Джэки Иоки
Моё грозовое небо

Дисклеймер

Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно, а некоторые реалии намеренно изменены в угоду сюжету. Эта книга содержит ненормативную лексику, эротические сцены и сцены насилия, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.

Глава 1

*Far from home – Sam Tinnesz*

– Алекс…

Белое платье мелькало среди высокой, выжженной летним солнцем, травы.

– Ал…

Алекс пробирался сквозь колосья, упорно расталкивая их руками, как будто они были не тонкими невесомыми травинками, а тяжёлыми канатами.

– Алекс… найди меня… – ярко-рыжие кудри появлялись то тут, то там, отражая свет закатного солнца, и с каждым его шагом всё больше отдалялись. – Верни меня… домой…

Голос, так нежно и тревожно зовущий его, становился всё тише и был уже едва различим. Разбушевавшийся ветер уносил его всё дальше, а небо вдруг резко почернело, в миг покрывшись грозовыми тучами. Яркая вспышка молнии расчертила темноту, лишь на секунду подсвечивая всё вокруг. И Алекс увидел её прямо перед собой. Большие серые глаза улыбались ему как раньше. Дрожащие тонкие пальчики тянулись к его груди. Туда, где неистово билось его сердце. Но не успели дотронуться до него…

– Алекс! – раздался громкий крик во вновь сгустившейся темноте, и на него стеной обрушился холодный ливень.

Алекс вздрогнул и открыл глаза, понимая, что уснул на капоте своей машины. Вокруг, так же как и в его сне, уже вовсю бушевала гроза, а прохладные капли падали с неба, смывая с города остатки летнего зноя.

Его одежда уже давно промокла насквозь, а Алекс всё лежал на спине, всматриваясь в высоту сквозь потоки воды, и видел перед собой такие любимые глаза. Как же давно он не слышал её голос. И ещё никогда она не приходила к нему во сне и не звала его. Может, во всём было виновато это место, или сегодняшний день, каждая секунда которого была наполнена мыслями о ней, но чем дольше он лежал на давно остывшем железе, тем больше в душе зарождалось какое-то гнетущее чувство.

Ветер неистово трепал кроны деревьев, и Алексу казалось, что в шелесте листвы он всё ещё слышит её голос. Тихое, едва различимое “найди меня…”

– Жизель…

Мужчина крепко зажмурился, пытаясь сдержать стоящие в глазах слёзы.

* * *

В это же время от звука распахнувшегося окна в небольшой квартирке в другой стране проснулась девушка. Она, тяжело дыша, села в постели и, уперев локти в колени, запустила дрожащие пальцы во влажные кудрявые волосы.

Тонкие полупрозрачные шторы, подхватываемые ветром, походили на привидения, а за окном шумел дождь, как будто что-то нашёптывая.

Мелестина закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ей приснилось и так напугало её. Вспышка яркого света и тихий шёпот. Её шёпот. Имя, сорвавшееся с губ, прежде чем вокруг всё погрузилось в темноту и боль. Но сон ускользал, растворяясь в ночной тишине, а от попыток ухватиться за его обрывки только разболелась голова.

Успокоив сбившееся дыхание, Мелестина снова опустилась на постель и потянулась к будильнику на прикроватной тумбочке. Три утра.

«Отлично. Ещё пару часов можно поспать, пока Хорхе не начнёт греметь посудой внизу, наливая воду в чайник для утреннего кофе».

И она снова провалилась в сон, на этот раз наполненный детским смехом и снегом.

* * *

За окном уже во всю светило солнце, заглядывая в окна мансарды. С улицы доносился щебет птиц. А воздух был пропитан свежестью после прошедшего ночью дождя.

Эшли с удовольствием наблюдала за Даниэлем, положив подбородок на сложенные на его груди руки. Тот улыбался во сне, и, казалось бы, впервые за три года морщинка на его лбу разгладилась. А через несколько секунд он пошевелился, просыпаясь.

– Привет, кнопка…

– Доброе утро… – Эшли дотронулась пальчиком до его губ. – Я рада, что ты хорошо спал после вчерашнего.

Даниэль блаженно улыбнулся, крепче обнимая её и притягивая ближе к себе:

– Мне снилась мама.

