Джули Беннет
Растаять в твоих объятиях
Snowbound with a Billionaire
© 2014 by Jules Bennett
«Растаять в твоих объятиях»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Глава 1
Арендованный автомобиль медленно маневрировал по мокрым улицам. Конечно, для Ленокса – города в штате Массачусетс – грязный снег вдоль каждого тротуара в середине февраля был привычен, но Макс Форд только что прибыл с усаженных пальмами авеню Лос-Анджелеса и не мог не чувствовать контраста.
Он не был в Леноксе уже много лет, ему давно не приходилось вести машину сквозь снег, но, сбрасывая на повороте скорость, Макс поймал себя на мысли, что ему этого не хватало. Снимать зимние сцены для фильма – совсем не то же самое, что наслаждаться видом нетронутых белоснежных сугробов. К тому же в кино снег чаще всего был ненастоящим.
Внезапно у края дороги Макс заметил машину. Какого-то бедолагу занесло в кювет; аварийная сигнализация отчаянно мигала, задняя дверца была открыта. Из нее выбиралась женщина; на ней было длиннополое мешковатое пальто, на голове вязаная шапочка, рот и горло плотно закутаны шарфом. Инстинкт подсказывал затормозить тут же, но Макс родился и вырос на Восточном побережье и знал, чем это может обернуться.
Осторожно съехав на обочину чуть дальше места аварии, он оставил двигатель включенным и вышел из машины, вдыхая холодный воздух. Черт! Вот по чему он совсем не соскучился, так это по пронизывающему морозу.
– Мэм! – окликнул он, подходя к женщине ближе. – Вы в порядке?
Макс сомневался, что она услышит его сквозь ревущий ветер, но женщина вздрогнула при звуке его голоса и тут же обернулась. Ее лица Макс почти не видел, но глаза!.. Эти глаза он узнал бы из тысячи других! Ярко-зеленые, как изумруды, – их взор проникал в самые сердца мужчин… однажды он проник и в его сердце.
– Рэйн?
Тонкая рука в перчатке сдвинула шарф под подбородок.
– Макс?! Что ты здесь делаешь?!
Было слишком холодно, чтобы обсуждать сейчас что-то еще, помимо ее нынешнего положения, поэтому Макс спросил снова:
– Ты в порядке?
Она бросила взгляд назад:
– Со мной все хорошо, но машина…
– Я могу тебя подвезти, – предложил он. – Куда ты едешь?
– Да не нужно, я могу позвонить другу.
– Перестань, просто садись в машину, и я отвезу тебя, куда скажешь. – Морозный ветер пронизывал до самых костей, спорить не хотелось. – Бери свои вещи, и пойдем.
Рэйн замешкалась… Конечно, стоило признать, что расстались они не очень хорошо. По сути, они вообще не расставались, – когда он покидал Ленокс, все было отлично. Но что-то произошло уже после того, как он уехал. И Макс понятия не имел, что именно: когда он видел Рэйн в последний раз, они с энтузиазмом строили планы совместного будущего.
Даже теперь мысли о том периоде жизни отозвались в сердце Макса болью.
– Хорошо, – согласилась Рэйн. – Мне только надо кое-что взять.
Она забралась на заднее сиденье и через несколько секунд вылезла обратно, держа в руках… детское кресло. Ого! Макс и подумать не мог, что у Рэйн есть ребенок. Не то чтобы он вообще думал о встрече с ней, тем более в таких обстоятельствах, и все же…
– Можешь подержать? – спросила она. – Мне надо снять базу и переставить ее в твою машину.
Базу? Макс понятия не имел, что это значит. Он ухватился за ручки кресла и с удивлением обнаружил, что оно довольно тяжелое. Самого ребенка почти не было видно – просто объемный кулек с молнией по центру.
Если честно, Рэйн с ребенком как-то не вписывалась в его картину мира. Скорее всего, она замужем: такая женщина не стала бы заводить ребенка до свадьбы. От этой мысли в душе Макса вдруг поднялась волна тоски. Несмотря на прошедшие годы, он не мог представить Рэйн с другим мужчиной. Должно быть, это потому, что в их отношениях так и не была поставлена точка. Макс отказывался признавать, что даже спустя время в нем все еще теплилось чувство к этой изумрудноглазой красотке.
