Дмитрий Билик
Временщик. Книга третья
Клянусь, будь этаж хотя бы вторым, Юлька бы выпрыгнула в окно. Столько разных эмоций было в ее глазах. И все-таки она взяла себя в руки и сказала, почти не разжимая губ:
– Чего тебе?
Я даже вздрогнул от волны холода в ее тоне. Настроена Юлька была решительно. Тут без особого аргумента в Убеждении не обойтись.
– Юля, удели мне, пожалуйста, пять минут. Я все равно пришел и стою тут. Не захочешь общаться больше – не будем. Ведь не так сложно просто поговорить пять минут.
– Хорошо, говори, – повернулась девушка, но стальной блеск в глазах оставила при себе.
И тут я смутился. Моя придуманная история про коллегу с работы, которая зашла проведать и столкнулась с девушкой, посыпалась как штукатурка через год после сдачи объекта. Не поверит. Да я и сам бы не поверил. Запустит одной из рамок с фотографиями в лучшем случае. Поэтому мой язык пустился во все тяжкие:
– Если ты меня к сестре ревнуешь, что дальше будет? Столбы и заборы?
– Какой сестре? – Юлька уже стала понимать, что разговор уходит в какое-то другое русло.
– Лилька. Старшая из сестер. Я же тебе рассказывал. Пришла проведать.
– Сестра… Правда? – девушка закусила губу и посмотрела на меня так, что я проклял все на свете. Однако соврал:
– Правда!
Навык Вранья повышен до тринадцатого уровня.
– Прости меня, – кинулась мне на шею Юля, – я так переживала эти дни. И почему ты не звонил?
– У меня температура два дня была, вообще не соображал ничего. Мне сестра даже не сразу сказала, что ты заходила. Когда узнал, тут же позвонил, ну и сюда.
– Прости, – прижалась девушка, – дура я, да?
– Нет, что ты.
Наверное, в этот момент я ненавидел себя больше всего в жизни. Готов был сквозь землю провалиться. Ведь не собирался врать, но в какой-то момент изменил решение. Что это было?
– Я больше так не буду, обещаю.
– Хорошо. Просто давай в следующий раз разговаривать, а не убегать?
Юлька вытерла наполнившиеся слезами глаза и кивнула. Положила голову на плечо и только стала успокаиваться, как тут же испуганно отстранилась:
– Ты, получается, с родителями познакомился?
– Ну не прям чтобы хорошо. Хотя я представился.
– Не так я хотела, чтобы все случилось, – покачала головой Юля, – ну что теперь делать, пойдем.
Мы вышли из спальни и направились на кухню. Жалко, зима, а то бы, наверное, было слышно, как летают мухи. Кухонный стол вытерт – судя по всему, там недавно раскатывали тесто, которое теперь лежало в железной тарелке. Телевизор работает без звука. Отец напряженно смотрел на нас, как бы ожидая известий, что его дочь как минимум беременна. Мать тоже была слегка растеряна.
– Мама, папа, это мой Сережа.
– Здравствуйте еще раз.
– Константин, – протянул руку отец.
– А по отчеству?
– Игорич.
– Костя, какой Игорич?! Это на работе твои балбесы будут так звать. Игоревич он. Константин Игоревич. А я Вера. Просто Вера, без отчества, – поспешила отрекомендоваться «теща», – ну, или тетя Вера.
– Хорошо. Рад познакомиться.
– Ну, давай тогда за знакомство, – потянул руки к «Брюту» «тесть».
– Костя, какое знакомство? Тебе на смену ночью. Он у нас проходчиком путей в метро работает.
– А ты, Сергей, кем трудишься? – воспользовался ситуацией Константин Игоревич.
– Экспедитор. Оптоволокно по области развозим, – я не стал придумывать что-то новое.
– А это что за зверь?
Пока я рассказывал про чудеса науки, которые прошли мимо будущего тестя, тетя Вера поставила греться чайник. Юлька вытащила колбасу, сыр и бодро рубила все это к столу. Изредка смотрела на меня и улыбалась. Может, не так уж и плохо, что я соврал? Правда, не совсем понимал, как теперь поменять настоящую Рис с Лилькой местами. Когда-нибудь Юля точно встретится с моими родителями. Я вдруг осознал, что у нас с ней все складывается довольно серьезно.