– Жизель? Но ты же говорил..? – Эшли удивлённо моргнула.

– Да. Никогда раньше. А сегодня приснилась, – Даниэль снова закрыл глаза. – Это даже не сон. Воспоминания из детства. Наши с ней первые дни в Атлантик-Сити. Её первый полёт после рождения Мишель. Как она сидела у моей кровати, когда я болел. Как переживала и поддерживала меня, когда я сдавал экзамены. Как я рассказывал ей о тебе. И она всё время улыбалась мне. А потом… – он задержал дыхание, вспомнив последние секунды своего сна.

– Что?

– Я не был на их с отцом свадьбе, но видел фотографии. И во сне мама была в таком же белом платье. Она кружилась в поле, раскинув руки, и выглядела такой счастливой. И всё повторяла: “Дани, мы скоро увидимся… обязательно увидимся…”

– Ох… – Эшли испуганно закрыла рот ладонью. – Дани, это же плохо… Когда мёртвые зовут тебя к себе…

Даниэль рассмеялся, поглаживая её по спине.

– Эш, это всё суеверия. Да и по сути она не звала. К тому же… Не знаю, как объяснить. Мне так тепло, понимаешь? Тепло и спокойно от этого сна. Как будто я, и правда, её видел. Как будто она была рядом.

– Всё равно, как-то это… – Эшли обеспокоенно пожала плечами и поёрзала, уютнее устраиваясь в его объятиях. Она не то чтобы верила в мистику, но различные суеверия были неотъемлемой частью её семьи, и иногда она и сама поддавалась этому влиянию.

– В любом случае, это просто сон, Эш. Не бери в голову.

* * *

– Эй, Мишель, да что с тобой сегодня?

Мишель заправила кудрявую прядь волос за ухо и бросила хмурый взгляд на лучшего друга. Голубые глаза идущего рядом Джеймса смотрели на неё с беспокойством, а брови под длинной, небрежно взлохмаченной чёлкой были подозрительно нахмурены.

– Если бы кто-то дал мне выспаться этой ночью, я бы, может, и не была в таком скверном настроении, – пробурчала Мишель, лениво плетясь от пляжа к дому родителей своего отца, у которых она с Джеймсом и его братом-близнецом Остином проводила последний месяц летних каникул. Алекс отправил их всех вместе сюда пару недель назад, чтобы те могли развеяться у океана после душного пекла города.

– Вообще-то это была твоя идея, сбежать от прапредков, чтобы посмотреть на уличных танцоров на пляже, – Остин состроил надменно-оскорблённое выражение лица и зачесал набок такую же длинную как у Джеймса чёлку.

– Да. Но не встречать рассвет у океана, – Мишель зевнула, прикрывая рот ладонью.

– Как будто мы в первый раз не спим всю ночь. Раньше тебе это нравилось.

– Раньше у меня не было этого непонятного чувства, как будто я пропустила что-то важное. Как будто была совсем не там, где должна была.

– Что за глупости ты себе понапридумывала, малышка? – Джеймс обнял её одной рукой за шею и притянул к себе, целуя в рыжую макушку. Ему было действительно странно видеть её такой отстранённой и потерянной.

– Ничего не глупости.

– Нам бы поторопиться, пока старшие Райты не проснулись, – взглянув на свои часы, Остин поджал губы. Почти шесть утра. Они, и правда, слишком засиделись на пляже. – А то влетит по первое число.

– Не влетит, – так и не сняв руки с плеча девушки, Джеймс хохотнул. – Если что, Мишель похлопает глазками, умоляюще улыбнётся, и даже самые строгие военные падут к её ногам, прощая всё на свете.

– Ага. А потом позвонят папе и Маркусу, и нас заберут домой быстрее, чем мы успеем сказать “Монтгомери”, – Мишель скорчила ему рожицу, но потом всё-таки улыбнулась, не в силах противостоять заразительному смеху друга. Каким-то непостижимым образом Джеймс всегда умудрялся поднять ей настроение. Своими шутками, улыбкой, которая практически никогда не сходила с красивых полных губ, или даже просто своим присутствием.

