Дмитрий Билик
Временщик. Книга вторая
Глава 6
Не секрет, что на протяжении всей истории нашей страны понятливых и рассудительных людей не очень любили. Выражение «очкарик» или «интеллигент», щедро выданное лишь на основе высшего образования, всегда несло в себе негативный оттенок. А после слов «ты че, самый умный?» обычно били лицо. Причем довольно сильно.
Забавно, что именно сейчас мне хотелось сделать то же самое – влепить Лицию, чтобы наконец он что-то объяснил. Начал, понимаете, играть в загадочность, уткнулся в монитор, читает, изучает.
Помимо нас, в интернет-кафе рядом с общиной Отстойника народу было не много. Двое подростков за дальним компьютером, постоянно краснеющих и хихикающих. Бабулька лет шестидесяти, которая после каждого нажатия на кнопку клавиатуры поднимала голову и справлялась, туда ли ткнула. Чуть полноватая девушка моих лет в деловом костюме. Ну, и наша троица.
Самое противное, среди всех присутствующих именно я занимался какой-то фигней. Даже Рис, поняв, что мы здесь надолго, вытащила альбом и устроила почеркушки. А мне чем заняться? Можно, конечно, попробовать систематизировать всю информацию прошедшего дня. Для начала самое важное – деньги. Убийство Пуля обогатило меня на сто двадцать четыре грамма. На переход обратно пришлось затратить девяносто шесть. В закромах осталось еще вдоволь – восемьсот тридцать девять грамм. Целое состояние для меня недельной давности. Но я уже понял, что это сущие копейки для путешествия по мирам.
Также в мешке лежал забранный кошкодер. Кузнец постарался на славу, выглядел меч абсолютно новым, точно его только что выковали.
Черный императорский кацбальгер провинции Ройн
Ройнская сталь
Зачарован на причинение повышенного урона Игрокам со светлой кармой. Чем выше уровень светлой кармы противника, тем больше наносимое повреждение.
Доступен слот для улучшения. Работу может выполнить Мастер кузнечного дела.
Стоило его починить, как столько приписок. Прокачать кошкодер я, конечно, хотел. Вот только где найти Мастера? Вирхортский кузнец даже не предлагал улучшить меч. Может, кто в Отстойнике найдется?
Но самое важное – то, что я захватил у Пуля. Понятно, Лика у него не было. Бывший правитель оказался не такой богатый буратино, как я. Но вот умение и заклинание он подарил. Эх, какого щедрого человека потеряли!
Харизма (Красноречие) – способность нравиться Игрокам и обывателям (кроме случаев, когда репутация входит в жесткую конфронтацию между Ищущими).
Данный уровень Красноречия позволяет выбрать вам одну из рас, на которую в большей степени будет влиять ваша Харизма.
Расы, с которыми вы сталкивались: гуманоидные, полугуманоидные, зверолюды, полуживые.
Я даже растерялся. С гуманоидными все понятно. Со зверолюдами тоже. А вот что за полугуманоидные и полуживые?
Мудрить я не стал. Ткнул в гуманоидные.
Харизма влияет положительным образом на людей, корлов, цвергов и пергов, кроме тех случаев, когда репутация входит в жесткую конфронтацию между Ищущими или имеются другие раздражающие факторы.
Теперь заклинание.
Беседа с простейшими животными (Колдовство) – позволяет вам понимать некоторых неразумных существ или давать им команды. Применение: на себя. Стоимость использования: 50 единиц маны. Время использования: 30 секунд.
Не знаю, правда, как это может мне пригодиться, но выглядело заклинание интересно. Попрактикуюсь на кошках. Во всех смыслах.
– Ну что там, долго еще, Лиций? Мне сказали, что Троуга отправят на рудники, как только прибудет комендант с кучей архаровцев.
– Архалусы не пришлют гарнизонные войска в нестабильное время. То есть до конца первого цикла Синей луны, а это еще почти два дня, никакого перемещения не будет, – голос Лиция звучал уверенно, без запинок и его постоянного заикания. Причем все это он говорил, быстро клацая мышкой и просматривая мелькавшие на мониторе страницы.
– Циклы эти ваши, луны: красные, синие, – проворчал я.