– Вон, доплясались со своей толерастией! – оживился Константин Игоревич, указывая в сторону телевизора.
Хочешь не хочешь, а пришлось оборачиваться. Меня посетило легкое дежавю: развороченные руины, огороженные яркой лентой, и бродящие Ищущие в черных масках.
– Запустят в страну кого попало, а потом взрывы у них.
– Взрывы? – спросил я, пытаясь вычленить в этом потоке политоты, что долго вдалбливало федеральное телевидение в голову «тестя», нужную информацию.
– Четвертый за два дня. В Италии день траура.
– А что за город? – совсем упавшим голосом спросил я.
– Ты чего, с луны? Или телевизор не смотришь?
– Папа, он болел несколько дней, – вступилась Юля.
– А… Ну да. Не узнал, что ли, по Колизею? Рим.
Глава 8
Говорят, браки заключаются на небесах. Даже если это пятая по счету женитьба, а четыре предыдущих закончились битьем посуды и вызовом полиции. Наверное, все дело в том, что на небесах особое чувство юмора. Хотя в случае Юльки ее семья выглядела более чем нормально.
Отец выполнял функцию добытчика и «настоящего мужика» с золотыми руками. Мать – хранительницы домашнего очага, который был вечно разведен для выпечки пирожков или варки пельменей. При этом Константин Игоревич почти во всем неукоснительно слушал жену, показывая, что в семье за ним остаются самые важные решения: выборы президента, философские рассуждения о судьбе России, вотум недоверия соседу Виктору, зажавшему дрель. Мелкие и бытовые вопросы о покупках, накоплениях и комендантском часе квартиры с удовольствием решала тетя Вера.
– Ну что же вы, Сергей, так рано уходите? Тесто уже подошло. Еще полчасика – и пирожки с картошкой будут.
– Мне правда пора. В офис надо, у нас болеть не принято. Меньше работаешь – меньше получишь.
– Всех денег не заработаешь, – заметил «тесть», – мне вот начальник говорит: выйдешь завтра, не в свою смену. Так я его прямо там и послал. Трудовой кодекс знаю.
– Ага, а он тебя премии лишил, – мрачно заметила тетя Вера, – так что правильно. За работу сейчас надо держаться.
После долгих прощаний и заверений, что в ближайшее время я загляну на пироги, меня наконец-то отпустили. Юлька чмокнула в щеку, решив не накалять обстановку при отце, и я выбрался на улицу. Сел возле подъезда на холодную лавочку, глядя на машину аварийки, и тяжело вздохнул. Нет, с такими стрессами бутылкой пива не отделаешься. Сопьешься к чертовой матери.
Я достал смартфон, чтобы вызвать такси, и со злости сплюнул на снег. Телефон сейчас был так же полезен, как метеозонд в племени людоедов. С той лишь разницей, что не работал. Придется переться до остановки, а потом уже на автобусе. Какой, кстати, отсюда маршрут едет? Ну блин, без телефона как без рук.
Хорошо, что я не обычный человек, и инструментарий у меня соответствующий. Открыл карту в Интерфейсе и нашел «Харчевню». Выделил ее и сразу почувствовал ведущий к цели «ветерок». Ну все, не заблудимся. Уже собрался закрывать карту, как обратил внимание на еще одну отметку, отличающуюся от других фиолетовым цветом. Ближе к центру города, с другой стороны моста от общины, красовалась надпись: «Резиденция Видящих». Так, а вот это уже очень любопытно!
Я отдалил карту до масштабов России и заметил множество фиолетовых точек: в Москве, Питере, Новосибирске, Уфе, Казани… Хорошо, а что там в мире? Ага, Стокгольм, Париж, Лиссабон. И тут мое сердце похолодело. В Риме резиденция была обведена красным с припиской «Разрушено».
Все просто. Благодаря рангу в Видящих, который мне дал Гроссмейстер, я теперь могу лицезреть их резиденции. Это хорошо. Плохо, что одна из них на днях разрушена. И, по всей видимости, Всадниками. Потому что только они освободились из тысячелетних саркофагов неподалеку.
