Дмитрий Донской
Смешные истории из практики изучения иностранных языков
– А вы что заканчивали, молодой человек?
Олегу назвал учебное заведение, но был вынужден признаться, что там он изучал немецкий. У англичанки при этом рот открылся от удивления.
– А зачем тогда вы пошли в английскую группу? – воскликнула она, – Почему не в немецкую, как все остальные нормальные стажёры!
Вот это она правильно сказала «как все остальные нормальные стажёры». Проблема заключалась в том, что Олег был «ненормальным» стажёром. Как говорится, в любом стаде найдётся одна «чёрная овца». Вот этой овцой оказался он.
Дальше «англичанка» ознакомила группу во всеуслышание, что за весь её двадцатипятилетний опыт преподавания английского в этом уважаемом учебном заведении она ещё ни разу не сталкивалась с нечто подобным. И что от поступка Олега у неё нет слов…
– Вы хоть понимаете, что от сдачи этого кандидатского минимума зависит ваше поступление в аспирантуру? Что оценка «удовлетворительно» уже не прокатит. Нужно либо «отлично», либо «хорошо».
– Понимаю, – с кислым видом подтвердил Олег.
– А знаете, что экзамен состоит из трёх частей: сначала соискатель должен зачитать текст, а потом пересказать своими словами, далее рассказать о себе, и последнее – члены комиссии будут задавать вопросы, а вы должны ответить на них? То есть нужно иметь сразу несколько навыков знания английского: умение говорить, понимать живую речь и читать, понимая, конечно, суть прочитанного. И что всем этим навыкам никто здесь учить не будет. Работа в группе – это помощь в подготовке к экзамену, но не в изучении языка.
– Ну время ещё есть, – попытался защититься Олег, ещё девять месяцев… Я буду очень стараться и смогу подготовиться.
«Англичанка» покачала головой, разве что не покрутила у виска, и добавила:
– А вам деваться больше некуда, иначе «прощай» аспирантура в Москве в одном из лучших институтов страны, с проживанием в общежитии в самом центре города возле двух станций метро18. И в немецкую группу перевести уже нельзя, так как приказ давно подписан, и все фамилии в нём разнесены даже не по языкам, а по группам. Вот с ней и будете сдавать экзамен.
Вот тут Олег и начал понимать цену своего решения записаться в английскую группу, чтобы исполнить школьную мечту. Мечта-то хорошая, вот только инструмент изучения для этого оказался слишком дорогой. Но что делать? Надо выкручиваться. Обратного пути нет. Позади Москва.
Самостоятельная работа с английским началась каждый день, только не с самоучителем, а с политико-экономическими текстами, их переводом, запоминанием распространённых выражений, ну и зубрёжкой. Без этого, например, невозможно запомнить неправильные формы глаголов, которых в English тьма. «Нет, ну какие идиоты, – думал про себя Олег, – ну, есть же правила постановки глаголов в прошедшем времени, зачем это уродство – неправильные формы. Специально таким, как я, голову морочить? Давно реформу в английском нужно провести. Коли сами англичане не хотят, так нашим надо это сделать, и пусть учатся по российским методичкам».
Но как бы ни хотелось Олегу самостоятельно заниматься английский, дело всё же двигалась медленно. И «англичанка», слушая очередной опус на English, хмурилась всё больше. Её не устраивали темпы улучшений.
– Вы так и меня «под монастырь» подведёте. Ещё не было такого, чтобы у меня кто-то экзамен не сдал. Или сдал на тройку. Но я-то ладно, отбрехаюсь за ваш англо-немецкий, а вы?
Короче, настало время поиска нетривиальных решений. В институте если и нанимать репетитора, то нужны деньги. И большие деньги. У Олега их не было. И он пошёл к коменданту общежития, который мог бы ему помочь. Как? А подсказать какого-нибудь «репетитора», родом из англоговорящей колонии и проживающего у них.
Комендант работал здесь уже двадцать лет и был башковитый человек. Отношения с ним у Олега были хорошие, поэтому он надеялся на добрый совет. Рассказав о своей «беде», наш молодой человек спросил, есть ли в общежитии такой аспирант (общежитие было чисто аспирантским), кто бы не отказал ему в этом благородном деле.
В чём была проблема и почему Олег не мог найти такого «специалиста» сам? Дело в том, что он жил в общежитии только несколько месяцев, и мало кого ещё знал. Но главное, что негры, а англоговорящие бывшие колонии, направлявшие своих аспирантов в Плешку, представляли только Африку, были существа капризные и наглые. Комнаты в общежитии были на 90% двухместные, но всё «цветное население» не имело соседей. Они выживали советских аспирантов. Как? А просто приходили в деканат и жаловались, что человек, который размещён с ними в комнате, постоянно оскорбляет называя ниггером, обезьяной и вообще он расист. В случае непринятия мер грозились обратиться в своё посольство. И им всегда шли навстречу и отселяли всех, кого ранее подселили. Институт получал отчисления в валюте за каждого иностранного аспиранта, и поэтому дорожил неграми больше, чем своими, советскими, чем те и пользовались. В общем, так ещё каста была: наглая, нахрапистая и самоуверенная. Что сегодняшний BLM19 в США? В СССР он был распространён уже в 80-е годы прошлого века. Ведь, как потом узнал Олег, такая ситуация была не только в Плешке, но и во всех московских вузах.
Но вернёмся к нашим «баранам». Комендант подумал, раскинул мозгами и дал дельный совет:
– На втором этаже в комнате 214 живёт один парень, родом из ЮАР, зовут его Даниэль. Впрочем, он уже не парень, а мужик, ему тридцать пять лет, плюс член коммунистической партии этой страны, которая там запрещена законом. Лет пять назад бежал и пару лет прожил в Англии, а потом его родная партия отправила к нам учиться, профинансировав как обучение, так и выплату стипендии. В ЮАР вроде на английском говорят, до и пожил он в Великобритании немало, должен хорошо знать язык. А мужик неплохой, вежливый, всегда здоровается, не скандалит, не орёт как малахольный на всё этаж, что в него запихивают бананы и заставляют ухать, как это делают гориллы.
– А что, были такие вещи?
– Да много чего было. Негры – они совершенно другие люди, не такие, как мы. Это в книжках пишут, что все одинаковые, только пишут подобное те, кто близко не общался с этим племенем. За других не скажу, но чёрные – это лодыри, охочие только до девок и денег. Здесь никто из них не учится, как это предполагается. Они, как правило, занимаются фарцовкой, ездят в Турцию за шмотками, и в Западный Берлин за аппаратурой. Хорошо на этом зарабатывают и нанимают наших русских аспирантов писать им диссертацию. А вот Даниэль на них непохож. Делает всё сам, не фарцует, живёт на свою стипендию. Так что поговори с ним.
Олег в тот же день зашёл к этому непохожему на других негров члену коммунистической партии ЮАР, и познакомился с ним. Что первое бросилось в глаза, так это форма его головы. Она была как бы сплюснутая с боков. И глаза малость выпучены. А так он действительно производил впечатление грамотного и вежливого человека. Говорил по-русски неплохо, и, выслушав просьбу, ответил:
– Я понял твою проблему и согласен помочь. Но имей в виду, что у меня нет много свободного времени, я целый день провожу в библиотеке, поэтому давай договоримся, что будем встречаться вечером два раза в неделю, по вторникам и четвергам, в восемнадцать часов. Один час занятий. Согласен?
– Да, конечно, – с радостью ответил Олег. – Сколько я буду должен?
– Не обижай меня, я не торгаш и делаю это не для заработка, а чтобы просто помочь. Если сдашь экзамен хорошо, то «накроешь поляну», как вы русские говорите. Вот это и будет платой. Но имей в виду, в принципе я неплохо говорю на английском, но, тем не менее, у меня есть заметный акцент. От него никуда не деться. Ты его тоже можешь «подхватить». Впрочем, подобное не страшно. Главное, чтобы у тебя появился навык разговорной речи и навык понимания, что тебе говорят. Вот этим и будем заниматься. А чтение, грамматику будешь изучать сам.