– Еще Желтая, как ее называют, нейтральная, – Лиций отвлекся, поглядел на меня, вздохнул и открыл Paint. – Cмотри, вот три луны. – Он нарисовал приплюснутый черный шар и вокруг него три круга – красный, синий и желтый.
– Черный – это Пургатор? – спросил я.
– Нет, черный – это главный спутник планеты. Он поглощает весь свет звезды, не отражая его. Поэтому спутник не видно. Луны вращаются по орбитам вокруг него, а тот, в свою очередь, – уже вокруг Пургатора. Как ты понимаешь, одновременно в небе видны две луны, одна из которых находится в суперпозиции. Сейчас это Синяя.
– Ты это по-русски сказал? – спросил я его. – Ничего не понял.
– Да чего тут понимать! – не отрываясь от альбома, ответила Рис. – Сейчас растущая фаза Синей луны и убывающая Красной. Когда уйдет она, появится Желтая. Она нейтральная. Не влияет на силу Игроков или монстров.
– Только на освобождение Троуга ваша занимательная астрономия никак не повлияет, – возразил я, – день-полтора – и его отправят на рудники.
– Думаю, к тому времени мы успеем освободить нашего корла. Сергей, не мешай, пожалуйста, мне надо проработать много информации.
– И сколько тебе понадобится времени?
– Пару часов. Может, чуть больше.
– У… Слушайте, я сгоняю домой? Помоюсь, все дела, лады?
Рис оторвала взгляд от альбома, внимательно посмотрела на меня и кивнула:
– Тебе не помешает.
Вот зараза! Хотя самое забавное, будто я взаперти сидел, а не она. Может, Пуль там ее в ванной комнате держал, с горячей водой и джакузи? Если так, то зря я его убил.
Я заказал такси и вышел на улицу, перечитывая смс. Чего тут только не было! Обиды, упреки, полудневный, судя по времени сообщений, игнор и снова обиды. Глупо было надеяться, что мое трехдневное исчезновение останется для Юли незамеченным. Звонить? Не, тут сейчас такое начнется… Лучше почтового голубя запустить. За неимением птицы мира воспользовался мессенджером: «Извини, уезжал в командировку, телефон оставил дома».
Это хорошо, что еще мама не звонила. Тогда бы меня уже искали пожарные, полиция и работники моргов. Нет, так выпадать из жизни нельзя. Придется переквалифицировать домового в секретаршу. А что делать, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Кстати, стоило только вспомнить о маме, как на дисплее появилась ее фотография и следом раздалась трель телефона.
– Алло, – пришибленно сказал я, поражаясь экстрасенсорным способностям своей родительницы.
– Сережа, привет. Ты как?
– Хорошо. Кушаю четыре раза в день, делаю зарядку, работаю, – отрапортовал я, – даже курить бросил.
– Ой, какой молодец! Это правильно. Еще бы девушку себе нашел хорошую.
– Успеется.
Про Юлю рассказывать я не торопился. Мне эти смотрины вообще не упали. Начнутся разговоры: «Когда вы поженитесь», «Внучков бы понянчить», «Мне девятнадцать было, а я уже тебя родила». Сестры у меня оказались чересчур амбициозные и хотели сначала построить карьеру. Что одна, выпорхнувшая из гнезда, что вторая, в нем доживающая. Все надежды маман на продолжение рода легли на мои плечи. А я… я это дело любил, но вот с детьми торопиться не хотел. Тем более теперь, после того как стал Ищущим.
– У нас тут горе. Баба Света умерла.
Я поскреб затылок, мучительно вспоминая, ху из баба Света. Родни у нас – хоть черпаками вычерпывай. Правда, с половиной общались редко. И то либо на свадьбах, либо на похоронах. Выяснилось, что я не зря не помнил родственницу. Та оказалась троюродной теткой отца, которую я в последний раз видел в девятилетнем возрасте. «Она тебе еще машинку подарила». Ага, запоминающееся на всю жизнь событие.
– Мам, а я тут при чем?
– Как при чем? Ты вообще-то Дементьев!..
Ох, опять истории про фамилию, род и все такое. И, что забавнее всего, об этом всегда больше всего пеклась мама. Порой создавалось ощущение, что она вышла замуж как минимум из-за фамилии. Потому что была Дементьевой больше, чем я с сестрами.