Значит, маршрут у нас резко меняется. Друзья могут подождать. В крайнем случае Троуг выпьет на пару литров пива больше. Мне же нужны ответы, и срочно. Я поменял точку назначения и пошел, ведомый Картографией. Добрался до остановки и только хотел спросить необходимый маршрут, как Система вновь дала огромную подсказку. Среди многочисленных маршруток номер нужной мне будто подсветился.
Всего десять минут езды – и я вышел на остановке. Впереди старые двух- и трехэтажные кирпичные дома, неподалеку метромост, одиноко бредущие люди. Одним словом, сонное царство рядом с оживленной магистралью. Наслаждаться пейзажами я не собирался, да и времени не было. «Ветер» гнал меня к точке назначения, коей оказался потрепанный особнячок в два этажа, словно давным-давно забытый всеми.
Чтобы попасть в него, необходимо было преодолеть сплошные железные ворота с небольшой дверцей внутри. Та оказалась заперта. Я несколько раз стукнул по крашеному железу и уже собирался перелезть сверху, когда заскрипели ржавые петли. Дверца открылась, и на меня уставилась рыжая вихрастая голова. Ее обладателем был ни много ни мало Автогеник. Ну и, что совсем неудивительно, Видящий.
Незнакомец осмотрел меня, почесал свой конопатый нос и открыл дверь пошире.
– Добрый день, Гость. Чем я могу тебе помочь?
Фуф, узнали, уже хорошо. А то я потерял красненькое удостоверение Видящих. А вот чем он помочь может? Это действительно вопрос на миллион. Мне нужна информация. Но не могу же я сказать Игроку, которого вижу первый раз, чтобы он стал ею со мной делиться, рассказывал все без утайки, а еще лучше по ходу конспектировал.
– Можно поговорить с Магистром или Гроссмейстером?
– Они нас не особо балуют своими визитами, – улыбнулся конопатый, – хотя вроде как скоро должны…
Он вдруг осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Глазки забегали с таким видом, точно меня теперь надо было убить. Мало ли какое порицание будет за слишком длинный язык. Я поспешил успокоить автогеника, а то еще, чего доброго, и правда вломит. Как говорится, хороший свидетель – мертвый свидетель.
– А кто у вас за старшего?
– Баннерет Артан.
– Артан? – обрадовался я, словно тот был моим лучшим другом. – Это с таким светящимся мечом, как у джедаев? Он вроде Мастер.
– Да, баннерет – один из немногих Игроков, который добился абсолютного мастерства в Длинных клинках.
– А могу я его увидеть?
Внутри родился страх. А вдруг сейчас завернут с какой-нибудь пространной формулировкой из разряда «нас арестовали за то, что мы были слишком черные в пятницу». Однако вместо этого конопатый радостно кивнул и открыл дверь пошире:
– Да, конечно. Ты же наш Гость.
В последнее слово он вложил точно другой смысл, не тот, что имеют в виду обыватели. Будто это было какое-то пышное звание. У меня в голове почему-то крутилась дурацкая шутливая поговорка, которую использовал дядя Дима: «Заходи, гостем будешь, не понравишься – зарежем».
Но шагнул вперед и оказался во внутреннем дворике. Было видно, что Видящие здесь относительно недавно. Все пространство очищено от снега до асфальта, однако угол завален металлоломом. До него еще руки не добрались. Стена самого дома обшарпана, рамы старые, рассохшиеся, одно из стекол заменено ДСП.
– Идем, – позвал Игрок, взбираясь на скрипучее крыльцо. – Меня, кстати, зовут Пыш.
– Это имя такое? – удивился я.
– Да нет, прозвище. Просто когда я направление использую, звук такой. Будто шланг газовый сифонит. Пш-ш-ш, – изобразил он, – вот все и стали звать Пышем. А мне и без разницы. Ахелой, спокойно, свои, – это он уже сказал здоровяку, стоявшему внутри.
Быкоголовый зверолюд отошел в сторону, потеряв к нам всякий интерес. А я в который раз удивился. Неужели и вправду тот самый Ахелой из древнегреческой мифологии, или назвали так за определенное сходство? Этой дуре больше бы подошло имя Минотавра.
