Дмитрий Чарков
Наше дело
Ирина не знала, вернется ли он когда-нибудь. А еще она не могла себе представить их дальнейшую жизнь, если он всё-таки вернётся.
За дверью послышались шаги, и она быстро оправила юбку и откинула назад огненно-рыжую прядь волос, свесившуюся на лоб. Постучались.
– Да, входите! – ответила она, углубляясь в кипу бумаг на своём столе. Её не волновало, заметит ли посетитель некоторый беспорядок в её внешности или нет. Да и был ли он вообще, этот беспорядок – современные тенденции стилистов не оставляли на этот счет большого пространства для сомнений.
Галина Ивановна с порога затараторила:
– Ирина, мы, во что бы то ни стало, должны оплатить американцам за последнюю нашу реализацию – их курорт хоть и новый, но начинает пользоваться спросом, а при наличии просроченной задолженности, согласно договору, они нам могут отказать в последующем выделении недель и апартаментов, а это, вы сами понимаете, скажется на нашем общем пакете предложений для потенциальных клиентов: он и без того не густ, откровенно говоря, а Флорида всегда пользовалась повышенным спросом, несмотря на их цены, поэтому давайте всё-таки отложим оплату за Ла Мар и сделаем перевод вначале за Палм Бич – ну, это будет правильней с точки зрения общей стратегии, испанцы от нас всё равно никуда не денутся, как вы считаете?
Ирине пришлось самой перевести дух, и она ответила:
– Галина Ивановна, вы – самый опытный сотрудник, но Антонина Васильевна, например, настаивает на обратном варианте.
– Но она же бухгалтер, при чем здесь её мнение? Я уважаю, разумеется, её опыт, да и её лично – вы же знаете, но в вопросах коммерции, простите, я бы не стала полагаться на суждения Антонины Васильевны.
– Она просмотрела договора…
– Я их тоже просмотрела, поверьте, и должна вам сказать, что договоры – договорами, а личные контакты с партнерами – тоже вещь важная. Я уверена, что смогу договориться с Фернандо об отсрочке, а вот Брайан для нас пока фигура новая, и договориться с ним будет просто невозможно, хотя бы потому, что он – американец, а они в вопросах оплаты, сами знаете, непробиваемые: нарушил – пеня, еще раз нарушил – до свидания, и не посмотрят, что им свой курорт продвигать надо. Они же себя не иначе как пупами земли считают, и надо им подыграть, хотя бы на начальном этапе. Ну, разве я не права?
– Звучит логично, – Ирина вздохнула: с мужчинами ей работать было проще – они редко с ней спорили.
– Конечно, логично, а Антонина Васильевна, несмотря на всю свою прозорливость, могла бы со мной вначале проконсультироваться по вопросам очередности оплат, это же моя задача – координировать наши взаимодействия с зарубежными партнерами.
– Я согласна с вами, в принципе, – Ирина всё же подняла трубку и набрала номер бухгалтерии: ей не хотелось бы вставать между двумя супер-компетентными женщинами в вопросах бизнеса, оставаясь в итоге крайней. С другой стороны, это был теперь её бизнес, и, помимо защищенности с точки зрения бухгалтерского и налогового учета, она желала еще и процветания коммерческой деятельности предприятия.
– Бухгалтерия, – услышала она голос в трубке.
– Антонина Васильевна, я хочу уточнить, почему мы в оплатах на первое место ставим испанцев, а не Флориду.
– Ирина Олеговна, мы им должны более значимую сумму, это же очевидно.
– Но просрочка идет и по контракту с американцами, не так ли.
– Да, но я думаю, что, если мы затянем с оплатой в Испанию, то можем получить в итоге эффект снежного кома.
