Джулия Холл Украденный свет

Я скребу себя грубой мочалкой, пока не сходят вся грязь и сажа, а кожа не розовеет от столь грубого обращения. А споласкиваюсь в последний раз – на моих волосах и теле больше нет физических следов событий последних дней. Грязь, пот и кровь стекают в канализацию, чтобы там же навсегда и исчезнуть.

Если бы только можно было так же легко избавиться от воспоминаний.

Я тянусь за сухим полотенцем, аккуратно висящим на вешалке возле душа, и меня пронзает боль от двух порезов слева и справа от позвоночника. Схватив полотенце, я вытираю запотевшее зеркало и поворачиваюсь, предполагая, что увижу на спине шрамы – но на коже ни следа, она стала идеально ровной после того, как мои золотые крылья сложились обратно.

В расправленном виде крылья больше трех с половиной метров. Как исчезают внутри моей спины – загадка, которую мне вряд ли суждено разгадать.

Когда Стил превращается, все его тело растягивается. Как это работает?

Я качаю головой, напоминая себе, что сейчас мне о нем думать нельзя. Списывая эту тайну на магию, я выталкиваю и Стила, и другие тайны из головы.

Я туго завязываю махровый халат и открываю дверь ванной. Сделав глубокий вдох, я всеми способами отгоняю от себя уныние. Мы только что обнаружили пропавших близнецов Дюран и выиграли битву с Отрекшимися, а все нефилимы вернулись в Академию Серафимов – возможно, немного потрепанные, но живые. Все это достойно празднования, а не скорби.

Эш – мой самый дорогой человек во всем мире, но она абсолютно не знает, что такое личное пространство. Я не в состоянии отвечать на вопросы, поэтому нужно выйти из ванной с таким видом, будто мне на все плевать.

Я выжимаю влагу из волос полотенцем для рук и выхожу из своего укрытия. О моем появлении возвещает волна пара.

– Это был лучший душ за всю мою…

– А-а! – Мой сонет о любви к проточной воде прерывает пронзительный крик Эш.

Она сидит пригнувшись, с учебником над головой, и пристально смотрит на книжный шкаф. Я краем глаза замечаю ручеек искр, который струится из-под моей кровати и юркает к грязной полке.

Стоит мне моргнуть, как ручеек пропадает.

– Что это за ангельский огонь? – спрашивает Эш, все еще держа в воздухе учебник.

– Не знаю? – Вопросительная интонация была не к месту. – Но, боюсь, я начинаю догадываться.

Я на цыпочках иду вперед и протягиваю руку, чтобы дотянуться до перевернутой книги на полке.

– Эмберли, – шипит Эш. – Что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, что… Ай!

Что-то летит мне в голову, и я падаю на пол.

Но секундой позже рядом со мной шлепается Эш. Она закидывает руки за голову и съеживается в клубок.

– Убей его! – кричит она.

– Ты поняла, что это такое? – кричу я в ответ. Что бы это ни было, оно летает – или прыгает – по комнате, сбрасывая книги со столов, а лосьоны – с тумбочек и ударяясь о стены и потолок, как шарик для пейнтбола с повышенным содержанием кофеина.

– Какая-то демоническая белка.

– И такое бывает?

– Понятия не имею. Мы не знали, что иты особенная, пока ты не появилась. Может, пришла очередь белок-демонов.

– Серьезно, Эш? – Я бросаю на нее свирепый взгляд.

Даже с закинутыми за голову руками и поджатыми ногами она все еще умудряется слегка пожать плечами и застенчиво улыбнуться.

– Я не демон, – жалуется высокий голос со стороны моей кровати.

Глаза Эш становятся размером с блюдца – и мои, я в этом уверена, тоже.

– И не белка. Оба этих предположения я нахожу крайне оскорбительными.

Оторвавшись от пола, мы с Эш поднимаемся на колени и выглядываем из-за края кровати.

На моей подушке балансирует на задних лапах… белка-летяга.

Существо постукивает крошечной лапкой.

Мы с Эш обмениваемся недоверчивыми взглядами и снова смотрим на пушистое существо двенадцати сантиметров ростом.

– Ну и что вы можете сказать в свое оправдание? – пищит оно. Его поднятые ручки покрыты мехом, от запястья до лодыжки их соединяет похожая на парашют летательная перепонка. – Очевидно же, что я не грызун и не демон. Этот комментарий был оскорбителен.

– Я все еще сплю? – спрашивает Эш. – Потому что это многое объяснило бы.

