат собственной персоной, чтобы его черти взяли.
– Вот и конкретно бунтовщики, – сказал он, покачивая головой. – И кто их ведет? Центурион Андреев, которого так давно подозревают в измене, но никак не могут ее доказать… Однако в данных обстоятельствах ничего доказывать уже и не нужно, все улики налицо? Нападение на товарищей по оружию, дезертирство и склонение к дезертирству других. Вполне достаточно, чтобы по законам военного времени расстрелять на месте.
– Уйди с дороги, – буркнул я.
– Я-то уйду, а вот мои бойцы останутся, – Геррат улыбнулся. – Полезете в лоб? Сомневаюсь. Ты же не идиот, Егор.
Проклятье! Откуда он тут взялся? Спал бы себе в своей палатке!
И он тоже не идиот, наверняка разместил бойцов по всему валу, до которого метров тридцать открытого пространства. Попробуем атаковать, все тут и ляжем, кто убитым, кто раненым, и тогда никто не спасет Сашку и Юлю, а на моей совести окажется три с лишним десятка трупов.
Что делать?
– Предлагаю вам сложить оружие и молить о помиловании, – продолжил трибун. – Понятно, что зачинщику уже ничего не поможет, но простым бойцам я обещаю снисхождение… Особенно если они выдадут мне своего командира конкретно сейчас же.
А вот тут он повел себя глупо – один раз уже пытался купить моих людей вот так, и ничего у него не вышло.
– А если вы думаете о том, чтобы рвануть в лес, – Геррат самодовольно погладил усики. – То вынужден сообщить, что ваши соратники сейчас занимает позиции по периметру лагеря. Буквально три минуты, и кольцо замкнется. Вы в ловушке.
Дело швах, чтоб я сдох!
Глава 3
– Егор, – ожили наушники внутри шлема. – Что это за фокусы, Гегемон меня задери?
Шадир! Проснулся отец-командир.
– Потом объясню. Вы где?
Геррат вещал что-то еще, но я его не слушал, я знал, что он может сказать.
– Прямо слева от тебя.
– Мы будем стрелять поверх голов, – пообещал я.
Глянув на Ррагата, рядом с которым стоял похищенный нами шавван-техник, специалист по порталам, я добавил:
– За него отвечаешь головой.
И дождавшись «так точно», рявкнул во всю глотку.
– За мной!
И бросился в ту сторону, где в окружавшей нас цепи находились соратники по манипулу. Вряд ли они начнут лупить по нам на поражение, если мы не займемся тем же самым, а каждая секунда промедления играла сейчас на руку контрразведчику.
Бойцы повиновались мне как собственная рука, никто не задержался.
– Куда? Эй?! – донесся до меня растерянный вопль Геррата, но я даже не повернул головы.
– Стрелять мимо! – добавил я.
Впереди, на опушке суетились бойцы в бронезащите, и в первых лучах рассвета я видел растерянные лица, неловкие движения. Они еще не сообразили, что происходит, их внезапно выдернули из палаток и погнали куда-то, а теперь на них бегут собственные же соратники.
Но если впереди окажется Равуда, тогда…
Довести мысль до конца я не успел, поскольку грянул одиночный выстрел, а за ним целая очередь. Пули ушли над нашими головами, в светлеющее небо, и я с облегчением понял, что Шадир правильно понял меня.
Да, он потом скажет, что всеми силами пытался остановить меня, но ничего не вышло. Ему прямая выгода в том, чтобы я оказался подальше от Службы надзора и от ее подозрений – в этом случае я его не сдам, не расскажу его самую главную и самую страшную тайну.
– Огонь! – рявкнул я, хотя мог бы ничего не говорить.
Автомат в моих руках затрясся, знакомый стрекот ударил по ушам, кто-то выругался. Последний ряд палаток оказался сбоку, а лес прямо впереди – спасительные джунгли, где я провел больше времени, чем любой из офицеров нашего линкора, где я мог спрятаться от кого угодно, разве что кроме бриан.
Пуля зацепила мой бок, с визгом срикошетила в сторону, но удар оказался достаточно сильным, чтобы меня мотнуло. Сильная рука ухватила меня за локоть, и оглянувшись, я обнаружил невозмутимого Дю-Жхе.
– Спасибо, – выдавил я, и побежал дальше.
Передо мной выросли две фигуры в таком же, как у нас, снаряжении, но не из моих.
– Стоять! – гаркнула одна из них, но я уже врезался в нее, сбил наземь, не давая сориентироваться.
Со вторым противником разобрался ферини, и судя по задушенному писку, быстро и гуманно.
