Дмитрий Билик
Уникум. Тайная дверь
Куда идти, примерно помнил из экскурсии с Козловичем. Поэтому я направился к лесным тропинкам и благополучно… заблудился. В итоге вышел к огражденному высоким забором полигону, куда стекались все сплошь благородные. Вернулся в лес и ходил еще минут пятнадцать. Нет, вот действительно, как в сказке, «там, по неведомым дорожкам». И вскоре столкнулся нос к носу с Рамилем, который вынырнул из-за очередного дерева. От удара я сел на задницу, да так сидеть и остался.
– Я так и знал, что ты не туда пойдешь, – сказал сосед с таким веселым видом, будто раньше между нами никаких размолвок и не было.
– Откуда? – спросил я, поднимаясь и отряхивая тренировочные штаны.
– Так все с непривычки теряются. Учителя не замечают странностей школы, думают, что все в полном порядке, а вот нам все в новинку. Погоди, сними кроссовку.
– Зачем это еще?
– Сними, сними. А теперь носок надень наизнанку.
С большим подозрением, но я все же выполнил указание Рамиля. Не знаю, гром не грянул, тайные тропы не открылись… Лишь высокий сосед стоял и улыбался во все свои тридцать два зуба.
– Слушай, давай разберемся сразу, чтобы потом не возвращаться к этому разговору, – сказал я, – это что с Димоном за фигня была? И с тобой тоже? Чего надулись?
– Ну, в общем, – улыбка Рамиля сразу сникла, – есть темы, которые лучше не поднимать. Байков вообще спокойный, как танк. Но конкретно про фамилию и семью с ним лишний раз говорить не стоит. Поэтому и я тебе при Байкове объяснять ничего не стал. Захочет – сам расскажет. Если коротко, он бы и рад скинуть с себя бремя главы рода, да куда уж там. Сложно все. Да ты не переживай, Димон – пацан отходчивый.
– Ладно, замяли, – я хлопнул его по плечу. – Пошли, что ли, на занятие. Куда нам?
– А вот ты сам и скажи, – снова улыбнулся сосед.
Нет, его улыбка постоянная начинала раздражать. Не любят у нас излишне жизнерадостных людей, это факт. А к тем, которые улыбаются, когда конкретный момент этого не требует, относятся вообще с большой осторожностью. Даром что татарин, а не американец.
Вместе с тем, несмотря на легкий скепсис, неожиданно дорожка, по которой я до этого прошел раза два, вывела нас на небольшую цветочную опушку. Могу поклясться, что я прежде точно так же по ней шел. Ну ладно, в самом деле, чего я ожидал от магической школы? Странности – это почти нормально.
На опушке уже расположилась часть нашего класса – несколько девчонок, среди которых я выделил одну симпатичную брюнетку, и куча пацанов. Что меня порадовало больше всего – в атлетический клуб попадали по остаточному принципу. То есть те, кого не взяли в кружок по фехтованию и стрельбе, сплошь неблагородные. Одним словом, наши люди.
Несколько человек махнули Рамилю рукой. На меня смотрели без явной вражды, но сдержанно. Наводить мосты никто не торопился. Ну и ладно, я тоже пока огляжусь, пойму, что к чему.
Не успел я подумать об этом, как на краю опушки появился невысокий мужик. Вот именно что внезапно образовался, вызвав вялое оживление. Ребята начали подниматься на ноги, но без всякого энтузиазма. Прям как мой отчим, встающий с бодуна на работу.
Учитель по атлетике, или тренер, не знаю, как выразиться правильно, выглядел очень странно. Хотя бы потому, что был одет как обычный рабочий – какой-то засаленный фартук, широкие протертые штаны, крепкая, но старенькая обувь. На взгляд ему было не больше сорока, но около глаз собралось столько морщин, что сразу становилось понятно: без магии здесь не обошлось. Ну а главным отличительным признаком являлась национальность учителя, в прямом смысле слова написанная у него на лице. Он был бурят. Ну или якут. А может, и монгол.
Я мог поклясться, что появившийся человек сразу посмотрел на меня. Пары секунд ему хватило, чтобы сделать какой-то свой вывод. После чего он взмахнул руками и отдал приказ без всякого акцента:
– Что встали? Тренировка уже две минуты как началась.
Глава 6
Минуте на сороковой беготни я начал думать, что упасть без сил прямо посреди дорожки – не такая уж плохая перспектива. Под лопатку будто вонзили стальную спицу, в груди жутко кололо, а во рту появился железный привкус. Называлась эта экзекуция красивым словом «тренировка». Хотя по факту мы просто наворачивали круги по лесу.
