bannerbannerbanner
Моё грозовое небо

Джэки Иоки
Моё грозовое небо

Полная версия

Дисклеймер

Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно, а некоторые реалии намеренно изменены в угоду сюжету. Эта книга содержит ненормативную лексику, эротические сцены и сцены насилия, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.

Глава 1

*Far from home – Sam Tinnesz*

– Алекс…

Белое платье мелькало среди высокой, выжженной летним солнцем, травы.

– Ал…

Алекс пробирался сквозь колосья, упорно расталкивая их руками, как будто они были не тонкими невесомыми травинками, а тяжёлыми канатами.

– Алекс… найди меня… – ярко-рыжие кудри появлялись то тут, то там, отражая свет закатного солнца, и с каждым его шагом всё больше отдалялись. – Верни меня… домой…

Голос, так нежно и тревожно зовущий его, становился всё тише и был уже едва различим. Разбушевавшийся ветер уносил его всё дальше, а небо вдруг резко почернело, вмиг покрывшись грозовыми тучами. Яркая вспышка молнии расчертила темноту, лишь на секунду подсвечивая всё вокруг. И Алекс увидел её прямо перед собой. Большие серые глаза улыбались ему, как раньше. Дрожащие тонкие пальчики тянулись к его груди. Туда, где неистово билось его сердце. Но не успели дотронуться до него…

– Алекс! – раздался громкий страшный крик во вновь сгустившейся темноте, и на него стеной обрушился холодный ливень.

Алекс вздрогнул и открыл глаза, понимая, что уснул на капоте своей машины. Вокруг, так же как и в его сне, уже вовсю бушевала гроза, а прохладные капли падали с неба, смывая с города остатки летнего зноя.

Его одежда уже давно промокла насквозь, а Алекс всё лежал на спине, всматриваясь в высоту сквозь потоки воды, и видел перед собой такие любимые глаза. Как же давно он не слышал её голос. И ещё никогда она не приходила к нему во сне и не звала его. Может, во всём было виновато это место или сегодняшний день, каждая секунда которого была наполнена мыслями о ней, но чем дольше он лежал на давно остывшем железе, тем больше в душе зарождалось какое-то гнетущее чувство. И этот крик. Он никогда не слышал, чтобы она так кричала.

Ветер неистово трепал кроны деревьев, и Алексу казалось, что в шелесте листвы он всё ещё слышит её голос. Тихое, едва различимое «Найди меня…»

– Жизель…

Он крепко зажмурился, пытаясь сдержать стоящие в глазах слёзы.

* * *

В это же время от звука распахнувшегося окна в небольшой квартирке в другой стране проснулась девушка. Она, тяжело дыша, села в постели и, уперев локти в колени, запустила дрожащие пальцы во влажные кудрявые волосы.

Тонкие полупрозрачные шторы, подхватываемые ветром, походили на привидения, а за окном шумел дождь, как будто что-то нашёптывая.

Мелестина закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ей приснилось и так напугало её. Вспышка яркого света и тихий шёпот. Её шёпот. Имя, сорвавшееся с губ, прежде чем вокруг всё погрузилось в темноту и боль. Но сон ускользал, растворяясь в ночной тишине, а от попыток ухватиться за его обрывки только разболелась голова.

Успокоив сбившееся дыхание, Мелестина снова опустилась на постель и потянулась к будильнику на прикроватной тумбочке. Три утра.

«Отлично. Ещё пару часов можно поспать, пока Хорхе не начнёт греметь посудой внизу, наливая воду в чайник для утреннего кофе».

И она снова провалилась в сон, на этот раз наполненный детским смехом и снегом.

* * *

За окном уже вовсю светило солнце, заглядывая в окна мансарды. С улицы доносился щебет птиц. А воздух был пропитан свежестью после прошедшего ночью дождя.

Эшли с удовольствием наблюдала за Даниэлем, положив подбородок на сложенные на его груди руки. Тот улыбался во сне, и, казалось бы, впервые за три года морщинка на его лбу разгладилась. А через несколько секунд он пошевелился, просыпаясь.