Наши соратники не успели расположиться как следует, и мы врезались в их рыхлые позиции, как стальной шарик в ломоть масла. Стрельба затихла, все сообразили, что палить в таком месиве себе дороже, непонятно кого свалишь, чужака или своего, и вообще все тут немного свои.
Нас пытались задержать врукопашную, без особого энтузиазма, так по обязанности.
Краем глаза я увидел, как отпрыгнул в сторону здоровенный боец, освобождая дорогу парочке веша, которые держались вместе, как всегда. Какой-то ретивый десятник попытался загородить путь Юнессе, и тут же пожалел об этом, поскольку отхватил роскошный удар прикладом по шлему, после которого рухнул без сознания.
Вокруг оказались стволы, над нами зашумели кроны.
– Давай! За мной! – крикнул я, оглядываясь, и тут передо мной обнаружился Шадир.
Выглядел он мрачным и усталым, глаза под забралом решительно блестели.
– Стой, бунтовщик! – рявкнул он это грозно, даже злобно, а потом неожиданно подмигнул.
Все ясно, командир манипула должен показать, что сделал все для выполнения приказа. Значит придется его слегка помять, без членовредительства, но с эффектами, чтобы ему поверил даже Геррат.
Я и не подумал останавливаться.
Причинить вред тому, кто в бронезащите, непростая задача, если не расстрелять его, конечно. Но я не зря починил и подогнал не один комплект снаряжения, и я хорошо узнал, куда и как надо бить, чтобы тому, кто внутри, пришлось несладко.
Я увернулся от выпада Шадира, и врезал ему туда, где у людей находится печень. Защищающие бок пластины сейчас зайдут друг за друга, и как минимум порвут кожу, а при удаче могут и синяк оставить.
Трибун сердито охнул, глаза его расширились.
Мне прилетело всерьез, так, что голова моя внутри загудела, словно колокол.
– Так надо, извини, – пропыхтел я, и ударил по забралу снизу, круша его и превращая в крошево: на такую нагрузку прозрачный материал не рассчитан, и рассыпается с неожиданной легкостью.
Шадир отшатнулся, рефлекторно вскинул руки к лицу.
Я же отбросил его в сторону и побежал дальше.
По лицу хлестнула ветка, под ногами зачавкал сырой мох, зеленовато-лиловый, точно жабья шкура. Нос пощекотали запахи гнили, листвы, древесины, грибов и цветов – аромат брианских джунглей, надоевших мне за время этой дурацкой войны хуже горькой редьки.
Мы были в лесу, и вроде бы за нами никто не гнался – по крайней мере пока.
– Стой! Все ко мне! – я замедлил шаг, и завертел головой.
Надо перевести дыхание, да и проверить, все ли тут.
Дю-Жхе оказался рядом… Макс, Ррагат со своим подопечным шавваном, который судя по виду, на грани обморока, наглая рожа Билла, Нара и Зара… Юнесса… даже Котик здесь… Пересчитав своих, я убедился, что двоих бойцов не хватает – то ли они убежали не туда, то ли их схватили, то ли ранили, но разницы никакой, ждать, искать или выручать мы не будем.
– Ну вапще, откуда только этот Геррат вылез? – забормотал Макс. – Ха-ха, усатый гад. Гитлер инопланетный… Что делать будем, а?
– Есть другие порталы, – сказал я. – Сейчас, дело такое…
И я обратился к своему навыку ориентации, который активно прокачивал последнее время. Прямо на забрале развернулась карта окрестностей, подробная, интерактивная, со множеством разноцветных пятнышек.
Так, вот мы… вот наши соратники вокруг фрагмента линкора.
Но мне нужны другие куски «Гнева Гегемонии», и не все, а те, где внутри есть порталы и достаточно энергии.
Этот слишком далеко, почти триста километров… этот слишком маленький… Посмотрим сюда…
– Вот, годится, – я облизал пересохшие губы. – И всего ничего, совсем рядом.
Подпись на карте гласила «Третий уровень портальной зоны целиком», и это значит – там есть все, что нам нужно.
– Сколько? – спросил Макс.
– Пятьдесят километров по прямой, – ответил я.
* * *
Привал мы устроили через пять часов непрерывного марша.
К этому моменту я вымотался так, что едва стоял на ногах – и физически, и морально. Ночью поспать не удалось вообще, я дважды совершил переход между мирами, у меня украли дочь, я узнал, кто такая на самом деле моя жена, и все это уместилось в отрезок времени меньше суток.
Тут голова кругом пойдет у кого угодно.