– Это точно, – Остин ускорил шаг. – С отцом такие штуки не прокатят. Так что топайте.

* * *

– Ты сегодня какая-то бледная, детка, – Хорхе разлил кофе в две большие кружки и протянул одну из них Мелестине, когда та спустилась со второго этажа, где над офисом маленькой лётной компании находилась небольшая квартирка, в которой она жила, сколько себя помнила.

– Плохо спала. Всё время что-то снилось. Да ещё и эта гроза, – она благодарно улыбнулась пожилому мужчине, осторожно делая глоток ароматного напитка. И всё равно обожгла язык. Хорхе всё никак не мог запомнить, что она не может пить такой горячий. Хотя нет, помнить-то он помнил, вот только не понимал и не принимал, как можно пить тёплым то, что априори заваривается почти кипятком.

– Кошмары? – густые брови сошлись на переносице, а совершенно белые усы обеспокоенно шевельнулись.

– Всего понемногу. Как будто на качелях. То просыпалась от страха, то смеялась так, что не хотелось, чтобы это заканчивалось. Невероятно грустно и больно. А потом в один момент меня накрывало чувство безграничного счастья и тепла, – Мелестина задумчиво покрутила кружку в руках. Ночь вообще была очень странной и неспокойной.

– Может, это воспоминания возвращаются?

– Не знаю. Я так и не смогла уловить ни одну картинку. Всё больше ощущения, какие-то цветные пятна.

– Не расстраивайся, Мэл, – Хорхе нежно погладил её по кудрявым волосам. – Я уверен, что когда-нибудь всё вернётся. Ты же помнишь, что сказали врачи. Всё придёт само, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

– Я уже ничего не жду. Столько времени прошло, – Мелестина обречённо вздохнула и по привычке сжала тоненькое колечко, висевшее на цепочке у неё на шее. Единственное, что осталось от прошлой жизни.

Мужчина проследил взглядом за её рукой:

– Я не знаю, что произошло. Но уверен, что на всё есть причина.

Кажется, они уже столько раз об этом разговаривали. Хорхе задавал ей миллион вопросов, пытаясь натолкнуть хоть на какую-то мысль, пробудить хоть какие-то воспоминания. Но всё было тщетно. Мелестина не помнила ничего до того момента, как несколько лет назад очнулась в больнице.

– Ладно, давай не будем об этом. У нас много дел на сегодня. Ни к чему мне все эти мысли. Пора открывать офис. Ребята скоро придут. Да и у нас сегодня записано несколько прыжков. Нужно уложить парашюты и подготовить снаряжение.

Хорхе тепло улыбнулся своей молодой помощнице, которая распушила волосы, словно стряхивая с себя плохое настроение, и направилась к выходу из комнаты персонала. Кажется, ему действительно послали её небеса.

– Так странно. Ты ничего не помнишь о себе, но с лёгкостью управляешься со всеми этими верёвками. Не говоря уже о том, что единицы женщин умеют пилотировать самолёт.

Мелестина только пожала плечами:

– Видимо, когда-то это было как-то связано с моей жизнью. И я рада, что хоть что-то не изменилось.

* * *

– Привет, пап, – проводив Эшли до машины, Даниэль вошёл в дом. Счастливая улыбка всё не сходила с его лица. Эта ночь была гораздо лучше, чем он мог от неё ожидать.

– Привет, – посмотрев на сына, Алекс удовлетворённо кивнул сам себе и вернулся к своему занятию, сосредоточенно перебирая музыкальные диски, сидя прямо на полу большой гостиной. Он был рад, что по крайней мере у его детей всё хорошо. Полчаса назад звонила Мишель и в красках рассказывала ему, как они с близнецами проводят каникулы. И хоть он и позволил себе немного покричать на дочь за ночной побег из дома, но Алекс глубоко ценил, что она всё-таки не стала скрывать это от него.

– Что ты делаешь? – Даниэль с любопытством посмотрел на раскиданные по полу пластиковые коробочки.

– У меня всю ночь крутится в голове одна песня, но я никак не могу её вспомнить. Вот пытаюсь найти.

– Что за песня? Может, я смогу помочь?