– Привет, кнопка…

– Доброе утро, – Эшли дотронулась пальчиком до его губ. – Я рада, что ты хорошо спал после вчерашнего.

Даниэль блаженно улыбнулся, крепче обнимая её и притягивая ближе к себе:

– Мне снилась мама.

– Жизель? Но ты же говорил…? – Эшли удивлённо моргнула.

– Да. Никогда раньше. А сегодня приснилась, – Даниэль снова закрыл глаза. – Это даже не сон. Воспоминания из детства. Наши с ней первые дни в Атлантик-Сити. Её первый полёт после рождения Мишель. Как она сидела у моей кровати, когда я болел. Как переживала и поддерживала меня, когда я сдавал экзамены. Как я рассказывал ей о тебе. И она всё время улыбалась мне. А потом… – он задержал дыхание, вспомнив последние секунды своего сна.

– Что?

– Я не был на их с отцом свадьбе, но видел фотографии. И во сне мама была в таком же белом платье. Она кружилась в поле, раскинув руки, и выглядела такой счастливой. И всё повторяла: «Дани, мы скоро увидимся… обязательно увидимся…»

– Ох… – Эшли испуганно закрыла рот ладонью. – Дани, это же плохо… Когда мёртвые зовут тебя к себе…

Даниэль рассмеялся, поглаживая её по спине.

– Эш, это всё суеверия. Да и по сути она не звала. К тому же… Не знаю, как объяснить. Мне так тепло, понимаешь? Тепло и спокойно от этого сна. Как будто я, и правда, её видел. Как будто она была рядом.

– Всё равно, как-то это… – Эшли обеспокоенно пожала плечами и поёрзала, уютнее устраиваясь в его объятиях. Она не то чтобы верила в мистику, но различные суеверия были неотъемлемой частью её семьи, и иногда она и сама поддавалась этому влиянию.

– В любом случае, это просто сон, Эш. Не бери в голову.

* * *

– Эй, Мишель, да что с тобой сегодня?

Мишель заправила кудрявую прядь волос за ухо и бросила хмурый взгляд на лучшего друга. Голубые глаза идущего рядом Джеймса смотрели на неё с беспокойством, а брови под длинной, небрежно взлохмаченной чёлкой были подозрительно нахмурены.

– Если бы кто-то дал мне выспаться этой ночью, я бы, может, и не была в таком скверном настроении, – пробурчала Мишель, лениво плетясь от пляжа к дому родителей своего отца, у которых она с Джеймсом и его братом-близнецом Остином проводила последний месяц летних каникул. Алекс отправил их всех вместе сюда пару недель назад, чтобы они могли развеяться у океана после душного пекла города.

– Вообще-то это была твоя идея сбежать от прапредков, чтобы посмотреть на уличных танцоров на пляже, – Остин состроил надменно-оскорблённое выражение лица и зачесал набок такую же длинную как у Джеймса чёлку.

– Да. Но не встречать рассвет у океана, – Мишель зевнула, прикрывая рот ладонью.

– Как будто мы в первый раз не спим всю ночь. Раньше тебе это нравилось.

– Раньше у меня не было этого непонятного чувства, как будто я пропустила что-то важное. Как будто была совсем не там, где должна была.

– Что за глупости ты себе понапридумывала, малышка? – Джеймс обнял её одной рукой за шею и притянул к себе, целуя в рыжую макушку. Ему было действительно странно видеть её такой отстранённой и потерянной.

– Ничего не глупости.

– Нам бы поторопиться, пока старшие Райты не проснулись, – взглянув на свои часы, Остин поджал губы. Почти шесть утра. Они, и правда, слишком засиделись на пляже. – А то влетит по первое число.

– Не влетит, – так и не сняв руки с плеча Мишель, Джеймс хохотнул. – Если что, Миш похлопает глазками, умоляюще улыбнётся, и даже самые строгие военные падут к её ногам, прощая всё на свете.

– Ага. А потом позвонят папе и Маркусу, и нас заберут домой быстрее, чем мы успеем сказать «Монтгомери», – Мишель скорчила ему рожицу, но потом всё-таки улыбнулась, не в силах противостоять заразительному смеху друга. Каким-то непостижимым образом Джеймс всегда умудрялся поднять ей настроение. Своими шутками, улыбкой, которая практически никогда не сходила с красивых полных губ, или даже просто своим присутствием.

