Дмитрий Большаков
Эгрегор
– Вот и все… – с трудом пробормотал я, во рту пересохло.
Огонь потух. Я спустился с постамента и только сейчас заметил полное отсутствие одежды.
– Ну спасибо, только этого не хватало.
Боль быстро отступала. Обратный путь не занял много времени, и вот я уже у отверстия в стене. Свет после полумрака показался ослепительным. Зал сверкал великолепием белых резных колонн вдоль белоснежных стен, отделанных золотом.
Длиннобородый благообразный старец принимал новую адептку – совсем молодую девушку, усердно кланявшуюся ему. Она взвизгнула и прижала руки к лицу, когда я вошел в зал.
– Что, мужиков голых не видела? – раздражение от ее реакции прорвалось наружу, стресса за последнее время я отхватил немало.
Прикрываться не буду, обойдется, да и вид будет дурацкий. А так ничего, красавец. Я подошел к старцу. Он молча кивнул в направлении выхода, адептка так и стояла с прижатыми к лицу ладонями, тараща на меня большие глаза.
– Лучше косметику себе купи, мужика найди нормального и не трать деньги на всякую фигню. И это… чуть не забыл, приворот – это не любовь, – я не смог удержаться от доброго совета для молодой девицы, еще пока не влезшей в эту кухню.
Ощущение тела вернулось. Меня резко рвануло обратно.
Лежа на полу, я открыл глаза. Часы на микроволновке показывали пять утра. Голова болела, тело горело, жутко хотелось спать. Быстро проглотив обезболивающее, я доплелся до кровати и, как только голова коснулась подушки, провалился в глубокий сон без сновидений.
***
Ночь в очередной раз вступила в свои права, Аня спала, повернувшись на бочок. Положив правую руку на ее бедро, я активировал знак на левой руке. Поток заимствованной от эгрегора силы хлынул через знак, прошел сквозь меня и через прижатую ладонь устремился в тело Анны. Щупальца опухоли сожгло сразу. Яростный бурлящий поток ударил в центр красного пятна.
«Как в бездну лью».
Опухоль оказалась на удивление стойкой, воздух в комнате осязаемо дрожал от напряжения используемых сил. Знаки на теле начали нагреваться и быстро перешли в раскаленное состояние. Наконец эта зараза пошла трещинами и уже в следующее мгновение обуглилась, превратившись в черный кусок, похожий на дохлого паука, затем разбилась в пыль под действием потока и исчезла.
– Вроде все, – чуть слышно пробормотал я, облегченно выдохнув.
Захотелось курить. Встав с кровати, я прошел на лоджию. Воздух еще подрагивал, но уже не так сильно. Пачки сигарет на привычном месте не оказалось.
«Вот же черт, куда я ее засунул?»
Войдя на кухню, я щелкнул выключателем, лампа с треском перегорела, выбив автомат.
– Понял, не дурак, ничего не включать.
Нащупав в темноте сигареты, я закурил, стоя у открытого окна. Ледяной порыв ветра пробрал до костей, я поежился и, быстро докурив, отправился спать под теплое одеяло. Благо сон пришел мгновенно.
***
Радостно зазвонил телефон, разрушив рабочую тишину в кабинете. Оторвав мрачный взгляд от кода, написанного непонятно для чего, причем через одно место, достал телефон. На телефоне высветилось Анино фото. Она сегодня должна была сделать повторные снимки и идти на консультацию к врачу по вопросу операции. С утра она была встревожена, да и неудивительно.
– Ничего нет! – донесся из динамика ее радостный голос. – Представляешь! Мы все рты разинули! Она даже запись подняла. Там было, а тут нет.
– Это чудо! – всецело разделяя ее радость, воскликнул я. – Я же говорил, организм справится, главное, не сдаваться. Ты огромный молодец! Кстати, сегодня пятница, такое дело надо отметить.
– Давай, – в трубке раздался ее довольный голос. – Я сейчас домой, зайду вина куплю. Что-нибудь еще взять?
– Не-е-е, крепкого пока не хочется, давай вина. Нашего, обычного.
Пятница и суббота пролетели незаметно. В воскресенье, встав пораньше и напившись кофе, мы поехали в лес на остров Русский, выгулять Берту. Ей всегда нравились подобные поездки, собака с радостью носилась по лесу, пока мы шли по тропинке. Раньше сюда можно было добраться только на пароме, но после постройки мостов все стало намного проще. Солнце уже встало. Дорога шла по мосту, перекинутому через бухту Золотой рог. С него открывался замечательный вид на город, освещенный утренним солнцем. Свет, переливаясь, отразился от куполов храма, что стоял на площади и был отлично виден проезжающим по мосту.