– Я не помню ни текст, ни название. Так что это будет проблематично, – откинув очередной музыкальный сборник, Алекс устало провёл руками по волосам.

– Тогда, может, и смысла нет копаться во всём этом старье?

– Мне кажется, я не успокоюсь, пока не найду её. Она как назойливая муха в голове. К тому же я чувствую, что это очень важно. И как-то связано с Жизель.

– С мамой? – Даниэль удивлённо вскинул брови, усаживаясь на диван. Они практически никогда не говорили о ней. Слишком больно было вспоминать. И тем необычнее было то, что отец упомянул её имя сразу после того, как та ему приснилась. – Я… Я видел её сегодня…

Потянувшись к стоящей рядом большой коробке с дисками, Алекс замер и поднял вопросительный взгляд на сына.

– Во сне. Такая красивая… – и Даниэль рассказал о том, что ему снилось.

– Видимо, мы оба слишком много думали о ней вчера… – Алекс на мгновение сжал губы в тонкую полоску, а потом горько улыбнулся сыну. – Но я рад, что твои воспоминания о Жизель счастливые.

Глава 2

– Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть, – майор Коллинз поднял голову на звук открывшейся двери, когда Алекс бурей влетел в его рабочий кабинет. – Как тебя вообще сюда пустили?

– По старой памяти, – съязвил тот, встав перед столом друга, и, буравя его хмурым взглядом, скрестил руки на груди. – Мне нужны документы и записи с бортовых камер.

– А поподробнее? – Крис снова удивлённо поднял взгляд, отрываясь от проверки работ студентов, над которыми сидел уже несколько часов. Он терпеть не мог этим заниматься, но кто-то же должен был.

– Та операция, в которой… – голос Алекса слегка дрогнул, но в следующий момент он собрался и уже твёрдо продолжил: – В которой погибла Жизель.

Майор закрыл и отложил тетрадь, сцепив руки замком на столе:

– Зачем тебе это?

– Я хочу всё проверить сам.

– Алекс… – он тяжело вздохнул, с сожалением смотря на друга. Они три года не касались этой темы, и он думал, что Алекс отпустил, смог пережить это и двигается дальше. – Я просмотрел всё несколько раз ещё тогда. И я знаю, что видел.

– Вы были в критической ситуации. Ты мог чего-то не заметить, – Алекс готов был хвататься за любую соломинку.

– Почему сейчас? – поняв, что он настроен решительно, Коллинз встал, направляясь к выходу из кабинета, и Алекс двинулся за ним.

– То, что я скажу тебе, прозвучит как бред. И ты знаешь, я никогда не верил во все эти странные штуки. Но я больше не могу это игнорировать. Она начала мне сниться. Уже неделю. Каждую ночь. Просит найти её. И не только мне. Даниэль тоже видел её несколько раз. Хоть и в более радужном свете. Это всё не может быть просто так.

Майор задумался. Они вдвоём шли по узкому коридору в сторону архива, а каждый чёткий и выверенный шаг отдавался гулким эхом.

– Райт, это действительно звучит как бред.

– Ты не дал мне всё проверить тогда, не мешай сделать это сейчас, – слегка повернув голову, Алекс нахмурился на друга. – Пока, я надеюсь, ещё не слишком поздно.

– Как скажешь, – открыв ключом дверь в большое помещение, Коллинз осмотрел многочисленные ящики с буквенными и цифровыми обозначениями, расположенные в несколько рядов, и вынул из одного из них толстую папку. – Если ты хочешь мучить себя и дальше, какое я имею право тебе мешать. Хотя… Наверное, на твоём месте я бы тоже не смог оставить всё как есть.

– Я могу забрать её домой? – Алекс протянул руку за папкой, но майор отрицательно покачал головой, выталкивая его из помещения.

– Нет. Ты знаешь правила. А с тем, что ты здесь уже не работаешь – даже видеть это не должен, – он захлопнул за ними дверь и с лязгающим звуком провернул ключ, снова запирая архив. – Пошли в мой кабинет. Там нам никто не помешает.