– Это точно, – Остин ускорил шаг. – С отцом такие штуки не прокатят. Так что топайте.

* * *

– Ты сегодня какая-то бледная, детка, – Хорхе разлил кофе в две большие кружки и протянул одну из них Мелестине, когда та спустилась со второго этажа, где над офисом маленькой лётной компании находилась небольшая квартирка, в которой она жила, сколько себя помнила.

– Плохо спала. Всё время что-то снилось. Да ещё и эта гроза, – она благодарно улыбнулась пожилому мужчине, осторожно делая глоток ароматного напитка. И всё равно обожгла язык. Хорхе всё никак не мог запомнить, что она не может пить такой горячий. Хотя нет, помнить-то он помнил, вот только не понимал и не принимал, как можно пить тёплым то, что априори заваривается почти кипятком.

– Кошмары? – густые брови сошлись на переносице, а совершенно белые усы обеспокоенно шевельнулись.

– Всего понемногу. Как будто на качелях. То просыпалась от страха, то смеялась так, что не хотелось, чтобы это заканчивалось. Невероятно грустно и больно. А потом в один момент меня накрывало чувство безграничного счастья и тепла, – Мелестина задумчиво покрутила кружку в руках. Ночь вообще была очень странной и неспокойной.

– Может, это воспоминания возвращаются?

– Не знаю. Я так и не смогла уловить ни одну картинку. Всё больше ощущения, какие-то цветные пятна.

– Не расстраивайся, Мэл, – Хорхе нежно погладил её по кудрявым волосам. – Я уверен, что когда-нибудь всё вернётся. Ты же помнишь, что сказали врачи. Всё придёт само, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

– Я уже ничего не жду. Столько времени прошло, – Мелестина обречённо вздохнула и по привычке сжала тоненькое колечко, висевшее на цепочке у неё на шее. Единственное, что осталось от прошлой жизни.

Хорхе проследил взглядом за её рукой:

– Я не знаю, что произошло. Но уверен, что на всё есть причина.

Кажется, они уже столько раз об этом разговаривали. Хорхе задавал ей миллион вопросов, пытаясь натолкнуть хоть на какую-то мысль, пробудить хоть какие-то воспоминания. Но всё было тщетно. Мелестина не помнила ничего до того момента, как несколько лет назад очнулась в больнице.

 

– Ладно, давай не будем об этом. У нас много дел на сегодня. Ни к чему мне все эти мысли. Пора открывать офис. Ребята скоро придут. Да и у нас сегодня записано несколько прыжков. Нужно уложить парашюты и подготовить снаряжение.

Хорхе тепло улыбнулся своей молодой помощнице, которая распушила волосы, словно стряхивая с себя плохое настроение, и направилась к выходу из комнаты персонала. Кажется, ему действительно послали её небеса.

– Так странно. Ты ничего не помнишь о себе, но с лёгкостью управляешься со всеми этими верёвками. Не говоря уже о том, что единицы женщин умеют пилотировать самолёт.

Мелестина только пожала плечами:

– Видимо, когда-то это было как-то связано с моей жизнью. И я рада, что хоть что-то не изменилось.

* * *

– Привет, пап, – проводив Эшли до машины, Даниэль вошёл в дом. Счастливая улыбка всё не сходила с его лица. Эта ночь была гораздо лучше, чем он мог от неё ожидать.

– Привет, – посмотрев на сына, Алекс удовлетворённо кивнул сам себе и вернулся к своему занятию, сосредоточенно перебирая музыкальные диски, сидя прямо на полу большой гостиной. Он был рад, что, по крайней мере, у его детей всё хорошо. Полчаса назад звонила Мишель и в красках рассказывала ему, как они с близнецами проводят каникулы. И хоть он и позволил себе немного покричать на дочь за ночной побег из дома, но Алекс глубоко ценил, что она всё-таки не стала скрывать это от него.

– Что ты делаешь? – Даниэль с любопытством посмотрел на раскиданные по полу пластиковые коробочки.