– Хватит с нас того, что Лиля не придет. У нее важная командировка по работе. Но ты быть обязан!
Блин, вот ведь… А Лилька молодец, бомбанула на опережение. Я только открыл рот, что не смогу из-за работы, и сразу же его закрыл. Грустно смотрел, как у бордюра остановилось такси, и все слушал мамины возмущения. Кивнул водителю, сел на заднее сиденье, и мы тронулись.
– Хорошо, хорошо, от меня что требуется?
– На поминки прийти. Я Дашу попрошу, она тебе адрес и время скинет, – со смартфонами мама была на «вы»: если входящие смс читала, то писать их не любила. – А может, ты и на похороны придешь?
– Мам! – сказал я таким тоном, будто мы заключили шаткое перемирие и теперь одна из сторон его наглым образом нарушает.
– Ладно, пока.
Я нажал на отбой и тяжело вздохнул. Будь ты хоть трижды крутым Игроком и убивай древних Богов на завтрак – родители есть родители. От них даже в зрелом возрасте можно получить по шапке. Они не посмотрят на заслуги и регалии.
Водитель, выходец из Средней Азии, недобро смотрел в зеркало заднего вида. Чего это он? У меня же Харизма включена. Понятно, что соблазнять его и в мыслях не было, но на расположение я рассчитывал. Между прочим, лучше бы за машиной следил. Воняет тут чем-то…
Я втянул носом воздух и покраснел. Потому что смердело от меня. Несколько дней без душа и дезодоранта не прошли даром. Тут никакая Харизма не поможет, только мыло и вода. Я тихонечко открыл окошко. Хоть и не май месяц, но водитель слова не сказал. И как я его понимаю! Доехали мы в гробовом молчании. Да вдобавок я отдал пятисотку вместо трехсот пятидесяти. За неудобства.
Однако кто-то там наверху давно решил, что сегодня не мой день. У подъезда шумела шпана – четверо молодцов, только вступивших в совершеннолетие. Но это полбеды. Они обступили со всех сторон профессора и издевались над ним. Я и раньше бы не прошел мимо. Только в то время просто получил бы на орехи и отправился зализывать раны. Но теперь…
– Эй, шантрапа, ничего не попутали?!
Один из оболтусов, бритый, низенький, с желтым синяком на скуле, повернулся ко мне. Пристально оглядел, попыхивая сигаретой, и осклабился:
– Зубы жмут, дрыщ?
Ну да, обыватели же видят не красивого корла в расцвете сил, а ушастого доходягу. Чего, кстати, Юлька во мне нашла? Понятно, девушки любят ушами, но изначально что-то должно же было ее зацепить? Тьфу, не о том думаю.
– Смотри, как бы сам тут все не оставил, – я сделал шаг вперед.
Вот теперь я точно заинтересовал этот квартет хулиганов. Один даже выпустил воротник профессора из рук. Главарь набычился и двинулся ко мне. За ним сгрудились подпевалы.
– Молись, дурачок, – сказал заводила.
Молиться, как и разговаривать, я не собирался. Знал, что в беседе «по понятиям», используя всякие «кто сам по жизни» и «каким воздухом дышишь», этот любитель воровской романтики меня уделает. А вот в кулачном бою, напротив, я его слегка подрихтую. Чем, собственно, я сразу и занялся.
Удар вышел средненьким. Вырубить я его не вырубил, но приложил крепко, отправив в нокдаун. Я заметил, что главарь остался в сознании. Сейчас отойдет от шока и поднимется. А вот трое стоящих на ногах ждать не будут.
В какой-то момент я слишком понадеялся на себя. Подумал, что немногочисленные тренировки с Охотником сделали из меня бойца экстра-класса. И зря. Я уклонился от прямого удара и сразу, не отходя от кассы, получил ногой по зубам. Аж эмаль зазвенела. С непривычки очень больно. Как бы не мои игровые особенности, пришлось бы идти к стоматологу.
Я присел и ударил нападающего в пах. А нечего тут ногами раскидываться. Система оценила мое изящное решение.
Навык Рукопашного боя повышен до восьмого уровня.
В последний момент я увидел, как в скулу прилетает кулак, и интуитивно выставил руку.
Навык Блокировки повышен до третьего уровня.