* * *

– Алекс, мы сидим над этим уже семь часов. Если ты до сих пор ничего не увидел, то и не увидишь, – Коллинз откинулся на спинку стула и надавил пальцами на уставшие глаза. Они уже в сотый раз пересматривали запись с задней камеры его истребителя, и самолёт Жизель на их глазах взрывался снова и снова, исчезая в красно-оранжевых всполохах.

Сейчас это уже воспринималось гораздо легче, но всё равно очень болезненно. В первый же раз Алекс дёрнулся и до хруста сжал пальцами крышку стола, когда услышал, что перед самым взрывом Жизель тихо, едва различимо выдохнула его имя.

– Вы так и не нашли тело, – отмахнулся Алекс от друга, включая запись с самого начала. Это было крайней степенью мазохизма, но что-то внутри него не позволяло остановиться. Не давало ему покоя. Он не мог это объяснить, но и опустить руки тоже не мог. Как бы больно ему ни было снова и снова расковыривать эту так и не зажившую рану в сердце.

– Райт, нечего было находить, – попытался образумить его майор. – Ты видел те немногочисленные обломки её Игла, что более-менее уцелели. И как никто знаешь, что при таком взрыве никто бы не выжил. Она умерла мгновенно.

Алекс уронил голову на сложенные на столе руки и тяжело вздохнул. Да, он знал. Потому что слишком хорошо разбирался во всём этом, чтобы позволить себе хоть крошечную надежду после того, что видел. Но…

– Я знаю, что всё это не просто так. Не может быть просто так, – он потёр виски и встал из-за стола. – Ты можешь сделать мне копию карты местности с пометками, где был взрыв, и где нашли обломки?

– Что ты собираешься делать? – майор тоже поднялся, вытаскивая из папки чертежи операции.

– Сначала всё-таки осмотрю остатки её самолёта. Я не смог заставить себя сделать это тогда, пришло время сделать этой сейчас.

Три года назад Алекс был настолько раздавлен и так глубоко тонул в своём горе и попытках помочь своим детям справиться со смертью матери, что его хватило только на то, чтобы отстоять своё право забрать всё, что осталось от истребителя Жизель. Большие и маленькие куски обожжённого и покорёженного металла, найденные через несколько месяцев после катастрофы, когда ситуация в стране стала безопасной, были грудой свалены в ангаре позади их дома, в который Алекс так ни разу и не зашёл. Казалось, если он увидит их, то её смерть станет окончательно реальной. А он был к этому не готов.

– А потом, видимо, полетишь на Сальвадор?

– Да.

– Ты же понимаешь, что ничего там не найдёшь? Даже следов. Слишком много времени прошло, – майор поджал губы и сочувственно покачал головой.

– А ты должен понимать, что я не успокоюсь, пока не сделаю всё, что могу. Всё, что должен был сделать ещё три чёртовых года назад.

Коллинз открыл рот, собираясь снова поспорить с ним, но Алекс не дал ему и слова сказать:

– Пока есть хоть малейший шанс, что мы ошиблись, что она жива и одна где-то в чужой стране, я не опущу руки. Кто бы что ни говорил.

– Хорошо, – майор сжал плечо друга. – Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. И если что-то понадобится…

– Я знаю. И очень благодарен тебе за это.

* * *

Алекс с трудом открыл заскрипевшую дверь ангара, простояв перед ней около десяти минут, собираясь с мыслями и пытаясь заглушить все эмоции. На него тут же пахнуло застоявшимся воздухом и гарью с примесью машинного масла. В лучах проникающего через дверь утреннего света танцевали пылинки.

Он зашёл внутрь, включая свет, и снял с плеча моток проводов, чтобы провести дополнительное освещение. Через полчаса ангар был полностью залит белым ярким светом, позволяющим работать даже ночью. Алекс стоял перед обломками, а видел перед собой целый блестящий Игл, каким тот был, пока Жизель летала на нём. Где-то в груди образовался тугой ком, мешающий нормально дышать, и нахлынули воспоминания, погрузиться в которые он не позволял себе всё это время.

– Пап, мы с Эшли, конечно, мало что ещё понимаем в истребителях, но хотим тебе помочь.