Из-за раздумий относительно странного Видящего я чуть не потерял Пыша из виду. Пришлось нагонять. Дом был любопытный. Большой, со свежим (и это чувствовалось), наспех сделанным ремонтом и редкой дорогой мебелью. Некоторые комнаты и вовсе были пусты, пугая гулким эхом. В других мог одиноко располагаться диван с парой кресел да прислоненные к стене картины. Точно кто-то спешно переезжал и забыл часть мебели.
– Погоди, – остановил меня Пыш, когда мы дошли до дальней комнаты. В ней оказалась небольшая дверь, за ручку которой Игрок и взялся. – Здесь будь пока… Баннерет, можно к тебе? У нас тут Гость…
Пыша не было всего полминуты, после чего дверь открылась, и он появился вместе с Артаном.
– Ты можешь идти, – Мастер похлопал по плечу автогеника. А когда тот ушел, обратился ко мне: – Приветствую, Сергей. Признаться, я тебя ждал. Прими мою благодарность по поводу спасения Гроссмейстера. Не знаю, что бы мы сейчас делали, не стань его. Пойдем.
Он махнул рукой, и мы зашли в кабинет Артана. Точнее, я сначала подумал, что это кабинет. Помещение же оказалось чем-то вроде кладовой – несколько разобранных гнутых стульев без обивки, старый табурет, тюбик с клеем и пыльное окно.
Мастер сел, взял в руки «ПВА» и принялся проклеивать стул.
– Магистр приказал нам подготовить резиденцию, но рук у нас не так много. Поэтому чем-то приходится заниматься лично.
– А зачем вам вообще резиденция? Помнится, раньше вы снимали дом в общине.
– Общинные дома нельзя зачаровывать, у них присутствуют ограничения по защите. Мы не можем выставить больше пяти человек собственной стражи. Это нас не вполне устраивало. За последнее время мы лишились двух резиденций. В Праге и…
– Риме.
– Да, в Риме.
– Ты можешь рассказать мне, что там произошло?
Артан глубоко вздохнул и даже отложил стул. Закрыл тюбик с клеем, но не убрал его, а стал крутить в руках.
– Гроссмейстер просил рассказывать по возможности все, что ты спросишь. Итак… За последние два дня во Всем Отстойнике убито семнадцать Видящих. И они не умерли случайно или выполняя поручение Ордена. Видящие погибают в своих домах.
– Кто их убивает? Всадники?
Артан грустно посмотрел на меня и отрицательно помотал головой.
– Всадники спали слишком долго. Они не знают, где искать Видящих. Они не знают, кто вообще такие Видящие. Во времена, когда миром правили Всадники, Орденов не существовало. Были сильные Игроки-одиночки, вокруг которых сплачивались другие.
– Ты… был тогда?
– Нет, я родился намного позднее. Я долго скитался по свету и некоторое время правил сильными и доблестными воинами. Но наше королевство в итоге пало. Хотя… это неважно. Нельзя думать, что Всадники – это всего четыре имени.
– Теперь три, – поправил его я.
– Да, теперь три. Их всегда окружали Ищущие. Прости за тавтологию, но это были те, кто искали богатства, расположения, власти. Когда же Всадники пропали, то и Ищущим пришлось привыкать к новым условиям. Некоторые исчезли, навсегда ушли из этого мира. Другие затаились, приспосабливаясь к меняющейся реальности. Однако не все из них согласны с текущим положением дел. И теперь, когда Всадники проснулись, пробудились и их приспешники.
– Зачем они напали на общину? Из-за мести?
– Нет, всем нужно самое мощное оружие, которое есть в мире.
– Но меч разрушен.
– Это не то, – Артан вновь стал клеить стул. – Самое мощное оружие, которое человек возвел в абсолют, – информация. Всадникам нужна именно она. А кто собирает и структурирует информацию лучше всех в этом мире?
– Видящие.
– Думаю, именно то же самое сказали своим господам прибежавшие шакалы. Магистр смог предсказать нападение. Мы даже успели вывести часть Ищущих.
– Но не всех?
– Не всех. Там были очень могущественные Игроки, четверо баннеретов и двое адъюнктов. И вряд ли Всадники убили их сразу или позволили умереть. Они явно выпытали все, что хотели.
– И что теперь?
– Подумай. Что ты сделаешь, когда проснешься от долгого сна и узнаешь о появлении Игрока, которому достались Лики Спасителя, Разрушителя и Завоевателя? Или что недавно инициированный Ищущий разделался с предавшим тебя соратником? А когда окажется, что этот Игрок – одно и то же лицо?