Тут же неприятели добавили в бок, в район печени. Пока я скрючивался от боли, получил в плечо. Прямо в кость.
Навык Бездоспешного боя повышен до третьего уровня.
Вот только меня данный факт совершенно не радовал. Удары сыпались градом. Думать было некогда. Сейчас бы откатить, но вместо этого я вытянул руку к ближайшему обидчику и кастанул Дугу.
Навык Разрушения повышен до одиннадцатого уровня.
Вышло здорово! Гопник отлетел метра на три, приложившись при падении головой. А остальные машинально сделали шаг назад.
– Чего стоите? Гасите, – приказал уже поднявшийся главарь.
– Миха, да ну в задницу, у него шокер, – отозвался ближайший ко мне хулиган.
– Миха, а давай один на один, – предложил я, унимая тяжело бьющееся сердце.
– Да пошел ты, еще связываться, – после недолгого колебания ответил тот и посмотрел на поверженного товарища. – Чего мнетесь, Бурого поднимайте. А ты… с тобой мы еще не закончили.
Я хмуро глядел, как удаляется троица, таща «заряженного» электричеством бойца. Нет, у нас гопников хватало. Но чтобы вот так, среди бела дня, быковать? Что-то мне это все не нравится.
– Спасибо, Сергей, – подал голос профессор. Я вздрогнул, совсем уже позабыв про присутствие Петра Сергеевича. – Странные ребята.
– А чего хотели?
– Поговорить, видимо. Подошли, начали спрашивать, русский ли я. Потом тыкать стали, хамить. Сказали, что из-за таких, как я, нацию просрали. Дескать, русский не пьет.
– Ага, а ходит по дворам и колотит пожилых людей. Надо выяснить, откуда эти молодчики.
– Может, с училища какого?
– Далековато. Хотя я в любом случае выясню, что это за сучилища такие. Всего хорошего, Петр Сергеевич.
Обессиленный, я поднялся к себе, надеясь, что Лапоть за несколько суток не разгромил квартиру, и открыл дверь. Но сегодня явно был не мой день. Создалось ощущение, что внутри долгое время держали бешеную собаку. Стулья перевернуты, кухонный стол облит чем-то жирным, одежда разбросана, обои разодраны и висят клочьями. Я, уже ничему не удивляясь, прошел в комнату и увидел растрепанного домового с раскрасневшимися, заплаканными глазами.
– Хозяин, ты, что ли?
– Я, что ли, – присел я на край дивана.
– Живой?! – схватился за голову Лапоть.
– А ты решил, что со мной что-то случилось, и устроил тут последний день Помпеи?
– Так я же… Я же, – домовой выглядел потерянно, – почувствовал, как не стало тебя.
Теперь настал мой черед удивляться. Почувствовал, как не стало? Вот это очень интересно.
– Не понял, расскажи.
– Ну, четвертого дня я щи готовил. Настоящие, жирные, наваристые. И вдруг раз – как отрезало. Пусто внутри стало. Вот я и понял, что тебя того…
Четвертого дня? Я посчитал – вторник. Как раз, видимо, когда я умер. Получается, у домового и хозяина не просто жилищно-материальные отношения, а некая сакральная связь. Раз уж Лапоть в чужом мире почувствовал, что я коньки отбросил.
– Ложная тревога, – ответил я ему, – умер чуть-чуть. Не по-настоящему. Поэтому оргии отменяются. Так что, Лапоть, придется тебе убираться.
– Хозяин, – кинулся домовой ко мне и прильнул к пахнущей одежде.
Даже как-то неловко стало.
– Ну ладно, чего ты начинаешь? Нормально все. Дай я помыться схожу. А потом постираешь это тряпье.
– Я конечно. Я завсегда. И на скорую руку что-нибудь сготовлю. И приберусь. Быстро, сейчас.
Домовой засуетился, со скоростью электровеника летая по комнате, а я побрел в ванную. Скинул все тряпье и встал под душ. Я намылился, натирая губкой кожу до красных полос, смыл пургаторскую грязь, снова намылился и смыл. Когда вышел, на кухне, напевая какую-то песенку, мельтешил Лапоть. Я прислушался к себе. Есть не хотелось, а вот спать…
Я добрел до дивана, разложил, застелил постель. Лег, вытянулся, и по телу пробежала дрожь. Господи, как хорошо-то. Все заботы и волнения нескольких последних дней превратились в нечто несуразное, спутанное, мутное. Я зевнул и провалился в сон.
