Дмитрий Александрович Дармостук
50 mph
Уэйн набрался смелости и позвал меня к себе. Он сказал, что его родители где-то в командировке. Он не любил о них трепаться, да и мне было не особо интересно. Он попросил выбрать фильм. Коллекция дисков была не особо интересна. Я выбрала «Черри», фильм был про какую-то порноактрису и её лучшего друга, что сох по ней. Не знаю, трахнулись ли они, ведь не досмотрев фильм, трахнулись мы.
Я не знаю, было ли это связано с тем, что он знает меня всю жизнь или нет, но это был лучший секс в моей жизни. Когда он входил в меня, он смотрел мне в глаза. У него был такой взгляд, будто он любил меня в этот момент, а я любила его. Он чувствовал пульс моей руки, сжатой в своей. Я чувствовала пульс его члена в себе. Я чувствовала его. Я чувствовала Уэйна. А знаете, что было действительно неприятно? Утром я уже не любила его, а он меня всё ещё любил. А почему это неприятно, я не знаю. В книгах из колледжа этого не пишут.
Шла вторая неделя моего обучения в колледже. Ну как шла, ползла. Все эти нудные занятия постоянно тянули меня в сон. Я не знаю, что было бы наиболее скучно, занятия в колледже или наблюдение за камнем. Вряд ли он бы сдвинулся.
Уэйн постоянно дарил мне какие-то цветы, свои дорогие конфеты. Никогда не видела смысла в этих цветах. Обычная трава. Запах отдавал краской, нежно осыпающейся на соседние цветы с прилавка, либо же грязью, которую продавщица из ларька притащила прямо с огорода на своих дешёвых ботинках.
На своих единственных дешёвых ботинках.
Знаете, такой запах можно почувствовать, когда ты вылетаешь из машины через лобовое стекло и падаешь прямо в дождливую грязь у обочины 108 шоссе.
Нет, я несомненно продолжала спать с Уэйном, мне это нравилось, но все его попытки заставить меня к нему что-то чувствовать были жалкими и бесполезными. Я не могла понять, смотрел он на меня глазами жертвы от моей, назовём её так, красоты, или же глазами хищника, что гнался за этой добычей всю свою жизнь. Впрочем, мне было наплевать.
Мы шли домой. Уэйн снова затирал что-то про мою одежду. Ему нравилось то, как я одеваюсь, но я не особо вслушивалась. Меня заинтересовал взгляд училки по математике. Она выглядела счастливой. Наверное, было бы трудно представить, что через неделю она повесится в собственном доме, узнав о смерти своего мужа Гарри, а её сестра отправится за решётку за убийство своего любовника Гарри. Думать об этом на тот момент, было бы, наверное, странно.
Я была дома. Тётя выглядела совсем плохо. От неё буквально отдавало смертью. Я понимала, что скоро её не станет. В целом, я могла это пережить, но меня волновал уже совсем другой вопрос. Вопрос о моём опекунстве.
Время, проведённое в детском доме, казалось мне даже весёлым и интересным. Я узнавала новых людей, у меня даже появились друзья. Уэйн навещал меня каждый раз, столько, сколько это было возможно. Уэйн был рядом. Когда проходили похороны тёти, когда играла «Time To Say Goodbye», когда тётя была рядом с родителями, Уэйн был рядом. Когда меня выписали из детдома, Уэйн был рядом.
Государство выдало мне дом, мой собственный старый дом. Мы с Уэйном постоянно трахались и смотрели Netflix. Не знаю, любила ли я его, вряд ли, но я ценила его. Эти фильмы про американских подростков, таких крутых, таких героичных, казались нам смешными. Мы были обычными людьми из пригорода, мы не долбили наркоту и не грабили супермаркеты. Мы с Уэйном были обычной, наверное, парой. Вновь показывали рекламу о дорогих диванах. На деле, диван, купленный у них, на котором мы сидели перед телевизором, казался отдельным видом пытки. Вероятно, позже эти диваны стали бы использовать военные для добычи информации от пленников. Однажды мы решили потрахаться на этом диване. С тех пор у меня появился новый шрам. Мне не нравились эти диваны.
Была, по-моему, среда. Уэйна не было дома. Он был в колледже. Готовился к дипломной работе. Я же решила, что этот колледж не даст мне ничего, кроме недосыпа и отравления желудка. В дверь позвонили. Это было как-то… неожиданно что ли. Никто к нам никогда не приходил. У меня особо не было друзей. Друзья Уэйна не заходили в наш уютный уголок. Они вечно отрывались на вечеринках у Сэнди. Я была там один раз. Не особо впечатлило. Да, там можно было бы найти себе парня на ночь, или девушку, но меня это уже не особо привлекало. Я была с Уэйном. Мне его хватало. Наверное, я к нему даже привыкла. Ещё вчера, засмотревшись в глаза Уэйна во время просмотра очередного телевизионного бреда, он спросил меня:»Элли, ты счастлива?», на что я ему ответила «Счастлив ли ты, Уэйн?». Мы понимали друг друга. Может мы не были счастливы, но он отлично трахался, а я готовила ему еду. Ещё вчера я засыпала на его груди, в этот момент будто забыв обо всём, а сегодня заявляется полицейский и говорит, что авария была не случайной, что это было умышленное убийство. Он задаёт мне какие-то вопросы, пока на фоне слышен диалог из очередного фильма про американских подростков. Вроде как этого парня из фильма всё же посадили за распространение наркотиков, а его девушка-шлюха, ради которой он торговал, всё же успешно вышла замуж за бизнесмена. Наверное, это несправедливо.