– Но… ты жебелка, – настаиваю я.

Оно трясет в воздухе крошечным кулачком. Если бы у него было лицо, думаю, оно бы сейчас покраснело.

– Скажи, белка такое умеет?

Малявка опускает лапки и взлетает в воздух. Она проносится над нашими головами, а вслед за ней летят золотые поблескивающие искры.

– Эта белка стреляет блестками из задницы? – спрашивает Эш, склонившись ко мне.

– Кажется, да.

Существо приземляется обратно на мою подушку и скрещивает лапки на груди.

– Видите? Я не белка.

– А может быть, ты белка, которая пукает блестками… и разговаривает.

Я фыркаю от смеха, услышав слова Эш. Мы обе все еще стоим на коленях на твердом полу, уставившись на существо – это явно не обычная белка, но выглядит она именно так.

Маленький зверь недовольно морщит крошечную морду.

– Я не хотел этого делать из-за вашей нежной нефилимской натуры, так что зарубите себе на носу, вы сами меня до этого довели.

– Можно начинать бояться? – спрашиваю я театральным шепотом.

– Кажется, оно думает, что да.

Черные глаза-бусинки сужаются, глядя на нас, и закрываются. Пукающий блестками грызун начинает дрожать, и мы обе, пятясь назад, врезаемся в стену позади.

Белка взрывается, превращаясь в шар ярких искр.

Я вскидываю руки, чтобы защитить лицо.

Когда свет тускнеет, на месте белки сидит, скрестив ноги, обезьяна размером со среднюю собаку.

Значит, на моей подушке успели побывать обезьянья задница и беличьи лапки. Надо будет потом ее выкинуть.

– Та-а-ак ты… не белка, а обезьяна? – спрашивает Эш.

Обезьяна хлопает себя ладонью по лицу и медленно опускает лапу вниз.

– А вы не очень умные, да?

Я бросаю взгляд на Эш. Она пожимает плечами.

– Что? Оно похоже на обезьяну.

Обезьяна спрыгивает с кровати и с мягким стуком приземляется, пугая нас обеих.

– Вы обе безнадежны. Неужели вас ничему не учат в этой вашей академии? Давайте попробуем еще раз.

Существо снова дрожит и взрывается дождем золотых искр.

На этот раз, когда мы открываем глаза, перед нами сидит черная как смоль пантера, облизывающая передние лапы. Ее губы растягиваются в подобии кошачьей улыбки.

– Бу.

Мы с Эш одновременно бросаемся к двери на противоположной стороне спальни.

Белки и обезьяны – это одно, но эта кошка из джунглей может разорвать нас в клочья. И мой халат вряд и защитит меня от ее когтей.

Когда я уже сжимаю в руке латунную ручку, раздается странный, похожий на икоту смех.

Я бросаю быстрый взгляд через плечо, поворачивая дверную ручку. Большая кошка катается по полу, держась за живот прямыми лапами и издавая какой-то странный, шипящий кошачий смех.

Это так странно, что я замираю на полпути.

Эш моей нерешительностью не страдает – и врезается в меня.

Превратившись в клубок конечностей, мы толкаемся и тянем друг друга в разные стороны, пока наконец не вскакиваем на ноги.

Существо уже вернулось к форме белки-летяги и развалилось на моей подушке.

– Это было потрясающе. Я знал, что нефилимы быстрые, но вы, девчонки, ту еще суету навели.

Ну все, поиграли и хватит. Пришло время выяснить, что это за существо и что оно делает в нашей спальне.

Уперев руки в бока, я иду к своей кровати. Существо обхватило себя пушистыми лапками, и начало кататься по моей подушке, будто маленький шарик.

– Ладно, мелкий монстр. Выкладывай. Кто ты и что ты здесь делаешь?

Он перестает смеяться и наклоняет ко мне голову размером с грецкий орех.

– Я не слышал волшебного слова.

Раздраженно фыркнув, я плюхаюсь на матрас, заставляя меховой шар подпрыгнуть на полметра.

– Вот как ты меня благодаришь за то, что спас твою задницу?

– Что ты… – Белка превращается в мерцающий шар света и начинает плавать по кругу вокруг моей головы. Из этого бенгальского огонька вылетают знакомые искры – а потом он опускается на кровать и снова превращается в летучего грызуна.

– Динь-Динь?

– Меня не так зовут.

– А как?

Он задирает нос кверху.

– Ты и выговорить не сумеешь. Это сочетание звуков слишком сложное для ваших голосовых связок.