Проснулся я насильственно. То есть не по своей воле. Где-то в ванной пиликал телефон. Судя по всему, уже довольно давно. Я продрал глаза: за окном темень, за стенами тихо. Похоже, ночь. Все еще в прострации я поднялся на ноги и неуверенно побрел за смартфоном. Поглядел на дисплей – Лиций.
– Алло, – сел я на крышку унитаза и зевнул.
– Сергей, почему так долго н-н-не брал телефон? Я нашел и вс-с-се устроил. Я знаю, где достать дьявольскую серу.
– Где?
– В Париже!
– А поближе нигде нет? – все еще не вполне понимая, о чем он говорит, пытался я уйти в энергосберегающий режим.
– Дай сюда, – послышался приглушенный голос Рис. А спустя пару секунд из динамиков рявкнуло ее меццо-сопрано: – Сергей, если ты сейчас не приедешь, я твоего зверолюда на куски порежу. Весь мозг мне съел с этой серой.
– И как твой мозг в сере, съедобен?
– Сергей!
– Понял, понял, скоро буду. Мне в Париж сразу двигать или куда поближе?
Рис пару секунд гневно подышала в трубку, но потом все же ответила, что они в общине. Я нажал на отбой и поднялся на ноги. А есть тут какое-нибудь общество защиты Игроков? Где, там, молоко или хотя бы пиво за вредность дают. Лично я уже готов вступить.
– Лапоть, сообрази что-нибудь поесть. У меня опять тут нарисовалась… командировка.
Глава 7
Говорят, что человек проявляет свое истинное обличье в критических ситуациях. Это так. Но я бы еще добавил один важный комментарий. Часто люди, как и другие существа, показывают свою сущность именно тогда, когда делать ничего не надо. Ожидание – порой очень сложное испытание.
Выяснилось, что зверолюд ангельским терпением не обладал. Скорее, он напоминал того ослика из Шрека, который все время спрашивал: «Уже приехали, уже приехали?» Также оказалось, что и Рис не владела нордическим спокойствием. Поэтому на причитание Лиция, сказанное в тысячный раз, выругалась довольно грубо.
К моему приезду ментат и рисовальщица напоминали Чехословакию в девяносто третьем году. Сидели в Синдикате, хоть и за одним столом, но отвернувшись в разные стороны. Потребовались неимоверные усилия, чтобы растолкать эту обиженную парочку. И только после заявления, что от них зависит жизнь Троуга, оба включили мозг.
– Нам надо в Лютум, – сказал зверолюд.
– Париж, – тут же объяснила Рис. Поглядела на мое недоуменное лицо и добавила: – Не все игровые названия городов прижились у обывателей.
– И в Париже, то есть Лютуме, можно раздобыть дьявольскую серу?
– Твой рыбоед говорит, что да, – хмыкнула девушка, но я понял, это скорее легкий укол. В умственных способностях Лиция она не сомневалась.
– Погоди минуту.
Я сходил к стойке, взял кувшин пива и три глиняных кружки. Вернулся к своим, присел, разлил пенный напиток и поставил перед каждым. Лиций, по своей традиции, немножко полакал и в два глотка опрокинул пиво в себя.
– Что такое дьявольская сера? – спросил зверолюд с видом профессора, начинающего лекцию.
– Надеюсь, ты мне расскажешь.
– Расскажу, – вероломно, без спроса стал наливать себе ментат вторую кружку. – Всем известен миф о Люцифере, прародителе кабиридов, их альфадемоне…
– Ну, хоть какие-то обывательские мифы пересекаются с игровыми, – пробурчал я.
– …что в венах его текла ртуть, а тело было сделано из серы…
– Могу догадаться, что умер он не от проблем с экологией.
– Сергей, помолчи, пусть рассказывает, – неожиданно для меня вступилась за Лиция Рис.
Мне начало казаться, что не все знают этот миф. Я отхлебнул пива и пожал плечами.
– И потомки Люцифера по прямой линии хранили в своем теле его частицу. То, что и называют дьявольской серой. Ее нельзя уничтожить, поэтому после смерти кабирида она остается. Чем выше в иерархии демон, тем больше этой субстанции.
– Круто. Теперь самое главное. Расскажи, как частицы кабиридов из другого мира вдруг оказались в Па… Лютуме.
– Все довольно просто, если знать историю миров и уметь сопоставлять факты.
– И это ты знаешь и умеешь. Давай ближе к телу.
– Я задумался: когда было самое большое столкновение архалусов и кабиридов? Время, когда демонов погибло великое множество. И вспомнил о событии, которое называлось везде по-разному. В Эллизии – Низложение Павших, в Фиролле – День Вероломства, в Пургаторе – Смертный час Кривых Кинжалов, в Отстойнике – Варфоломеевская ночь.
– Погоди, погоди, это когда гугеноты повырезали католиков?
– Только наоборот, – кивнул Лиций, – католики гугенотов. Это официальная версия. На самом деле архалусы подговорили Екатерину Медичи. Хотя в ряде пургаторских документов того времени упоминались подозрения о смешении крови матери-королевы. Вроде бы она была с ангельским душком.
– Блин, Лиций, сложно! Давай тезисно.
– Тезисно – несколько столетий назад архалусы устроили охоту на кабиридов во всех мирах. В том числе оседлых демонов Отстойника, которых оказалось много именно во Франции. Нам нужно найти остатки кабиридов, какие сохранились. То есть Игроков, убитых обывателями.
– Сгоняем на кладбище, выкопаем могилы, соберем пыль? – передернуло меня.
– Нет, – обрадовал зверолюд, – с той поры не осталось ни одного кладбища. Трупы поместили в парижские катакомбы.
– Погоди, погоди, если я не ошибаюсь, то там дохреналлиард захоронений.
– Около шести миллионов, – кивнула Рис, – а общая площадь – одиннадцать квадратных километров.
– Многовато, не находите?
– Вот для этого Рис и нашла его, – искоса поглядел на девушку зверолюд, наливая очередную кружку.
Зараза, я еще первую не допил.
– Кого ты нашла?
– Вон, его, – указала девушка в сторону одного из столиков.
Архалус, увидев обращенные него взгляды, поднялся. На что Рис легонько покачала головой, и юноша плюхнулся обратно.
– Это что еще за чудо в перьях? – угрюмо спросил я. Не ладились у меня в последнее время отношения с этой ангельской братией.
– Кафиил. Ну, или Каф. Наемник.
– И как он нам поможет?
– Все просто, – вмешался Лиций. – Архалусы чувствуют кабиридов, равно как и наоборот. Тут не имеет значения, мертвый противник или живой. Я примерно рассчитал, где могут быть захоронены нужные нам существа. Остается лишь просканировать Кафом и найти серу.
– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – не сводил я с архалуса взгляда.
Не могу объяснить, почему, но тот мне не нравился. Смазливенький, впрочем, как и все пернатые. Длинные черные волосы делали лицо еще более женственным. Руки из-за своей худобы выглядели слабыми. А правое крыло неестественно торчало в сторону. Видно, что было перебито и срослось неправильно. Я поглядел на него сквозь призму Проницательности.
Кафиил
???
Отступник
???
– Расскажи о нем, – попросил я Рис, не сводя пристального взгляда с крылатого.
– Воевал на стороне архалусов. Но чем-то прогневал командира. Я так и не поняла, то ли сам сбежал, то ли его выгнали.
– Сам, – сопоставил я услышанное от девушки и увиденное благодаря умению.
– Так и оказался в Отстойнике. Берется за любую работу, невзирая на карму. Кроме, разве что, убийств. Да и не убийца он, сам погляди.
Я поглядел. Надел Лик и рассмотрел слабый серый дымок, поднимающийся от Кафа. Темный, значит. Точнее, едва тяготеющий к Тьме. Убрал маску в сторону.
– Давно его знаешь?
– Я с ним не работала, – ответила Рис, – только слышала. Несколько знакомых о нем хорошо отзываются.
Вроде все складывалось ладно. Отступник из архалусов, бравшийся за любую работу ради горстки пыли. Еще эта жалостливая мордашка и перебитое крыло. Следовало бы проникнуться и пожалеть Кафа, но он почему-то меня очень сильно настораживал.
– Я так понимаю, выбора у нас все равно нет.
– Выбор есть всегда, – возразила Рис. – Но чтобы устроить смотрины среди архалусов, у нас уйдет пара дней. А время…
– …отсутствует, – закончил я. – Хорошо. Какие у него требования?
– Мы толком и не разговаривали. Стандартная такса – сто грамм за один выход, но думаю, можно сторговаться.
– Хорошо, зови его.
Рис лишь кивнула заморышу, и Каф поднялся на ноги. Мать моя, он еще и хромает. Даже как-то неловко стало из-за своих подозрений.
– Здравствуйте, – он слегка поклонился.
– Присаживайся, – я с грустью смотрел, как Лиций выливает себе в кружку остатки пива. Не то чтобы я жлобился, но ведь так пить нельзя! – Ты знаешь, для чего мы тебя нанимаем?
– Ваша подруга, то есть друг, то есть она, – архалус неуверенно указал на Рис, – сказала, что надо будет отправиться в Лютум.
– И какие предположения?
– Вам нужно украсть зачарованный артефакт. Но первый, кто возьмет его, будет проклят. Поэтому я и нужен.
– Нет, нам… Погоди, ты на это согласен?
– Игрокам вроде меня не привыкать. Да и проклятие, оно такое… ослабевает со временем.
– В общем, нет никакого проклятия. Нам надо кое-что найти. И для этого нужен архалус. Вы ведь чувствуете кабиридов?
– Сражаться с перепончатокрылыми я не буду, – испуганно сказал Каф.
– Не бойся. Тех, как ты выражаешься, перепончатокрылых, которых мы встретим, уже не будут волновать архалусы. Их ничего не будет волновать, кроме червей.
– Осквернение могил? – все еще настороженно спросил Кафиил. Но теперь животный страх в его глазах сменился простой тревогой. – Мы же обговорим это перед заключением сделки?
– Нет, – вдруг вмешалась Рис. – Яйца нам не выкручивай, ангелок! Мы заключаем с тобой договор разведчика. Отрицательную карму за осквернение могил на нас не повесишь.
– Я просто спросил, зачем горячиться? – миролюбиво вытянул ладони перед собой Каф. – Это, в принципе, не проблема. Меня одинаково ненавидят и архалусы, и кабириды. Так что могилой больше, могилой меньше. То есть я нужен вам как разведчик.
– Скорее как сканер.
– Тогда к вопросу о деньгах, – пока крылатый говорил это, он успел заискивающе заглянуть в глаза каждому. – Я бы хотел… сто пятьдесят грамм пыли за свои услуги. Сто – задаток, и пятьдесят после сделки.
Я пересчитал в рубли и присвистнул. Хорошо живет на свете Винни-Пух. Или, по крайней мере, собрался жить. Пришла пора опустить ангелочка на грешную землю.
– Я слышал, что ты работаешь по другим расценкам. Мы заплатим сто грамм. Половину сейчас, половину после.
– Идет, – неожиданно быстро согласился Каф.
Лицо Рис выражало лишь одно слово – фейспалм. И тут я сам все понял. Торговля не поднялась. Значит, Каф меня попросту развел. Его предложение про полторы сотни оказалось блефом. Я постарался унять ненужные эмоции, хотя шея уже стала пунцово-красной и даже вспотела. Не время, Серега, думай о Троуге, думай о Троуге.
– По рукам, держи… – Я высыпал пятьдесят грамм на стол, и архалус торопливо забрал их. Точно боялся, что мы можем передумать.
– Ладно, не будем рассиживаться. Нам надо поскорее добраться до Парижа. Увидеть его и постараться не умереть. Наши дальнейшие действия?
– Вратарем до Лондиния, – сказал Лиций, – потом на портах долетим до Лютума.
– А чего такие сложности? Нельзя сразу в Париж?
– Сейчас перерыв. Врата в Лютум откроются через четыре часа. Учитывая, что там час ночи, получится прямо под утро. А нам еще надо проникнуть в катакомбы и найти серу.
– Погодите, некоторые Врата закрываются?
– Ну да, – пожала плечами Рис, – ничего такого. Лет десять назад началось. Когда Вратарей меньше стало. Некоторые Врата, что находятся близко друг от друга, перешли на попеременную работу. Вратари и закрывают их на время. Почему и зачем, не говорят. Что ты хочешь, Отстойник, – пожала плечами она, – в каком-нибудь Мехилосе или даже Уллуме такое и представить сложно.