– У меня всю ночь крутится в голове одна песня, но я никак не могу её вспомнить. Вот пытаюсь найти.

– Что за песня? Может, я смогу помочь?

– Я не помню ни текст, ни название. Так что это будет проблематично, – откинув очередной музыкальный сборник, Алекс устало провёл руками по волосам.

– Тогда, может, и смысла нет копаться во всём этом старье?

– Мне кажется, я не успокоюсь, пока не найду её. Она как назойливая муха в голове. К тому же я чувствую, что это очень важно. И как-то связано с Жизель.

– С мамой? – Даниэль удивлённо вскинул брови, усаживаясь на диван. Они практически никогда не говорили о ней. Слишком больно было вспоминать. И тем необычнее было то, что отец упомянул её имя сразу после того, как та ему приснилась. – Я… Я видел её сегодня…

Потянувшись к стоящей рядом большой коробке с дисками, Алекс замер и поднял вопросительный взгляд на сына.

– Во сне. Такая красивая… – и Даниэль рассказал о том, что ему снилось.

– Видимо, мы оба слишком много думали о ней вчера… – Алекс на мгновение сжал губы в тонкую полоску, а потом горько улыбнулся сыну. – Но я рад, что твои воспоминания о Жизель счастливые.

Глава 2

– Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть, – подполковник Коллинз поднял голову на звук открывшейся двери, когда Алекс бурей влетел в его рабочий кабинет. – Как тебя вообще сюда пустили?

– По старой памяти, – съязвил тот, встав перед столом друга, и, буравя его хмурым взглядом, скрестил руки на груди. – Мне нужны документы и записи с бортовых камер.

– А поподробнее? – Крис снова удивлённо поднял глаза, отрываясь от проверки работ студентов, над которыми сидел уже несколько часов. Он терпеть не мог этим заниматься, но кто-то же должен был.

– Та операция, в которой… – голос Алекса слегка дрогнул, но в следующий момент он собрался и уже твёрдо продолжил: – В которой погибла Жизель.

Закрыв и отложив тетрадь, Коллинз сцепил руки замком на столе:

– Зачем тебе это?

– Я хочу всё проверить сам.

– Алекс… – он тяжело вздохнул, с сожалением смотря на друга. Они три года не касались этой темы, и он думал, что Алекс отпустил, смог пережить это и двигается дальше. – Я просмотрел всё несколько раз ещё тогда. И я знаю, что видел.

– Вы были в критической ситуации. Ты мог чего-то не заметить, – Алекс готов был хвататься за любую соломинку.

– Почему сейчас? – поняв, что он настроен решительно, Коллинз встал, направляясь к выходу из кабинета, и Алекс двинулся за ним.

– То, что я скажу тебе, прозвучит как бред. И ты знаешь, я никогда не верил во все эти странные штуки. Но я больше не могу это игнорировать. Она начала мне сниться. Уже неделю. Каждую ночь. Просит найти её. И не только мне. Даниэль тоже видел её несколько раз. Хоть и в более радужном свете. Это всё не может быть просто так.

Подполковник задумался. Они вдвоём шли по узкому коридору в сторону архива, а каждый чёткий и выверенный шаг отдавался гулким эхом.

– Райт, это действительно звучит как бред.

– Ты не дал мне всё проверить тогда, не мешай сделать это сейчас, – слегка повернув голову, Алекс нахмурился на друга. – Пока, я надеюсь, ещё не слишком поздно.

– Как скажешь, – открыв ключом дверь в большое помещение, Коллинз осмотрел многочисленные ящики с буквенными и цифровыми обозначениями, расположенные в несколько рядов, и вынул из одного из них толстую папку. – Если ты хочешь мучить себя и дальше, какое я имею право тебе мешать. Хотя… Наверное, на твоём месте я бы тоже не смог оставить всё как есть.

– Я могу забрать её домой? – Алекс протянул руку за папкой, но подполковник отрицательно покачал головой, выталкивая его из помещения.

– Нет. Ты знаешь правила. А с тем, что ты здесь уже не работаешь – даже видеть это не должен, – он захлопнул за ними дверь и с лязгающим звуком провернул ключ, снова запирая архив. – Пошли в мой кабинет. Там нам никто не помешает.