Ла-адно.

– Вы можете называть меня Ваше Величество.

Мы с Эш обмениваемся взглядами. Уголки ее губ подергиваются.

– Ну уж нет. Не будем мы тебя так называть.

Его руки опускаются на бедра.

– Это почему?

– Он немного на Стерлинга похож, да?

Эш соглашается.

– Просто идеально.

– Я буду звать тебя Динь, – объявляю я.

Существо подпирает кулаком подбородок и, похоже, обдумывает это предложение.

– Нет. Мне больше нравится Диньк.

Эш прикрывает рот ладонью, чтобы удержаться от смеха.

– Ты хочешь, чтобы я звала тебя… Диньк? – Я бы не смогла удержаться от улыбки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

– Да. Это хорошее имя, мощное. Полное достоинства, как и я. – Диньк задирает подбородок и пытается посмотреть на меня сверху вниз.

Мне медаль надо выдать за то, что я не разражаюсь смехом.

– Может, пожмем друг другу руки? – спрашиваю я, протягивая ему указательный палец.

– Пожмем.

Вытянув маленькую лапку, Диньк хватает кончик моего пальца и качает вверх и вниз. Эш катается по полу, уже даже не пытаясь сдерживаться. Ее фырканье перемежается со смешками.

– Итак, – начинает Диньк, плюхаясь на мою подушку. – Я хотел бы обсудить вашу крайнюю глупость – вас обеих касается. Я понимаю, почему ты не знаешь, кто я, но вот она, – Диньк указывает крошечным пальчиком в сторону Эш, – получила надлежащее образование.

Эш берет себя в руки и садится прямо, поднимая руки в воздухе ладонями вверх.

– Эй, нам не рассказывали о блестящих шариках, меняющих форму… – Она обрывает себя, подползает к кровати и плюхается на нее, прижимая ко рту три пальца.

– Нет, этого не может быть, – бормочет она.

– Кажется, я только что видел, как погасла лампочка. А ты нечасто мозг напрягаешь, да? Бедняжка. Может, она все же не совсем бесполезна. – Он нюхает воздух, поворачивается ко мне и говорит: – Хотя мне кажется, я чувствую запах горелых мозгов. Надеюсь, она не нанесла себе непоправимую травму. Это было бы отстойно.

– Ты небожитель? – шепотом спрашивает Эш.

– Во плоти, милочка.

– Кто такие небожители?

– Они типа крестных фей для нефилимов, – отвечает Эш. – Родители рассказывают нам о них вечерами, прежде чем уложить спать. Чисто сказки.

– Пф-ф-ф. – Маленькая белка глубже зарывается в мою подушку. – Нет, разумеется.

– Они стражи. Но согласно легендам. Мы точно не знаем, когда начали сочинять истории о них, но никто никогда их не видел.

– Да ладно тебе, нефилим. Ты и сама знаешь, что в каждой истории есть крупица правды.

Это странно.

– Так это ты привел меня к Стилу, когда он был в беде, а Стила – ко мне, когда я потеряла сознание в снегу?

– Не забывай, что я еще привел к вам и орду нефилимов, чтобы спасти ваши шкуры от Отрекшихся. О, а еще так, по мелочи, – всю твою жизнь скрывал твое присутствие от зла. Это тоже все я. – Он самодовольно постукивает себя когтями по груди.

– Ты был рядом всю мою жизнь? Но… почему я тебя до сих пор не видела?

– Такие мне поставили условия, сахарок.

Сахарок?

– Я не мог открыться тебе, пока ты не примешь свою ангельскую сущность. Кстати, это заняло у тебя достаточно много времени.

Слишком много вопросов. С чего бы начать?

Я смотрю на книжную полку, а на самом деле – в пустоту, и пытаюсь все это осмыслить. Если это существо было рядом всю мою жизнь, оно знает обо мне больше, чем даже я сама. Он может сказать, откуда я родом, и даже о том, кем были мои родители и почему меня бросили в младенчестве.

Я прихожу в себя и качаю головой.

– У каждого ли есть небесный… э-э… хранитель?

– Точно не знаю, – говорит Эш. – Еще две минуты назад я думала, что их не существует. Думала, что оно чело-белка-демон.

Мы поворачиваем головы в сторону Динька.

– Нет, конечно, мы есть не у каждого. Мы очень редкие.

В моей груди поднимается какой-то пузырь, напоминающий надежду. Мне трудно сказать, ведь надежда для меня – эмоция чрезвычайно редкая. Но это крошечное, способное менять форму создание только что протянуло мне спасительную соломинку.

– У меня миллион вопросов. Но, э-э, сначала мне нужно переодеться. Я не могу вести такой разговор в мокром халате.

Я подхожу к комоду и беру кое-какую одежду. А когда оборачиваюсь, Диньк просто моргает, глядя на меня.

– Тебе нужно отвернуться.

– Зачем? – Крошечная белка, кажется, сбита с толку.

– Потому что я не хочу, чтобы ты видел, как я переодеваюсь.

– Почему?

– Потому что это странно.

– Почему?

– Ну, потому что ты, кажется, мужского пола? И это жутко.

– Мужского, но тебе не о чем беспокоиться. У меня нет ни висюльки, ни мячиков.

– Висюльки и мячиков?

– Ну да, висюлька. – Он наклоняется и указывает на пространство у себя между ног. – И мячики. – Он хватает себя за пушистую грудь такими же пушистыми руками. – Те места, которыми вы всегда так одержимы. Нефилимы и люди любят играться с висюльками и мячиками друг друга. Я не вчера родился. Я многое повидал.

Я закрываю лицо ладонью, а Эш начинает задыхаться.

– Забудь. Стоп, а если у тебя нет… висюльки… то как ты ходишь в туалет?

Диньк играет бровями.

– А тебе так интересно?

– Фу! Нет. Извини, об этом тоже забудь. Мне ни капельки неинтересно. Я переоденусь в ванной. И дверь я запираю.

Глава 42

Я вылетаю из ванной в рекордно короткие сроки. Я практически уверена, что надела рубашку задом наперед, но это не важно. Эш сидит, скрестив ноги, на своей кровати и выкрикивает названия животных, а Диньк превращается в них – в ту же секунду, как слова слетают с губ Эш.

Я уже потеряла счет тому, сколько разных звериных задниц побывало на моей подушке. Я при первой же возможности ее сожгу.

Заметив меня, Эш прекращает выкрикивать названия животных, и Диньк остается в форме ленивца. Медленно подняв руку в мою сторону, он шевелит длинными когтистыми пальцами. Я быстро отступаю назад.

– Пожалуйста, выбери другую форму. Ленивцы жуткие.

Он взрывается искрами и возвращает себе форму белки-летяги.

– Так лучше. Спасибо.

Я устраиваюсь на краю кровати, скрестив ноги по примеру Эш.

– Диньк, а кто послал тебя за мной присматривать?

Я задерживаю дыхание в ожидании ответа. Маленький зверек не торопится, он несколько раз наклоняет голову вперед и назад, рассматривая меня. Я не могу считать выражение его лица – ведь он же чертова белка.

Напряжение нарастает, и мне уже начинает казаться, что голова вот-вот взорвется. Я в миллисекундах от того, чтобы схватить и встряхнуть это создание.

– Мне кажется, это и так понятно, но вы, по-видимому, тупее своих предшественников. Кто еще мог послать меня к тебе, как не твой отец?

Эш ахает, но я не шевелю даже пальцем.

–Мог – это прошедшее время. Он послал тебя перед своей смертью?

– Смертью? Кто сказал, что Камиэль мертв? Я вообще не уверен, что можно убить серафима.

Бум. Взорвавшаяся граната эмоций лишает меня возможности вымолвить хоть слово.

– Но не бывает нефилимов от Серафимов, – еле слышно произносит Эш.

– Кто сказал, что он нефилим? Ты вообще ничего не знаешь?

– Хочешь сказать, что мой отец – Падший? – Мы с Эш обмениваемся взглядами, и она качает головой – она в таком же шоке, как и я. Меня учили тому, что такое невозможно. За последние четыре тысячи лет не родилось ни одного нефилима в первом поколении, и, насколько известно, у Серафимов тоже никогда не было детей.

– Нет, разумеется. Даже думать об этом кощунственно.

О. Ну вот теперь я точно сбита с толку.

– Камиэль никогда бы не предал Создателя. Даже мысль об этом оскорбительна. Я даже не стану упоминать об этом вопросе, когда увижу его в следующий раз. Тебе очень повезло, что я умею хранить секреты.

– Эш.

Я ищу ответов у лучшей подруги, ведь я явно что-то не так поняла. Этого не может быть, потому что он говорит, что я не просто нефилим в первом поколении, но еще и дочь настоящего серафима.

Не Падшего – настоящего ангела. Это делает мое существование вдвойне – нет,втройне – невозможным. Единственным в своем роде существом.

Сопровождающее эту мысль одиночество давит на меня, и в спальне становится невыносимо жарко.

– Нам нужно поговорить с Сейбл.

– Нет. Подожди, пока рано, – почти что каркаю я. – У меня еще остались вопросы. А что насчет моей матери?

– А что насчет твоей матери? – Диньк смотрит в потолок. Я тоже поднимаю взгляд, но не вижу там ничего интересного.

– Кто она? И где?

– Откуда мне знать? Я всемогущ, но не всезнающ, – добавляет он, держась за ноги и перекатываясь взад-вперед, пока кончик хвоста свисает у него над носом.

– Эмберли, нам нужно обсудить это с кем-нибудь еще. Слишком много информации. И если он говорит правду…

– Значит, у меня есть отец, который оставил меня на воспитание незнакомым людям. Ха. Нет, не незнакомым – он оставил меня на воспитание совершенно другомувиду. Кажется, он классный парень. Не могу дождаться встречи с ним. – Я даже не пытаюсь скрыть горечь в голосе. Шок смешивается с яростью, и эмоциональные весы уже склоняются в сторону последней.

Мне на плечо ложится рука. Подняв взгляд, я вижу над собой Эш, и ее глаза полны сочувствия.

– Не думаю, что сейчас он еще что-то расскажет. Может, ему нужно вздремнуть или еще что-нибудь?

Диньк снова уставился в пустоту на потолке, но, кажется, действительно слегка опустил веки. Я не готова прямо сейчас отступиться. Это маленькое существо может поведать мне гораздо больше.

Я открываю рот, готовая задать еще пару вопросов, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Диньк падает и утыкается лицом в мою наволочку. Из крошечного носика доносится тихое посапывание.

Это что, действительно случилось?

– Думаешь, он нарколептик?

– Да перестань.

– Я серьезно. Ты видела, как быстро он отключился? Это ненормально.

В ее словах есть смысл.

Зажмурившись, я потираю переносицу. Подступает еще одна головная боль от перенапряжения. Я так запуталась в чувствах, что не знаю, как их разделить. Страх, гнев, надежда и радость бурлят в мозгу, борясь за доминирование.

– Ты позволишь мне самой рассказать Сейбл о том, что Диньк сказал о моем… отце? Я хочу сначала немного разобраться в ситуации. И мне нужна минутка, чтобы кое-что осмыслить. – Осмыслить все.

– Да, конечно.

Полчаса спустя Диньк сидит у меня на плече. После пятнадцатиминутной дремы он открыл глаза и начал прыгать по комнате, как гремлин под кофеином. Потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы успокоить его, чтобы можно было выйти с ним за дверь.

Меня резко дергают за мочку уха и что-то засовывают в ушной канал.

– Ай. Какого фига. – Я хлопаю себя по голове, защищая чувствительное место. – Диньк, ты мне что-то в ухо засунул?

Я поворачиваю голову и изо всех сил стараюсь рассмотреть маленькое создание, пока мы идем по коридорам академии в комнату к Сейбл. Я никогда там не была, но Эш заверила нас, что знает дорогу.

–Чего-то я тебе в ухо точно не засовывал.

– Тогда что…

– Я просто хотел посмотреть, поместится ли моя рука в эту дыру.

– Значит, все-такизасунул. – Жуткая малявка.

– Но не что-то. А свою руку.

– А твоя рука – не «что-то»?

– Нет. – Я выворачиваю шею, чтобы мельком увидеть его треугольную голову. Он в ответ моргает черными глазами-бусинами. – Моя рука – это часть меня.

Эш хихикает себе под нос.

– Чудная у небожителей логика?

– Видимо.

Я вслед за Эш прохожу через несколько дверей и поднимаюсь по лестнице.

– Комнаты преподавателей на отдельном этаже, – поясняет она.

Мне трудно не закидывать Динька вопросами – как и идти спокойно. Желание поскорее добраться до Сейбл сводит меня с ума. Мне нужны ответы, и один из них – можно ли верить словам этого создания. Очень надеюсь, что Сейбл внесет какую-то конкретику.

Эш ведет нас через незнакомую мне часть академии, но мы поднимаемся по лестнице из темного окрашенного дерева, такой же, как и все остальные лестницы в этом огромном подковообразном здании. Перила украшают резные цветочные узоры, тоже знакомые мне. Стены привычного мелового цвета. Ничего необычного.