За эти пять часов мы, к счастью, не встретили вообще никого, ни бриан, ни какие-либо подразделения великой Гегемонии, затерявшиеся в бескрайнем зеленом море.
– Отдыхаем, – велел я, когда дорогу нам преградил ручей с удивительно чистой, прозрачной водой.
Бойцы начали сбрасывать рюкзаки, кто-то сразу шлепнулся на землю, кто-то потащил из кармана сухпай. Я же побрел в чащу, чтобы несколько минут предаться размышлениям о бренности всего сущего.
Мгновения уединения необходимы каждому.
И когда я закончил, и уже возвращался к своим, дорогу мне преградила Юнесса.
– Что? – спросил я.
Глаза у девушки-занга были затуманенные, мутные – верный признак того, что она заглотала пару капсул расслабона.
– Мне нужен ты, – сказала она. – Раздевайся.
Наверняка Юнесса рассчитывала, что меня охватит такое возбуждение, что я оттрахаю ее прямо сквозь бронезащиту. Но я слишком устал, а кроме того, вспомнил, как давным-давно меня поймала Лиргана, и примерно таким же тоном велела разоблачиться, а потом отдала в лапы Равуды.
Не самый воодушевляющий образ…
– Нет, – я покачал головой. – Все кончено. Ничего больше не будет.
Она смотрела на меня недоверчиво, в синих глазах плыл туман.
– Ты, пальцем деланный… Как так? Ты что, больше не хочешь меня? Не хочешь?
Она расстегнула застежку на плече, затем вторую, и бронезащита вскрылась, как панцирь черепахи.
– Эй! – воскликнул я. – Ты что делаешь?
Мы посреди враждебного леса, в любой момент могут нагрянуть «друзья» во главе с Герратом или вообще местные, а эта похотливая дура устраивает тут бесплатный стриптиз?
– Вертела я тебя… отвали, козел… сам-то хочешь ведь, – бормотание Юнессы становилось все более неразборчивым, но она продолжала и продолжала раздеваться.
Полетели на землю фрагменты брони, закачался на макушке шлем, упала сверху майка. Девушка осталась в чем мать родила, и у меня вновь, в какой уже раз, буквально перехватило дыхание.
Совру, если скажу, что не захотел ее в этот момент.
Высокая грудь, вызывающе торчавшие соски, плоский живот и роскошные бедра – такое зрелище может вызвать у мужчины только одну реакцию. А кроме того, я вспомнил, как не раз тискал это тело, как и что мы с ней делали – в закутках «Гнева Гегемонии», в палатке, да и просто в лесу вроде этого… и мне стало жарко, на спине и на лбу выступили кали пота.
Но на этот раз я не собирался поддаваться своей козлино-похотливой натуре.
– Одевайся, – я постарался, чтобы это прозвучало как приказ, но вышло не очень, слишком вяло и нерешительно.
– Ты же хочешь меня! Хочешь! – Юнесса двинулась ко мне, уперев руки в бока и покачивая бедрами. – Штаны же треснут. Давай, я помогу. Иди сюда. Иди сюда, я тебя… я…
Я сглотнул.
– Смирно! – на этот раз получилось куда лучше, занга вздрогнула и замерла.
Я буквально выкручивал руки собственному желанию, меня трясло, а из ушей и носа наверняка шел пар.
– Быстро оделась! – мне было больно произносить эти слова, но я знал, что должен. – Больше никогда! Все! Я же сказал!
Лицо Юнессы исказилось, глаза ее стали ясными и очень-очень злыми, из открытого рта полились странно звучавшие слова – наверняка на ее родном языке. Включи я переводчик, я бы понял, что за проклятья обрушились на мою бедную голову, но я к такому вовсе не стремился.
И тут, как всегда, в самый неудачный момент, я ощутил давление на переносицу изнутри, словно из моей головы пытался высунуться чей-то палец.
– Что за хр… – только и успел выдавить я, как внутри головы прозвучал хриплый, раскатистый голос:
– Челлловввеккк Еггоррр!
Тир-Тир-Вага-Хуммаа, Мать Кладки! Этой еще что от меня нужно?!
– Да, – ответил я мрачно.
Юнесса размахивала руками, все так же наступала на меня, ее грудь колыхалась, кудрявые волосы вились по плечам, и выглядела она круче всех секс-бомб интернета… Только вот я ее не слышал и практически не видел, возбуждение мое таяло, как сугроб на апрельском солнышке.
Я очень хорошо знал, что явление тиззгха означает неприятности.
– Ты доставил нам Уплотнитель Реальности, так? – сообщила Мать Кладки.
– Ну да.
Странный прибор, черная сфера, проткнутая несколькими мерцающими стержнями. Ради него мы залезли в чудовищное и опасное место, древний город, возведенный явно не бриан.
– Но ты, человек Егор, доставил нам неисправный Уплотнитель Реальности!
– Что?
Юнесса не могла меня слышать, но она видела, как шевелятся мои губы, и думала, что я ей отвечаю. Она стояла почти вплотную, я ощущал запах ее пота, сладкий-сладкий, и такой волнительный… всегда, но только не сейчас, когда кости моего черепа вибрировали от нелюдского голоса.
– Ты испортил его! Так! – продолжала обвинять Тир-Тир-Вага-Хуммаа.
– Но зачем мне это? Да вы…
Довести фразу до конца мне не дали.
– Ты повредил его, и он не работает! – тиззгха вещала точно включенный на полную громкость репродуктор. – Он был исправен, мы знаем это! Но теперь он более не работает! Говори, что именно ты с ним сделал!
– Да идите вы в жопу! – не выдержал я. – Чтоб я сдох! Вместе с вашим уплотнителем! Ничего я с ним не сделал!
Юнесса отшатнулась, сделала пару шагов назад и принялась торопливо одеваться. Похоже, лицо у меня стало не очень доброе, и она приняла его выражение на собственный счет.
Наверняка девушка продолжала что-то бормотать, но мне было не до нее.
– Ты врешь! – я слышал в голосе Тир-Тир-Вага-Хуммаа настоящие эмоции, и это были гнев и злость. – Ты же понимаешь, человек Егор, что мы можем сделать тебе очень больно! Так! Мы должны просмотреть твою память, чтобы понять, что ты совершил, все эпизоды, связанные с Уплотнителем.
– Идите в жопу, – повторил я, уже спокойнее.
И то ли что-то случилось со связью, то ли у меня впервые получилось прекратить общение с ними по собственной воле, но в голове у меня наступила тишина, а пузырь молчания вокруг наоборот, лопнул. Я услышал торопливые шаги уходящей Юнессы, и понял, что остался один, смертельно усталый и раздраженный до предела.
* * *
Представший перед нашими глазами огрызок линкора напоминал огромный утюг. Лежал он в зарослях «глазастых» елочек, и судя по его виду, с момента падения здесь не было вообще никого, ни вояк Гегемонии, ни аборигенов Бриа.
– Пустым упал, что ли, без наших внутри? – спросил Дю-Жхе, раздвигая стебли вьюнов, сплошь затянувших металлические стенки.
– Похоже на то, – буркнул я.
Мы пробились через заросли и очутились в обычном для линкора коридоре, только темном. Но едва мы вступили внутрь, как на потолке вспыхнули осветительные блоки, и я облегченно вздохнул.
Уф, энергия тут точно есть!
Портальный зал оказался нетронутым, уцелела и металлическая дуга, и прочее оборудование.
– Рискнем включить? – спросил я шаввана-техника, которого мы беззастенчиво выкрали и тащили с собой все это время.
Звали его Веррад, и он явно не привык к таким сумасшедшим марш-броскам по джунглям. Ноги он стер до крови, хотя бежал налегке, без рюкзака и оружия, а от усталости и стресса впал в оцепенение, из которого вышел только тут, при виде хорошо знакомой техники.
– Нет, не надо, – прошептал он. – Надо сначала проверить… пустите меня.
Под его пальцами консоль управления ожила, расцвела многочисленными огоньками. Но тут же Веррад издал горестный возглас, обхватил голову руками, и я понял, что удача наша закончилась.
– Чинить придется? – спросил я.
Техник посмотрел на меня полными горя, прозрачными шавванскими глазами и простонал:
– Мягко сказано. А у меня ни инструментов, ничего…
– У меня кое-что есть, – я сбросил рюкзак и принялся выворачивать его наизнанку.
Набор отверток, который мне некогда подарил Диррг – земля пухом моему другу – продвинутый ремнабор, в котором есть если не все, то очень многое, начиная с микроскопа и заканчивая дрелью. Еще всякое барахло, которым невольно обрастаешь, если занимаешься починкой разных механизмов – запчасти, изолента, пузырек с машинным маслом, которое наверняка одно и то же во всех уголках Галактики.
– Ооо, ничего себе, – Веррад наморщил лоб, оживленно потер руки. – Отлично! Понимаю теперь, почему тебя зовут Оружейником.
– Тот портал я починил, – сказал я. – Но там была механическая поломка, дело такое. Здесь… – я бросил взгляд на консоль, что полыхала багровым, – все немного сложнее… Говори, чего делать.
– Егор, – из наушников в моем шлеме донесся голос Ррагата, который остался снаружи, командовать дозорными. – С северо-востока движение в зарослях. Судя по всему, бриан. Движутся по нашему следу.
Проклятье, только их и не хватало!
– Пока сам, – я хлопнул Веррада по плечу. – Макс, приглядите тут за ним.
И заторопился в сторону выхода.
Снаружи царила ночь, мелкий дождик облизывал бока линкорного огрызка, капли сползали по веткам.
– Там были, – доложил Ррагат, указывая в ту сторону, откуда мы явились не так давно. – Потом пропали, залегли или что.
Бриан тут не просто как дома, они дома, и лес знают как собственные пять пальцев. Поэтому что они делают – мы можем только догадываться, может быть заходят к нам в тыл, а может шагают куда-то по своим делам, решив, что мы их не интересуем, и проще навести на нас авиацию.
Да, от ракет и бомб со штурмовиков нам не спрятаться.
Но мы расставили часовых со всех сторон, и надежда только на то, что все опытные, никто не уснет.
– Надо… – довести фразу до конца я не успел, поскольку ночную тьму разорвал выстрел.
Не наш, мы все с глушителями.
– Это с юга, – определил Ррагат.
И тут же пуля врезалась в металл над моей головой, едва не зацепила макушку шлема. Мелькнула среди стволов фигура бриан, качнулись длинные волосы, но абориген исчез раньше, чем я успел прицелиться.
– Юнесса, Дю-Жхе, занять круговую оборону, – велел я.
Бойцы Макса вместе с ним самим останутся в портальном зале, в резерве, да заодно и за Верратом присмотрят.
Стрельба начиналась то тут, то там, но всерьез бриан в атаку не лезли, наверняка не понимали, сколько нас. Мы тоже никак не могли определить их численность, и соваться в атаку я не собирался – нас слишком мало, и нам не нужна победа, нам нужно время, чтобы починить этот проклятый портал и уйти отсюда!
Перестрелка длилась около часа, а потом стихла, но в то, что враги ушли, я не верил.
– Егор, он просит твоей помощи, – вышел на связь Макс. – Говорит, что не справится.
– Ладно, иду.
Я передал командование Дю-Жхе, и забрался все в тот же коридор.
Портальный зал выглядел разгромленным – пол и стены вскрыты, змеятся провода, разложены незнакомые приборы, одни почти земные, другие очень странные сплошь из трубочек цветного стекла. Да, кое-какие я видел, когда в прошлый раз сам возился с порталом, но знаний у меня не хватало, чтобы понять, зачем все это, и что с ним делать.
– Нужно поправить блок изоляции вакуума, – сказал Веррад, бледный, но с лихорадочным румянцем на щеках и лихорадочно горевшими глазами. – И вставить сюда. Понимаешь?
Я кивнул – с этим «ежиком» я был знаком.
Спать хотелось неимоверно, но я понимал, что в ближайшее время отдых мне не светит.
– Счастье еще, что портал линейный, – бормотал техник, возившийся с консолью. – Канал прямой… а вот если бы был мультипортал, которые на варварских планетах ставят из экономии, тогда…
– А что такое мультипортал? – уточнил я.
– Ну… – Веррад поскреб в затылке. – Это когда входов как бы много, а выход один. Входы как бы разбросаны по многим местам, но на самом деле они все одно и то же… Обслуживаются одним персоналом, выглядят одинаково, и задействованы могут быть только последовательно… Одним лучом, из одной исходной точки. Не знаю как лучше объяснить.
Но я уже понял.
Помнил целлулоидного хозяина офиса ООО «Гегемония», и слова Макса, что такой же в точности тип общался с ним в Москве, а Билла и вовсе завербовал в далеком Нью-Йорке. Выходило, что это не клоны, а одно существо, находящееся одновременно в большом количестве мест на нашей варварской планете.
– Интересно, – сказал я. – А если уничтожить один вход, то все они разрушатся?
– Не совсем! – воскликнул Веррад. – Там достаточно сложная схема с блоком изоляции… А у нас тут барахлит настройка, так что все будет работать нестабильно, когда починим… Будет искажать координаты, и может забросить не совсем туда, куда вы хотите.
И он глянул на меня с опаской, явно ожидая, что я немедленно прикажу поставить его к стенке.
– С этим разберемся потом, – буркнул я, и замер на секунду, поскольку снаружи опять донеслись выстрелы.