Надо заметить, что последний был невероятно красив. Осенняя позолота лишь коснулась верхушек деревьев, еще не спустившись ниже. Тропинку, по которой мы бежали, опоясывали цветы и ароматные растения. А наше глупое времяпровождение изредка комментировал филин, сидевший на верхней ветке. Жаль, что полностью насладиться красотами леса мешало тщедушное тело, которое последние пару кругов уже работало на автопилоте и вот-вот должно было отказать.
Не знаю, чего добивался Якут (про себя я обозначил его именно так), но на тренировку это оказалось похоже меньше всего. Хотя бы потому, что учитель даже не собирался следить, что мы делаем. Просто дал указания и ушел, чем несколько моих однокашников сразу и воспользовалось.
Предводителем у них был низенький казах Азамат (как рассказал мне Рамиль). Именно он после пары кругов «потерялся» вместе с еще несколькими учениками. По словам соседа, они отсиживаются в лесу до самого конца тренировки. И если раньше Азамат проворачивал подобное с парой единомышленников, то постепенно его компания разрослась. Учитель не замечал этого хотя бы потому, что сам во время наших мучений отсутствовал. И все шло к тому, что вскоре количество шлангующих будет увеличиваться.
Нет, я бы и сам рад был свалить куда подальше. Упасть, отхаркивать густую слюну и тяжело дышать. Однако существовало несколько «но». Не хотелось показаться слабаком перед Рамилем. Хотя, судя по виду соседа, им двигало примерно то же чувство. А второй аспект заключался в той самой брюнетке, обогнавшей нас уже на целый круг.
– Вика, Тихонова, – тяжело дыша, рассказывал Рамиль. – Успеваемость средняя, она же, как и мы, из проснувшихся. В смысле, как я, – исправился он, взглянув на меня. – Поэтому все дается сложнее.
– Я тебе школьный архив, что ли? Мне эта информация к чему? Лучше скажи, чем интересуется?
– О… – многозначительно закатил глаза сосед, – вон ты куда метишь.
– Никуда я не мечу, – сказал, а сам покраснел, – просто интересуюсь.
– Тут я тебе ничем помочь не могу. Вот про подругу ее немного знаю, но тебе ничего не скажу. Вон ты какой ловелас, оказывается.
Именно в этот момент Тихонова вместе со своей подругой (нескладной и слишком высокой, что только Рамиль в ней нашел?) пробежали мимо. Они нас на второй круг обогнали. При этом Вика посмотрела именно на меня как-то презрительно, с легкой издевкой. Мол, слабак. И хотелось бы доказать ей, что нет, вырваться вперед и с равнодушным видом легко обойти ее, однако сил уже совершенно не было.
А чуть позже нас обогнала компания Азамата с ним во главе. Выглядел казах донельзя бодрым, отчего заставил себя немного ненавидеть. Хотя, чего я? Каждый сам кузнец собственного счастья. Никто же не заставлял нас на самом деле бегать.
– О, – обрадованно посмотрел на их спины Рамиль. – Значит, скоро конец тренировки. Азамат у нас как чувствует, когда надо появиться.
И сосед оказался прав. Еще через круг, пробегая мимо той самой опушки, мы увидели Якута, который возвестил о завершении мучений. Но лишь на сегодня. При этом, возможно, показалось, но учитель посмотрел на меня одобрительно? Правда? После вот этого удивительного галопа, во время которого два дохлых коня чуть не откинули копыта?
Правда, выяснилось, что мы с Рамилем показали не худший результат. Сразу после нас финишировал Максимов с первой парты. Наверное, такие люди нужны для общего понимания, что все не так уж и плохо. Маленький несуразный одноклассник еле волочил ноги, держась за бок, очки съехали на край носа, а его лицо выражало такой спектр эмоций, что я испугался, как бы сейчас пацан не умер. Но ничего, добежал, согнулся, чуть не упав на колени, и стал тяжело дышать.
– Не переживай, Мишка всегда такой дохлый, – отозвался Рамиль с некоторой жалостью.
– Можно подумать, что мы намного лучше.
К себе я не шел – плелся. И предвкушал завтрашнее утро, когда не смогу разогнуться. А веселый настрой Рамиля только усугублял ситуацию. Однако, переступив порог комнаты, я вспомнил еще об одной проблеме. Она сейчас как раз стягивала свой фехтовальный костюм.