Алекс вздрогнул, выныривая из своих мыслей, и обернулся. На пороге ангара с кружками кофе в руках топтался его сын и дочь его лучшего друга. Алекс рассказал Даниэлю, что собирается делать, как только накануне вечером вернулся с базы домой.

– Если ты не против и будешь нами руководить.

– Спасибо, – Алекс взял у Дани свою кружку, с удовольствием сделал глоток горячего напитка и благодарно улыбнулся Эшли. Вместе они справятся гораздо быстрее. – Сначала нужно просто разложить все куски по отдельности, чтобы я понимал, что у нас осталось, и мог примерно собрать из этого самолёт.

Они втроём повернулись огромной куче и на несколько минут просто зависли, боясь даже притронуться к железу, пока Эшли наконец не сделала шаг вперёд, вытаскивая особенно обгоревший кусок. Алекс и Даниэль одновременно выдохнули и следом за ней приступили к работе.

К середине следующего дня они чувствовали себя выжатыми как лимон, но весь ангар был заполнен аккуратно разложенными или подвешенными частями, которые они собрали, как огромный трёхмерный пазл, по форме напоминающий истребитель.

– Да уж, не густо, – Даниэль осмотрел Игл, в котором не хватало больше, чем две трети составных частей. – И какие мы можем сделать выводы, пап?

Алекс сосредоточенно прошёлся среди обломков, иногда медленно обводя пальцами тот или иной кусок.

– Она зависла в вертикальном положении. Снаряд попал вот сюда, видишь? – он указал на то место, где зияла особо заметная, огромная дыра. – Между двигателем и крылом, разрушая часть хвостового оперения, и осколки задели бензобак. Поэтому произошёл взрыв всего самолёта.

Сложно, было невероятно сложно абстрагироваться от того, что это был её самолёт, смотреть на него только с точки зрения опытного механика с холодным рассудком и делать выводы о том, что же произошло с этой железной птицей, откидывая всякие мысли о человеке, сидевшем за её штурвалом.

– Но это и так было понятно по записи, – Алекс задумчиво остановился в том месте, где должно было быть сиденье пилота. Там, где должна была сидеть она. Там, где кабина и нос полностью отсутствовали. Он говорил тихо, медленно, проходясь пальцами по торчащим железкам. – В отчёте написано, что рельсы кресла повреждены, наполовину вырваны.

– Значит, она бы не могла катапультироваться? – Даниэль печально вздохнул, скрещивая руки на груди, и Эшли уткнулась носом ему в плечо, осторожно поглаживая по широкой спине, показывая, что она здесь, рядом с ним.

– Ничего это не значит, – Алекс покачал головой, проводя рукой по разлому обшивки самолёта. – Потому что кабины нет. И либо она была полностью уничтожена взрывом…

Он замолчал, прикрыв глаза, и Даниэль прищурился, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Либо..?

– Парашют можно раскрыть принудительно. Вручную. Даже без автоматики кресла, которая срабатывает при выбросе. Такие края бывают, когда сталь разрывают пополам… – Алекс сжал переносицу пальцами. – Чёрт, мне бы сюда Альфреда. И я был бы точно уверен. Но он занят на испытаниях, а я не могу больше ждать.

– Уверены в чём? – робко поинтересовалась Эшли.

– В том, что передняя часть самолёта была оторвана от остальной части фюзеляжа взрывной волной, и её просто не нашли. Потому что иначе края были бы более рваные и покорёженные.

– И из этого следует..?

– Что есть маленький, совсем крошечный шанс, что взрыв её не достал. Но если бы она не смогла открыть парашют, то падала бы со слишком большой высоты… – так и не открыв глаза, Алекс снова обречённо качнул головой. Конечно, с логической точки зрения их командование сделало всё правильно. Возможность выжить у Жизель была минимальна. И в тот момент нельзя было рисковать другими лётчиками, оставляя их на её поиски. Но он злился на самого себя, что сразу же не отправился за ней.

– И что мы будем делать теперь..? – Даниэль рассеянно провёл рукой по волосам, пытаясь вникнуть в выводы, к которым пришёл отец.

– Папа, ты где? – с улицы послышался взволнованный голос Мишель, и Алекс чертыхнулся, мгновенно возвращаясь в собранное состояние.