– Не знаю.
– Как минимум, ты захочешь взглянуть на него. Как максимум… – Артан провел ногтем большого пальца себе по горлу.
– Три Ищущих, три Лика. Весьма удачно.
– Убийца забирает только один Лик, – заметил я.
– Но убийц может быть трое, – добавил Мастер. – Ты же не думаешь, что за столько веков Ищущие не нашли лазейки в правилах?
– Поэтому вы здесь, – догадался я, – для этого нужна резиденция. Вы знаете, куда придут Всадники.
– Да, мы знаем, что они идут к тебе. Вратами они не воспользуются, потому что мы контролируем все подступы. Это стоит больших сил, и пара попыток прорывов уже была. Все усугубляется тем, что многие сейчас выполняют очень важное поручение Гроссмейстера. Как только они выведут объект из-под удара, мы сможем перераспределить силы.
– Что за объект?
– Ты Гость, и Гроссмейстер велел рассказывать все, что может тебя касаться. Но это забота Ордена.
– Хорошо, можешь не говорить. То есть мы будем просто ждать, пока Всадники доберутся сюда?
– Магистры и Гроссмейстер сейчас просчитывают все варианты. Сказанное тобой предпочтительнее, потому что удастся сохранить множество жизней. Это раз. В случае битвы мы сможем проконтролировать инициацию новых Игроков. Это два. А третье… когда знаешь, куда бежит хищник, есть способы расставить множество хитроумных ловушек.
– А как же люди? В смысле, обыватели? Что будет с теми, кто встанет на пути Всадников?
– Умрут. Как и те, что в Неаполе или в Риме. Как и те, что гибли во время мировых войн, когда Ищущие решили устроить передел власти. Думаешь, что-то изменилось?
– Но ведь это…
– Неправильно, несправедливо?.. – Артан недобро ухмыльнулся, снова закрыв тюбик с клеем. Отложил его и посмотрел на меня. Нехорошо так, слишком пристально. – Дай угадаю, ты коришь себя за то, что случилось в Неаполе? Ведь это ты убил Мороса, и косвенно ты виновен в том, что печать разрушена?
У меня в горле встал комок, который не удалось проглотить. Я не мог ничего толком вымолвить. Благо, Мастеру и не нужен был мой ответ. Поэтому он продолжил:
– И фактически ты – убийца нескольких сотен человек. Так получается?
В носу засвербило, а глаза стали мокрыми. Вот зачем он сейчас об этом?
– Если быть точнее, пятьсот четыре человека мертвы. На данный момент. И каждого, получается, убил ты?
Я прокашлялся, чтобы скрыть свое волнение.
– Только это так не работает. Скажи, сколько сняла у тебя Система Кармы? Ноль. Не наводит ни на какие размышления? Вина ли отца в том, что сын стал насильником? Нет. Отцу лишь стоить подумать, как он будет жить с этим. Наказать или простить – вот его выбор. Это и есть Карма.
– И что же мне делать?
– Что хочешь. Ты можешь отступить. Не надо думать, что весь Отстойник покоится лишь на твоих плечах. У этого мира достаточно защитников. Либо ты действительно можешь воспротивиться воле Всадников. Но и тут никто не провозгласит тебя героем. Потому что это твое решение. Правильное или неправильное – неважно. Поступай так, как знаешь.
– Если я отступлю, что скажут другие?
– Кто? Куча Игроков, чьих имен ты даже не знаешь?
– Охотник… друзья.
– Охотник достаточно мудр, чтобы понимать всю подоплеку решений Ищущих. Он и сам не раз отступал. Что же до друзей – если они настоящие, то поймут. Если нет – разве тебя должно интересовать их мнение?
– Я не трус. Я не боюсь Всадников. Просто именно сейчас все в голове смешалось. Все вокруг носятся, у всех есть цель. А мои мысли – совершенно в другом месте.
– Что плохого в том, чтобы быть трусом? Трусы живут дольше, заводят семьи, воспитывают детей. А отважные герои погибают слишком рано. И не всегда о них слагают песни.