– Максим… – начал Байков.
– Сорян, я откуда знаю, какие у вас тут порядки? Про что можно говорить, про что нет.
– Нет, это я хотел бы извиниться, – Димон говорил деловито, но его серьезный настрой никак не совпадал с внешним видом. Потный, с красными пятнами на лице, он сейчас меньше всего напоминал главу какой-либо семьи. – Мое поведение было недостойным. Ты человек новый и не можешь знать обо всех хитросплетениях ситуации, связанной с фамилией Байкова. Прошу простить меня за несдержанность. Всего я тебе сейчас рассказать не могу.
– Да и не надо. Типа мир? – я протянул руку.
– Мир, – пожал ее Байков.
– Ну вот и здорово, – хлопнул нас по плечам Рамиль, – а то нам только горячей точки в этой квартире не хватало.
– Я понял, какую аналогию ты хотел провести, однако здесь будет более уместно сравнение с Холодной войной, – заметил благородный.
– Давай, Макс, подключайся, я его занудство до этого один терпел, теперь предлагаю установить сменный график. Ты делаешь вид, что слушаешь этого умника с утра до обеда, а я – с обеда до вечера.
– Очень смешно, – скривился Байков. – Максим, ты же не считаешь меня занудой?
– О подобном только зануда и мог спросить, – не унимался Рамиль.
– А можно я сначала в душ схожу, а потом уже буду участвовать в ваших разборках? – попросил я.
Минут пятнадцать спустя мне стало чуть лучше. Я умылся, оделся в чистую одежду, которая также появилась на кровати, пока нас не было (чего, спрашивается, футболки из дома брал?), и валялся, слушая трескотню Рамиля. Мне думалось, что это девчонки много болтают, но новый сосед рушил все стереотипы на корню. Еще вопрос, кого придется терпеть – его или Байкова.
– Димон, наконец-то, – встретил он дворянина, только вышедшего из душа, – вот ты плескаться… Одевайся скорее, сгоняем к пруду.
– А что там? – спросил я.
– Рашидов говорит, что там водяного видел. Вот такенного, – Рамиль раскинул руки в стороны.
– В нашем пруду? – скептически поинтересовался Байков. – Не маловат он для водяного?
– Рашидов мамой клянется.
– А, ну если так, – подобный ответ почему-то устроил Димона.
– Макс, ты с нами? – вскочил на ноги Рамиль. – Мы сейчас в столовую, на полдник, а потом к пруду. Он за башнями.
– Нет, я и есть не хочу. Посижу здесь, поучу ваше руноведение. Сами же слышали, что Козлович сказал.
– Оно такое же наше, как и твое, – парировал долговязый сосед. – У меня вот с руноведением все чин-чинарем. Учи его, не учи – один хрен.
– Экзамен не сдашь, вылетишь, – вставил Байков.
– Да сдам я, сдам. У меня есть своя методика. Ну чего, пойдем к пруду, что ли, Димон?
– Пойдем, пойдем.
– Так одевайся скорей. Я водяных сроду не видел.
– Я тоже, – как-то задумчиво ответил Байков.
– Макс, а ты, если надумаешь, присоединяйся.
Спустя еще минут десять они все-таки отправились в свою исследовательскую экспедицию, как обозвал ее Рамиль. Я же включил настольную лампу и сел за учебники. Вроде месяц всего прошел, а наверстывать придется действительно порядочно. Если геральдику я в расчет не брал (читалось там по большей части все как любопытная история), то руноведение необходимо было тупо зубрить. А ведь это не единственный предмет в школьной программе.
Справедливости ради, примерно полчаса я старательно пытался учиться. Шевелил опилками, как мудрый Винни-Пух. Начал с азов, узнал про порядок букв, который назывался футарк, про деление алфавита на три эттира, или рода, если по-русски. Ну, и попытался вообще запомнить, что каждая руна обозначает. После пары бесплодных попыток мы с совестью пришли к определенной сделке. Согласно ей, можно было сделать несколько набегов на учебник руноведения. Никто же не говорил, что мне надо вызубрить все за один день.
Так я не заметил, как открыл «Мифологию родного края» – судя по короткому взгляду, тоже интересный предмет, – и в конце предметного алфавита нашел нужное мне слово.
