Дмитрий Донской
Смешные истории из практики изучения иностранных языков
Так Олег и начал брать уроки английского у Даниэля. И через пару месяцев он поймал себя на мысли, что, разговаривая со своим «учителем», начинает думать на английском. И во время разговора уже не вспоминает про грамматику, прежде чем построить фразу, а она, то есть фраза, как бы сама «льётся» из его головы. Аналогично, когда говоришь на своём родном, русском языке. Ведь мы при этом не думаем о падежах и склонениях, а просто говорим «на автомате». Также стало получаться и с английским. Правда, пока на ограниченное число тем. Даниэль сам их подбирал, исходя из тех материалов, что давали на занятиях в группе.
Весной, когда приближалось время экзаменов, «англичанка» решила провести ещё один тестовый опрос в группе по программе кандидатского минимума, и, выслушав Олега, она округлила свои глаза и с удивлением заявила:
– Вы меня поразили, молодой человек. Впрочем, уже не в первый раз, но сейчас – с положительной стороны. Да, у вас появился какой-то дикий нигерийско-танзанийский акцент, но всё можно понять. Тройку с плюсом уже заработали. Разговорный навык – ОК, навык понимания речи – ОК, но вы до сих пор путаете формы прошедшего времени, ну и с артиклями не всё в порядке. С вами кто-то занимался?
И Олег рассказал ей про Даниэля.
– Ну что же, – в завершение разговора добавила «англичанка», – возможно, я в первый раз ошиблась в своём ученике. У вас появился шанс на сдачу экзамена. Но пока он недостаточно большой. Члены комиссии будут из других московских институтах, даже я не имею право присутствовать на проведении кандидатского минимуму. Вы будете с ними один на один, и они постараются сбить вас с толку, особенно услышав выговор. Постарайтесь не потерять оставшееся время без результата.
Да понятно, что даром время не надо терять. Да вот только кроме английского было ещё четыре других экзамена, которые тоже требовали много ресурсов.
И вот наступил день сдачи минимума. Олег к этому времени просто извёлся и уже не знал, что ещё можно сделать. Да, в целом уровень владения языком стал лучше, но, тем не менее, огрехи были. И эти огрехи могли оказаться роковыми. Как сказала «англичанка» на их последнем занятии – «Шансы пятьдесят на пятьдесят. Но они есть».
Проще всего были первые два задания, так как Олег неплохо научился описывать экономические и политические тексты, а также рассказывать о себе. Но третье задание – диалог с членами комиссии оказался не совсем удачным, так как его решили проверить на знание истории Англии и её традиций. Обычно праздники и подобные вещи изучают ещё в школе, на занятиях английского, но Олег-то как раз там и не учился. Он знал историю и праздники ГДР, а не Великобритании, поэтому сказать толком ничего не смог, хотя старался.
Но фортуна всё же решила не отворачиваться от нашего героя и когда члены комиссии огласили оценки группы, то Олег, к своей радости, услышал, что у него «хорошо». Позже, «англичанка» поделилась, что не выдержала, и в нарушение правил подошла к членам комиссии и рассказала о своём немецко-английском ученике, который «ради любви к английскому» пошёл на такой эксперимент, а также о его занятиях с Даниэлем, что и решило судьбу – Олег поступил в аспирантуру.
Но и после этого он английский не забросил, а продолжал совершенствовать, и вскоре уже мог вполне сносно болтать на этом языке на разные бытовые темы. Плюс достаточно свободно читать художественную литературу без словаря. В общем, как говорится: «терпение и труд всё перетрут».
Впрочем, уже будучи взрослым и услышав заявление В. Жириновского, что, мол, зачем русские ребята занимаются английским языком, лучше бы они изучали автомат Калашникова, тогда вы весь мир штудировал русский, Олег полностью с этим согласился.
[i]
[ii]
[iii]
[iv]
[v]
[vi]
[vii]
[viii]
Болгарский и другие славянские языки, что открыли для Олега новый мир
Аспирантура у Олега пришлась на время начала перестройки, гласности и ускорения. Соответственно, и тему диссертации ему выбрали подходящую – «Потребительная стоимость в системе хозрасчётных отношений», что в переводе на русский язык означало: как заинтересовать неповоротливое советское производство изготавливать не то, что оно привыкло делать, а то, что требовалось населению. Сейчас это регулирует рынок, а тогда такой термин был запрещённым.
Недолго думая, научный руководитель настойчиво посоветовала изучить опыт стран – членов СЭВ, у которых с этим делом было получше, чем в СССР. Но к своему удивлению Олег быстро убедился, что в Советском Союзе практически не было никаких экономических материалов стран Восточной Европы, переведённых на русский. А всё, что имелось – на оригинальных языках стран социалистического лагеря. И понять, что там написано было просто невозможно, даже на как бы более близком болгарском языке. Вроде буквы знакомые, даже слова есть знакомые, не меньше половины, но вторая половина – не разберёшь. И смысл в итоге совсем непонятный. Что делать? Олег, недолго думая, пошёл к своей руководительнице, чтобы пожаловаться на дефицит первоисточников, вернее трудность понимания, что они там хотят сказать. Та, услышав про проблему, закатила глаза и заявила:
– Олег, ну не будьте таким ребёнком, болгарский язык простой, доступный для понимания. Ну, есть ведь словари, и если что-то непонятно, посмотрите в них. В конце концов, поизучайте язык, он ведь несложный. Короче, думайте, как решить проблему, и не задавайте глупых вопросов. Материал по экономике стран – членов СЭВ обязан быть в диссертации и должен работать на вашу основную идею. Все понятно?
Вот и посоветовался… Использование словарей мало что дало, так как чтение двух-трёх абзацев с полным их понимание занимало пару часов. Всё это давило на нервы, так как время шло, а результат, выражаясь математически, стремился к нулю. В итоге подталкиваемый острой необходимостью, Олег купил самоучитель болгарского языка и начал его изучать, по ходу дела познакомившись со студентами из Болгарии и получив при этом разговорную практику.
Постепенно он втянулся и, разобравшись с грамматикой, понял, почему так трудно было разобрать смысл предложений на этом языке, составленных вроде бы наполовину из знакомых слов. Оказалось, что болгарский непохож на все остальные славянские языки именно по своей грамматике, но идентичен английскому. В нём нет склонений, спряжений, падежей, но есть так нелюбимый артикль, сложная система прошедшего времени и связка слов с помощью предлогов. И, после того как со всей этой фигней удалось разобраться, Олег буквально за неделю прочитал всё, что ему было необходимо для диссертации. Но два месяца на болгарский он «положил». С помощью новых друзей из солнечной Болгарии, конечно, с которыми стал проводить всё своё свободное время.
Вскоре, Олег, опять же с помощью друзей болгар познакомился со студентами сербами, и ему в голову пришла «трезвая» мысль – «а не изучить ли мне и сербо-хорватский»? Посоветовавшись с руководительницей, которая оказалась в восторге от его затеи, так как с югославской экономической мыслью в СССР тогда вообще было абсолютно глухо, Олег взялся за следующий славянский язык, который дался ему легче, чем болгарский, так как при наличии общей с русским языком лексики, он имел очень сходную с ним грамматику.
Освоив сербский на уровне свободного (без использования словаря) чтения общественно-политической и художественной литературы Олегу пришла в голову ещё одна «трезвая» мысль – «а не изучить ли мне и польский язык». Руководительница опять была в восторге и заверила, что диссертация получится «как конфетка».
Через три месяца целая глава об опыте стран Восточной Европы легла в научный труд, что писал Олег, и это было «изюминкой» его работы. Ну а «боковичком» оказалось знание трёх новых языков, на одном из которых Олег мог свободно общаться, а на двух других – читать любую литературу без использования словаря.