* * *

– Алекс, мы сидим над этим уже семь часов. Если ты до сих пор ничего не увидел, то и не увидишь, – Коллинз откинулся на спинку стула и надавил пальцами на уставшие глаза. Они уже в сотый раз пересматривали запись с задней камеры его истребителя, и самолёт Жизель на их глазах взрывался снова и снова, исчезая в красно-оранжевых всполохах.

Сейчас это уже воспринималось гораздо легче, но всё равно очень болезненно. В первый же раз Алекс дёрнулся и до хруста сжал пальцами крышку стола, когда услышал, что перед самым взрывом Жизель тихо, едва различимо выдохнула его имя.

– Вы так и не нашли тело, – отмахнулся Алекс от друга, включая запись с самого начала. Это было крайней степенью мазохизма, но что-то внутри него не позволяло остановиться. Не давало ему покоя. Он не мог это объяснить, но и опустить руки тоже не мог. Как бы больно ему ни было снова и снова расковыривать эту так и не зажившую рану в сердце.

– Райт, нечего было находить, – попытался образумить его подполковник. – Ты видел те немногочисленные обломки её Игла, что более-менее уцелели. И как никто знаешь, что при таком взрыве никто бы не выжил. Она умерла мгновенно.

Алекс уронил голову на сложенные на столе руки и тяжело вздохнул. Да, он знал. Потому что слишком хорошо разбирался во всём этом, чтобы позволить себе хоть крошечную надежду после того, что видел. Но…

– Я уверен, что всё это не просто так. Не может быть просто так, – он потёр виски и встал из-за стола. – Ты можешь сделать мне копию карты местности с пометками, где был взрыв, и где нашли обломки?

– Что ты собираешься делать? – подполковник тоже поднялся, вытаскивая из папки чертежи операции.

– Сначала всё-таки осмотрю остатки её самолёта. Я не смог заставить себя сделать это тогда, пришло время сделать это сейчас.

Три года назад Алекс был настолько раздавлен и так глубоко тонул в своём горе и попытках помочь своим детям справиться со смертью матери, что его хватило только на то, чтобы отстоять своё право забрать всё, что осталось от истребителя Жизель. Большие и маленькие куски обожжённого и покорёженного металла, найденные через несколько месяцев после катастрофы, когда ситуация в стране стала безопасной, были грудой свалены в ангаре позади их дома, в который Алекс так ни разу и не зашёл. Казалось, если он увидит их, то её смерть станет окончательно реальной. А он был к этому не готов.

– А потом, видимо, полетишь в Сальвадор?

– Да.

– Ты же понимаешь, что ничего там не найдёшь? Даже следов. Слишком много времени прошло, – подполковник поджал губы и сочувственно покачал головой.

– А ты должен понимать, что я не успокоюсь, пока не сделаю всё, что могу. Всё, что должен был сделать ещё три чёртовых года назад.

Коллинз открыл рот, собираясь снова поспорить с ним, но Алекс не дал ему и слова сказать:

– Пока есть хоть малейший шанс, что мы ошиблись, что она жива и одна где-то в чужой стране, я не опущу руки. Кто бы что ни говорил.

– Хорошо, – подполковник сжал плечо друга. – Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. И если что-то понадобится…

– Я знаю. И очень благодарен тебе за это.

* * *

Алекс с трудом открыл заскрипевшую дверь ангара, простояв перед ней около десяти минут, собираясь с мыслями и пытаясь заглушить все эмоции. На него тут же пахнуло застоявшимся воздухом и гарью с примесью машинного масла. В лучах проникающего через дверь утреннего света танцевали пылинки.

Зайдя внутрь, он щёлкнул выключателем и снял с плеча моток проводов, чтобы провести дополнительное освещение. Через полчаса ангар был полностью залит белым ярким светом, позволяющим работать даже ночью. Алекс стоял перед обломками, а видел перед собой целый Игл, каким тот был, пока Жизель летала на нём. Где-то в груди образовался тугой ком, мешающий нормально дышать, и нахлынули воспоминания, погрузиться в которые он не позволял себе всё это время.