«По человеческим поверьям, водяной есть не кто иной, как проклятый дух, обитающий в реках и болотах. Что в корне неверно. Водяного можно сравнить с водным элементалем, с той лишь разницей, что в создании последнего участвует маг, который и влияет на силу, скорость и время призванного существа, тогда как водяной – разумное проявление водной стихии, возникающее в местах скопления или завихрения силы, образовавшейся на основе трансформации какого-либо животного. Водяной может принимать различный облик, руководствуясь собственным разумением, и благодаря переработке силы способен развиваться».
Страницу я перевернул уже дрожащими пальцами, приподнявшись от нетерпения на стуле. Как это выходит? Есть место, где сила скапливается. Вроде ямы с компостом. Если все это в воде и, скажем, возле этого места любит находиться, скажем, лягушка, то есть вероятность, что сила в конечном итоге сделает ее водяным? Просто уму непостижимо!
И если все именно так, как говорил Рамиль, то получается, я тут штаны просиживаю, а ребята там водяного смотрят. Вот уж фигушки! Я быстро обулся в спортивные кроссовки и выскочил наружу. Так, Байков говорил, что пруд сразу за Башнями?..
Школьный двор пустовал. Все разбрелись по комнатам после тренировок и либо отдыхали, либо делали домашнее задание. Все, кроме кучки тех самых высокородных, столпившихся поодаль, у опушки леса. Мне до них не было никакого дела, и я с чистой совестью и некоторой опаской собирался прошмыгнуть мимо. И даже именно так бы и сделал, если бы не одно «но».
Оно выглядело невзрачным худым пареньком в очках, которого я сразу узнал. Тот самый бедняга Максимов. И судя по всему, дела у него складывались не особо успешно. Кучка высокородных – хотя сейчас назвать их так язык не поворачивался – обступили одноклассника, а тот бегал между ними. Не сразу, но я все же понял, в чем дело. Эти засранцы отобрали у него очки и теперь играли в «собачку», перекидывая окуляры другу другу. Больше всего меня покоробило, что при этом присутствовали две девчонки, которые даже не пытались прекратить издевательства.
Сначала я хотел проскользнуть мимо. Кому нужно нарываться на неприятности на ровном месте? Тем более это те самые высокородные, с которыми Байков очень советовал не ссориться. К тому же пацанов четверо. Силы, мягко говоря, неравны. С другой стороны, на душе противно заскребли кошки. Представилось, что вместо того самого Максимова стою я и никто не вмешивается, чтобы мне помочь.
Вон пробежал рослый ученик с какой-то странной повязкой зеленого цвета на руке – видимо, второкурсник. Он бросил беглый взгляд на кучку у леса, но ему и в голову не пришло остановиться. Высыпали из столовой мои одноклассники и тут же поспешили к флигелю, делано не замечая высокородных. Нет, Максимову ждать помощи неоткуда. Почему мне кажется, что я об этом пожалею? Наверное, потому что так и будет.
Я изменил траекторию движения, направившись на дрожащих ногах к высокородным. Метров за тридцать меня заметили, и «игра» оборвалась. Теперь все, включая запыхавшегося Максимова, следили за мной.
– Чего-то хотел, разночинец? – насмешливо спросил Куракин.
Я сначала кивнул, а потом, пытаясь скрыть волнение в голосе, ответил:
– Хотел. Чтобы вы ему очки отдали.
– Ты что, страх потерял? – искренне удивился Куракин. – Можем помочь поискать.
Теперь все смотрели на меня с нескрываемым любопытством, как ученые на крысу, которая должна была умереть, но выжила. Но внимательнее всего за мной наблюдала Терлецкая, та самая красивая блондинка с холодным взглядом.
– Просто не хочу, чтобы ты издевался над ним.
– Я хочу, чтобы мы жили на радуге и ездили на единорогах, – мечтательно произнес Куракин. – Вот только их осталось всего восемнадцать в России, уж поверь, я знаю, о чем говорю. Так что лучше отваливай, пока я тебя в пыль не превратил.
– Ни в кого ты не сможешь его превратить, – спокойно ответила Терлецкая, не сводя с меня взгляда. – Из школы сразу вылетишь. Да и слабоват ты для таких преобразований.
– Светка, ты вообще на чьей стороне?
– Да ни на чьей. Просто скучно, а ты только и делаешь, что хвастаешься.
– Ладно, сейчас будет весело.
Я так и не понял, что за игры между этими двумя происходили. Да, честно говоря, не очень-то и интересовался. Да и Дуракин не дал мне времени поразмышлять. Он подскочил и что есть силы толкнул меня. Я попытался сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесие, но запнулся и плюхнулся на спину под одобрительный хохот высокородных пацанов, лишь на траве поняв, что случилось.