Рэйн вытащила с заднего сиденья какую-то пластиковую штуку и направилась к его машине. Макс последовал за ней.
Он держал кресло обеими руками, чтобы ни в коем случае не уронить спящего ребенка. Из-за молнии так никто и не выглянул. Макс передал сверток Рэйн, она щелкнула застежками кресла, и ребенок наконец оказался в тепле. Рэйн захлопнула дверцу.
– Мне надо еще взять сумку… Я сейчас…
– Я все принесу, – остановил ее Макс. – На улице слишком холодно, а ты и так уже долго здесь торчишь. Где твои вещи? На переднем сиденье?
Рэйн кивнула. Она была так мила: в ресницах запутались снежинки, никакой косметики на лице… совсем как в его воспоминаниях.
Злясь на себя, Макс развернулся и направился к ее автомобилю. Мила?! Ему что, пять лет? Да, когда-то они были вместе. Когда-то между ними все было чудесно. Ну и что? Он не видел ее почти пятнадцать лет. Понятно, что встреча всколыхнула старые чувства, но вовсе не обязательно позволять им управлять его разумом.
Макс распахнул дверцу машины и схватил с переднего сиденья розовую сумку и небольшой пакет, завернутый в подарочную бумагу. Ну кто же доставляет подарки, когда на дорогах сплошной гололед? Да еще и с ребенком!
– Куда едем? – спросил он у Рэйн, усаживаясь за руль и включая на полную мощность отопление в салоне.
– Э… Вообще-то я ехала к твоей маме.
Макс дернулся от удивления:
– К маме?!
Она собиралась к его матери? Да, с тех пор, как он в последний раз был в Леноксе, все явно изменилось. Только вспомнить, как они с Рэйн боролись за право быть вместе, вопреки желанию их родителей…
Макс бросил взгляд в ее сторону и заметил, что она безостановочно дергает нитки, выбившиеся из подола пальто. Нервничает? Прокручивает в голове каждое мгновение, которое они провели вместе? Вспоминает их последнюю ночь и обещания, данные друг другу? Обещания, которые он твердо намеревался сдержать, не догадываясь еще, что она нарушит их сама.
– Зачем ты едешь к моей маме?
Она промолчала. В салоне повисла тягостная тишина.
– Я не знал, что у тебя есть ребенок, – произнес Макс, пытаясь как-то снять напряжение, возникшее между ними, но тут же понял, что сказал глупость. – То есть я предполагал, что у тебя собственная жизнь. Просто я никогда… Так сколько у тебя детей?
– Только Эбби. Ей всего три месяца.
– Может, тебе надо позвонить мужу?
«Молодец, Макс. Хорошо сказано, что уж говорить. Нельзя ли еще меньше такта?»
– Нет, – ответила Рэйн. – Я позвоню другу, чтобы он меня забрал.
Итак, она собиралась звонить другу, а не мужу.
Мысленно Макс покачал головой и отругал себя. Все это явно его не касалось.
Он свернул на длинную и узкую дорожку к дому, где прошло его детство. Огромное двухэтажное здание в колониальном стиле, окруженное еловым лесом. Макс был рад, что Томас и Элиза Форд усыновили его и ему повезло вырасти здесь. Своих настоящих родителей он не знал и понимал, что сироту могла ждать менее радужная участь. Сейчас в этом доме его ждала мать. Элиза недавно перенесла тяжелую операцию, ей нужно было восстановиться. К счастью, врачам удалось обнаружить опухоль на ранней стадии и химиотерапия не требовалась. Но Макс понятия не имел, в каком она состоянии. Неожиданная встреча с Рэйн в такой ситуации была совершенно некстати.
Макс остановил машину возле дома и заглушил мотор.
– Давай я возьму твою сумку и подарок, – предложил он. – Я побаиваюсь нести кресло с ребенком… Если, конечно, тебе не трудно тащить его самой в такой снег.
Рэйн посмотрела на него и рассмеялась:
– Я уже несколько месяцев неплохо справляюсь, Макс. И раньше справлялась.
Она выбралась из машины и захлопнула за собой дверцу. От Макса не укрылась колкость ее слов, но он не понимал, почему она так резка. Ведь это Рэйн принялась говорить о нем гадости, когда он уехал в Лос-Анджелес. Это она разрушила все надежды на их совместное будущее. Тогда, много лет назад, для Макса это все чуть было не закончилось настоящей трагедией.
Он поднялся по ступенькам, стараясь держаться рядом на случай, если она поскользнется. Свои вещи и кресло с ребенком Рэйн упрямо тащила сама. Макс вздохнул и распахнул дверь.
Вестибюль ничуть не изменился с тех пор, как он покинул этот дом. Он не был здесь много лет: родители, как только сын уехал в Лос-Анджелес, сразу же сбежали в Бостон. Отец любил этот город, мечтал развивать свое дело. Теперь он владел сетью ресторанов, а Макс по-прежнему не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом.
– Милый! – услышал он голос матери. – Я так рада, что ты здесь! Прости, что пришлось оторвать тебя от работы.
Он не знал, какой ее увидит, но теперь вздохнул с облегчением. Элиза неплохо выглядела. Макс осторожно обнял ее:
– Я бы что угодно ради тебя бросил, мам. К тому же следующие съемки только через несколько месяцев. Так что я весь в твоем распоряжении. – Он нежно улыбнулся ей. У матери диагностировали рак груди, и при этом она не только боролась, но и победила его, вопреки всем прогнозам.
Элиза засмеялась:
– Сегодня у меня удачный день. Мой сын вернулся домой, да еще и привез с собой красивую девушку и ребенка.
Макс повернулся. Рэйн стояла за его спиной, держа на руках закутанную в одеяло спящую девочку. Похоже, она добилась всего, чего хотела: муж, ребенок и, наверное, ферма ее бабушки, которая всегда ей так нравилась.
– Ах! – вздохнула Элиза, обходя Макса. – Вы только посмотрите на нее. Нет ничего милее, чем спящий малыш.
«И почему дети всегда притягивают к себе женщин, как магнит? Что их привлекает? Детские присыпки? Вечные слюни? Что?»
Глядя на то, как глаза Рэйн наполняются материнской любовью, как смягчаются черты ее лица, как она улыбается, Макс не мог сдержать чувства зависти к этому ребенку.
Когда-то Рэйн любила его так же безоговорочно… а потом разбила ему сердце. Почему же сейчас он так расстроен? Неужели он не уяснил урок, когда в первый раз связался с этой женщиной?
– Можно ее подержать? – спросила мама.
– Вы уверены, что вам не будет тяжело? – уточнила Рэйн.
Элиза только отмахнулась:
– Уж маленького ребенка я удержать смогу. А ты пока снимай пальто и посиди с нами немного. На улице слишком холодно.
Макс не мог отвести глаз, пока Рэйн разматывала шарф и стаскивала с головы фиолетовую вязаную шапку. Она провела рукой по темно-рыжим волосам, пытаясь пригладить непослушные кудри, и Максу снова стало тоскливо. Он помнил, как его руки гладили эти волосы, ощущая их шелковистую мягкость. По правде сказать, до этого момента он и не знал, как ему не хватает таких мелочей, связанных с Рэйн.
– Мне надо позвонить другу, чтобы он за мной приехал, – сказала Рэйн Элизе. – Моя машина застряла в кювете примерно в миле отсюда.
Элиза ахнула:
– О боже, дорогая моя! Ты в порядке?
Рэйн кивнула:
– Со мной все хорошо, с Эбби тоже. Я просто испугалась. К счастью, тут подъехал Макс.
Мать повернулась к нему:
– Ты появился вовремя!
Да уж. Судьба его ненавидит, в этом Макс был уверен. Иначе он не находился бы сейчас в доме, где провел детство, в компании девушки, с которой встречался в школе, и матери, которая в то время отчаянно мечтала о том, чтобы они расстались.
Черт, что же происходит? Они что, заключили перемирие? Интересно, с чего бы это; даже когда он приезжал к родителям в Бостон, мама ни разу не упомянула о Рэйн.
Он снял пальто и повесил его у двери. Теперь стоило помочь снять пальто Рэйн. Меньше всего ему сейчас хотелось почувствовать цветочный аромат ее духов или, не дай бог, коснуться ее. Но мама воспитала его джентльменом.
– Спасибо, – пробормотала Рэйн, отдавая ему потрепанное пальто и стараясь не встречаться с ним взглядом. – Я отойду на минутку позвонить, если вы не возражаете.
Она направилась в другую комнату, на ходу доставая из кармана мобильный телефон. Макс повернулся к матери, которая общалась с ребенком.
– Что случилось? – спросил он шепотом.
Элиза посмотрела на него и улыбнулась:
– Я держу на руках ребенка и радуюсь приезду сына.
– Мама, ты же понимаешь, о чем я. Почему Рэйн внезапно стала желанной гостьей и почему ты обнимаешь ее ребенка, как будто это твоя собственная внучка?
Ладно, это прозвучало не очень хорошо, но в голове у Макса все и без того перемешалось.
– Рэйн позвонила мне и спросила, может ли она кое-что привезти, – пояснила Элиза. – Конечно, я знала, что у нее есть ребенок. Она уже заезжала к нам раньше. И поверь, Рэйн совсем не та девушка, какой была.
Но Максу-то нравилась именно та, прошлая Рэйн. Нравилась настолько, что он собирался жениться и жить вместе с ней долго и счастливо.
– И что? Вы теперь подружки?
В этот момент Рэйн вернулась в вестибюль.
– Спасибо, что подержали ее, – сказала она, протягивая руки, чтобы взять дочь.
– О, мне совсем не трудно, – отозвалась Элиза. – Ты дозвонилась?
– Его нет дома.
Макс упер руки в бедра. Судьба, видимо, очень сильно его ненавидит. Он дома всего десять минут, а ему уже кажется, будто его швырнуло обратно в прошлое, навстречу чувствам, к которым он просто-напросто не был готов.
И, даже не успев как следует все обдумать, он вдруг выпалил:
– Я могу отвезти тебя домой. Тебе еще надо вызвать эвакуатор, чтобы достать машину.
Рэйн встретилась с ним взглядом.
– О нет, спасибо. Я позвоню кому-нибудь. Только вручу Элизе подарок.
– Подарок? – Женщина захлопала в ладоши. – Неужели тот самый лавандово-медовый крем?
Ого! Они уже дарят друг другу подарки! И вообще, явно прекрасно ладят.
– Я знала, что этот аромат вам нравится больше всех, – сказала Рэйн, протягивая подарочный пакет. – И подумала, что вас обязательно нужно побаловать.
Элиза развернула ярко-розовую бумагу и заглянула внутрь:
– О, в больших баночках! Огромное спасибо, Рэйн!
Макс чувствовал себя лишним в этом странном новом мире, где у его бывшей девушки был трехмесячный ребенок и она дружила с его матерью, хотя когда-то они терпеть друг друга не могли.
– Рэйн, – позвал он ее. – Я отвезу тебя, когда будешь готова.
Ее взгляд вернулся к нему. Она вздохнула:
– Ладно. Мне в любом случае пора кормить Эбби. Я не планировала уезжать надолго. Хотя надо было бы помочь вам…
– Дорогая, – сказала Элиза, кладя руку на плечо Рэйн. – Не волнуйся, мы с Максом прекрасно справимся. Приезжай в гости когда захочешь и привози свою прелестную дочурку.
Зеленые глаза Рэйн заблестели. Она обняла Элизу и посадила ребенка обратно в кресло. Когда они оделись, Макс осторожно довел ее до машины. Он держал ладонь рядом с ее рукой, не касаясь, но в полной готовности подхватить ее, если она поскользнется.
– Где ты живешь? – спросил он, выезжая на дорогу. Вряд ли Рэйн осталась в доме своих родителей.
– На ферме бабушки.
Макс улыбнулся. Он так и думал. Рэйн еще много лет назад мечтала поселиться там, вырастить сад, завести всякую живность. Вдвоем они всегда смеялись над этим, потому что Рэйн постоянно пыталась выяснить, как ей организовать все, что она хочет, в Лос-Анджелесе.
Возможно, эта ферма и удержала ее здесь, заставила охладеть к нему сразу после его отъезда, игнорировать его звонки и письма…
– Как твоя машина? Может, надо вызвать эвакуатор, пока не стемнело?
– Вызову, когда буду дома.
– Хочешь об этом поговорить?
Она посмотрела на него:
– О чем – об этом? Если ты о том, что было в прошлом, то нет. Если об ужасных морозах, то, конечно, давай.
У Макса дернулась щека.
– Как всегда, бежишь от неприятных тем, – пробормотал он.
– Бегу? – переспросила она, повысив голос. – Я ни от чего никогда не бегу. На твоем месте я бы выразилась иначе. Или тебе слишком трудно это делать, если никто не написал тебе текст заранее?
Макс вздохнул:
– Я не хочу, чтобы мы ссорились. Я вижу, что ты и моя мама стали ближе, чем раньше. Я пробуду здесь несколько месяцев, так что нам с тобой еще придется увидеться.
Рэйн смотрела впереди себя, сжав руки на коленях.
– Прошлое для меня умерло, Макс. У меня нет времени и желания копаться в воспоминаниях о нашем школьном романчике.
Ничего себе. О романчике? Он любил ее до безумия, но теперь, когда она сказала то, что сказала, он ни за что не признается в этом. Нет смысла продолжать этот разговор.
Макс повернул к старой ферме и едва не вскрикнул от изумления. Огромный двухэтажный особняк явно знавал лучшие времена. Грязная крыша требовала замены, на наличниках облупилась краска, крыльцо, протянувшееся по всей передней стороне дома, просело.
– Спасибо, что довез.
Рэйн выпрыгнула из машины, и Макс вышел за ней.
– Давай я возьму ребенка, а ты все остальные вещи, – предложил он.
Она не успела возразить. Крепко сжимая кресло с малышкой, Макс направился по расчищенной дорожке к дому. Она догнала его, держа в руках ключи. Он думал, что она позволит ему войти в дом, но, пройдя вперед и отперев замок, Рэйн остановилась, заблокировав ему путь.
– Спасибо, что помог донести Эбби.
Она смотрела куда угодно, только не на него.
– Ты из-за меня так нервничаешь? – прямо спросил Макс.
Рэйн наконец взглянула ему в глаза:
– Нет. Просто ты заставляешь меня вспоминать некоторые неприятные моменты из нашей прошлой жизни.
Он придвинулся к ней так близко, что ему стали видны золотистые точки в ее ярких глазах.
– Разве эти воспоминания так плохи?
– Для меня – да. Я не та, какой была раньше.
– Но все так же красива.
Рэйн закатила глаза.
– Надеюсь, ты не думаешь, что можно просто продолжить с того момента, на котором все закончилось?
– Вовсе нет. – Он старался говорить спокойно, но верил ли он сам своим словам? – Тебе нужно идти. На улице слишком холодно для ребенка.
Макс развернулся и пошел к машине, не дожидаясь, что она что-нибудь ответит. В Рэйн все еще чувствовалась внутренняя хрупкость, и он, как последний дурак, не мог забыть о том, что произошло между ними. Он хотел знать, что случилось, после того как уехал.
Те годы, что они провели порознь, для Макса были наполнены съемками в блокбастерах, шумными компаниями, многочисленными романами со смазливыми актрисами. Но он никогда не чувствовал себя так свободно, так уютно, как с Рэйн. Он даже не подозревал, что воспоминания об их былых отношениях могут так резко завладеть им.
Да, он приехал сюда всего на несколько месяцев, чтобы позаботиться о маме, но какая-то часть его времени непременно должна быть посвящена сногсшибательной красавице Рэйн Монро.
Глава 2
Захлопнув дверь, Рэйн едва не рухнула на пол.
Сердце билось чуть ли не в самом горле. Ей казалось, что ее сейчас стошнит.
Когда много лет назад Макс уезжал из города, у нее не было никаких сомнений, что она станет его женой и матерью его детей. И вот он вернулся, а у нее уже есть ребенок! Жестокая ирония судьбы.
Слишком много времени прошло. Практически целая жизнь. Рэйн пришлось пройти через ад, и испытания еще не закончены. Денег нет, сумма на банковском счете смехотворна, а отец пытается свести ее с одним из своих прихвостней.
К этому добавились неясности с удочерением Эбби. Рэйн никак не могла получить конкретный ответ от своего адвоката, хотя все документы уже давно должны были быть готовы.
А теперь она к тому же разбила свою машину. На улице бушевала снежная буря. А в город вернулся Макс.
Рэйн подумала, что погода – это, пожалуй, наименьший повод для беспокойства. Если ей придется сидеть дома из-за снежной бури, она сможет доделать новые кремы, чтобы через месяц продать их на фермерском рынке. Рэйн с нетерпением ждала весны. Зимой ее финансовое положение всегда ухудшалось, ей приходилось строго следить за своими расходами. Весна и лето были гораздо более прибыльным временем. Остается надеяться, что к следующей зиме ее интернет-магазин наберет популярность и она уже не будет так стеснена в средствах.
Рэйн удалось вырастить прекрасные экземпляры помидоров черри, салата, капусты, а также несколько сортов перцев и бобов. У нее не было другого выхода, как заботиться о себе самой, – так она могла избавить себя от необходимости просить денег у родителей, которые просто выгнали ее, когда Рэйн отказалась жить по их правилам.
Эбби засопела, отвлекая ее от печальных мыслей, и Рэйн склонилась над малышкой.
Она слишком сильно любила этого ребенка. Она помнила, как заныло ее сердце, когда ее кузина Джилл сказала, что собирается сделать аборт.
Но тогда Рэйн не настаивала. Она не хотела, чтобы Джилл чувствовала себя обязанной принять решение, к которому не была готова. Она знала, каково это, потому что однажды сама оказалась в таком положении. Рэйн тогда только окончила школу, беременность перевернула ее мир. Она узнала о ней почти сразу после того, как Макс уехал. Родители ее не поддержали. Она помнила, каково ей пришлось, и не могла позволить Джилл пройти через все это.
Когда Рэйн предложила себя в качестве приемной матери, кузина даже расплакалась от облегчения и радости, зная, что ее ребенок будет окружен заботой и любовью. Потом им пришлось пережить месяцы слез и молитв, мгновения паники и нерешительности, часы раздумий… Но наградой стало безграничное счастье – Эбби.
Рэйн понимала, что ничто не заменит ребенка, которого она потеряла многие годы назад. Но она любила Эбби и готова была на все, чтобы обеспечить ей безбедное будущее.
Рэйн расстегнула молнию и развернула сверток. Малютка все еще спала. Рэйн много раз слышала совет молодым мамам отдыхать, когда спит ребенок, но если она начнет ему следовать, никогда ничего не добьется.
Вот кто мог позволить себе поспать – так это Макс Форд. Знаменитый актер и самый желанный холостяк Голливуда! Когда ему исполнилось восемнадцать, он удрал из Ленокса так быстро, что только пятки сверкали! И практически сразу же получил свою первую роль. Его мечта разыгрывалась как по нотам.
Вот только Рэйн в его новой жизни места не было… Макс просто уехал и забыл ее, а год, последовавший за его отъездом, искалечил ее на всю жизнь.
Рэйн почувствовала, как ее наполняет злость. Он получил все, чего когда-либо хотел, и даже не помахал ей рукой на прощание. Если бы она отправилась в Лос-Анджелес вместе с ним, все было бы по-другому… Но у нее не было бы Эбби.
Положив малышку в кроватку, Рэйн укрыла ее одеялом, чтобы она не замерзла, после чего на цыпочках вышла из комнаты, вызвала эвакуатор и поставила на плиту чайник.
Она, наверное, единственный человек младше шестидесяти лет, который кипятит воду по-старому. Рэйн понимала, что многие ее привычки старомодны, – возможно, поэтому у нее и не было мужчины. Но на самом деле она совсем не обижалась, когда ее называли странной, хиппи или даже безумной вегетарианкой.
Да, она любит самостоятельно заготавливать травы, выращивать овощи и разрабатывать натуральные кремы, мыло и другую косметику. Но разве это делает ее особенной? Все эти непонятные добавки в покупных продуктах медленно убивают людей, а для себя и своего ребенка Рэйн хотела только самого лучшего.
Родители ее не понимали. Их больше занимали дорогие автомобили и загородные клубы.
А мужчины… Возможно, их отпугивало присутствие ребенка. Мужчины редко чувствуют себя комфортно с чужими детьми.
Например, Макс Форд. От нее не укрылся его испуганный взгляд, когда он заметил детское кресло в ее машине. Она уже не раз встречала таких, как он, – мужчин, поджимающих хвост и обращающихся в бегство при виде детских слюней или грязных подгузников.
А ведь когда-то они строили планы на совместную жизнь! Но он нашел кого-то более подходящего и, вместо того, чтобы сказать ей об этом открыто, просто решил исчезнуть.
Пронзительный свист чайника нарушил ход ее мыслей. Зачем он приехал? И как так вышло, что она столкнулась именно с ним на этой ужасной дороге? И главное – почему она позволяет давно забытым эмоциям и неуспокоившимся чувствам портить ей вечер? Видит бог, ей есть чем заняться.
Рэйн едва выудила из глиняного горшка на кухонном столе пакетик с чаем, когда зазвонил мобильный. Она посмотрела на экран и едва сдержала стон:
– Привет, мам.
– Лорэйн, я звоню, чтобы сообщить тебе, что званый обед, который мы планировали на завтра, пока откладывается.
Рэйн не стала вздыхать или закатывать глаза, она знала, что мать прекрасно поймет все по ее голосу.
Она покрутила в руках любимую чайную кружку. Та вовсе не являла собой образец хорошего вкуса – на ней был изображен подтянутый мускулистый мужчина, одежда которого исчезала, если в кружку налить горячую жидкость. И кто только пользуется всеми этими изящными чашечками с блюдцами?
Если мать заставит ее пойти на свой дурацкий обед, кружка отправится вместе с ней.
– Мам, я и не собиралась идти, помнишь?
– Что ты, дорогая. Конечно, тебе надо прийти. Ну в самом деле! Когда ты перестанешь быть такой упрямой?
Рэйн открыла небольшой шкафчик над плитой и достала оттуда бутылку виски, которую держала на экстренный случай. Разговор с матерью, без всякого сомнения, был как раз таким случаем.
– Давай не будем начинать, мама, – попросила она, плеснув алкоголь в горячий чай. – Мы согласились, что каждый останется при своем мнении. Тебе не нравится мой круг общения, а мне твой.
– У тебя нет круга общения, Рэйн! – Мать явно не желала сдаваться так быстро. – Я не понимаю, почему ты не хочешь почаще выходить в свет, найти работу, вернуться в колледж, наконец! Пусть кто-нибудь еще удочерит этого ребенка. Еще не поздно все переиграть.
Такой вариант Рэйн не рассматривался. Она никому не отдаст Эбби. Даже если процедура удочерения продлится десять лет, девочка останется с ней.
Она уже потеряла одного ребенка, и теперь ей выдался второй шанс стать матерью. Эбби была той недостающей частью головоломки, которой недоставало в жизни Рэйн.
– Мам, мне надо пойти посмотреть, как там Эбби.
– Если ты твердо решила оставить ее у себя, то могла бы хоть дать мне на нее взглянуть, – проворчала мать.
Рэйн отнюдь не была уверена, что это пойдет на пользу девочке.
– Ты ее видела, – сообщила она, глотнув чаю и чувствуя приятное жжение в горле.
– Я позвонила не для того, чтобы спорить. Обед перенесен на следующую субботу. Я буду ждать тебя вместе с Эбигейл.
– Ее зовут Эбби.
– Эбигейл звучит более благородно.
– Но по документам ее зовут не Эбигейл, так что, когда будешь говорить о ней в следующий раз, называй ее именем, которое я для нее выбрала.
На другом конце повисло молчание, и Рэйн поняла, что зашла слишком далеко. Так заканчивались почти все их телефонные разговоры, и потом Рэйн всегда чувствовала себя виноватой.
– Давай поговорим позже, мам.
Она повесила трубку и уперлась ладонями в обшарпанный край столешницы. Почему она позволяет матери так себя злить? Уже двадцать восемь лет эта женщина пытается манипулировать ею. Единственным человеком, который действительно понимал ее, была бабушка. Но восемь лет назад она умерла, и Рэйн осталась совсем одна.
Снаружи поднялся ветер и принялся колотить в старые окна. Рэйн взяла кружку и направилась в свою самую любимую комнату. Это была бывшая спальня ее бабушки. Теперь Рэйн работала здесь, придумывала новые кремы и добавки. Спальня находилась по соседству с детской, к тому же ей казалось, будто бабушка где-то рядом. Рэйн думала, что ей удастся отвлечься. Но, доставая с полки нужные ингредиенты, она вдруг снова вспомнила про Макса. Черт возьми, теперь он выглядел даже лучше, чем тогда, когда она была по уши в него влюблена.
Голливуд поставил его на пьедестал, мгновенно сделал из него суперзвезду, а она в Леноксе только узнавала новости о нем из телепередач и глянцевых журналов. Все хотели взять интервью у самого перспективного новичка киноиндустрии. Всем нравилась улыбка Макса с очаровательными ямочками на щеках.
А вдали от вспышек камер и восторгов поклонниц Рэйн сидела дома и пыталась склеить свое разбитое сердце, не в силах примириться с неожиданной беременностью.
Макс так и не узнал, что мог стать отцом. Так и не почувствовал печали и отчаяния, которые испытала она, потеряв ребенка. Он наслаждался жизнью, пока она хоронила последние воспоминания об их любви.
Но больше она не позволит ему испортить ее жизнь. Не имеет значения, как сильно затрепетало ее сердце, когда она его увидела, как горел его взгляд, когда он на нее смотрел.
У нее сейчас другие заботы. И Макса Форда среди ее приоритетов нет.
Макс помог маме добраться до спальни, которая теперь была устроена в одной из гостевых комнат на первом этаже. Зная, что иногда ее одолевает внезапная слабость, Элиза перенесла все свои вещи вниз, чтобы лишний раз не взбираться по лестнице.
Хотя она утверждала, что с ней все в порядке, Макс видел, что она сильно устала. Он уже предвидел, что, когда начнется лучевая терапия, мать станет еще более упрямой. Поэтому он решил пока не настаивать, но пообещал себе обеспечить для нее максимальный комфорт.
– Ну, может, скажешь мне, что здесь забыла Рэйн? – спросил он, когда мама устроилась на кровати.
Элиза откинулась на бархатные подушки:
– Она привезла мне замечательный подарок.
Сузив глаза, Макс скептически посмотрел на нее:
– Значит, она просто заехала навестить тебя? Вы теперь подружки?
Мать скрестила руки на коленях и улыбнулась:
– Не совсем. Я жила здесь несколько последних летних сезонов, и она помогала мне в саду. И еще привозила свежие овощи, фрукты, яйца.
Рэйн работала на его мать? Что же случилось с ее мечтой? С деньгами, которые были отложены? Ведь у нее нет необходимости выполнять случайную сезонную работу.
Мысль о мозолях на маленьких изящных ручках Рэйн была ему неприятна. Большинство женщин, с которыми он общался в Лос-Анджелесе, никогда бы не подумали трудиться даже на собственном участке, не говоря уже о чужом.
– На кого еще она работает?
– На несколько местных семей. Конечно, не на свою собственную. Ее мать просто в ужасе. Но Рэйн отличный садовник и фермер. Ее бабушка была бы счастлива.
В Леноксе бабушку Рэйн считали милой пожилой дамой, но когда девушка двадцати лет попыталась пойти по ее стопам… Должно быть, такая богемная жизнь не пришлась по вкусу высокомерному обществу светских женщин, увешанных роскошными жемчугами.
– Я только что видел ее дом, – задумчиво проговорил Макс. – Не могу поверить, что она довела его до такого состояния.
Элиза пожала плечами:
– Это не мое дело. Но если она не приведет его в порядок сама, Историческое общество заставит ее это сделать. Ее дом – одна из достопримечательностей Ленокса.
Макс хотел разузнать о Рэйн побольше, но Элиза явно устала. Ей требовался отдых. А у Макса еще будет возможность выяснить все о Рэйн и ее новой жизни.
– Может, тебе что-нибудь принести? – спросил он, повернувшись к маме.
Она взяла его руку и сжала ее:
– Не надо. Я просто рада, что ты здесь.
– Я-то да…
– Пожалуйста, Макс, не вини своего отца. – На ее губах играла печальная улыбка. – Он всегда занят в это время года.
Макс кивнул, не желая возвращаться к старому спору.
– Он всю жизнь занят, мам. Я не собираюсь с ним ссориться, но не буду и притворяться, будто считаю, что ставить работу выше семьи – нормально. Потому что это не так.