– Пап, мы с Эшли, конечно, мало что ещё понимаем в истребителях, но хотим тебе помочь.

Алекс вздрогнул, выныривая из своих мыслей, и обернулся. На пороге ангара с кружками кофе в руках топтались его сын и дочь его лучшего друга. Алекс рассказал Даниэлю, что собирается делать, как только накануне вечером вернулся с базы домой.

– Если ты не против и будешь нами руководить.

– Спасибо, – Алекс взял у Дани свою кружку, с удовольствием сделал глоток горячего напитка и благодарно улыбнулся Эшли. Вместе они справятся гораздо быстрее. – Сначала нужно просто разложить все куски по отдельности, чтобы я понимал, что у нас осталось, и мог примерно собрать из этого самолёт.

Они втроём повернулись к огромной куче и на несколько минут просто зависли, боясь даже притронуться к железу, пока Эшли наконец не сделала шаг вперёд, вытаскивая особенно обгоревший кусок. Алекс и Даниэль одновременно выдохнули и следом за ней приступили к работе.

К середине следующего дня они чувствовали себя выжатыми как лимон, но весь ангар был заполнен аккуратно разложенными или подвешенными частями, которые они собрали, как огромный трёхмерный пазл, по форме напоминающий истребитель.

– Да уж, не густо, – Даниэль осмотрел Игл, в котором не хватало больше, чем две трети составных частей. – И какие мы можем сделать выводы, пап?

Алекс сосредоточенно прошёлся среди обломков, иногда медленно обводя пальцами тот или иной кусок.

– Она зависла в вертикальном положении. Снаряд попал вот сюда, видишь? – он указал на то место, где зияла особо заметная, огромная дыра. – Между двигателем и крылом, разрушая часть хвостового оперения, и осколки задели бензобак. Поэтому произошёл взрыв всего самолёта.

Сложно, было невероятно сложно абстрагироваться от того, что это был её самолёт, смотреть на него только с точки зрения опытного механика с холодным рассудком и делать выводы о том, что же произошло с этой железной птицей, откидывая всякие мысли о человеке, сидевшем за её штурвалом.

– Но это и так было понятно по записи, – Алекс задумчиво остановился в том месте, где должно было быть сиденье пилота. Там, где должна была сидеть она. Там, где кабина и нос полностью отсутствовали. Он говорил тихо, медленно, проходясь пальцами по торчащим железкам. – В отчёте написано, что рельсы кресла повреждены, наполовину вырваны.

– Значит, она бы не смогла катапультироваться? – Даниэль печально вздохнул, скрещивая руки на груди, и Эшли уткнулась носом ему в плечо, осторожно поглаживая по широкой спине, показывая, что она здесь, рядом с ним.

– Ничего это не значит, – Алекс покачал головой, проводя рукой по разлому обшивки самолёта. – Потому что кабины нет. И либо она была полностью уничтожена взрывом…

Он замолчал, прикрыв глаза, и Даниэль прищурился, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Либо…?

– Парашют можно раскрыть принудительно. Вручную. Даже без автоматики кресла, которая срабатывает при выбросе. Такие края бывают, когда сталь разрывают пополам… – Алекс сжал переносицу пальцами. – Чёрт, мне бы сюда Альфреда. И я был бы точно уверен. Но он занят на испытаниях, а я не могу больше ждать.

– Уверены в чём? – робко поинтересовалась Эшли.

 

– В том, что передняя часть самолёта была оторвана от остальной части фюзеляжа взрывной волной, и её просто не нашли. Потому что иначе края были бы более рваные и покорёженные.

– И из этого следует…?

– Что есть маленький, совсем крошечный шанс, что взрыв её не достал. Но если бы она не смогла раскрыть парашют, то падала бы со слишком большой высоты… – так и не открыв глаза, Алекс снова обречённо качнул головой. Конечно, с логической точки зрения их командование сделало всё правильно. Возможность выжить у Жизель была минимальна. И в тот момент нельзя было рисковать другими лётчиками, оставляя их на её поиски. Но он злился на самого себя, что сразу же не отправился за ней. Как гражданский человек. Просто по земле.