Лестница заканчивается еще одной двойной дверью, массивной и деревянной. Когда Эш открывает ее, мир переворачивается.

– Мы на космическом корабле? – спрашиваю я искренне.

Оштукатуренные стены академии сменились на белые пластиковые панели. Они целиком покрывают стены и сужаются к потолку, образовывая туннель, который в конце коридора изгибается.

– Подожди, надо пройти сканирование.

– Что? – взвизгиваю я.

Панели слева, справа и у нас над головой загораются синим, а затем сердито мигают красным. Через мгновение срабатывает сигнализация.

– Блин, я забыла о нашем мелком госте. Наверное, из-за него сигнализация сработала.

Из дверей по обе стороны коридорного туннеля выскакивает несколько полураздетых учителей. Один из них – Дикон. При виде нас он хмурит брови. Когда он нажимает на несколько кнопок рядом со своей дверью, громкий звук затихает, а красные огни гаснут.

Я трясу головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Из-за этого волосы сбиваются в сторону и накрывают маленькое существо у меня на плече. Я чувствую, как он хватается за них своими маленькими беличьими лапками и дергает, раздвигает пряди, словно занавеску, чтобы выглянуть наружу.

Дикон отмахивается от вышедших из комнат коллег, и те неуклюже возвращаются к себе. У большинства всклокочены после сна волосы, а у некоторых на голове полотенца. У них под глазами синяки, а мужчины щеголяют с отросшей щетиной.

Фу.

Преподаватели академии неустанно работали в течение последних нескольких дней, чтобы найти Блейза и Аврору, а затем и нас со Стилом, когда мы тоже пропали без вести. Может, нефилимам и не нужно спать столько же, сколько людям, но свой отдых они точно заслужили.

– И что вы задумали на этот раз, нарушительницы спокойствия? На кого из вас сработала сигнализация?

Как бы нам это объяснить?

Чем дольше мы молчим, тем быстрее мечется между нами ясный взгляд Дикона.

– Ну… – начинаю я.

Дикон вскидывает руку, задевая мою правую щеку. Схватив в охапку клок моих волос вместе с Диньком, он пытается стащить маленькое существо у меня с плеча.

Я вскрикиваю, когда голова дергается вперед, и в этот же момент Диньк кричит:

– Отпусти меня, чудовище!

Дикон приподнимает брови – пожалуй, я впервые вижу на его лице хоть какую-то эмоцию.

– Не могли бы вы отпустить мои волосы и моего… Динька, пожалуйста.

– Прости? Твоего… Динька? Ай! – Дикон отдергивает руку. Маленький небожитель соскальзывает на пол. Пряди моих платиновых волос с рыжими кончиками падают вместе с ним. Я практически уверена, что у меня недостает клока волос.

– Оно укусило меня. – Дикон моргает, глядя на создание у наших ног. – Что это такое?

– Поэтому мы и здесь. Нам нужно увидеть Сейбл, – отвечает Эш, пока я наклоняюсь и поднимаю взбешенную белку. Он водит лапками по своему телу, словно пытаясь избавиться от ощущений чужих пальцев на шерсти. Я настолько устала, что даже не знаю, плакать мне или смеяться.

– Оно… не опасное? – Дикон вертит головой влево и вправо, осматривая небожителя. Вытянув палец, он тычет Динька в живот, как будто тот сделан из теста. Диньк отталкивает его руку и скалит на огромного нефилима крошечные зубы.

– Тронешь меня еще раз, огр, – и я тебе не только палец откушу.

– У вас там все в порядке? – зовет Сейбл из-за поворота в конце коридора. – Я услышала сигнализацию.

Дикон, повернувшись в ее сторону, отвечает:

– Мне кажется, ты должна увидеть это своими глазами. Вперед, девочки. Давайте выйдем из коридора.

Я, неся Динька в руках, выхожу из похожего на космический корабль коридора. Мы подходим к Сейбл, и она, повернувшись на каблуках, ведет нас за собой: мы минуем четыре двери и останавливаемся у самой дальней. Набрав код на светящейся панели, встроенной в блестящую стену, она толкает дверь и жестом приглашает нас пойти за ней.

Мы входим в небольшую гостиную. У меня внутри поднимает голову тревога. На диванах вокруг овального кофейного столика сидят Элоиза и Лоран. Элоиза прижимает чашку к губам, отпивая немного дымящейся жидкости. Она отодвигает чашку и склоняет голову набок, рассматривая нас.