– Я понял, ты передергиваешь. Не может рыцарь, или кем ты там был, говорить, что быть трусом хорошо.
Артан хитро ухмыльнулся и кивнул:
– Самое важное – не быть кем-то для окружающих. А оставаться собой. Тогда ты точно не ошибешься.
Вдруг Мастер вздрогнул, точно услышал громкий звук. Его брови удивленно взметнулись вверх, глаза наполнились жестокостью и решимостью. Он успел вскочить на ноги, прежде чем дверь распахнулась. Не бережно отворилась после короткого стука, как до того, а чуть не слетела с петель. Ударилась ручкой о стену и подалась назад, но я успел ее перехватить.
На пороге стоял Пыш. Взлохмаченный, словно не бежал со входа, а продирался сквозь множество препятствий. В руках он держал тарч с изображением невиданного зверя, а на поясе висел длинный меч.
– Где? – только и спросил Мастер.
– С улицы. Прямо перед воротами.
– Сколько?
– Один!
– Никому не выходить, я сам!
Артан вихрем промчался мимо, и Пыш явно собирался проследовать за ним, однако я успел ухватить его за плечо.
– Что там происходит?
– На нас… на нас… – пытаясь отдышаться, говорил привратник, – на нас напали.
Глава 9
Многоопытный и мудрый Лукреций пару тысячелетий назад выдал гениальную фразу. В вольном переводе нечто вроде: «Приятно, когда море бушует и ветер гонит волны, наблюдать с берега за чужой войной». И я был категорически с ним согласен. Запастись попкорном, пивом, сидеть на шезлонге и с удовольствием смотреть за чужой войной.
Мечты, мечты. В реальности я стоял посреди одиннадцати Видящих, одним из которых был Артан, и смотрел в окно. Снаружи маг поливал дом чем-то вроде раскаленной лавы, что фонтаном вырывалась из его рук. Завораживающее зрелище.
– Он все равно не пробьет защиту, – объяснил мне шепотом Пыш, – ее накладывал сам адъюнкт Протек.
– Конечно, не пробьет, – все-таки услышал его слова Мастер, – даже трещину на стекле не оставит. Но он может привлечь внимание. А вот это еще хуже.
– Я могу разделаться с ним в два счета, – глухим басом заметил быкочеловек.
– Артан, да и я его вырублю, – подал голос парень с золотистыми волосами. Под эльфов косит, что ли?
– Я сам, – отрезал баннерет.
Он вытащил широкий меч с глубоким долом и длинной рукоятью. Покрытый едва заметной рунной вязью, клинок выглядел почти волшебным, не то что разрушенный грубый Грам. Артан взялся за рукоять двумя руками, и меч накалился, постепенно превращаясь из слегка оранжевого в пылающее багрянцем пламя. Клинок теперь угадывался лишь по общим очертаниям. В целом же казалось, будто Мастер держит в руках сам огонь. Укрощенный, но все еще неистовствующий.
Артан выскочил за дверь, и все Видящие – да что там, даже я – прильнули к окнам. Мы напоминали любопытных шестиклассников, наблюдающих за дракой на школьном дворе. И мне, кстати, досталось одно из самых лучших мест – в углу. С каждой стороны по окну – первое выходило на крыльцо, второе на улицу. Поэтому я наблюдал эту короткую схватку в широкоформатном разрешении.
Казалось, Артан не бежал, а легонько ступал по земле. Вроде оттолкнется чуть сильнее – и улетит в небо. В движениях сквозила легкость и вместе с тем уверенность. Так двигаются профессионалы, сотни раз повторившие один и тот же прием и теперь способные выполнить его с закрытыми глазами.
Ворота баннерет просто перепрыгнул. Нет, не имбово перескочил в духе супермена. Сильно оттолкнулся, прогнулся и перелетел как пушинка, а не восьмидесятикилограммовый мужик. И маг переключился на новую цель. Он кастовал быстро и, как мне показалось, профессионально. Обычный файербол, сорвавшийся с пальцев, с каждым пролетевшим метром становился все больше и лишь каким-то чудом не задел Артана. Точнее, Мастер прогнулся с ловкостью кошки назад, одновременно оставаясь на ногах и почти коснувшись спиной асфальта. А файербол ударился о ворота. Думаю, и на них тоже были защитные заклинания. Другие бы точно не выстояли.
Мастер выпрямился, сделал несколько коротких, как мне показалось, шагов, и остановился возле мага. Тот как-то странно выпучил глаза, вытянул руку и закричал сумасшедшим голосом:
– Ты!!!
С пальцев визарда сорвались пляшущие огоньки, направившись к Артану. Они напоминали подкрашенные мячики для пинг-понга. Почти невесомые, крохотные. Баннерет ловко уклонился от одного, разрубил второй, следующим ударом разделался с третьим.
– Чертовы Птенцы, – выругался Пыш.
– Это что?
– Направленные магические гранаты. Они еще распадаются, как только коснутся тебя. Урона немного, но Вуаль сбивают.
Однако это была явно не история Артана. Пылающий меч мелькал так быстро, что у меня зарябило в глаза. Словно на сварку смотришь. Как бы не пришлось потом прикладывать сырой картофель, как в детстве. Хотя, тут же магия. Может у них для подобных целей есть зачарованный целебный топинамбур?
Пока Артан избавлялся от надоедливых Птенцов, маг вешал на себя Покров. Правильно говорят, что учиться можно у всех, даже у дураков. А уж у более опытных Ищущих – тем паче. Движения визарда были порывисты. В первый раз он сделал полный круг, как и я, а потом лишь подергивал пальцами. Оказывается, можно было и так.
За пару секунд он повесил на себя штук девять Покровов. Я пытался считать, но этот неуловимый Джо был слишком быстр. Он поднял руки к небу, явно призывая самых кровожадных из древних богов, однако и Артан был не лыком шит. Стоило Мастеру прорваться к противнику, как его меч стал мелькать в снопах синих искр, сбивая Покровы.
Кроме эффектности, баннерет действовал максимально эффективно. Он не гнушался уличных приемов. Разворачиваясь, разок заехал локтем по физиономии мага, сбив каст. А сделав еще одну удачную серию, подкрепил ее крепким ударом ноги в грудь.
Наконец визард вскрикнул от боли. Меч Артана оставил после себя не искры, а рану. С другой стороны, хорошо, что клинок пылает – сразу болячку прижег, не будет заражения крови. Полностью эту догадку подкрепил баннерет, в прямом смысле разрубивший противника надвое. Ну а что? Нет раненого Ищущего – нет заражения крови.
Это было ошеломительно в своей мерзости. Два почти одинаковых куска человека распадались на части. Но еще не достигнув земли, обратились в пыль. Артан поддел ее носком сапога, убрал меч, наклонился и поднял что-то. После неторопливо, словно ничего только что особенного не произошло, направился в сторону ворот. Пыш сорвался с места и поспешил открыть засов баннерету. Да ладно, чего он, Артан может двухметровые препятствия просто перепрыгивать. Я же видел.
Встретили Видящие своего начальника встревоженным молчанием. Видимо, они все понимали (чего нельзя сказать обо мне) и ожидали какой-то реплики от Артана. Похоже, с ней нужно было согласиться или ее оспорить. Непонятно, как у них тут устроено.
– По всей видимости, пособник Всадников, – ничуть не запыхавшись, сказал Мастер меча. – Не думал, что они так быстро себя проявят. Надо сообщить Гроссмейстеру.
– И усилить резиденцию, – кивнул быкоголовый, – нас всего одиннадцать мечей.
– И твои рога, это уже немало, – заметил Пыш.
Я с тревогой посмотрел на конопатого Ищущего. В том районе, где мне довелось расти, за такое били. Часто по лицу. Иногда с особой жестокостью. Это я еще не беру в расчет шутку про рога. С таким же успехом можно было бы лизать на морозе железную качель, надеясь, что все обойдется.
Однако быкоголовый рассмеялся, а вместе с ним еще несколько Ищущих. Хорошо, буду знать: среди Ищущих неплохо заходят шутки про рогатых. Может, стендап напишу. Стану здесь популярным. Звание мне повысят, комнату выделят.
– Ребят, в общем, было приятно поболтать, но я, наверное, пойду.
– Куда ты сейчас? – серьезно спросил Артан.
– В метро. У вас же оно тут под боком. А на нем до «Пролетарской».
– В «Харчевню»? – понял баннерет.
– Ага.
– Пыш и Зевс тебя проводят.
– Зевс? – мои глаза стали такими круглыми, что их хоть выковыривай и в Парижский музей мер и весов относи.
– Это прозвище. Он у нас с электротехникой не ладит. Точнее, она с ним. Все время бьет. Даже умение купил, да толку-то.
Сквозь остальных протиснулся лысенький невысокий мужичок. Он смешно моргал, словно только что вылез из воды, и сильно сутулился, отчего становился еще ниже. Зевс кивнул и стал пробираться наружу, стараясь не обращать на себя внимания.
На улице Пыш направился сначала к праху Ищущего, что имел глупость в одиночку напасть на резиденцию Видящих. Довольно цинично покопался в останках и даже что-то нашел, после чего вернулся к нам.
– Артан мелочевку с убитых не берет, а мне все равно. Копеечка к копеечке, грамм к грамму.
Он посмотрел на Зевса и осекся. Будто рассказал скабрезный анекдот в присутствии английской королевы. Причем сам лысенький Ищущий никак не отреагировал на слова конопатого собрата.
Весь путь до метро мы проделали молча. Я пытался разговорить ребят. Однако Зевс либо пожимал плечами, либо кивал головой, а сам Пыш отвечал односложно. Что за муха его укусила? Словно не хотел разговаривать в присутствии «электротехника от бога».
Я в хитросплетения их отношений лезть не стал. Нашли тут семейного психолога. Попрощался с каждым, разве что с Пышем чуть теплее, да нырнул в подземку. Спустился на станцию, вымощенную бордовой и светлой плиткой, дождался нужного поезда и сел внутрь. На удивление, оказалось многолюдно. И я имею в виду не обывателей. На станции, только в обратную сторону, стоял паренек-Ищущий. В соседнем вагоне сидел Игрок. А на Ленинской зашел один. Прям вечер, точнее, день встреч.
Первый мне кивнул, другие сделали морду кирпичом и отвернулись. Ну и пожалуйста. Я доехал до своей станции и вышел. До «Харчевни» пришлось немного прогуляться – находилась она не совсем возле метро, однако так было даже лучше. Я убивал двух упитанных кролей: следовал заветам Рис с Охотником – не привлекал внимания к заведению и экономил время. Все-таки, как ни верти, а спокойная подземка с запахом креозота быстрее наших гонщиков-маршрутчиков.
«Харчевня» не сказать что пустовала, но хвастливо выпятилась парой свободных столиков. Да и Игроки по большей части теперь общались, а не пялились на экран телевизора. Кроме Троуга, конечно. Троуг пил. И Лиций пил. А Рис явно нервничала. Даже стул чуть не уронила, когда вскочила на ноги, завидев меня.
– Еще полчаса – и можно было бы закрывать лавочку, – стала выговаривать она, – они уже без тормозов, остановиться не могут.
– Я могу выпить еще столько же, алкоголь на меня не очень сильно действует, – заметил Лиций, приглаживая усы на кошачьей морде.
– Нашел чем гордиться.
– Серег, пить будешь? – вкрадчиво поинтересовался Троуг.
– Буду, но только одну кружечку.
Я с жаждой посмотрел, как наполняется тара. После чего сделал несколько больших глотков и с наслаждением выдохнул:
– А теперь слушайте.
Рассказ вышел длинным. К тому же меня постоянно перебивали. Рис чуть искрить не начала, как очередной тостер при виде Зевса, когда я поведал об оборотне. Точнее, не о нем, а о Виле.
– Ты хоть понял, кто это был? Блин! Виль, арбалет, Швейцария! Блин, блин! Ты должен сказать, где он живет!
Пришлось долго уговаривать Рис успокоиться. Адрес я, разумеется, не дал. Помнил предостережение полукровки, и что-то мне подсказывало: он выполнит свое обещание. А Рис была нужна живой и здоровой. И конечно, я не догадался, что это за «Виль, арбалет, Швейцария». Скорее всего, очередной герой, которых, оказалось, в нашем Отстойнике как грязи.
Зато когда я закончил повествование и с наслаждением допил пиво, оживился Лиций:
– Очень странное нападение. Крайне нелогичное. Я пытаюсь проследить множество мотиваций для данной атаки, но ни одна меня не устраивает.