– И что мы будем делать теперь? – Даниэль рассеянно провёл рукой по волосам, пытаясь вникнуть в выводы, к которым пришёл отец.

– Папа, ты где? – с улицы послышался взволнованный голос Мишель, и Алекс чертыхнулся, мгновенно возвращаясь в собранное состояние.

– Пошли. Я не хочу, чтобы она это видела. Мы не можем давать ей ложные надежды.

Все трое вышли из ангара и направились в сторону дома через большой сад, который с любовью обустраивала Жизель много лет назад. Увидев мелькающие среди зелени рыжие кудряшки, Алекс на мгновение задержал дыхание, но практически сразу смог скинуть с себя морок своих ночных видений.

– Привет, детка, – он с улыбкой подхватил прыгнувшую в его объятия дочь. – Что ты здесь делаешь и почему не сообщила, что приедешь раньше? Неужели мои родители настолько вам надоели, что вы променяли океан на город?

– Нет, – рассмеявшись, Мишель поцеловала его в небритую щёку, но потом вмиг посерьёзнела: – Просто я поняла, что нахожусь не там, где должна, и уговорила мальчишек вернуться домой.

– И что это должно значить? – Алекс поставил её обратно на землю и удивлённо заглянул в глаза.

– У вас здесь что-то происходит, и я знаю, что должна быть с вами.

– Что за глупости? Ничего у нас не происходит, – он обнял дочь за плечи одной рукой и повёл её в сторону дома, многозначительно посмотрев на Даниэля и Эшли поверх её головы.

– Пап, ты никогда не умел мне врать. Это… – Мишель замялась. – Это как-то связано с мамой, да?

Рука на её плечах напряглась, и она поняла, что не ошиблась, так стремительно сорвавшись домой раньше времени.

– Если Дани и Эш в курсе, я тоже имею право знать.

– Ладно… – Алекс сдался под умоляющим взглядом. Отказывать ей он тоже практически не умел.

Уже через пару минут, расположившись на кухне, они обсуждали, что произошло за последние полторы недели. Алекс рассказал Мишель всё, включая выводы, которые сделал перед её появлением, и с гордостью и теплотой в душе смотрел на то, как сейчас Даниэль обнимал сестру, безмолвно поддерживая её. Его семья. У них с Жизель получилось вырастить двоих самых замечательных детей, достойных людей, готовых подставить плечо своим близким, когда бы это ни понадобилось.

– Я тоже видела её во сне… – Мишель вытерла несколько скатившихся слезинок со своих щёк. – Правда, только один раз. Вчера ночью. Она… Мама сказала, что очень скучает по мне… и по тому, как мы все вместе собирались дома…

– И ты примчалась на всех парах, – Даниэль улыбнулся, поглаживая её спину.

– Это было как… Не знаю… Она часто подталкивала меня к чему-то намёками, направляя в нужную сторону. И в этот раз так же. Я подумала, что если она не может быть с нами, то по крайней мере я должна, – Мишель посмотрела сначала на брата, а потом на отца, как будто хотела, чтобы они подтвердили, что она всё сделала правильно.

– Значит, сегодня мы проведём вечер дома все вместе. А завтра я полечу в Сальвадор и попробую узнать что-нибудь уже на месте, – Алекс погладил Мишель по голове, а потом перевёл тёплый взгляд на Эшли: – Ты же останешься с нами? И нужно бы позвать Криса с Алисией. Мы уже, кажется, тысячу лет не собирались все вместе, одной большой семьёй.

– Тогда я позвоню родителям, – Эшли, слегка покраснев, но довольно улыбаясь, выскользнула из кухни.

– Спасибо, пап, – Даниэль благодарно кивнул отцу, как только за девушкой закрылась дверь.

– За что это?

– Ну… За то, что принимаешь нас с ней. Не реагируешь так, как Крис. Для меня это действительно важно. И для неё тоже.

Алекс встал из-за стола и потрепал сына по плечу:

– Эшли всегда была частью семьи. Просто сейчас её статус немного изменился. И если ты счастлив, это для меня самое важное.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru