Дмитрий Дмитриевич Бондарев
Плохое настроение и излишки героизма
Парень не замечал тел тут и там, проходя вперед в поисках воды. Он шел к складу с припасами. Отлично зная, что произошло, парень давно принял эту же участь. Убежище быстро срубило какой-то болезнью. Они все теперь не шумели. Не нужно было идти наверх.
Улыбнувшись самому себе, он прошел мимо комнат, где отцы, беря на себя смелость, «отпускали» свои семьи, выстреливая в себя последним. Мимо комнат, где сошедшие с ума начинали резать себя или других, мимо комнаты, где была когда-то детская. В самый конец зала, туда, где есть вода и тишина.
Он плелся из последних сил, не обращая внимания на тревогу проникновения. Это было неважно, ведь они пока не шумели. А, добравшись наконец до воды, напившись, откашливаясь после двух-трех глотков, он вышел обратно, посмотрев наверх.
Туда, где в первой шахте кто-то так и не выбрался, не сумев и вниз спустится. Туда, где было раньше тихо, но теперь шуршал маяк тревоги.
Створка убежища раскрылась, в зал кто-то вошел. Его маску освещал планшет, на котором он делал какие-то пометки, пока парень стоял и смотрел на него.
Гость проходил все дальше, кидая в каждую комнату по светящейся палочке. Одну он попробовал кинуть наверх, на мостик, но не попал.
А после он наткнулся на парня, изможденного, дрыщавого паренька, кожа да кости. Он сильно хрипел, пытаясь закрыть костлявой кистью свое лицо от света. Его одежда была грязной, а ноги все покрыты кровавой коркой.
Гость внимательно осмотрел парня, сделал несколько фото со вспышкой, а после сделал пометку, в которой говорилось, что в трех процентах наблюдается аномалия в заболевании: вместо того, чтобы убить носителя, вирус поддерживал тело, лишь иногда заставляя его подняться и «напиться воды», что пока было не ясно.
Рабочим вариантом этого была необходимость в носителе, чтобы вирус не погиб вовсе. Потому, последний выживший являлся инкубатором. В состоянии покоя они были похожи на умерших.
Сделав третью ежегодную пометку о том, что инкубатор активен, он приказал законсервировать убежище до новой инспекции, а сам направился вслед за парнем, что вел гостя в отдельное складское помещение, заполненное баками, которыми никто так и не стал пользоваться.
Излишки героизма
Громко зарычав, я выстрелил из пистолета, взорвав черепную коробку скаута. Пуля вошла в гранит пола, от чего плита дала трещину. Мой рык перешел на злобный вопль, я отбросил тушку в сторону. Герой смотрел на меня с ненавистью.
– Что, мальчик, подох твой план Б? – Взбешенный, я с размаху ударил его смазливое личико, пустив геройскую кровь на землю. – Убили моих людей, разрушили столько дорогостоящей техники и разворотили ворота! Куски говна! – По смазливому личику пришелся второй удар, оставляя грубую ссадину с линией разрыва кожи. – Какого черта вам тут вообще понадобилось!?
– Ты больше не будешь тварить… – Хотел было начать свою проницательную речь паренек, но новый удар заткнул его.
– Вы больфе не будете, я такой бедный и отчаянный! – Передразнил я его, сплюнув юному ублюдку под ноги. – Что, мамаша не научила не лезть к взрослым дядям? Ах да, я ее, очевидно, изнасиловал и убил! – Новый удар пришелся по его корпусу, выбив его дыхание.
Он потупил взгляд, упер его в гранит пола, стараясь прожечь дыру, очевидно. Отойдя от паренька, я дошел до туши его друга, перевернув хлюпающую кровью тушу. Достав небольшой переносной компьютер, я вызвал подручного и вручил ему девайс.
– Изучить, проверить на полезные данные. Оперативным группам отдать необходимые приказы и выдать требуемое снаряжение. – Как только подручный отправился с поручением, я вернулся к герою. – Откуда вас, маргиналов, столько? Я же приказал вас всех устраивать…
– Твоя тирания не должна существовать… – Просипел он испуганно, глядя на меня. – Такие как ты недостойны жизни!
– А ты, значит, удостоен? Как ты это определил? Кто тебе вообще дал возможность определять тут достойных? – Новый удар заставил его застонать от боли, он повис, закованный в наручники, вздернутый в зале. – У тебя ни потенциала, ни желания жить нормально! Разродился, выблядок, решил, что ты самый несчастный, раз нет у тебя мамочки, что подтирала бы смазливую жопу, а после набрал идиотов по душе и оружия, дабы убивать!? Ты не просто маргинал, ты убийца, коим я при всем желании не стану!