Во время нашего разговора один из прихвостней Куракина зашел ко мне за спину и встал на четвереньки. Именно об него я и споткнулся. И, что еще важно, быстро заметил, что ребята хотят повторить трюк. Стоило мне встать, как Куракин снова бы толкнул.
Поэтому я перекатился в сторону и поднялся, стараясь игнорировать боль. Тело слушалось с трудом. Часовой бег по пересеченной местности наложил свой отпечаток. Но сейчас было кое-что поважнее: наказать обидчика.
Дядя Коля всегда говорил, что мужчина должен уметь постоять за себя. Неважно, сколько их, чем это грозит, но лучше, чтобы тебя отметелили один раз и ты сохранил лицо (фигурально, само собой), чем целым прибежать домой, поджав хвост. Потому что в этом случае издеваться будут постоянно. Жалко, что дальше разговоров у нас не зашло, хотя отчим мог кому угодно морду начистить. В этом я не сомневался. Мне сейчас эти навыки очень бы пригодились, чтобы отправить в нокаут Дуракина.
Хотя его смазливое лицо значительно помогло мне настроиться. Светлые волосенки прилипли ко лбу, карие глаза смотрели надменно, а тонкие губы изогнулись, обнажив белые зубы. Именно туда я и ударил.
Боль пронзила руку, током пройдясь по локтю. Если бы не закричал Куракин, я бы завопил сам. Лишь усилием воли удалось взять себя в руки, сделав вид, что все идет ровно так, как и задумывалось, и что именно такой удар я и хотел нанести.
– Ах ты падаль! – высокородный держался за окровавленный рот. – Ты хоть понимаешь, на кого руку поднял? Тебе не жить.
Меня обступили приятели нового врага. Один коренастый, но крепкий, с уже проклюнувшимся пушком над губой, угрожающе надвинулся, блеснув перед глазами золотым значком с воющим волком. Второй, с изображением на груди какой-то книги, явно насмотрелся фильмов с Брюсом Ли – он чуть присел, вытянул одну руку перед собой, а вторую завел за спину. Ему бы с дядей Колей познакомиться, тот тоже боевики с Брюсом Ли любил. У нас и VHS-кассеты остались, жалко, видик давно не показывал.
По всему выходило, что меня здесь сейчас будут убивать. Одно радовало: произойдет это все необычным магическим способом. И есть вероятность, что от Кузнецова Макса не останется даже следа. Спасение пришло, откуда не ждали, от той же Светланы Терлецкой, неожиданно вступившейся за меня:
– Саша, это не по правилам.
– К чертям правила, – отмахнулся он одной рукой, а второй все еще держась за кровоточащий рот.
– Хочешь, чтобы тебя отчислили? Что тогда скажет отец?
И Куракин замер. Еще несколько секунд назад он хотел разорвать меня на части, а теперь задумался. Видимо, представлял, что говорит отцу.
– Можно сделать все по чести, – сказала Терлецкая.
И по безобразной улыбке Куракина (кстати, серьезного вреда я ему не нанес, лишь губу разбил, и кровь теперь залила зубы) стало понятно, что ничего хорошего мне ждать не придется.
– Как зовут? – с вызовом спросил Дуракин, в мгновение преобразившись. Он выпрямился и пытался отыграть какого-то важного типа.
– Кого зовут? – не понял я, потому что колени после удара еще дрожали.
– Тебя как зовут?
– Макс.
– Фамилия?
– Кузнецов.
– Максим Кузнецов, при свидетелях, для восстановления моей чести, я вызываю тебя на дуэль до обильного кровотечения или увечья. Предлагаю выбрать оружие, которым мы будем биться, либо место проведения поединка. Ответ необходимо дать в течение следующих двадцати четырех часов одному из моих секундантов, – он показал на своих приспешников.
Не сказав больше ни слова, Куракин коротко кивнул и, взяв под ручку Терлецкую, отправился в сторону нашего флигеля. Остальные высокородные послушно поплелись за парочкой, оставив меня и Максимова тихо обтекать.
– Спасибо, – очкарик наконец пришел в себя.
– Да не за что, – я не мог оторваться от спин уходящих.
– Что значит «не за что»? Тебе только что бросил вызов самый опасный из возможных дуэлянтов! Все знают, что Куракин – один из лучших стрелков в мушкетном клубе, а фехтованию высокородные обучаются с детства. У тебя против него ни единого шанса.