– Хорошо, до Лондиния, так до Лондиния. Погнали.
Погода выдалась студеная, мороз кусал щеки и нос. Что и говорить, если даже я это чувствовал. Зверолюд поплотнее укутался в свою куртку и поджал хвост, а Рис помчалась вперед чуть ли не бегом. Замыкал нашу процессию хромающий Каф. Тоже мне, рванули, заразы, хоть бы этого калеку подождали.
В обители Вратаря было тихо, как в мечети на Пасху. Оно и понятно. Слух о смерти Темнейшего разлетелся довольно быстро. Причем вроде и разбалтывать некому. Зверолюд с Рис сидели под замком, Охотник вряд ли стал чесать языком. А из прочих свидетелей оставались только анталопы. Скорее всего, опять Видящие пронюхали-прочувствовали. Как в том случае с хорулом. Твою ж за ногу, еще с этими хорулами что-то решать надо. Ладно, все по порядку. Пока задача номер один – освободить нашего незадачливого осквернителя могил.
– При перемещении Вратами в своем мире вещи можно не выкладывать, – заметила Рис, что я вытаскиваю телефон и кошелек, – с ними ничего не будет. Работает только с другими мирами.
А вот это хорошее уточнение. Просто замечательное. Иначе с этими перемещениями я только на носках и трусах разорился бы. А так, получается, могу путешествовать по земле в исподнем и не париться.
Я подошел к амбарной книге, пролистал раздел «Отстойник» и стал рассматривать города славного мира Земля. Если бы не приписки в скобках, в жизни не догадался. К примеру, Москва оказалась Вязью, Лиссабон – Олисипо, Афины – Эгидой. Нашел Лондиний и присвистнул – двадцать шесть грамм пыли за переход. Это сто четыре за всех. Глаза наполнились слезами жадности, но я все же вытащил из мешка нужную сумму. Все встали вокруг Врат, взялись за руки, я произнес место назначения, и легкий толчок в грудь возвестил об удачном перемещении.
В этот раз переход я заметил. Не визуально – обитель Вратаря была под копирку наша, – а по запаху. Он был другим. Пахло каким-то странным соусом, и вообще в воздухе чувствовалась влажность.
– Исходя из информации приобретенной мною карты, погонщики располагаются относительно недалеко, в королевских конюшнях Букингемского дворца. Нам надо лишь пройти Сент-Джеймс Парк и… мне нужна минутка, чтобы разобраться.
– Или нам необходим человек, который здесь был, – ответила Рис и, не дожидаясь, пошла к выходу. Обернулась она лишь на мгновение. – Пойдем или будем и дальше ждать, пока этот Сусанин разродится?
Ждать никто не собирался, даже зверолюд. Мы выбрались из общины в проулок, прошли несколько десятков метров, и у меня глаза на лоб полезли. Впереди виднелась набережная с неспешно текущей Темзой. Неподалеку возвышалось гигантское синее колесо обозрения, в другой стороне сверкал огнями Биг-Бен.
– Рот закрой, английская муха залетит, – сказала Рис, – хватит глазеть. Глядишь, не последний раз здесь. Пойдемте шустрее.
Я не шел, а скорее двигался на автопилоте, разглядывая достопримечательности. Нет, само перемещение вопросов не вызывало. Я ведь путешествовал в Пургатор. Но уж слишком резкий контраст произошел между нашим провинциальным городом и знаменитой столицей Англии. Как-то не готов я оказался к культурному разрыву.
Несмотря на поздний час, встречались прохожие, говорящие на чистом русском. Не сразу понял, что это не они такие полиглоты, а я понимаю их благодаря навыку Лингвистики. Заодно достал зеркало и осмотрел себя. Плащ из широкого и просторного преобразился в зауженный, со множеством пуговиц. Видно, как раз по последней нынешней моде. Штаны стали коричневыми твидовыми брюками с едва заметными полосками. А сапоги превратились в ботинки с перфорацией вокруг носа. Жалко, для обывателей лицо осталось то же, прежнее, лопоухое. Хотя как раз с таким, может, за своего и сойду.
– Сергей… – нетерпеливо сказала Рис.