– Я вас поняла, спасибо, – она положила трубку и посмотрела на старшего менеджера. – Мы сделаем так: оплатим восемьдесят пять процентов за Палм Бич, а остальные деньги, которые сейчас есть на счете, переведем за Ла Мар – это получится где-то, наверно, процентов шестьдесят от нашей им задолженности. Когда Брайан удивится и сделает запрос, то извинимся, скажем, мол, бухгалтерия запуталась – в общем, наврите ему чего-нибудь: пока суть да дело, опять появятся поступления, и мы тут же закроем остаток долга по Флориде. И Ла Мару будет приятно – оплатили больше половины: это же большие деньги, в конце-то концов, Галина Ивановна! Вы же мудрая женщина, придумайте что-нибудь – что им сказать, а сделаем именно так, как я сейчас озвучила.
Ирина расписала на голубых и оранжевых листах суммы к оплате и передала их старшему менеджеру, которая в ожидании между тем говорила, стоя у директорского стола:
– Ну, не знаю, мы обычно раньше так не делали, хотя, по большому счету, почему бы и нет: может, это и пройдет – попробуем.
– Конечно, попробуем, Галина Ивановна. Держите меня в курсе событий, мне интересно, какая будет реакция и у тех, и у других.
– Да, конечно, – сказала Галина Ивановна и покинула кабинет.
За окном ворона вдруг скакнула на подоконник, заглянула сквозь стекло в комнату одним черным агатовым глазом и тут же соскочила куда-то вниз, не проронив на это раз ни звука.
Ирина вышла в зал для работы с клиентами, а оттуда – в общий коридор бизнес-центра, где в ряд стояли автоматы с напитками и снэками. Ей вдруг дико захотелось печенья в шоколаде, непременно с карамелью.
Люди сновали туда-сюда, и этот муравейник ей напоминал кулуары почитаемого альмаматера. Ей пришлось встать в очередь к одному из автоматов, но, простояв некоторое время, она решила, что может с таким же успехом помыть пока руки и подправить макияж. Пройдя дальше по коридору, не встретив ни одного знакомого лица, она вошла в туалет и, прислонив сумочку к стене на тумбе рядом с умывальником, открыла воду, глядя в зеркало. Её рыжая копна волос в детстве доставляла ей множество хлопот, но с некоторых пор Ирина научилась воспринимать это как колоссальное преимущество перед всеми остальными – она была естественно рыжей; и тонкие черты лица придавали всему её облику особую пикантность, которую невозможно встретить ни в блондинках, ни в брюнетках, ни в ком-то вообще. Кроме неё.
Она открыла воду и тут только заметила в отражении зеркала позади себя одинокую туфлю, краешек которой как-то совсем неестественно высовывался из-под двери одной из кабинок, словно её обладательница пряталась за тонкой перегородкой.
Ирина повернулась и подошла ближе. Кашлянула.
– С вами всё в порядке? – громко произнесла она.
Медленно опустившись на корточки, девушка попыталась разглядеть, что там, за перегородкой, и увидела краешек серой юбки и вторую ногу: женщина, по всей видимости, стояла, прислонившись спиной к боковой стенке. Только стояла она на самых носочках, так что второй туфель почти сполз с ноги, обнажив пятку. И эти туфли, и эта юбка… они их сегодня уже видела – на Галине Ивановне. Ира резко выпрямилась и нервно повторила:
– Галина Ивановна, с вами всё в порядке?
Ей никто не ответил, а в ушах она скорее ощутила, чем услышала протяжный металлический звон, который нарастал по мере того, как она опасливо стала приближаться к белой матовой двери.
– Галина Ивановна, что за шутки: я же знаю, что вы там, – снова произнесла Ирина.
Она в нерешительности остановилась в метре от круглой хромовой ручки, рассуждая про себя, зачем бы Галине Ивановне понадобилось прятаться в туалетной кабинке – это же полный абсурд! Да она и не могла себе вообразить старшего менеджера, притаившуюся возле сливного бачка между пластиковой перегородкой, разделявшей кабинки, и унитазом. Представив себе эту картинку, ей немного стало легче, и она решительно взялась за ручку и попыталась повернуть её, одновременно потянув на себя, но оказалось, что дверь заперта изнутри. Теперь Ирина уже не сомневалась, что человеку за дверью требуется помощь, и забарабанила по пластику, повторяя:
